Правовые понятия — это содержательные научные абстракции, которые в концентрированной форме выражают накопленные знания о государстве и праве. Это, образно говоря, своеобразные «кирпичики», из которых строится здание правовой науки. Научный характер они приобретают при условии, если объективно и достоверно отражают такие сложные явления, как право и государство.
Элементарные начала общей теории права: учеб. пособие для вузов / под общей ред. д-ра юрид. наук, проф. В. И. Червонюка. — Право и закон, М.: КолосС, 2003. — 544 с., slovari.yandex.ru/...
Классической иллюстрацией недействительного договора является эпизод из фильма "Крестный отец» о заключении подручным дона Карлеоне договора с продюсером. Оферта мафиози, не отягощенного правовыми знаниями, не отличалась и замысловатостью. Он просто приставил к виску продюсера, не желавшего заключать договор, дуло пистолета, положил на стол проект договора и сказал: «Через минуту на нем должна появиться твоя подпись, либо... твои мозги. Выбирай!» Разумеется, продюсер выбрал первое.
Подобные договоры квалифицируются юристами как недействительные с пороками воли.
Закон говорит о том, что граждане и юридические лица заключают договоры своей волей и в своем интересе. Следовательно, всякий договор - волевой акт. Но волю нужно обязательно выразить. Например, проставлением подписи на договоре. Такое действие называется волеизъявлением.
Воля лица, заключающего договор, по закону формируется свободно. На процесс ее формирования не должны влиять неправомерные посторонние факторы, такие как обман, угроза, насилие, либо другие: стечение личных тяжелых обстоятельств, болезнь, различные формы опьянения, заблуждение.
Нарушении этих условий при заключении договора может повлечь признание договора недействительным по признаку порока воли лица, заключившего договор.
Но давайте попробуем поставить себя на место стороннего наблюдателя - например, работника регистрационной палаты, анализирующего договор купли-продажи квартиры перед его регистрацией.
В первую очередь он посмотрит на наличие подписей сторон в договоре. Ели они там есть - волеизъявление присутствует. А как быть с волей, как узнать, была ли она при заключении договора свободной от посторонних воздействий? Это довольно сложная задача, ведь истинная воля известна только лицу, подписавшему договор. Поэтому на практике в подобных случаях свобода воли предполагается.
Далеко не всегда нужна банальная физическая угроза, чтобы воздействовать на волю человека. Нередко воздействие происходит на тонком психологическом уровне. Доказать, что такое воздействие неправомерно при предъявлении иска о признании договора недействительным, бывает не просто.
Многие из вас, вероятно, помнят прокатившуюся несколько лет назад по стране кампанию по продаже дорогих американских пылесосов. Цена их достигала 150 тысяч рублей и выше.
В то время к нам на консультацию пришли мужчина и женщина, пожилая пара, которые накануне такой пылесос приобрели и уплатили за него небольшую часть цены.
Эти пожилые люди недоумевали, как они могли подписать договор. Ведь финансовое положение семьи было таким, что купить пылесос за 150 тысяч рублей они себе позволить явно не могли. Но, когда они поведали об обстоятельствах заключения договора, у нас его подписание большого удивления не вызвало. Мы назначили им новое время для консультации, на которую пригласили опытного психолога.
Вот что они нам рассказали. Поздно вечером на пороге свой квартиры они увидели троих очень вежливых и, как им показалось, доброжелательных молодых людей, которые предложили посмотреть упомянутый пылесос, уверяя, что он незаменим для людей, страдающих аллергией. (Надо отметить, что эта болезнь преследовала супругу на протяжении всей ее жизни, поэтому мы не исключали, что визит продавцов был адресным).
После этого они обработали пылесосом ковры и матрасы и на принесенную с собой белоснежную ткань высыпали собранную пыль. Понятно, что контраст получился отвратительный. Затем продавцы прочитали супругам получасовую лекцию о том, какие опасные для здоровья насекомые обитают в матрасах и коврах наших жилищ и какие страшные болезни, включая, конечно же, аллергию, они могут вызывать. Этих опасных насекомых нельзя увидеть невооруженным глазом, но если покупатели желают знать, как они выглядят....
Тут же один из продавцов продемонстрировали фотографии (конечно же, принесенные с собой) этих насекомых, увеличенные в тысячи раз. Не трудно понять, что чувствует человек, больной аллергией, увидев фото такого монстра и узнав, что множество их живет в его квартире. «Пылесос, который предлагают эти заботливые люди - вот выход из положения. Пылесос - и не будет больше страшных приступов аллергии». Поэтому договор купли-продажи пылесоса женщина подписала не раздумывая.
Но пришло утро, а с ним - просветление и отчаяние: «Что мы наделали, и где возьмем такие деньги?! Ведь наших пенсий хватает только для того, чтобы свести концы с концами. Да и правда ли то, что с помощью пылесоса можно избавиться от аллергии? В инструкции об этом нет ни слова».
Взяв пылесос, они отправились в офис продавцов с просьбой забрать его обратно и вернуть часть уплаченных денег. Но там их внимание обратили на высокие штрафные санкции за задержку оплаты и указали на дверь.
Чем этим людям можно было помочь? Единственный выход - обращение в суд с требованием о признании договора недействительным. В суде мы намеревались доказать, что на волю покупателя было оказано неправомерное воздействие. Мы понимали, что сделать это будет сложно, поэтому и пригласили на консультацию психолога. Психолог рассказал нам о методах нейролингвистического программирования, с помощью которых можно воздействовать на психику человека. Но то, что человечество создает для своего блага, нередко используется с точностью наоборот. Именно так и действовали продавцы в отношении покупателей, сказал нам психолог.
И все же один факт при заключении договора указывал на то, что спешить с подачей иска не следует. Дело в том, что продавцы, оставив пылесос покупателям, увезли с собой упаковку от него. Почему? Мы предположили, чтобы покупатели ее не испачкали или не повредили. Значит, возможность возврата пылесоса они допускали. Это был хороший знак.
Мы тут же составили претензию о расторжении договора, в которой покупатели дали четко понять продавцам: платить за пылесос они не будут.
Реакция продавцов на претензию последовала незамедлительно: угрозы финансовыми санкциями, уговоры, визиты, но - ни одного письменного документа. И это был еще один хороший знак, позволяющий сделать вывод: судебных разбирательств эти люди не хотят, ведь тогда увидят свет методы их работы, чего они, как продавцы, разбирающиеся в правомерности психологических методов, вряд ли желали.
Но на тот момент ситуация складывалась в пользу покупателей: пылесос - то находился у них. А деньги за него они не заплатили. Поэтому логично было предположить, что продавцы обратятся в суд, чтобы получить за пылесос деньги. Но они этого не делали, что укрепило нашу уверенность в том, что выносить спор в суд у них желания нет.
Началась следующая фаза противостояния: одни устно требовали и угрожали судом, другие не платили.
Через месяц противостояния продавцы сдались: вернули деньги и забрали пылесос.
В заключение хотелось бы дать читателю несколько рекомендаций.
1. Если Вы оказались в подобной ситуации, не давайте таким продавцам полностью завладеть своим вниманием: переводите разговор на другую тему, просите подождать «минуту», выходите в другую комнату и пр. Подчеркиваем, что методы этих «специалистов» от торговли основаны на полном завладении вашим вниманием. И всегда помните поговорку: утро вечера мудренее. Отсрочьте свое решение о покупке на некоторое время.
2. Если Вы все же подписали договор, то не нужно впадать в отчаянье. И из этого положения есть выход, включая признание такого договора недействительным.
Недействительность договора основывается не только на порочной воле одной из сторон. Существуют и другие основания. О них - на следующих страницах.
В соответствии с решением Коллегии Комитета Российской Федерации по торговле от 30.08.95 "О совершенствовании договорной работы в торговых организациях в свете требований нового законодательства" направляются для использования в практической работе "Рекомендации по составлению договоров", подготовленные юридическим отделом Роскомторга.
Заместитель Председателя Роскомторга Н.А.ЛУПЕЙ
РЕКОМЕНДАЦИИ ПО СОСТАВЛЕНИЮ ДОГОВОРОВ (подготовлены юридическим отделом Роскомторга)
В условиях рыночных отношений договор - основной юридический акт, из которого возникают обязательственные правоотношения. Он является главным средством регулирования товарно-денежных связей, определяющим содержание правоотношений, права и обязанности его участников. Общие положения о договорах, понятие и условия договора, их заключение, изменение и расторжение предусмотрены в первой части Гражданского Кодекса Российской Федерации, введенной в действие с 1 января 1995 г. При заключении конкретных видов договоров (договоров купли - продажи, аренды, порядка, перевозки, комиссии и др.) до принятия второй части Гражданского Кодекса следует руководствоваться первой частью ГК Российской Федерации, законами и иными законодательными актами РФ в части, не противоречащей первой части указанного Кодекса.
1. Основные правила составления договора
1. При намерении заключить контракт следует четко знать, какие цели необходимо достичь при его реализации и уточнить наиболее важные моменты, связанные с его оформлением, подписанием и исполнением.
Необходимо предусмотреть главные вопросы предстоящей работы, а затем, переходя от общего к частному, составить примерную поэтапную схему работы и продумать, что и как должно быть сделано на каждом этапе, какие для этого потребуются конкретные действия, прикинуть возможность риска.
2. Проект предстоящего договора желательно разработать самой заинтересованной организацией, а не получать проект от контрагента. При составлении формулировок условий договора лучше всего привлечь специалистов соответствующего профиля. Если же составляется договор партнером, не исключено, что в нем должным образом не будут учтены все ваши интересы, и придется подгонять их под "чужой" договор и, таким образом, ваша инициатива может быть упущена.
Кроме того, при этом можно избежать всяких неожиданностей, которые могут исходить от вашего контрагента, и по его замечаниям можно проследить, в чем именно состоят его интересы, и предотвратить включение в договор нежелательных условий.
3. Если предложение о заключении договора поступает от неизвестной организации, необходимо как можно больше получить о ней информации.
За рубежом предприниматели крайне настороженно относятся к предложениям новых партнеров. И это несмотря на то, что там существуют открытые торговые реестры и даже есть фирмы, которые специализируются на сборе и обработке сведений о компаниях и отдельных коммерсантах и по запросу могут дать подробности о фирме как таковой ( уставный фонд, специализация, годовой оборот, квалификация персонала, обслуживающий банк и т. д.) и даже о биографиях совладельцев предприятия и его руководителей, оценку их деловой репутации, дать сведения о судебных процессах и конфликтах, в которых они участвовали, сообщить подробности о поставщиках, покупателях, клиентах и др.
Такой сервис у нас пока отсутствует, и поэтому самим необходимо провести подобную работу, заведя своеобразные досье на своих партнеров и контрагентов.
Необходимо убедиться, что организация, с которой собираются работать, действительно существует. Для этого следует ознакомиться с ее учредительными документами (уставом, учредительным договором) и свидетельством о регистрации. Рекомендуется обратить внимание на то, кто является ее учредителями, каков размер ее уставного фонда и сформирован ли он, где располагается офис (а не просто, так называемый юридический адрес), в каком банке организация обслуживается, ее финансовое положение и коммерческая репутация. Через партнеров, контрагентов, банкиров следует собрать о ней и ее руководителях как можно больше информации.
4. При подписании договора необходимо убедиться, что представитель контрагента имеет юридическое право и полномочия на подписание документа. Поэтому, вступая в переговоры с представителями коммерческой организации о заключении договора, необходимо проверить полномочия представителя.
Отсутствие соответствующих полномочий и подписание договора таким представителем может повлечь впоследствии невозможность получить оплату за поставленные товары или добиться возврата выплаченных сумм за товары, либо товары будут поставлены не в полном объеме или с существенными недостатками.
Как показывает практика, нередко недобросовестные контрагенты, не желая исполнять свои обязательства по договору и нести ответственность, объявляют о том, что лицо, подписавшее договор, соответствующих полномочий не имело (это один из самых распространенных способов мошенничества). Для того чтобы такого не случилось, необходимо удостовериться в личности представителя, для чего корректно попросить его представить соответствующие документы.
Если представителем контрагента выступает директор предприятия, который действует без доверенности, необходимо ознакомиться с приказом о его назначении либо (это в основном касается государственных предприятий) ознакомиться с протоколом собрания учредителей предприятия (для коммерческих организаций). В отношении последних следует обратить внимание на следующее. В последнее время зачастую на некоторых предприятиях, особенно там, где директор работает по найму, учредители в той или иной степени ограничивают его полномочия и предоставляют ему их только с согласия правления, Совета директоров, собрания учредителей и т.д. Например, в уставе организации, в разделе "Компетенция директора" может быть указано, что директор вправе совершать сделки на сумму свыше 10 млн. руб. только с согласия Совета директоров предприятия. Поэтому следует ознакомиться с соответствующим разделом устава организации - контрагента и убедиться, что полномочия директора не ограничены.
В том случае, если представитель действует по доверенности, следует проверить, есть ли на доверенности подпись руководителя организации и ее печать, какого числа она выдана (если дата не указана, то доверенность вообще недействительна), срок ее действия, объем полномочий по доверенности.
5. Приступая к работе по формулированию условий договора, нельзя допускать двусмысленности, нечеткости фраз. В договоре имеет значение каждое слово. Если не понятно, что означает тот или иной термин, какой смысл несет то или иное словосочетание, фраза и т.д., надо выяснить это с привлечением специалистов. Следует иметь в виду, что впоследствии в случае спора по условиям исполнения договора контрагент будет пытаться любую неточную формулировку в договоре интерпретировать в свою пользу. Более того, партнер может специально включить в договор неясные (но хорошо понятные ему самому) формулировки и положения, в которых ваши интересы могут быть ущемлены.
Весьма часто допускаются неточности при применении в договорах юридических торговых международных терминов, в частности, определяющих базисные условия поставки. Так, нередко применяется предназначенный для водных перевозок торговый термин "СИФ" при использовании сухопутных видов транспорта (железнодорожного, автомобильного) или при смешанных перевозках (несколькими видами транспорта). При отсутствии в договоре положений, разъясняющих, что стороны имели в виду, могут возникнуть трудности при разрешении споров, в частности, по вопросу о моменте, в который товар считается поставленным, и о моменте перехода риска с продавца на покупателя.
6. Определяя в договорах условия о расчетах и осуществляя платежи по обязательствам за поставку товаров, необходимо учитывать, что Указом Президента РФ от 20.12.94 N 2204 "Об обеспечении правопорядка при осуществлении платежей по обязательствам за поставку товаров (выполнение работ или оказание услуг)" установлено, что обязательным условием договоров, предусматривающих поставку товаров (выполнение работ или оказание услуг), является определение срока исполнения обязательств по расчетам за поставленные по договору товары (выполненные работы, оказанные услуги).
Предельный срок исполнения обязательств по расчетам за поставленные по договору товары (выполненные работы, оказанные услуги) равен трем месяцам с момента фактического получения товаров (выполнения работ и услуг).
Следует иметь в виду, что суммы неистребованной кредитором задолженности по обязательствам, порожденным указанными сделками, подлежат списанию по истечении четырех месяцев со дня фактического получения предприятием - должником товаров (выполнения работ или оказания услуг) как безнадежная дебиторская задолженность на убытки предприятия - кредитора, за исключением случаев, когда в его действиях отсутствует умысел.
Вышеназванным Указом установлено, что Федеральное управление по делам о несостоятельности (банкротстве) при Государственном комитете Российской Федерации по управлению государственным имуществом по истечении предельного срока исполнения обязательств по расчетам за поставленные по договору товары (выполненные работы, оказанные услуги), если стороны не предприняли всех имеющихся возможностей для погашения задолженности, предъявляет требования о перечислении сторонами в доход бюджета всего полученного сторонами и причитающегося им по указанным сделкам.
Если в течение месяца со дня предъявления требования о перечислении в доход бюджета полученного и причитающегося по указанным сделкам стороны не осуществили полного исполнения обязательств, Федеральное управление по делам о несостоятельности (банкротстве) при Государственном комитете Российской Федерации по управлению государственным имуществом предъявляет в арбитражный суд иск о применении последствий ничтожности сделки согласно ст. 169 Гражданского кодекса Российской Федерации.
7. При формулировании условий об обстоятельствах, освобождающих от ответственности (так называемых "форс-мажорных оговорок"), следует учитывать последствия той или иной формулировки, что может привести к снижению или повышению имущественной ответственности стороны договора.
При включении в договор оговорки, предусматривающей конкретный перечень обстоятельств, наступление которых освобождает от ответственности при нарушении обязательства, арбитражные суды, как правило, принимают решения о взыскании со стороны убытков, явившихся следствием обстоятельств, находившихся вне контроля, если они не предусмотрены перечнем, содержавшимся в договоре.
8. Когда проект договора будет готов, его необходимо еще раз просмотреть для того, чтобы уловить двойной смысл какой-либо фразы или увидеть какое-нибудь упущение и т.д.
Любой договор - правовой документ, и нельзя составлять его без участия компетентных специалистов. А юрист должен разъяснить правовые последствия тех или иных его условий, предложить новые варианты какого-либо пункта и т.д.
Поэтому до подписания договора необходимо, чтобы его просмотрел и завизировал юрист.
9. Многие предпринимательские структуры широко используют различные формы договоров, образцы которых предлагаются в настоящее время в различных сомнительных сборниках и рекомендациях.
Наряду с очень краткими договорами, содержащими минимум условий (предмет договора, включающий наименование и количество товара, цена с указанием базиса поставки, требования к качеству, срок поставки, условия платежа), нередко заключаются многостраничные очень подробные договоры, предусматривающие значительное число дополнительных условий. Заключение кратких договоров требует от организации четкого представления о том, чем будут восполняться пробелы договора. Арбитражная практика показывает, что об этом, к сожалению, часто забывают и это приводит к нанесению ущерба. В то же время анализ многостраничных подробных договоров не всегда приводит к положительным результатам.
Во-первых, нередко такие договоры составляются по трафарету, недостаточно учитывающему вид товара, являющегося предметом купли - продажи или другого вида сделки. Практически одинаковые условия предусматриваются как в отношении всех видов массы продовольственных и промышленных товаров, так и в отношении машин и оборудования.
Во-вторых, договоры примерно одинакового содержания составляются независимо от того, с каким партнером они заключаются.
В-третьих, стремление предусмотреть в договоре условия на все случаи, которые могут возникнуть при его исполнении, осложняет, с одной стороны, переговоры при заключении договора, а с другой - приводит к отягощению договора большим числом общих и порой не лучших положений. К тому же, как показывает практика, все предусмотреть в контракте невозможно. Надо учитывать, что универсальной формы, способной надежно обезопасить вас и ваш бизнес, не существует. Договор - акт строго индивидуальный, и составлять его надлежит для каждого случая отдельно.
СТРУКТУРА ДОГОВОРА
Любой договор условно можно разделить на четыре части:
1. Преамбулу (или вводную часть).
2. Предмет договора.
3. Дополнительные условия договора.
4. Прочие условия договора.
1. Преамбула (или вводная часть)
1. Наименование договора (договор купли - продажи, поставки, комиссии, транспортных услуг, аренды, совместной деятельности и пр.).
Точное название договора дает понять, какие он определяет правоотношения. Однако необходимо помнить, что сущность договора вытекает не из названия, а из его содержания. Но, если название отсутствует, договор сначала следует прочитать, чтобы понять, о чем он, а уж затем разбираться с ним по существу.
2. Дата подписания договора. Она включает число, месяц и год подписания. Со всеми этими реквизитами связано правильное установление момента заключения договора и окончания срока его действия, а значит, и определенные юридические последствия.
3. Место подписания договора (город или населенный пункт).
Указание на место совершения сделки - не простая формальность, оно имеет иногда большое юридическое значение. По законодательству того места, где совершается сделка, определяются: а) правоспособность и дееспособность лиц, заключивших сделку, б) форма сделки, в) обязательства, возникшие из сделки (правда, в последнем случае стороны в договоре могут предусмотреть иное положение - ст. 432 ГК РФ).
4. Полное фирменное наименование контрагента, под которым последний зарегистрирован в реестре государственной регистрации, а также сокращенное название сторон по договору ("Заказчик", "Покупатель", "Арендатор" и пр.).
5. Должности, фамилии, имена и отчества лиц, подписывающих договор, указания на их полномочия на подписание договора.
2. Предмет договора
Данная часть договора содержит его существенные условия:
1. Предмет договора, т.е. о чем конкретно договариваются стороны.
2. Обязанности и права стороны по договору.
3. Обязанности и права второй стороны по договору.
4. Цена договора и порядок расчетов и др.
5. Срок выполнения сторонами своих обязательств.
Конкретное содержание этих условий зависит от вида договора и от конкретной ситуации его заключения.
3. Дополнительные условия договора
Настоящий раздел включает в себя условия, которые не обязательно предусматривать в каждом договоре, но которые тем не менее существенно влияют на реализацию прав и обязанностей сторон.
1. Срок действия договора
Его необходимо указать, даже если названы сроки выполнения сторонами обязательств. Это обусловлено тем, что надлежит знать, когда договор прекращает свое действие и когда можно будет предъявить соответствующие требования к контрагенту.
2. Ответственность сторон
Она обеспечивает исполнение обязанностей сторонами в случае нарушения условий договора одной из них. Обычно здесь определены различного рода санкции в виде пени, неустойки, штрафа, уплачиваемых контрагентом, не выполнившим своих обязательств в отношении одного из согласованных условий.
При составлении договора можно предложить следующую методику определения ответственности: против каждой обязанности стороны должна быть предусмотрена соответствующая ответственность, в основном в виде штрафной неустойки. Это означает, что убытки при ненадлежащем исполнении обязательств контрагента могут быть взысканы с него сверх неустойки. Помните, что если такой вид ответственности отсутствует, неустойка является зачетной и убытки с контрагента можно будет взыскать в части, не покрытой неустойкой (ст. 394 ГК РФ).
3. Способы обеспечения обязательств (гл. 23 ГК РФ)
Российское гражданское законодательство предусматривает следующие основные способы обеспечения обязательств (ст. 329 ГК РФ): неустойка, залог, удержание имущества должника, поручительство, банковская гарантия, задаток. Кроме этого, могут быть предусмотрены и другие способы, предусмотренные законом или договором.
4. Основания изменения или расторжения договора в одностороннем порядке (гл. 29 ГК РФ).
5. Условия о конфиденциальности информации по договору
6. Порядок разрешения споров между сторонами по договору
Все споры между сторонами разрешаются в соответствии с законодательством Российской Федерации в арбитражном суде. Однако стороны могут установить и иное положение, в частности, предусмотреть разбирательство споров не в арбитражном, а в третейском суде, создаваемом либо самими сторонами, либо в соответствии с регламентом какого-либо постоянно действующего третейского суда.
7. Особенности перемены лиц по договору
В этом пункте можно предусмотреть, что уступка права требования по договору может быть осуществлена только с согласия должника (ст. 388 ГК РФ).
4. Прочие условия договора
Эти условия могут включать следующие вопросы:
1. Законодательство, регулирующее отношения сторон (особенно это важно для внешнеторговых контрактов).
2. Особенности согласований связи между сторонами.
Здесь для каждой стороны указываются:
а) лица, полномочные давать информацию и решать вопросы, относящиеся к исполнению договора.
Это может формулироваться двумя способами: с персональным указанием полномочного лица (лиц) или с указанием должностей;
б) сроки связи между сторонами. Например: "... каждый вторник с ______ ч."
в) способы связи: телефон, факс, телекс, телеграф, телетайп с указанием их номеров и иных данных.
3. Судьба преддоговорной работы и ее результатов после подписания договора.
Данный пункт содержит положение, в соответствии с которым стороны устанавливают, что после подписания настоящего договора все предварительные переговоры по нему, переписка, предварительные соглашения и протоколы о намерениях теряют силу.
4. Реквизиты сторон:
а) почтовые реквизиты;
б) местонахождение (адрес) предприятия;
в) банковские реквизиты сторон (номер расчетного счета, учреждение банка, код банка, МФО или данные РКЦ);
г) отгрузочные реквизиты (для железнодорожных отправок, для контейнеров, для мелких отправок).
Особое внимание уделите наличию и правильности сведений, касающихся банковских реквизитов вашего контрагента, так как без них вам очень трудно будет взыскать убытки.
5. Количество экземпляров договора.
6. Подписи сторон с приложением каждой организации (предприятия).
ПРИМЕРНЫЙ Образец СТРУКТУРЫ И УСЛОВИЙ ДОГОВОРА ЛЮБОГО ВИДА
ДОГОВОР ______________________________________________________________ (название договора)
г. ______________ "_____" ___________ 199_ г. _____________________________________________________________, (полное фирменное наименование предприятия, организации) именуемое далее по тексту " ________________________________", в лице директора _____________________________________________ (Ф.И.О.), ______________________________________________________________ (полное фирменное наименование предприятия, организации), именуемое далее по тексту " __________________________________ в лице _______________________________________________________ (должность, Ф.И.О.), действующего на основании доверенности N от "___" ___________ 199_ г., с другой стороны, заключили настоящий Договор о нижеследующем: 1. Предмет Договора. 2. Обязанности "________" (и срок, в течение которого эти обязанности должны быть исполнены). 3. Обязанности "________" (и срок, в течение которого эти обязанности должны быть исполнены). 4. Права "__________________________________________________". 5. Права "__________________________________________________". 6. Цена Договора. 7. Порядок расчетов. 8. Срок действия настоящего Договора. 8.1. Настоящий Договор вступает в силу с момента подписания его сторонами и действует до момента его окончательного исполнения, но в любом случае до "_____" __________ 199_ г. 8.2. Настоящий Договор может быть пролонгирован по соглашению сторон. 9. Гарантии по настоящему Договору (способы обеспечения Договора). 10. Ответственность сторон. 10.1. За нарушение условий настоящего Договора виновная сторона сверх неустойки возмещает причиненные этим убытки, в том числе упущенную выгоду. 10.2. "________" по настоящему Договору несет следующую ответственность: - за _________________________________________________________ (конкретное нарушение) штрафная неустойка в размере ____% от суммы __________________ (Договора, долга) - за _________________________________________________________ (конкретное нарушение) штрафная неустойка в размере ______________ руб. - за _________________________________________________________ (конкретное нарушение) пеня в размере __________ руб. за каждый день просрочки (возможно установление иного срока). 10.3. "________" по настоящему Договору несет следующую ответственность: - за _________________________________________________________ (конкретное нарушение) штрафная неустойка в размере _____% от суммы _________________ (Договора, долга) - за _________________________________________________________ (конкретное нарушение) штрафная неустойка в размере ______________ руб. - за _________________________________________________________ (конкретное нарушение) пеня в размере __________ руб. за каждый день просрочки (возможно установление иного срока). 10.4. За необоснованный отказ от исполнения обязательств, повлекший досрочное прекращение настоящего Договора, виновная сторона уплачивает штраф в размере ________________________. 10.5. За нарушение иных условий настоящего Договора виновная сторона несет следующую ответственность ________________________. 11. Досрочное расторжение настоящего Договора. 11.1. Настоящий Договор расторжению в одностороннем порядке не подлежит. 11.2. Настоящий Договор может быть расторгнут досрочно по соглашению сторон или одной из сторон в случае нарушения условий договора другой стороной, а также по следующим основаниям: а) __________________________________________________________, б) __________________________________________________________. 12. Конфиденциальность. В течение срока действия настоящего Договора, а также в течение ___________ лет после его прекращения стороны не должны предоставлять или разглашать иным способом конфиденциальную информацию, полученную в результате совместной деятельности, равно как и не должны недобросовестно использовать такую информацию для того, чтобы самим конкурировать друг с другом. 13. Порядок разрешения споров (арбитражная оговорка). 13.1. Все разногласия и споры, которые могут возникнуть между сторонами из настоящего Договора и в связи с ним, будут, по возможности, разрешаться последним путем дружеских переговоров. 13.2. В случае, когда возникшие споры мирным путем урегулированы не будут, все споры между сторонами разрешаются в соответствии с законодательством Российской Федерации в арбитражном суде (третейском суде - указать, каком именно, или порядок его формирования). 13.3. Стороны устанавливают, что все возможные претензии по настоящему Договору должны быть рассмотрены сторонами в течение _______________ дней с момента получения претензии. 14. Изменение условий настоящего Договора. 14.1. Условия настоящего Договора имеют одинаковую обязательную силу для сторон и могут быть изменены по взаимному согласию с обязательным составлением письменного документа. Письменный документ с изменениями и дополнениями составляется в двух экземплярах и является неотъемлемой частью настоящего Договора. 14.2. Стороны устанавливают, что все дополнения и изменения, внесенные в настоящий договор в одностороннем порядке, не имеют юридической силы. 14.3. Ни одна из сторон не вправе передавать свои права по настоящему Договору третьей стороне без письменного согласия другой стороны. 15. Условия согласования связи между сторонами. 16. Прочие условия. 16.1. Настоящий Договор составлен в двух подлинных экземплярах, по одному для каждой из сторон. 16.2. В случаях, не предусмотренных настоящим Договором, стороны руководствуются действующим гражданским законодательством (или указывается конкретный нормативный документ, например, Положение о поставках товаров народного потребления). 16.3. После подписания настоящего Договора все предварительные переговоры по нему, переписка, предварительные соглашения и протоколы о намерениях по вопросам, являющимся предметом настоящего Договора, теряют силу. 16.4 Приложения к настоящему Договору составляют его неотъемлемую часть. 17 Адреса, банковские и отгрузочные реквизиты сторон на момент заключения настоящего Договора. 17.1. "_____________________________________________________": Адрес ________________________________________________________ Телефон _______________, телетайп _____________, факс __________ Расчетный счет N ______________________________________ в ________________________________________________________________ (наименование банковского учреждения) МФО ____________, код ______________. Отгрузочные реквизиты: _______________________________________ 17.2. "_____________________________________________________": Адрес ________________________________________________________ Телефон _______________, телетайп _____________, факс __________ Расчетный счет N ______________________________________ в ________________________________________________________________ (наименование банковского учреждения) МФО ____________, код ______________. Отгрузочные реквизиты: _______________________________________ Для физических лиц необходимо указать полностью Ф.И.О., сведения о паспорте (серия, N, кем и когда выдан), а также местожительство. 17.3. Стороны обязуются немедленно письменно информировать друг друга в случае изменения сведений, указанных в п. 17 настоящего Договора.
Отправлено: 08.10.12 10:02. Заголовок: Преамбула гражданско-правового договора
Преамбула гражданско-правового договора
цитата:
Преа́мбула (фр. préambule, от позднелат. praeambulus — идущий впереди чего или кого-либо, предшествующий, ср. лат. preambulo — предшествую) в праве — вводная или вступительная часть правового акта. К правовым актам, имеющим преамбулу, относятся декларации, международные договоры, законы, гражданско-правовые договоры, конституции.
Обычно в преамбуле в концентрированной форме излагаются цели, задачи и принципы правового акта, указываются условия, обстоятельства, мотивы и другие исходные установки, послужившие поводом для его создания. Преамбула является важной частью правовых актов. В преамбуле также может указываться сфера распространения нормативного акта. … В преамбуле гражданско-правового договора указываются место и время его заключения, фирменные наименования сторон и местонахождение контрагентов, даётся определение сторон как контрагентов («Продавец»—«Покупатель» и т. п.).
Брызгалин А.В., Берник В.Р., Головкин А.Н. Бухгалтер и договор. Свод хозяйственных договоров и документооборота предприятий с юридическим, арбитражным и налоговым комментарием. Сборник 1. Опубликовано в журнале "Налоги и финансовое право", 2002 г., N 8, http://www.pravo.vuzlib.su/book_z473_page_7.html
цитата:
Закон не требует указывать в договоре его наименование. Вместе с тем на практике при ознакомлении с договором, прежде всего, обращаешь внимание на его название, и именно название позволяет получить первое впечатление о договоре и его содержании.
Кстати сказать, многие наиболее "предприимчивые" субъекты часто используют ту или иную конструкцию договора с целью прикрыть истинное содержание своих отношений. Для этого в договоре указывается наименование, которое абсолютно не соответствует его содержанию. Примечательным в этом плане является случай с ГП "Екатеринбургская городская телефонная сеть".
Сообщение: 192
Зарегистрирован: 06.06.08
Откуда: РФ, Санкт-Петербург
Отправлено: 15.12.12 11:43. Заголовок: К.И. СКЛОВСКИЙ. О де..
К.И. Скловский. О действительности продажи чужого имущества// Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. - М.: ЮРИТ-Вестник, 2003, № 9. - С. 80-99, http://www.lawmix.ru/comm/3723/.
цитата:
Еще несколько лет назад рассуждения о различении вещного и обязательственного эффекта купли-продажи казались многим юристам отвлеченной теорией. Сегодня ситуация заметно изменилась. Трудно сказать, явилось ли это результатом усилий по цивилизации юриспруденции, либо возрастание числа запутанных конфликтов, острота которых лишь увеличивалась в зависимости от стоимости спорного имущества, заставило искать дополнительные юридические ресурсы. Так или иначе, но теперь уже и в судебной практике более или менее последовательно проводится принцип: купля-продажа обязывает стороны, а возникновение собственности происходит путем передачи (традиции), регистрации или иным способом, указанным в законе или договоре. Купля-продажа и переход собственности для нынешнего российского цивилиста перестали быть синонимами.
Конечно, это не завершение большой проблемы юридического освоения купли-продажи, а только начало пути. И в самом его начале нас ожидает другой вопрос, важность которого кажется не меньшей.
В последнее время все чаще, правда, с весьма различных позиций, звучит тезис о действительности продажи, совершенной лицом, не имеющим права на отчуждение вещи (неуправомоченным отчуждателем).
Эти выступления, не лишенные культуртрегерских устремлений, ставят под сомнение до сих пор преобладающий взгляд, многократно подтвержденный отечественной судебной практикой, о ничтожности такой продажи в современном российском праве.
Понятно, что задет вопрос, не только весьма актуальный практически, но и затрагивающий важнейшую сферу оборота и, без сомнения, занимающий одно из центральных мест в системе гражданского права.
Прежде всего отмечу, что проблема должна решаться именно на почве российского Гражданского кодекса, так как и в истории, и в современном праве других стран мы найдем достаточно случаев действительности продажи чужого имущества <*>. -------------------------------- <*> В дальнейшем я буду употреблять определение "продажа чужого имущества" для обозначения всякого отчуждения вещи неуправомоченным отчуждателем. Известно, что правомочие на отчуждение вещи может базироваться не только на праве собственности, но и на праве залога, компетенции конкурсного управляющего, судебного пристава и т.д. Продажа чужого имущества - предмет настоящего исследования - предполагает отсутствие какого бы то ни было правомочия на отчуждение при физическом владении вещью. Известно, что в римском праве вовсе не требовалось собственности на стороне продавца: передавалось только спокойное владение. На этой почве возникла ответственность продавца за утрату покупателем владения вещью в виде возмещения убытков (эвикция). Нельзя не заметить, что отсутствие у покупателя титула собственника, препятствующее распоряжению вещью, само по себе в римском праве не влекло ответственности продавца <*>. Обычно это объясняют краткими сроками приобретения по давности (два года для земельного участка, год для иных вещей), гарантирующими покупателю достаточно скорое возникновение права собственности в любом случае. Иными словами, если владение он не терял, то отсутствие права собственности не давало оснований в чем-либо упрекать продавца.
Волею судьбы столкнулась с небольшим вопросом, а именно, как толковать условие договора — «договор действует до 31 мая 2012 г.». Означает ли это, что 31 мая договор еще действует, или же, что последний день срока – 30 мая.
Поскольку данный вопрос может часто встречаться на практике, а я его исследовала, чтобы все не тратили на это свое время, довожу результат до сведения всех.
Действующее законодательство не дает однозначного ответа на вопрос о том, включается ли в срок день, указанный после предлога «до».
Судебная практика также противоречива, с одной стороны в п. 3 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 11 января 2002 г. № 66 «Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой» указано, то срок действия договора аренды здания (сооружения), определенный с 1-го числа какого-либо месяца текущего года до 30-го (31-го) числа предыдущего месяца следующего года, в целях применения п. 2 ст. 651 ГК РФ признан равным году, т.е. сделан вывод о том, что число, указанное после предлога «до» включается в срок, такой же вывод содержится в Постановлении ФАС ВСО от 20 августа 2007 г. № А10-5925/06-Ф02-5393/07.
С другой стороны, в недавнем Постановлении 14 ААС 1 февраля 2011 г. по делу № А52-4167/2010 указано буквально следующее: «Предлог «до» используется здесь в значении «не включая дату, следующую после этого предлога», аналогичная позиция содержится в Постановлениях 12 ААС от 31 января 2008 г. по делу № А64-3246/07-20 и ФАС СЗО от 3 мая 2011 г. по делу № А52-4169/2010.
Следовательно, лучше избегать в договоре использование предлога «до» при определении срока, либо уточнять смысл, например, с помощью слова «включительно».
Выдержка из Постановления суда относительно включения предельной даты [2]:
цитата:
Суд первой инстанции пришел к выводу, что указанные договоры следует считать заключенными на срок, равный году.
Однако в соответствии с положениями статьи 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.
Предлог «до» употребляется при указании временного предела действия, состояния, качества и так далее (Словарь русского языка. В 4 т./ Под ред. Евгеньевой А.П. – Т. 3. – М.: Русский язык, 1985. – С. 149). Следовательно, при формулировке срока «до определенной даты» действие, для совершения которого установлен этот срок, к названной дате должно быть уже совершено. Поэтому сама дата, до наступления которой должно быть совершено действие, в такой срок не входит.
С учетом изложенного из буквального толкования пунктов 1.2 договоров от 22.11.2005 № 2, от 29.12.2006 №172, от 19.03.2008 № 218 следует, что срок их действия истекает 30.12.2006, 30.12.2007 и 30.12.2008 соответственно, поскольку предлог «до» означает, что дни 31.12.2006, 31.12.2007 и 31.12.2008 не включаются в период действия договоров. Предлог «до» используется здесь в значении «не включая дату, следующую после этого предлога». Следовательно, каждый из указанных договоров заключен на срок менее года.
По мнению суда апелляционной инстанции, волю сторон на заключение договоров аренды нежилого встроенного помещения на срок менее года подтверждает также отсутствие в договорах условия о регистрации договоров в установленном порядке и о том, кто из сторон обязан произвести регистрацию договоров. Кроме того, из апелляционных жалоб следует, что подлинное волеизъявление сторон было направлено на заключение договоров на срок менее года, они не подлежали государственной регистрации.
Из решения кассационной инстанции [3]:
цитата:
В договорах аренды, заключаемых ежегодно Комитетом и Павлюк Н.С., срок их действия указан с 1 января до 31 декабря, то есть по 30 декабря включительно. Апелляционный суд по правилам статьи 431 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходя из буквального толкования условий договоров аренды, волеизъявления сторон договора, правильно указал, что предлог «до» использовался сторонами договоров в значении «не включая дату, следующую после этого предлога». Этот вывод апелляционного суда подтвержден материалами дела, а также Администрацией и Павлюк Н.С., которые пояснили, что заключали договоры аренды на срок менее года и в связи с этим не указывали в них на необходимость государственной регистрации и не обращались за регистрацией.
Комментарий к проекту изменений ГК РФ. Подготовлен на основе редакции текста Проекта Федерального закона N 47538-6, принятой Госдумой ФС РФ в первом чтении. Впоследствии Госдумой ФС РФ законопроект был разделен на несколько проектов, первый из которых был принят в качестве Федерального закона от 30.12.2012 N 302-ФЗ "О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса РФ", base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=113134
Крашенинников Павел Владимирович, депутат Государственной Думы избран в составе федерального списка кандидатов, выдвинутого Всероссийской политической партией «ЕДИНАЯ РОССИЯ», Председатель комитета ГД по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству.
Сведения о доходах, имуществе и обязательствах имущественного характера депутата и членов его семьи за период с 01.01.2011 по 31.12.2011
Вид имущества Площадь (кв. м) Страна расположения земельный участок под индивидуальное жилищное строительство (общая совместная собственность) 3312,00 Россия жилой дом (общая совместная собственность) 483,20 Россия квартира (общая долевая собственность, 1/4) 141,40 Россия квартира (общая совместная собственность) 82,60 Россия квартира (общая совместная собственность) 185,70 Россия нежилые помещения (общая совместная собственность) 362,30 Россия
Крашенинников окончил Магнитогорский строительный техникум и Свердловский юридический институт [16], после чего в 1989-1993 годах работал в нем преподавателем гражданского права [32].
Главная идея документального проекта – защита законных прав и свобод граждан в повседневной жизни, юридический «ликбез» в увлекательной форме детективной истории.
Каждая серия – законченная история из жизни одного человека, который попал в безвыходное положение и мучительно пытается из него выбраться. Это может быть и конфликт с участием главного героя, спровоцированный беззаконием в обыденной жизни, и происшествие, вызванное юридической безграмотностью, и история преступного умысла. Как правило, главный герой не знает, как действовать и как поступить, он запутался в жизненных перипетиях и доведен до отчаяния. К нему на помощь приходит адвокат, который проводит «работу над ошибками», помогает исправить положение и советует, как поступать в подобных случаях.
Сухие слова статей уголовного и гражданского кодекса оживают на реальных восстановленных в видео ряде историях. Название выпусков передачи (их сейчас снято за два года - 33) не отражает содержание фильма, в самом фильме затрагивается большое количество положений закона в красивой взаимосвязи, которая раскрывает каждое из положений закона - гражданского, процессуального и уголовного. Только после просмотра всего фильма осознаешь его ценность.
Особенности изложения с заставки фильмов
Фильмы упорядоченные по популярности (числу просмотров) - tv100.ru/program/view/7161/. Самый популярный фильм "Дорогая сделка: читаем договор о продаже".
«Ваше право» - юридический ликбез для жителей мегаполиса на примере реальных историй Речь пойдет о сложных юридических ситуациях, в которые попадают герои. Почему это интересно? Такие случаи могут произойти с любым из нас. И лучше учиться на чужих ошибках. Каждую историю комментируют юристы, адвокаты и профильные специалисты. Изучив вместе с ведущими детали сложных, необычных и даже опасных дел, зритель получит пошаговый алгоритм действий в той или иной жизненной ситуации.
Страница всех выпусков "Хроника происшествий. Ваше право" - tv100.ru/video/program/8516/ Сюжет о незаконности удержания средств по договору с потребителями "Приобретая имущество, приобретаете проблемы..." . В формате фильмов недостает текстовых вставок со ссылками на закон и обстоятельства дела, которые имеются в фильмах "Адвокатских историй".
Отправлено: 07.05.13 15:32. Заголовок: Выигрыш в суде
Услуга и работа
Выигрыш в суде. Общее содержание юридических, медицинских, образовательных и строительных услуг (Khoukharev, 07.06.2010, newsland.com/news/detail/id/514047 ):
цитата:
Вы платите адвокату за максимальное приложение усилий, как и преподавателю, например. Адвокат должен сделать все, что от него зависит в рамках закона, чтобы добиться выгодного клиенту результата, но гарантировать его он не может. Так и преподаватель должен сделать все, что от него зависит, чтобы донести материал, но заставить выучить или понять он не в силах, как и врач должен правильно диагностировать и провести лечение, но не может гарантировать результат. Все это, как и многое другое, услуги максимального приложения усилий, а не результата.
Вопрос о выделении применительно к услугам эффективной, результативной деятель-ности затрагивает новую проблему: как отделить результат, получаемый от услуги (их эффект), от результата работы, как вообще разграничить услуги и работы.
В моем профиле на SSRN можно скачать комментарий к Постановлению ВАС № 54 "О некоторых вопросах разрешения споров, возникающих из договоров по поводу недвижимости, которая будет создана или приобретена в будущем"
Бевзенко Р. С. Квалификация и последствия сделок с будущей недвижимой вещью. Комментарий к постановлению Пленума ВАС РФ от 11 июля 2011 г. № 54 «О некоторых вопросах разрешения споров, возникающих из договоров по поводу недвижимости, которая будет создана или приобретена в будущем» //Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. - 2012. - № 3. - С. 84 - 105, http://ssrn.com/abstract=2263174
цитата:
1. Правовые позиции, сосредоточенные в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ (далее — ВАС РФ) от 11.07.2011 № 54 «О некоторых вопросах разрешения споров, возникающих из договоров по поводу недвижимости, которая будет создана или приобретена в будущем»1 , являются логическим продолжением и развитием правовых идей и толкований норм Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ), которые были выражены высшими судами в известном постановлении Пленума Верховного Суда РФ (далее — ВС РФ) и Пленума ВАС РФ от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав».
Комментируемое постановление вызвало множество комментариев и откликов как в научной среде, так и от практикующих юристов. Примечательно, что отзывы коллег, занимающихся научным, системным изучением права, в основном комплиментарные; напротив, некоторая часть практикующих юристов правовые позиции ВАС РФ приняла в штыки, объясняя это самыми разными основаниями: начиная с набивших оскомину надуманных упреков в якобы неконституционном судебном правотворчестве и заканчивая банальным мнением, будто бы ВАС РФ прикрыл ранее успешную практику регистрации недвижимости через суд. На все эти упреки я попытаюсь ответить в предлагаемом комментарии. Надеюсь, что, объяснив мотивы и основания аппарата ВАС РФ, подготовившего проект комментируемого постановления, а также ход рассуждений судей высшей судебной инстанции при обсуждении проекта, я смогу раскрыть перед читателями, ранее не погружавшимися глубоко в проблематику споров о правах на недвижимые вещи, которые будут созданы или приобретены в будущем (далее — будущие недвижимости), логику обсуждаемых правовых позиций.
Необходимо также обратить внимание на то, что уже после того, как Пленумом ВАС РФ было принято комментируемое постановление, законодатель уточнил ряд правовых норм, регулирующих инвестиционные контракты, порядок регистрации прав на вновь построенную недвижимость в рамках инвестиционных контрактов, заключенных с публичными образованиями, и распределение собственности на такие объекты2. Соотношение норм этого Закона и указанного постановления Пленума ВАС РФ также будет предметом настоящего комментария.
--- 1 См.: Вестник ВАС РФ. 2011. № 9. С. 148–153.) 2 См. Федеральный закон от 12.12.2011 № 427-ФЗ ≪О внесении изменений в статьи 2 и 3 Федерального закона ≪О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации≫ и отдельные законодательные акты Российской Федерации≫ (далее — Закон № 427-ФЗ). ---
2. Комментируемое постановление содержит правовые позиции, которые можно условно разбить на три связанные между собою группы: а) квалификация инвестиционных договоров; б) определение момента возникновения права собственности на вновь построенную недвижимость; в) разрешение старого спора о том, должен ли продавец в момент заключения договора купли-продажи быть собственником продаваемой вещи.
Именно в таком логическом порядке (от общего к частному) и следует комментировать постановление (в самом документе правовые позиции, напротив, изложены от частного к общему, что обусловлено удобством применения положений комментируемого постановления судами).
3. В юридической литературе длительное время обсуждался вопрос о правовой природе так называемых инвестиционных договоров. Наиболее широкое распространение указанные договоры получили в сфере финансирования строительства недвижимостей, что, по всей видимости, связано как с особенностями законодательного регулирования этой сферы (местами весьма жесткого, что заставляло участников рынка «изобретать» юридические конструкции, нацеленные на обход закона), так и с подходами, принятыми в налоговом праве, которое на уровне ряда принципиальных норм Налогового кодекса РФ демонстрирует стремление законодателя создавать для лиц, осуществляющих инвестиционную деятельность в сфере строительства и реконструкции недвижимого имущества, льготные налоговые последствия соответствующих сделок.
С точки зрения гражданско-правовой квалификации инвестиционные договоры также всегда были предметом споров: высказывались самые разные подходы, начиная с отрицания самостоятельной природы инвестиционного договора и квалификации его как смешанного (содержащего элементы договоров, поименованных в ГК РФ) и заканчивая обоснованием самостоятельной природы этого договора и конструированием чуть ли не новой отрасли российского законодательства — инвестиционного права.
Разумеется, все эти подходы были представлены и в судебной практике.
По вопросу квалификации инвестиционных договоров Пленум ВАС РФ занял позицию, основанную на отрицании того, что понятие «инвестиции» имеет хоть сколько-нибудь значительное юридическое содержание. Это связано с тем, что инвестиции, представляя собой процесс временного (как правило) размещения денежных средств одного лица в какое-либо дело другого лица с целью извлечения инвестором прибыли, с юридической точки зрения могут быть опосредованы самыми разными (по своей юридической природе) конструкциями: займом (инвестиции в облигации; финансовый лизинг); арендой (возвратный лизинг); корпорацией (приобретение акций) и т. п. Совершенно очевидно (для юриста!), что между договорами аренды, займа и корпоративными отношениями нет ничего общего. Поэтому правовая природа процессов, обозначаемых термином «инвестиции», требует выявления в каждом конкретном случае, с тем чтобы суд мог применить к отношениям сторон те нормы, которые и были на это рассчитаны.
4. Наблюдение за инвестиционными сделками, заключаемыми в сфере строительства и реконструкции недвижимого имущества, позволило выявить три основные модели, по которым осуществляются инвестиции в недвижимость и которые поименованы в п. 4 комментируемого постановления.
В соответствии с первой моделью инвестор и застройщик заключают договор, по которому инвестор принимает на себя обязательство уплатить застройщику денежную сумму, а тот в свою очередь обязывается передать в собственность инвестору недвижимое имущество. Бывают также ситуации, когда инвестор, которому обещана недвижимая вещь, заключает договор с другим лицом (обычно называемым соинвестором) и последний обязывается уплатить инвестору денежные средства, а тот передает соинвестору права на получение недвижимой вещи либо сам обязуется передать ее соинвестору.
Такие договоры на практике всегда называются инвестиционными, но это не должно влиять на юридическую квалификацию сделок: сделка, согласно которой одно лицо обязуется передать в собственность другого лица вещь, а приобретатель вещи обязуется уплатить за нее определенную цену, именуется договором купли-продажи имущества, которое будет создано или приобретено в будущем.
Вторая модель заключается в следующем: одно лицо, являющееся собственником земельного участка, предоставляет его под застройку; другое лицо, располагающее денежными средствами, принимает на себя обязательство оплачивать проектные, строительные работы и т. п., а третье лицо, у которого имеется соответствующий персонал, соглашается контролировать процесс строительства. По результатам реализации инвестиционного проекта возведенная недвижимость должна быть разделена между его участниками в соответствии с заключенным ими соглашением. Сделки такого рода не могут быть квалифицированы иначе как договор простого товарищества.
И наконец, третья модель: инвестор обязуется внести свой инвестиционный взнос некоторыми работами (например, по оштукатуриванию фасадов, устройству кровли и т. п.), а за это застройщик передает ему определенное недвижимое имущество. Такие сделки являются не чем иным, как договором подряда.
Разумеется, возможны разные сочетания этих сделок. Например, подрядчик, выполняющий строительные работы на объекте, имеет право требовать от застройщика исполнения договора подряда в части обязательства передать недвижимость. Однако он (например, в целях пополнения оборотных средств) вправе заключить с другим лицом договор, по которому последнее, выступающее покупателем, обязуется уплатить подрядчику (являющемуся в этой сделке продавцом) цену имущества, а тот принимает на себя обязательство передать недвижимость покупателю.
Следует обратить внимание на то, что Пленум ВАС РФ не закрыл перечень тех правовых квалификаций, которые суды могут давать договорам о будущей недвижимости, названным сторонами инвестиционными. Однако на практике иная квалификация инвестиционных сделок в сфере строительства недвижимости мне пока не встречалась.
Принципиальным является следующее разъяснение Пленума ВАС РФ (предложение первое абзаца второго п. 4 комментируемого постановления): пока не установлено иное, судам надлежит оценивать договоры, связанные с инвестиционной деятельностью в сфере финансирования строительства или реконструкции объектов недвижимости, как договоры купли-продажи. Эта правовая позиция также основана на наблюдениях за практикой: подавляющее большинство инвестиционных договоров, исполнение обязательств по которым было предметом судебного спора, являются меновыми сделками, т. е. заключаются по модели договора купли-продажи. Иное должно быть обосновано стороной по инвестиционному договору, настаивающей на другой квалификации сделки (например, на том, что заключенный договор представляет собой договор простого товарищества). Какие соображения может приводить сторона в подтверждение иной квалификации сделки? В первую очередь связанные с другой, чем в договоре купли-продажи, конструкцией отношений сторон: например, то, что права и обязанности сторон, связанные с возведением недвижимого имущества, не являются синаллагматическими, договором предусмотрено общее дело, а также определено, кто его ведет, и т. п.
5. Важнейшим доводом, препятствовавшим квалификации инвестиционного договора как договора купли-продажи, было соображение, что продавец по договору купли-продажи в самый момент его заключения должен обладать правом собственности на продаваемое имущество; если это условие не выполняется, сделка является недействительной. Такой подход долгое время доминировал в судах, которые охотно, ссылаясь на положения ст. 209 ГК РФ (в соответствии с этой статьей собственнику принадлежит право владения, пользования и распоряжения имуществом), объявляли сделки продажи, заключенные до момента приобретения продавцом права собственности на вещь, ничтожными.
Однако этот подход прямо противоречит недвусмысленному указанию п. 2 ст. 455 ГК РФ: предметом договора купли-продажи может быть как товар, имеющийся в наличии у продавца в момент заключения договора, так и товар, который будет создан или приобретен продавцом в будущем, если иное не установлено законом или не вытекает из характера товара.
Российские суды, склонные, как правило, к жесткому (если не радикальному) позитивизму, в обсуждаемой ситуации просто уклонялись от применения прямого указания закона, допускающего принятие на себя продавцом обязательства передать покупателю в собственность вещь, в момент заключения сделки ему (продавцу) не принадлежащую.
Очевидно, юридическая логика, состоящая в том, что в момент заключения договора купли-продажи происходит распоряжение имуществом, а потому в соответствии со ст. 209 ГК РФ в этот самый момент продавец должен быть собственником имущества, основана на неверном представлении о том, что, заключая договор, продавец распоряжается вещью.
На самом деле российское право, следуя германской правовой традиции, исходит из того, что при заключении договора купли-продажи продавец принимает на себя обязательство передать покупателю имущество в собственность; между тем распоряжение вещью как таковое (т. е. переход вещи из имущественной сферы продавца в имущественную сферу покупателя) происходит по общему правилу в момент ее передачи. Таким образом, имеются все основания разделять два момента: момент заключения договора купли-продажи и момент передачи имущества в собственность покупателя. И если для заключения договора купли-продажи продавец не должен быть собственником (право собственности ему в общем-то ни к чему, так как лицо, обязываясь продать, обременяет себя обязательством, и с точки зрения вещного права эта сделка не влечет никаких правовых последствий), то для передачи имущества в собственность он, разумеется, должен обладать правом на вещь, ведь именно продавец наделяет покупателя правом собственности (тут можно вспомнить известную максиму, что никто не может передать прав больше, чем имеет сам).
6. Есть ли какая-нибудь специфика продажи такого товара, как недвижимость, позволяющая исключить применение п. 2 ст. 455 ГК РФ к соответствующим сделкам?
Такой специфики, на мой взгляд, нет.
Сама по себе привязка момента перехода права собственности на недвижимую вещь к моменту регистрации этого перехода в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее — ЕГРП) ничего не доказывает, так как и в этой ситуации можно легко провести параллель с разделением обязательства продать движимость и моментом передачи движимости. При продаже недвижимости это разделение обнаруживает себя в том, что момент заключения договора купли-продажи недвижимости отстоит от момента перехода права на продаваемую вещь (момента регистрации перехода права), а потому в этом случае также может быть применена конструкция разделения обязанности передать недвижимое имущество и собственно перехода права собственности. Какие-либо серьезные политико-правовые доводы в пользу того, чтобы запрещать такое разделение, мне не встречались; по всей видимости, их попросту нет.
Правда, имеется одно соображение, скорее технического характера, которое могло бы стать возражением против конструкции продажи будущей недвижимой вещи. Речь идет о норме п. 2 ст. 558 ГК РФ, устанавливающей обязательность государственной регистрации договора купли-продажи жилого помещения. Возникает вопрос о том, как соотносятся между собой ст. 455 (о возможности заключения договора купли-продажи будущей вещи) и ст. 558 (о регистрации сделок с жилой недвижимостью) ГК РФ, ведь при буквальном применении последней возможность регистрации сделки с еще не созданной недвижимостью исключается. Следовательно, возможность заключения договора купли-продажи будущей жилой недвижимости блокируется.
Однако Пленум ВАС РФ дал единственно верное, на мой взгляд, толкование соотношения этих норм, признав, что приоритет имеет норма ст. 455 ГК РФ, устанавливающая принципиальную возможность обязываться по поводу любого имущества, которое еще не было создано продавцом. Положения ст. 558 Кодекса были признаны рассчитанными только на случаи продажи тех жилых недвижимостей, которые в момент заключения договора принадлежат продавцу на праве собственности (п. 9 комментируемого постановления). В отношении же купли-продажи будущих жилых помещений было признано, что такие сделки могут совершаться в простой письменной форме и не требуют государственной регистрации для признания их заключенными. Указанная правовая позиция позволила в полной мере распространить идею о разъединении момента заключения договора и момента перехода права собственности (п. 1 комментируемого постановления) и на сферу продажи будущих жилых помещений.
7. Еще одна проблема, скорее практического плана, которая была решена Пленумом ВАС РФ при формулировании правовых позиций, связанных с куплей-продажей будущей недвижимой вещи, возникает из-за сложностей описания предмета сделки, с которыми неизбежно должны столкнуться стороны такого договора. Эти сложности объективно обусловлены тем, что в момент совершения сделки вещь, являющаяся ее предметом, отсутствует, поэтому дать ее точное описание в договоре невозможно.
Между тем известно трепетное отношение судов к детализации предмета договора купли-продажи недвижимости: малейшие отклонения либо умолчания о качествах недвижимого имущества (например, его площади) на практике влекут за собой признание договора незаключенным. При этом последующие ссылки соответствующей стороны на то, что при принятии исполнения покупатель не возражал, что ему была передана вещь, не в полной мере отвечающая условиям договора купли-продажи, судами во внимание не принимались.
Пленум ВАС РФ занял противоположную позицию. Во-первых, было признано, что описание предмета продажи, в случае если предмет договора еще не существует, может быть ориентировочным (ср. абзац второй п. 2 комментируемого постановления: «Если сторонами заключен договор купли-продажи будущей недвижимой вещи, то индивидуализация предмета договора может быть осуществлена путем указания иных сведений, позволяющих установить недвижимое имущество, подлежащее передаче покупателю по договору (например, местонахождение возводимой недвижимости, ориентировочная площадь будущего здания или помещения, иные характеристики, свойства недвижимости, определенные, в частности, в соответствии с проектной документацией)»).
Во-вторых, в комментируемом постановлении допускается возможность «излечения» обсуждаемого порока договора (в части неполного, неточного описания объекта) при государственной регистрации перехода права на возведенный объект недвижимости, передаваемый продавцом покупателю (ср. предложение первое абзаца четвертого п. 2: «В случае если в тексте договора купли-продажи недвижимой вещи недостаточно данных для индивидуализации проданного объекта недвижимости, однако они имеются, например, в акте приема-передачи, составленном сторонами во исполнение заключенного ими договора, то такой договор не может быть признан незаключенным»).
И в-третьих, признано, что при рассмотрении споров, возникших из договора купли-продажи будущей недвижимой вещи, содержащего не вполне точное описание объекта, соответствующая сторона может представлять доказательства, подтверждающие, что воля сторон, направленная на передачу конкретного объекта, в действительности была сформирована (ср. абзац первый п. 3 комментируемого постановления: «В случае возникновения между сторонами договора купли-продажи будущей недвижимой вещи спора по поводу того, какая именно недвижимая вещь подлежит передаче покупателю во исполнение договора купли-продажи, суд на основании статьи 431 ГК РФ устанавливает действительную волю сторон, исходя из положений подписанного сторонами договора, иных доказательств по делу, а также принимая во внимание практику, сложившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи делового оборота, последующее поведение сторон»).
На последнюю правовую позицию хотелось бы обратить особое внимание: некоторые суды грешат излишним юридическим формализмом, объявляя незаключенными сделки, которые длительное время исполнялись сторонами, но затем при возникновении споров о расчетах по сделке одна из сторон заявляет, что предмет сделки не согласован должным образом (например, в договоре аренды в качестве предмета указано «секция на 3-м этаже торгового центра», в качестве предмета поставки указано «мебель» и т. п.).
Но если «излечение» обсуждаемого порока договора — дефектного описания предмета договора купли-продажи будущей недвижимости — невозможно, такой договор не может считаться заключенным, а переданное в качестве исполнения (например, платежи) подлежит возврату как неосновательное обогащение.
При этом в комментируемом постановлении содержится правовая позиция (к сожалению, не замеченная публикой и комментаторами), опираясь на которую сторона по договору, признанному впоследствии незаключенным, может возместить убытки, причиненные признанием договора незаключенным, предъявив соответствующий иск к другой стороне, выступавшей разработчиком соответствующего проекта договора (ср. абзац третий п. 3 комментируемого постановления: «…в случаях когда покупатель подписал договор купли-продажи будущей недвижимой вещи, находясь под влиянием заблуждения относительно того, что содержащихся в нем данных достаточно для индивидуализации предмета договора, он может потребовать от продавца возмещения реального ущерба, причиненного вследствие признания договора незаключенным, если докажет, что заблуждение возникло по вине продавца, применительно к абзацу второму пункта 2 статьи 178 ГК РФ»).
Эта правовая позиция основана на следующей идее. В подавляющем большинстве случаев продажа будущей недвижимости осуществляется застройщиками — лицами, являющимися профессионалами в сфере строительства и девелопмента. Причем проекты договоров, заключаемых по поводу приобретения строящейся недвижимости, также разрабатываются и заполняются застройщиками. Поэтому небрежность, допущенная таким лицом, не должна влечь для контрагента, доказавшего, что он фактически не участвовал в выработке текста договора, негативных имущественных последствий. Кроме того, есть определенные надежды, что угроза предъявления требования о возмещении убытков, причиненных признанием договора незаключенным, послужит превентивной мерой, удерживающей ответчиков по делам об исполнении обязательств от предъявления кредиторам встречных требований о признании договора, формально не соответствующего требованиям к описанию предмета договора, незаключенным.
В некотором смысле этот подход продолжает общую линию, нацеленную на установление ответственности за любое проявление недобросовестного поведения в обороте, которой ВАС РФ последовательно придерживается последние годы.
8. Перейдем к следующему блоку проблем, разрешенных в комментируемом постановлении, — к вопросу о моменте возникновения права собственности инвесторов на объекты, возводимые за их счет.
Долгое время распространенным было мнение о том, что право собственности инвестора на недвижимое имущество, возводимое за счет сделанных им инвестиций, возникает у него без внесения каких-либо записей в ЕГРП. Это суждение имеет формальную основу в положениях ст. 5 Закона РСФСР от 26.06.1991 № 1488-1 «Об инвестиционной деятельности в РСФСР»3 и ст. 6 Федерального закона от 25.02.1999 № 39-ФЗ «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений»4, декларирующих такие права инвесторов, как владение, пользование и распоряжение результатами инвестиционной деятельности. На основе этих незамысловатых законодательных сентенций некоторыми практикующими юристами делался вывод, что, когда закон наделяет инвестора правом владеть, пользоваться и распоряжаться, речь непременно идет о праве собственности, ведь указанная триада правомочий традиционно используется в российском праве для обозначения именно этого вещного права.
3 Пункт 5 этой статьи гласит: ≪Инвестор вправе владеть, пользоваться и распоряжаться объектами и результатами инвестиций…≫ 4 В соответствии с абзацем четвертым этой статьи инвесторы имеют равные права на ≪владение, пользование и распоряжение объектами капитальных вложений и результатами осуществленных капитальных вложений≫.
В сочетании с положениями п. 2 ст. 8 ГК РФ (право возникает с момента внесения записи в ЕГРП, если иное не установлено законом, а таковым законом вроде бы и следует признать названные нормы законодательства об инвестициях) получается, что сам по себе факт осуществления инвестиций достаточен для того, чтобы лицо, осуществившее инвестиции, сразу же стало собственником того недвижимого имущества, в создание либо реконструкцию которого денежные средства были вложены. А если таких лиц несколько, то между ними возникает долевая собственность на недвижимую вещь, созданную за их счет. Причем, видимо, это «право собственности инвестора» возникает у последнего первоначальным способом5.
5 Лучшим тому доказательством, за неимением прямого подтверждения в законах, может послужить устойчивая практика органов по государственной регистрации прав на недвижимость.
По всей видимости, именно рассуждения такого рода легли в основу диковинной юридической конструкции — долевого участия в строительстве недвижимого имущества, суть которой заключается в том, что инвесторы финансируют строительство недвижимости пропорционально той доле, которую они хотят получить в данном объекте и которая, как правило, соответствует определенному помещению в здании.
При определенных условиях в долевом строительстве можно увидеть аналог простого товарищества, т. е. объединения имущественных вкладов, усилий, навыков товарищей для достижения общей цели — строительства дома. Однако это справедливо только для тех случаев, когда товарищи действительно участвуют в общей деятельности. На практике же в подавляющем большинстве участники долевого строительства не принимают никакого участия в строительстве дома, они лишь уплачивают лицу, организующему строительство (застройщику), денежные средства, составляющие стоимость соответствующего помещения. В связи с этим довольно скоро было признано, что договорные отношения между застройщиком и инвесторами (дольщиками) — это отношения не товарищеского типа, а синаллагматического, обязательства застройщика и инвестора являются встречными. Вопрос о том, какие именно отношения, всегда вызывал значительные затруднения у судов6.
Абсурдность конструкции участия в долевом строительстве подчеркивает то обстоятельство, что инвесторы, которые, казалось бы, должны оплатить строительство дома, заключают договор не друг с другом (и тогда это было бы типичнейшее товарищество), а с застройщиком (и не один договор, а столько, сколько было привлечено дольщиков), в обязанность которому ставится завершить строительство и передать в собственность дольщика помещение в возведенном здании. При этом право собственности на переданное имущество возникает у дольщика первоначальным способом! Последнее представляется совершенно невозможным в нормальном правопорядке, ведь у дольщика нет и не может быть прав на земельный участок, на котором возводится здание.
Однако, несмотря на понимание того, что отношения между инвестором и застройщиком — это отношения по исполнению договора о передаче в собственность инвестора недвижимой вещи, «вещно-правовая» концепция прав инвесторов на объект строительства сомнению не подвергалась. Именно эта концепция, по всей видимости, легла в основу обширнейшей практики судов общей юрисдикции, а также некоторых арбитражных судов, суть которой заключается в возможности судебной констатации права собственности инвестора на профинансированное ими недвижимое имущество. Констатация возникшего права собственности инвестора выражается в удовлетворении иска о признании права собственности инвестора на объект инвестиций7.
Отправлено: 24.05.13 10:34. Заголовок: Квалификация и последствия сделок с будущей недвижимой вещью
Продолжение 1.
цитата:
9. Здесь необходимо сделать небольшое отступление, связанное с процессуальным значением исков о признании права. Процессуальная наука выделяет два вида исков о признании права: (а) правоподтверждающего и (б) конституирующего (правообразующего) характера8. Конститутивные иски о признании возможны тогда, когда это прямо допускается законом (немногочисленные случаи допущения такого рода исков — это положения ст. 222 и 225 ГК РФ). Правоподтверждающие иски о признании предъявляются тогда, когда у истца то право, за судебным признанием которого он обратился, к моменту разрешения спора имеется, но ответчик по каким-то причинам отрицает наличие у истца спорного права. Именно для того, чтобы внести ясность в правоотношения, констатировать, что право действительно принадлежит истцу, и нужен судебный процесс.
Некоторые сторонники «вещно-правовой» концепции прав инвестора на объект строительства (в основном из числа практикующих юристов), указывая на совокупность нормы п. 2 ст. 8 ГК РФ и упомянутых выше положений инвестиционного законодательства как на случай возникновения права собственности на недвижимость без записи в ЕГРП, полагают, что иск инвестора о признании права собственности на объект, возведенный за его счет, вполне укладывается в описанную процессуальную конструкцию: право собственности на объект недвижимости у инвестора возникло, так как инвестиции осуществлены, следовательно, иск о признании этого права может быть удовлетворен.
--- 8 Подробнее об этом см.: Гордон В.М. Иски о признании. Ярославль, 1906. С. 23. ---
10. Однако уже в первой половине 2000-х гг. «вещно-правовая» концепция прав инвесторов на объект строительства перестала быть господствующей. Это, по всей видимости, связано с сомнениями, возникшими у судов при ее применении. Прежде всего, эта концепция не объясняет, как долевая собственность инвестора на здание (что, казалось бы, и имеется в виду в так называемом инвестиционном законодательстве) преобразуется в право собственности на конкретное помещение в здании (а ведь именно помещение является предметом договора инвестора с застройщиком). Кроме того, на основе этого подхода невозможно хоть сколько-нибудь удовлетворительно разрешить казус с так называемой двойной продажей одного и того же помещения двум разным лицам9. И наконец, «вещно-правовая» концепция приводит к недопустимым (с точки зрения частного права) результатам в случае банкротства застройщика: часть конкурсной массы передается только одной группе кредиторов (инвесторам), причем приоритет этой группы кредиторов не основан на положениях законодательства о банкротстве10.
--- 9 Представим следующую ситуацию. Одно помещение было предметом двух инвестиционных договоров, каждый из инвесторов исполнил свою обязанность по уплате застройщику денежной суммы. Здание не было построено до конца, застройщик впал в банкротство. Первый инвестор предъявил иск о признании права собственности на долю в строительстве, соответствующую оплаченному им помещению. Что делать второму инвестору? Может ли он также потребовать признания за собой права собственности на объект незавершенного строительства? Если допустить это, получится, что долей в объекте будет более чем 100%. 10 Объект строительства, являясь собственностью инвесторов, изымается из конкурсной массы застройщика. Остальные кредиторы застройщика (подрядчики, налоговый орган, работники, кредиторы по деликтным требованиям) не могут удовлетворяться из стоимости объекта незавершенного строительства (а именно этот объект подчас и представляет собой главный и единственный актив застройщика). В особенно пикантную ситуацию попадают банки-залогодержатели, которые кредитовали застройщика под залог прав на земельный участок и объекта, строящегося на нем: право собственности у инвесторов возникает первоначальным способом, а следовательно, залогодержатель не может обратить взыскание на предмет залога против инвесторов. ---
В итоге в практике арбитражных судов стал развиваться иной взгляд на природу прав инвестора. В его основу легло очень простое соображение: инвестор является стороной договора, в силу которого он имеет право требовать от застройщика исполнения обязательства — передачи конкретного помещения, определенного договором. Поэтому у инвестора есть права, которые принадлежат кредитору по обязательству передать индивидуально-определенную вещь: право требовать принудительного исполнения обязательства в натуре либо право требовать возмещения убытков, причиненного неисполнением обязательства. Разумеется, при таком взгляде на отношения застройщика и инвестора последний станет собственником причитающейся ему недвижимости не ранее, чем застройщик исполнит договор, а инвестор зарегистрирует свое право собственности в органе по государственной регистрации прав на недвижимое имущество (ст. 219 ГК РФ).
Следовательно, при таком, обязательственно-правовом, объяснении прав инвестора не может быть и речи об удовлетворении иска инвестора о признании права собственности на объект инвестиций (этого права у инвестора нет, так как он не стал собственником по правилам ст. 219 ГК РФ) или на долю в объекте незавершенного строительства. И разумеется, иным будет подход к удовлетворению требований кредиторов застройщика в деле о банкротстве застройщика: объект строительства остается в конкурсной массе застройщика, а все кредиторы — банки, инвесторы, налоговый орган, подрядчики — будут удовлетворять свои требования из стоимости, вырученной от продажи этого объекта конкурсным управляющим в ходе конкурсного производства.
11. Какой из двух подходов верный: вещно-правовой или обязательственный? На мой взгляд, нет никаких сомнений, что обязательственный подход полностью соответствует последним тенденциям развития законодательства об инвестициях в строительство недвижимости, а именно положениям Федерального закона от 30.12.2004 № 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» (далее — Закон № 214-ФЗ) и новейшим поправкам в Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», которыми были установлены особенности банкротства застройщиков. В первом из упомянутых законодательных актов устанавливается специальная мера защиты прав инвесторов в строительство многоквартирных домов — законный залог, устанавливаемый по требованиям инвесторов на объект, возводимый за их счет; иными словами, инвесторы объявляются законодателем кредиторами-залогодержателями. Это законоположение делает беспочвенными любые рассуждения о праве собственности инвестора на объект строительства, так как российское гражданское право не допускает соединения в одном лице собственника и залогодержателя.
Второй из упомянутых актов еще жестче подчеркивает обязательственную природу требований инвесторов к застройщику, вводя специальные процедуры и условия удовлетворения этих требований, а также устанавливая приоритет данной группы кредиторов перед иными кредиторами. По всей видимости, эти рассуждения и привели к тому, что ВАС РФ сначала в нескольких делах, рассмотренных в порядке надзора в 2011 г.11, а впоследствии в комментируемом постановлении (абзацы второй и третий п. 4) поддержал именно обязательственную модель отношений инвесторов и застройщиков, разъяснив судам, что положения законодательства об инвестициях не являются основанием для возникновения права собственности инвесторов на объект строительства, право собственности в такой ситуации возникнет у инвестора не ранее государственной регистрации этого права в ЕГРП (абзац второй п. 4). Таким образом, была поставлена точка в споре о том, являются ли положения законов об инвестиционной деятельности исключениями из принципа внесения12. В результате было признано, что возникновение права собственности на вновь построенные объекты, напротив, подчинено принципу внесения.
--- 11 См. постановления Президиума ВАС РФ от 08.02.2011 № 13534/10, № 13970/10. 12 Вместе с тем я хотел бы обратить внимание читателей на то, что ВС РФ, рассматривая в конце 2010 г. дело о признании права собственности инвестора на долю в объекте незавершенного строительства, пришел к выводу, что такое право у инвестора все же есть (см. определение Судебной коллегии ВС РФ от 14.12.2010 № 4-В10-34). ---
12. Признав, что инвестиционные договоры в действительности порождают отношения, квалифицируемые как обязательства либо из продажи, либо из товарищества, либо из подряда, Пленум ВАС РФ сформулировал принципы, согласно которым у лиц, инвестирующих в строительство, возникает право собственности на недвижимое имущество и способы защиты прав инвесторов.
Очевидно, что в основу правовых позиций, разрешающих вопрос о порядке возникновения права собственности на вновь построенное недвижимое имущество, Пленумом ВАС РФ был положен принцип superficies solo cedit, в соответствии с которым все, что построено на земельном участке, должно попадать в имущественную сферу лица, имеющего право на данный участок13. При этом под правом на земельный участок следует понимать не только право собственности, но и право аренды, которое предполагает возможность застройки участка арендатором (при конкуренции этих прав предпочтение следует отдавать праву аренды (см. ст. 263 ГК РФ). Таким образом, первичное право собственности на недвижимую вещь, возведенную на земельном участке с использованием средств третьих лиц, возникает только у того лица, которое обладает правом на земельный участок, предполагающим возможность его застройки (право собственности, право аренды и т. п.) (п. 4, 5 и 7 комментируемого постановления)14.
--- 13 В отличие от классического права (которое не признает здание самостоятельной вещью и рассматривает его как составную часть земельного участка, что и предопределяет вхождение зданий в имущественную сферу собственника участка), реализация этого принципа в российском праве (которое, напротив, признает здание самостоятельной вещью) заключается в декларировании так называемого единства судьбы земельного участка и строений на нем. Единство судьбы обеспечивается тем, что сделка с участком обязательно должна сопровождаться такой же сделкой со зданием (и обратно); либо в законе устанавливается, что сделка с участком влечет за собой переход прав не только на участок, но и на здание (и обратно). 14 Возражения против применения принципа superficies solo cedit в сфере инвестиций в строительство основываются исключительно на том, что обязательная первичная регистрация права застройщика на построенные объекты нецелесообразна, так как увеличивает стоимость недвижимости на сумму государственной пошлины. ---
Исходя из этого принципа довольно легко определить, какое лицо может обратиться в регистрирующий орган с заявлением о регистрации права собственности на недвижимость, выстроенную на земельном участке (далее я буду для краткости называть это право первичным правом собственности); в какой момент и каким образом у лица, инвестировавшего в строительство, возникнет право собственности; какие иски может предъявлять инвестор в случае, если договор, заключенный с ним, не будет исполнен. Рассмотрим эти вопросы на примере каждой из трех вы- явленных моделей инвестиционных сделок.
13. Если инвестор является покупателем по договору купли-продажи будущей недвижимой вещи, то право собственности у него может возникнуть только производным способом, от продавца. Если продавец — застройщик, обладающий правом на земельный участок, то в соответствии с п. 4, 5 комментируемого постановления право зарегистрировать первичную собственность принадлежит только ему; зарегистрировав свое первичное право, продавец должен исполнить договор, передав имущество в собственность покупателя. Если в качестве продавца выступает не застройщик, а иное лицо (например, так называемый генеральный инвестор, заключивший инвестиционный договор с застройщиком, либо подрядчик, с которым за выполненные работы застройщик расплачивается недвижимостью), то право собственности к покупателю также переходит производным способом при условии регистрации права собственности продавца. Кроме того, вполне возможной представляется конструкция, позволяющая избежать цепочки регистраций переходов права собственности: после регистрации первичной собственности право требовать исполнения договора (в том числе регистрации перехода права собственности на возведенную недвижимость) может быть уступлено от первого покупателя (генерального инвестора) последнему покупателю данной недвижимой вещи.
В случае нарушения обязательства по передаче имущества в собственность покупатель вправе по своему выбору потребовать возврата уплаченной денежной суммы и возмещения причиненных убытков (например, разницы между ценой имущества, по которой им был заключен договор, и текущей ценой аналогичного имущества) (ст. 487 ГК РФ); понуждения покупателя к исполнению в натуре обязанности по передаче недвижимого имущества, государственной регистрации перехода права на него (ст. 308, 551 ГК РФ).
Разумеется, последние два способа защиты возможны только в случае, если спорное имущество имеется у продавца во владении, а его права на него зарегистрированы. Понятно, что это не самая распространенная ситуация на практике. Намного чаще имеют место дела, когда застройщик возвел и ввел в эксплуатацию здания, помещения в которых были проданы инвесторам, но государственная регистрация прав на эти помещения затруднена по разным причинам, связанным в первую очередь со сложностями во взаимоотношениях с публичными образованиями, либо когда застройщик сам уклоняется от исполнения обязательств перед своими контрагентами.
Возникает вопрос: может ли инвестор в подобной ситуации требовать исполнения договора купли-продажи будущей недвижимости (передачи имущества, государственной регистрации перехода права собственности)? По моему мнению, ответ на этот вопрос должен быть положительным, в случае если соблюдены следующие условия: а) ответчик по иску — застройщик, являющийся стороной по инвестиционному договору, заключенному с истцом; б) соответствующее здание построено на земельном участке, отведенном застройщику, и имеет разрешение на эксплуатацию; в) спорное недвижимое имущество не передано третьим лицам. В подобных ситуациях, установив, что недвижимое имущество, являющееся предметом сделки, фактически возведено и у ответчика (застройщика) имеются основания для регистрации первичного права собственности на имущество, суд может удовлетворить иск о государственной регистрации права собственности застройщика на спорную недвижимость и государственной регистрации перехода этого права к инвестору15. При этом последовательность действий по исполнению решения должна быть такова: на основании судебного акта и документов, необходимых для государственной регистрации права ответчика (в первую очередь на основании кадастрового паспорта объекта недвижимости), орган по регистрации сначала регистрирует первичное право застройщика, а затем — переход этого права к инвестору.
--- 15 Со схожей проблемой суды сталкивались при рассмотрении исков о государственной регистрации договоров аренды недвижимости, права арендодателя на которую зарегистрированы не были. По такой категории дел суды вполне успешно сформировали практику, в соответствии с которой отсутствие государственной регистрации права собственности арендодателя не препятствует удовлетворению иска о государственной регистрации договора аренды, если суд установит, что у арендодателя имеется право собственности на имущество и оно может быть зарегистрировано в ЕГРП. ---
Кроме того, я еще раз хотел бы обратить внимание на то, что вещно-правовые иски покупателю, заключившему инвестиционный договор по модели договора купли-продажи (в первую очередь иск о признании права собственности), недоступны16.
--- 16 По тем же причинам такой иск недоступен и застройщику, первичное право которого на возведенный объект возникает с момента государственной регистрации этого права в ЕГРП (ст. 219 ГК РФ). ---
14. Если инвестиционный договор, заключенный сторонами, квалифицируется как договор подряда, то и в этой ситуации у инвестора нет вещного иска о признании права (п. 6 комментируемого постановления); в связи с тем, что застройщик приобретает первичную собственность по правилам ст. 219 ГК РФ (с момента регистрации), ему также недоступен иск о признании права собственности. Абзац второй п. 6 комментируемого постановления предоставляет инвестору, выполнившему работы, составляющие инвестиционный взнос, те же способы защиты своих обязательственных прав, что предусмотрены п. 5 постановления для защиты прав покупателя по договору купли-продажи будущей недвижимой вещи.
15. Значительно более сложными являются правовые позиции, связанные с разре шением вопроса о правах на вновь возведенное недвижимое имущество, которое было создано в рамках инвестиционной деятельности, осуществляемой в форме простого товарищества.
Пленум ВАС РФ в п. 7 комментируемого постановления различает два случая товарищества: с внесением земельного участка (прав на него) в качестве вклада в общую деятельность (и, соответственно, с установлением общности в праве на земельный участок) и без внесения. В последнем случае первичное право на возведенную недвижимость возникает у того товарища, который обладает правом на земельный участок (абзац третий п. 7 комментируемого постановления). Другие товарищи, которым должна быть распределена выстроенная недвижимость в со- ответствии с договором, могут требовать от товарища, зарегистрировавшего первичное право на возведенные объекты, передачи имущества и государственной регистрации перехода права на него по правилам ст. 551 ГК РФ (предложение второе абзаца четвертого п. 7 комментируемого постановления)17.
--- 17 Именно такой спор возник в деле № 13970/10, рассмотренном Президиумом ВАС РФ 08.02.2011. Правовая позиция по этому делу легла в основу комментируемого пункта.--- ---
Если же участок был внесен в общее дело, каждый из товарищей может претендовать на регистрацию первичного права на возведенные объекты. При этом возникновение общей долевой собственности у товарищей подчинено принципу внесения (право собственности возникает только с момента государственной регистрации в реестре), следовательно, иски о признании права собственности на построенные объекты таким лицам недоступны (абзац пятый п. 7 комментируемого постановления).
Новеллой судебной практики является допущение высшей судебной инстанцией предъявления товарищами исков друг к другу об исполнении обязательств, возникших из договора простого товарищества (ср. предложение первое абзаца четвертого п. 7 комментируемого постановления), хотя известна позиция Президиума ВАС РФ десятилетней давности, которая такую возможность исключала18. Изменение подхода, по всей видимости, можно объяснить стремлением повысить юридические гарантии защиты прав лиц, инвестирующих в строительство, но не имеющих права на земельные участки (хотя их соучастие в праве на участок было предусмотрено договором товарищества)19.
--- 18 См. постановление Президиума ВАС РФ от 08.08.2000 № 7274/99. 19 Очевидно, что в свете правовых позиций Пленума ВАС РФ, сформулированных в настоящем постановлении, наиболее надежными (с точки зрения получения вещно-правовой защиты) схемами осуществления инвестиций в строительство являются те из них, которые основаны на приобретении инвестором прав на земельные участки. ---
15. В комментируемом постановлении содержится очень интересная правовая позиция, связанная с юридической квалификацией еще одного вида договоров, заключение которых опосредует инвестиции в строительство. Я имею в виду предварительные договоры купли-продажи недвижимости. На практике весьма распространен механизм привлечения застройщиками денежных средств инвесторов путем заключения предварительного договора купли-продажи недвижимости, по условиям которого инвестор обязуется в определенный срок внести всю или значительную часть платы за приобретаемую недвижимость, а застройщик принимает на себя обязательство после ввода возводимого объекта в эксплуатацию заключить с инвестором основной договор — договор купли-продажи.
Тому, что этот договорный прием используется довольно часто, имеется два объяснения. Первое, по всей видимости, связано с ранее распространенным мнением о необходимости продавцу быть собственником продаваемой вещи в момент заключения договора; если это так, то обязательства покупателя и продавца должны быть опосредованы предварительным договором. Второе объяснение более тривиальное: при помощи предварительных договоров многие застройщики, не желавшие соблюдать требования законодательства об участии в долевом строительстве, обходили соответствующие законодательные предписания.
Между тем Пленум ВАС РФ обратил внимание на то, что, заключая договор, поименованный как предварительный, стороны в подавляющем большинстве случаев не имеют в виду создание в будущем обязательства заключить основной договор, а желают породить полноценные обязательства, с одной стороны, по оплате будущей недвижимой вещи, а с другой — по передаче впоследствии ее в собственность покупателя. В связи с этим в п. 8 комментируемого постановления Пленум ВАС РФ признал за подобного рода «предварительными» договорами качества обычных договоров купли-продажи будущей недвижимой вещи. При этом заметно повышается юридическая защита покупателя: если по предварительному договору все его защитные возможности сводятся к иску о понуждении заключить договор, то в трактовке этого договора, данной Пленумом ВАС РФ, сторона может прибегнуть к любому договорному иску, доступному покупателю по договору купли-продажи (в том числе к иску о передаче вещи, иску о государственной регистрации перехода права собственности на вещь, иску о возврате уплаченной покупной цены и возвещении убытков).
Отправлено: 24.05.13 10:34. Заголовок: Квалификация и последствия сделок с будущей недвижимой вещью
Продолжение 2.
цитата:
16. Комментируемым постановлением была также затронута проблема купли-продажи земельных участков (п. 10).
Представим себе такой казус. Собственнику принадлежит на праве собственности земельный участок площадью 100 га. Другое лицо обращается к собственнику с предложением купить у него часть земельного участка площадью 20 га. Какой договор следует заключить сторонам в рассматриваемой элементарной ситуации?
Казалось бы, в этом случае вполне может быть применена уже описанная конструкция купли-продажи будущей недвижимой вещи (будущего земельного участка площадью 20 га, который собственник участка площадью 100 га должен сформировать путем раздела последнего), но этому долгое время препятствовало положение ст. 37 Земельного кодекса РФ (далее — ЗК РФ), в соответствии с предложением первым п. 1 которой «объектом купли-продажи могут быть только земельные участки, прошедшие государственный кадастровый учет». Подавляющее большинство судов понимало эту норму как препятствие для принятия обязательств по продаже участка, в случае если он, во-первых, отсутствует как вещь и, во-вторых, не принадлежит продавцу на праве собственности.
На мой взгляд, нет никаких оснований для того, чтобы так ограничительно толковать положения ст. 37 ЗК РФ. Пленум ВАС РФ дал этой норме другую интерпретацию: он, допустив заключение договоров купли-продажи будущих (т. е. несформированных) земельных участков, по сути признал, что ст. 37 ЗК РФ должна толковаться в том смысле, что она не допускает оборот (т. е. передачу по договору купли-продажи) несформированных земельных участков, но не ограничивает возможность обязываться по поводу продажи участков, которые будут сформированы в будущем.
Единственное ограничение, которое Пленум ВАС РФ вывел (по всей видимости, из положений ЗК РФ о процедуре предоставления земельных участков публичными образованиями в собственность граждан и юридических лиц) для обсуждаемой ситуации, — это субъектный состав такого рода сделок. Так, в п. 10 комментируемого постановления содержится указание на то, что договоры купли-продажи несформированных земельных участков могут заключать только граждане и юридические лица.
17. Пленум ВАС РФ в комментируемом постановлении разрешил проблему, которая почти десятилетие вызывает серьезные дискуссии в судах и науке. Я имею в виду природу договора долевого участия в строительстве.
В п. 11 комментируемого постановления высшая судебная инстанция сознательно ограничивает сферу свободы заключения договоров купли-продажи будущей недвижимой вещи следующим образом: в абзаце первом Пленум ВАС РФ указывает, что существуют специальные правила о купле-продаже будущей недвижимой вещи, которые регулируют порядок заключения таких сделок, а именно нормы Закона № 214-ФЗ. Почему такое ограничение свободы договора в сфере привлечения денежных средств граждан необходимо? Дело в том, что нацеленность законодательной политики на сужение возможностей застройщиков привлекать деньги граждан очевидна, она выражена в ст. 1 названного Закона. Пленум ВАС РФ последовал воле законодателя, указав, что сконструированная в комментируемом постановлении модель договора купли-продажи будущей недвижимой вещи не предполагает возможности заключения такого рода договоров с гражданами.
Таким образом, в тексте постановления содержится недвусмысленный намек на то, что договор участия в долевом строительстве является разновидностью купли-продажи будущей недвижимой вещи. На мой взгляд, такая квалификация точно отражает суть отношений, которые складываются между дольщиком и застройщиком: дольщик не предоставляет застройщику земельный участок и проектную документацию (поэтому долевое участие — это не договор подряда); дольщик не участвует в общем деле — строительстве объекта (поэтому долевое участие не может быть квалифицировано как простое товарищество). Экономическая суть договора участия в долевом строительстве заключается в том, что дольщик обязан уплатить застройщику деньги, а застройщик — передать дольщику недвижимое имущество, качество которого соответствует договору. Такого рода сделки именуются в ГК РФ договором купли-продажи.
Единственное серьезное препятствие для квалификации договора участия в долевом строительстве как купли-продажи заключается в том, что в соответствии с положениями ст. 16 Закона № 214-ФЗ государственная регистрация права собственности продавца (застройщика) на объекты, которые были им возведены и передаются дольщикам, не требуется (в отличие от классической купли-продажи). Видимо, эту особенность следует считать спецификой перехода права собственности на построенные помещения от застройщика (а они принадлежат именно ему, ведь только у него есть права на земельный участок; в случае банкротства застройщика эти помещения будут находиться в его конкурсной массе) к дольщику, но вовсе не свидетельством первоначального характера возникновения права собственности дольщика на приобретенные объекты.
Кроме того, в абзаце втором п. 11 (в скобках) постановления Пленум ВАС РФ подчеркнул, что дольщик, являющийся стороной по обязательству, не имеет вещно-правовых исков о признании права собственности (об этом см. п. 11 настоящего комментария). Это соображение очевидно хотя бы потому, что российское право исключает возможность одновременного обладания правом залога, возникшим в силу закона, и правом собственности на ту же вещь. Но в судебной практике иногда встречались случаи удовлетворения исков о признании права собственности за лицами, имевшими к застройщику обязательственные требования, основанные на договоре участия в долевом строительстве.
18. Почти сразу после принятия Пленумом ВАС РФ комментируемого постановления в судебной практике стали наблюдаться попытки применить идею о разделении обязательства по передаче недвижимости и его исполнении также к другим сделкам с недвижимостью, в первую очередь к аренде недвижимости.
Возникает вопрос: возможно ли, не будучи собственником недвижимой вещи, обязаться передать ее другому лицу в аренду на неопределенный срок спустя, скажем, полгода со дня заключения договора (ценность такой сделки, разумеется, заключается в возможности фиксировать размер арендной платы)20? Теоретически для такой сделки нет никаких препятствий: спустя полгода арендодатель становится собственником и исполняет договор; если же он не становится собственником, не передает вещь в аренду, то он нарушает принятое на себя обязательство и должен нести за это ответственность.
--- 20 Полгода — срок, в течение которого арендодатель планирует приобрести имущество в собственность. ---
Препятствием для такой конструкции может служить норма ст. 608 ГК РФ, устанавливающая, что право сдачи имущества в аренду принадлежит его собственнику. Означает ли это, что несобственник не может принимать на себя обязательства, которые я описал в предыдущем абзаце? На мой взгляд, вовсе нет, так как слова «право сдачи в аренду», употребленные в ст. 608 ГК РФ, следует понимать как право передачи в аренду. Таким образом, законодатель совершенно справедливо указывает на то, что, исполняя договор аренды — сдавая вещь в аренду, арендодатель должен быть ее собственником.
19. И наконец, комментируя постановление Пленума ВАС РФ, необходимо обратить внимание на положения Закона № 427-ФЗ, которым внесены изменения в Федеральные законы «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» и «Об инвестиционной деятельности, осуществляемой в форме капитальных вложений».
В комментируемом постановлении прямо не решен вопрос о правовой природе инвестиционных контрактов, заключаемых публичными образованиями и застройщиками, предметом которых является возведение застройщиком недвижимого имущества с последующим распределением этого имущества между застройщиком и публичным образованием в определенных долях.
В некоторых случаях инвестиционные контракты, заключаемые публичным образованием, предполагают следующие условия: – инвестор обязуется привлечь денежные средства, подрядчиков, поставщиков строительных материалов для строительства объекта; – публичное образование обязуется совершить некоторое предоставление: обеспечить объект энергомощностями, дорожной инфраструктурой, провести расселение ветхих домов, расположенных на строительной площадке, а также содействовать инвестору в реализации инвестиционного проекта в рамках своих полномочий; – после завершения строительства объекта площади в нем распределяются между публичным образованием и инвестором в соответствии с инвестиционным контрактом.
Подобного рода инвестиционные договоры не могут быть квалифицированы ни как купля-продажа (так как публичное образование не принимает на себя обязательства передать в собственность инвестору недвижимое имущество), ни как договор подряда (так как разрешение на строительство всегда выдается инвестору или привлеченному им заказчику-застройщику).
В большей степени описанная модель инвестиционного контракта тяготеет к договору простого товарищества, так как, заключая договор, стороны преследуют общую цель: построить здание, с тем чтобы впоследствии разделить помещения в соответствии с заранее установленной пропорцией.
Крайне важным является решение вопроса о том, у какой из сторон описанной модели договора будут права на земельный участок, допускающие строительство. От этого зависит и решение вопроса о вещных правах на возведенное здание.
На мой взгляд, решение должно быть следующим:
а) если земельный участок был внесен в качестве вклада в общее имущество товарищей, то каждый из них приобретает возможность зарегистрировать свое право собственности, возникшее первоначальным образом, на построенное недвижимое имущество (либо долевая собственность, либо собственность на отдельные помещения в здании, определенные соглашением товарищей о разделе общего имущества или решением суда);
б) если же земельный участок был не внесен в качестве вклада в общее имущество, а, например, предоставлен одному из участников товарищества в аренду21 под строительство (именно так и происходит в подавляющем большинстве случаев), то первоначальным образом право собственности на построенное недвижимое имущество может возникнуть только у того из товарищей, у кого было право на землю, предполагающее возможность строительства (т. е. у арендатора). Впослед ствии такая сторона, исполняя договор простого товарищества, должна передать другому товарищу то, что ему причитается по договору. Если эта обязанность не исполняется, то другая сторона договора товарищества вправе в такой ситуации требовать раздела созданного имущества в судебном порядке и государственной регистрации перехода права собственности на соответствующее имущество (применительно к ст. 551 ГК РФ).
--- 21 При этом, на мой взгляд, предоставление имущества в аренду стороне товарищества не противоречит природе товарищества, так как в силу особенностей земельного законодательства круг прав на землю сегодня, по сути, сводится к праву собственности и аренде. Иных оснований пользования земельным участком для цели строительства ЗК РФ не предусматривает. Экономически для застройщика предпочтительнее аренда, и именно поэтому внесение земельного участка в качестве вклада в совместную деятельность не распространено. ---
20. Однако практика свидетельствует о том, что зачастую инвестиционные контракты, заключаемые с публичными образованиями, не предусматривают вообще никакого предоставления со стороны публичного образования. Включение в инвестиционный договор положений о том, что публичное образование обязуется выдать архитектурно-планировочное задание, разрешение на строительство и т. п., не может считаться установлением обязанности совершить встречное предоставление, так как все эти обязанности и без того лежат на публичном образовании в силу норм публичного права.
В такой ситуации передача публичному образованию помещений в возведенном объекте осуществляется без какого-либо встречного предоставления с его стороны и является, на мой взгляд, типичным случаем дарения. Следовательно, условие инвестиционного договора, устанавливающее обязательство передать в собственность публичного образования недвижимое имущество, представляет собой обещание дарения (п. 2 ст. 572 ГК РФ). Квалификация передачи недвижимости в качестве составной части платы за аренду земельного участка не представляется возможной в связи с особенностями положений ст. 30, 30.1 ЗК РФ, регулирующих порядок предоставления в аренду земельных участков из состава земель, находящихся в государственной или муниципальной собственности, а также в связи с постановлением Правительства РФ от 16.07.2009 № 582 (редакция от 26.10.2011) «Об основных принципах определения арендной платы при аренде земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности, и о Правилах определения размера арендной платы, а также порядка, условий и сроков внесения арендной платы за земли, находящиеся в собственности Российской Федерации», исходя из положений которого установление комбинированной арендной платы (денежными средствами и передачей имущества) не допускается.
21. Закон № 427-ФЗ установил следующие правила, имеющие значение для целей рассмотрения споров о правах на недвижимое имущество, возведенное в ходе инвестиционной деятельности:
а) государственная регистрация права собственности на объект недвижимого имущества, созданный по инвестиционному договору, заключенному с органом государственной власти, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением либо унитарным предприятием до 01.01.2011 и предусматривающему строительство, реконструкцию на земельном участке, находящемся в государственной или муниципальной собственности, объекта недвижимого имущества с привлечением внебюджетных источников финансирования и последующим распределением площади соответствующего объекта недвижимого имущества между сторонами данного договора, осуществляется после завершения строительства, реконструкции этого объекта недвижимого имущества при наличии подписанного сторонами документа, подтверждающего исполнение ими обязательств по данному договору, и в соответствии с распределением площади соответствующего объекта недвижимого имущества, предусмотренным этим документом.
Следовательно, возникает вопрос о том, вправе ли застройщик, обладающий правом на земельный участок и возведший недвижимое имущество, зарегистрировать свое первичное право на возведенное строение;
б) объект инвестиционной деятельности, строительство которого осуществляется с привлечением внебюджетных источников финансирования на земельном участке, находящемся в государственной или муниципальной собственности, по договору, заключенному с органом государственной власти, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением либо унитарным предприятием до 01.01.2011 и предусматривающему распределение площади соответствующего объекта инвестиционной деятельности между сторонами данного договора, признается долевой собственностью сторон данного договора до момента государственной регистрации права собственности на этот объект в соответствии со ст. 24.2 Федерального закона от 21.07.1997 № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» с учетом распределения долей, предусмотренного данным договором. Государственная регистрация права долевой собственности на эти незавершенные объекты инвестиционной деятельности не требуется.
Вопрос, который возникает в связи с этой нормой, заключается в следующем: во всех ли случаях возводимый объект является долевой собственностью инвестора и пуб личного образования?
22. Представляется, что исходя из положений ГК РФ, ЗК РФ и правовых позиций ВАС РФ ответы на обозначенные вопросы должны быть следующими.
Правовой принцип, в соответствии с которым первичная собственность на здание может возникнуть только у собственника земельного участка (superfi cies solo cedit), сформулирован в ст. 263 ГК РФ. Указание Кодекса на то, что законом может быть предусмотрено, что собственником здания станет другое лицо, можно понимать в том смысле, что таковым может быть лицо, которое имеет другое, чем собственность, право на земельный участок, предполагающее возможность его застройки (в первую очередь право аренды, а также право пожизненного наследуемого владения, право постоянного бессрочного пользования). Иное толкование указанной статьи Кодекса приведет к нарушению принципа единства судьбы прав на земельный участок и возведенную на нем недвижимость (подп. 5 п. 1 ст. 1 ЗК РФ). Кроме того, исходя из положений ст. 22 ЗК РФ арендатор, которому разрешена застройка земельного участка, является по сути единственным лицом, имеющим право его застраивать (собственник отстраняется от этого процесса), и потому только он вправе претендовать на первичную собственность на возведенную на участке недвижимость.
Ситуация меняется, когда собственник земельного участка и инвестор строительства заключили договор простого товарищества, по которому земельный участок был внесен в общее имущество (т. е. поступил в общую собственность товарищей). В этой ситуации каждый из товарищей может претендовать на первичную собственность на возведенную недвижимость в тех долях, о которых они договорились. Это связано с тем, что каждый из товарищей имеет право на земельный участок (ср. п. 7 комментируемого постановления).
В случае если товарищество образовано таким образом, что право на земельный участок не становится общим (общая собственность, соаренда, совместная принадлежность права постоянного пользования участком), первичная собственность может возникнуть только у того лица, которому принадлежит право на участок.
Итак, толкование положений Закона № 427-ФЗ о долевой собственности на объект строительства, на мой взгляд, может быть следующим: эта норма рассчитана на случаи, когда публичное образование, являясь собственником земельного участка, внесло его в качестве взноса по договору простого товарищества (что требует дополнительной оценки с точки зрения соответствия этой сделки законодательству о приватизации и ЗК РФ) либо когда в договоре установлено, что земельный участок инвестору на каком-либо праве вообще не передается (по сути, речь идет о подряде). Эта норма не подлежит применению, в случае если в рамках инвестиционного контракта земельный участок был передан инвестору на праве аренды, а последний принял на себя обязательство безвозмездно передать в собственность публичного образования часть построенных объектов. Требование публичного образования о передаче этих объектов является по своей природе обязательственным.
Кроме того, первичная собственность публичного образования на построенные объекты в соответствии с названным Законом может возникать и тогда, когда инвес тор, не приобретая прав на земельный участок, осуществляет строительные работы, которые оплачиваются передачей ему части помещений (так часто бывает при заключении инвестиционных контрактов, связанных с реконструкцией зданий).
Вопрос о возможности регистрации первичного права собственности без подписанного документа о завершении инвестиционного проекта и распределении площадей в построенном здании также следует решать исходя из принципа superfi cies solo cedit. Это означает, что невозможно зарегистрировать первичное право собственности на возведенный объект без документа о завершении реализации инвестиционного проекта и распределении площадей только в случае, если публичное образование, которое должно подписать такой акт, также может претендовать на возникновение первичного права собственности на построенное имущество.
Артем Карапетов. Инвестдоговор превращается… превращается инвестдоговор... в дарение: грядет крайне интересное постановление Президиума ВАС РФ, 10.02.2013, [url=http://zakon.ru/Blogs/investdogovor_prevrashhaetsya…_prevrashhaetsya_investdogovor_v_darenie_gryadet_krajne_interesnoe_pos/5610]zakon.ru/Blogs/investdogovor_prevrashhaetsya[/url] http://tinyurl.com/ngk9cww
Отправлено: 03.07.13 09:52. Заголовок: Государственная регистрация прав на недвижимое имущество: проблемы и пути решения
Бевзенко Р.С. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество: проблемы и пути решения // Вестник гражданского права. - М.: ООО "Издат. дом В. Ема", 2011, Т. 11 № 5. - С. 4-30 Бевзенко Р.С. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество: проблемы и пути решения (часть вторая) // Вестник гражданского права. - М.: ООО "Издат. дом В. Ема", 2011, Т. 11 № 6. - С. 5-29 Бевзенко Р.С. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество: проблемы и пути решения (часть третья) // Вестник гражданского права. - М.: ООО "Издат. дом В. Ема", 2012, Т. 12 №1. - С. 4-34 Р.С. Бевзенко. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество: проблемы и пути решения, //Вестник гражданского права, 2011, NN 5, 6; 2012, N 1, http://av-ue.ru/avenue.php?p=grp_eb.htm
цитата:
-------------------------------- <1> Исследование осуществлено в рамках программы фундаментальных исследований ГУ - ВШЭ в 2011 г.
Бевзенко Р.С., кандидат юридических наук.
В статье обсуждаются проблемы построения системы регистрации прав на недвижимое имущество. Исследуются принципы регистрационного режима. Автор затрагивает как теоретические, так и практические вопросы, связанные с правами на недвижимое имущество.
.
1. Вводные замечания
Российская система регистрации прав на недвижимое имущество довольно молода: она насчитывает чуть более десяти лет. Однако даже с такого - пусть и незначительного - временного расстояния тот рывок в сфере упорядочения способов фиксации прав на недвижимые вещи, который был сделан с момента принятия в 1994 г. части первой ГК РФ, впечатляет. За полтора десятка лет в России была создана как полноценная регистрационная система в сфере оборота недвижимости, так и система кадастрового учета недвижимого имущества, построена система органов по регистрации прав на недвижимое имущество, заложен фундамент для создания профессионального сообщества кадастровых инженеров, которые должны будут заменить техников БТИ и ФГУП "Ростехинвентаризация", выполняющих сегодня функции по подготовке технических описаний объектов недвижимости.
Это те успехи, которые нельзя не замечать и которые было бы просто неверно игнорировать. Однако сам по себе факт наличия каких-то достижений в определенном деле не означает, что, во-первых, в этой сфере совершенно отсутствуют недостатки и, во-вторых, об этих недостатках не надо говорить. Напротив, отечественная система регистрации прав на недвижимое имущество нуждается в постоянном совершенствовании хотя бы по одной простой причине: количество споров, связанных с недвижимостью (переходом прав, обременением, государственной регистрацией вновь возникающих прав) в судебной системе России не уменьшается, напротив, имеет место обратная тенденция - их количество растет. Поиску путей совершенствования регистрационной системы и посвящена настоящая работа.
2. Виды регистрационных систем
1. Системы регистрации прав на недвижимое имущество можно условно разделить на два вида в зависимости от объекта регистрации. Первая (прежде всего исторически) система предполагает регистрацию сделки с недвижимостью (направленной как на отчуждение недвижимой вещи, так и на установление ограниченного вещного права или обременения на недвижимость). Соответственно, реестр представляет собой свод информации о сделках, совершенных с объектами недвижимости с момента введения в действие регистрационной системы <1>. Для получения картины прав на недвижимость в таком реестре необходимо проанализировать содержание сделок, записи о которых внесены в реестр. Однако и это вряд ли может дать достоверную картину прав на вещь, ведь они возникают в результате совершения не только сделок, но и иных юридических действий либо наступления определенных событий, влияющих на принадлежность субъективных гражданских прав (реорганизация юридического лица, смерть и т.п.).
--------------------------------
<1> Webster W.B. Methods of Land Registration. University of Wisconsin, 1914. P. 4.
Вторая регистрационная система - это регистрация прав на недвижимую вещь. Эта система предполагает, что в реестр вносятся не записи о сделках, но записи о результатах сделок - возникновении, переходе и прекращении прав на недвижимость. Кроме того, поскольку регистрации подлежит не какой-либо юридический факт, а его юридическое последствие, в рамках названной регистрационной системы в реестре отражаются также результаты наступления иных юридических фактов, влияющих на принадлежность прав на недвижимые вещи, - прежде всего переход права на недвижимость в силу универсального правопреемства.
Российская регистрационная система тяготеет ко второму типу, хотя ей известна и регистрация сделок (договор купли-продажи жилого помещения, договор мены жилых помещений, договор ренты, договор ипотеки). Во-первых, российский Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество (далее - ЕГРП, Реестр) ведется по конкретным объектам недвижимости (единицу учета в Реестре составляет раздел ЕГРП, который соответствует определенной недвижимой вещи); во-вторых, регистратор фиксирует переход прав, который осуществляется в результате не только сделок, но и иных юридических фактов; в-третьих, российская деловая практика практически не знает примеров, когда бы регистрация сделки и регистрация перехода прав осуществлялись отдельно друг от друга: заявления на регистрацию и сделки, и перехода прав по сделке всегда подаются заявителями одновременно. Последнее обстоятельство подтверждает тот факт, что ядром регистрационной системы в России является именно регистрация прав на недвижимость, а не сделок с ней.
2. Другая классификация регистрационных систем, как правило, проводится по такому основанию: насколько запись, внесенная в реестр, связана с действительностью соответствующего юридического факта? Влечет ли, к примеру, недействительность сделки отпадение соответствующего права на недвижимость?
Регистрационную систему, в которой запись, сделанная в реестре, не имеет силы в случае порока в юридическом основании записи, именуют негативной регистрационной системой.
Регистрационную систему, в которой запись, внесенная в реестр, перестает быть связанной со своим юридическим основанием и потому не отпадает только в результате его недействительности, именуют позитивной регистрационной системой <1>.
--------------------------------
<1> Scottish Law Commission. Discussion Paper on Land Registration: Registration, Rectification and Indemnity. Edinburg, 2005. P. X, 3 - 5.
Существует и третий - промежуточный - тип, который иногда именуют полупозитивной (semi positive) системой. Ее суть заключается в том, что запись в реестре не может иметь силы в случае, если она была внесена без должного правового основания. Но тот, кто добросовестно положился на данные реестра, тем не менее будет защищен: его право собственности возникает не производным (так как отчуждатель не мог передать право на недвижимую вещь, сам не имея его <1>), а первоначальным способом по основанию, прямо предусмотренному законом (так называемое приобретение от неуправомоченного отчуждателя - a non domino).
--------------------------------
<1> Ср. известный римский правовой принцип "Nemo plus iuris transferre potest quam ipse habet".
Позитивная регистрационная система тесно связана, в свою очередь, с представлением о необходимости различать сделку обязательственную (т.е. волеизъявление, направленное на установление обязательства передать вещь в собственность и обязательства ее оплатить) и сделку распорядительную (т.е. волеизъявление, которое непосредственно направлено на передачу вещного права) <1>. Связь между этими сделками может быть различной: если распорядительная сделка вполне действительна при недействительности обязательственной, то в таком случае принято говорить об абстрактности распорядительной сделки; если в результате недействительности обязательственной сделки становится недействительной и сделка распорядительная, то следует говорить о каузальности распорядительной сделки.
--------------------------------
<1> Ср. немецкий термин Trennungsprinzip - "принцип разъединения".
Очевидно, что позитивная регистрационная система может существовать только в случае, если соответствующий правопорядок усвоил принцип абстрактности распорядительной сделки.
Современная российская правовая система не относится к числу таких правопорядков. Между тем в российском праве с конца 2004 г. признается такое основание первоначального приобретения права собственности, как добросовестное приобретение недвижимого имущества от несобственника, ошибочно внесенного в реестр (абз. 2 п. 2 ст. 223 ГК РФ). Следовательно, отечественная регистрационная система может быть охарактеризована как полупозитивная.
3. В зависимости от организации системы органов, осуществляющих регистрацию прав на недвижимость, регистрационные системы можно разделить на административные (когда регистрация осуществляется в специальном органе исполнительной власти либо, что вполне возможно помыслить, специализированной частной организации, которой "на аутсорсинг" государство передало функцию ведения реестра) и судебные (в этом случае реестр ведется в судебном учреждении). Преимущество последнего типа регистрационной системы заключается в том, что лицо, ведущее реестр, не только осуществляет его текущее "техническое" обслуживание (т.е. собственно внесение записей), но и может разбирать споры между лицами, чьи права внесены в реестр, и лицами, претендующими на это.
Российская регистрационная система является административной. Рассмотрение споров между частными лицами по поводу прав на недвижимое имущество, а также между частными лицами и органами по государственной регистрации прав на недвижимое имущество осуществляется судами - какой-либо административной процедуры для этого не предусмотрено.
3. Принципы, лежащие в основе российской регистрационной системы
1. Изучение норм ГК РФ и Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (далее - Закон о регистрации) позволяет выделить следующие принципы, на которых покоится современный российский иммобилиарный <1> регистрационный режим.
--------------------------------
<1> На наш взгляд, именно таким термином следует именовать совокупность правовых норм, регулирующих процедуры государственной регистрации прав на недвижимое имущество. Существует, впрочем, и принадлежащий И.А. Базанову термин "вотчинный режим", который хотя весьма точен, но несколько архаичен (см.: Базанов И.А. Вотчинный режим в России. Томск, 1910. С. 1 - 3). Дословная модернизация этого термина в "вещный режим" (вотчинное право - вещное право) не даст решительно ничего, так как слово "вотчинный" демонстрирует главную особенность режима - его приложение к сфере недвижимого имущества (вотчин). Другой термин - "ипотечное право" - также неприемлем, так как для современного юриста, ориентирующегося на названия нормативных актов, он будет означать нормы, регулирующие залог недвижимости (что, впрочем, само по себе не совсем точно) (ср.: Башмаков А.А. Основные начала ипотечного права. Либава, 1891. С. 1 - 2).
С.А. Бабкин предложил именовать совокупность норм о регистрации прав на недвижимость формальным правом (Бабкин С.А. Основные начала организации оборота недвижимости. М., 2001. С. 210). Неудачность этого термина состоит в том, что из него неясно, что же имеется в виду, и он тем самым требует отдельного пояснения. Термин, предлагаемый нами, хотя и имеет в своей основе латинизм, более понятен, чем термин "формальное право".
Во-первых, это так называемый принцип внесения, т.е. обязательность государственной регистрации прав на недвижимое имущество как условия возникновения прав на него (п. 2 ст. 8 ГК РФ, ст. 2 и 4 Закона о регистрации).
Во-вторых, принцип открытости реестровых данных (п. 4 ст. 131 ГК РФ, ст. 7 Закона о регистрации).
В-третьих, российскому законодательству известно и начало легалитета, которое означает, что коль скоро регистрирующий орган зарегистрировал право на недвижимость, то правоустанавливающие документы такого лица признаются соответствующими требованиям действующего закона (ст. 2 Закона о регистрации).
И четвертый принцип, который может быть обнаружен в нормах действующего Закона о регистрации (ст. 17), - это начало специалитета. Под специалитетом ЕГРП следует понимать, во-первых, необходимость точного описания недвижимой вещи, права на которую заявляются к регистрации, и, во-вторых, тождество объекта недвижимости и его описания, изложенного в реестре. На деле это проявляется в связи между реестром прав на недвижимость и межевыми (кадастровыми, инвентаризационными) описаниями объекта <1>.
--------------------------------
<1> Существует, впрочем, и иное значение принципа специалитета (специальности реестра): это точное описание предмета и суммы каждого обременения недвижимости (Башмаков А.А. Указ. соч. С. 55 и далее). Такое понимание специалитета выражено в ст. 22 Федерального закона от 16 июля 1998 г. N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)", в соответствии с которой в Реестре должно содержаться указание на "сумму обеспечиваемого ипотекой обязательства". Такое значение принцип специалитета имел там, где допускалась так называемая генеральная ипотека, т.е. установление залога на все имущество должника (ср.: Базанов И.А. Происхождение современной ипотеки. М., 2004. С. 120).
2. Однако указанные начала вовсе не составляют полный перечень принципов регистрационного режима. Сама суть установления регистрационного режима заключается не столько в регистрации ради самой регистрации, сколько в придании зарегистрированным правам свойства достоверности для всех третьих лиц. Иными словами, только то лицо, которое зарегистрировано в реестре, для всех третьих лиц является собственником недвижимой вещи. Легко заметить, что этот принцип неизбежно вытекает из принципа внесения, принципа легалитета и принципа открытости реестра и является их логическим продолжением, коль скоро (а) все права на недвижимости должны быть внесены в реестр, (б) орган, ведущий реестр, проверил правомерность возникновения заявленных к регистрации прав, а (в) если любое третье лицо может быть допущено к реестровым сведениям о правах на недвижимую вещь, то для этих лиц сведения реестра должны быть признаны достоверными.
И еще один принцип, о котором мы не упомянули и который практически не выражен в действующем российском гражданском праве: это принцип старшинства внесенных прав. Под старшинством прав следует понимать соотношение прав на недвижимую вещь по моменту их возникновения <1>. Практическое значение этого принципа заключается в том, чтобы обеспечить разрешение коллизии взаимоисключающих прав или определить порядок реализации нескольких ограниченных прав на одну и ту же недвижимость.
--------------------------------
<1> Бабкин С.А. Указ. соч. С. 199. Вообще дореволюционные исследователи вотчинного режима придавали старшинству вотчинных прав колоссальное значение. К примеру, сохранению очередности права в реестре способствовал ряд весьма интересных мер: очередь ипотеки, по которой собственник исполнил обязательство, предоставлялась в распоряжение собственника, который мог установить новый залог, передав новому залогодержателю освободившееся место (старшинство) в ряду ипотек; тем самым исключалось повышение места нижеследующих ипотек.
Итак, мы имеем следующую систему принципов иммобилиарного регистрационного режима: принципы внесения, открытости, легалитета, специалитета, достоверности и старшинства. Но не все эти принципы имеют равное значение для организации регистрационного режима: некоторые из них являются основополагающими, другие - второстепенными. К основополагающим принципам, на наш взгляд, следует отнести начала внесения, легалитета, открытости и публичной достоверности; начала специалитета и старшинства относятся к дополнительным принципам.
3. Впрочем, существуют и иные взгляды на систему начал регистрационной системы. Так, А.Н. Нейперт относил к ним принципы гласности (публичности), специальности, легальности и старшинства <1>. А.Л. Фрейтаг-Лоринговен предлагал следующую систему начал вотчинного права: главные начала - внесение и публичная вера; второстепенные начала - специальность, старшинство, изъятие внесенных имуществ от действия давности <2>. М.К. Цеймерн указывал, что основой оборота недвижимости являются принципы внесения, гласности и специальности <3>. Л.А. Кассо в качестве основных начал вотчинного режима называл принципы специальности, публичности и достоверности <4>. Составители проекта российского Вотчинного устава (далее - ВУ) назвали в качестве главных оснований вотчинной системы следующие принципы: внесения, гласности, бесповоротности, специальности, старшинства, изъятия от действия давности <5>.
--------------------------------
<1> Нейперт А.Н. Главные основания ипотечной системы // Журнал Министерства юстиции. 1894 - 1895. N 9. С. 19.
<2> Фрейтаг-Лоринговен А.Л. Материальное право проекта Вотчинного устава. Юрьев, 1914. С. 75 - 84.
<3> Цеймерн М.К. Мысли об устройстве ипотечного порядка в России // Российские цивилисты XIX века о недвижимости и владении. Самара, 2004.
<4> Кассо Л.А. Русское поземельное право. М., 1906. С. 36 - 37.
<5> Проект Вотчинного устава с объяснительною к нему запискою. Т. 1. СПб., 1893. С. 52.
Однозначное отнесение нами специалитета и старшинства к второстепенным принципам связано с изменениями, произошедшими в системе гражданского права. Так, по действующему праву невозможна генеральная ипотека, потому и значение специалитета уменьшилось, сохранившись лишь в качестве необходимости тождества объекта и его описания в Реестре. Принцип старшинства внесенных прав в настоящее время также не имеет большого значения, так как отечественный оборот недвижимости пока достаточно прост, количество известных закону ограниченных вещных прав невелико, потому и сложное ранжирование вещных прав на одну недвижимую вещь - большая редкость. Следовательно, значение начала старшинства сводится лишь к определению времени возникновения права, подлежащего регистрации <1>.
Отправлено: 03.07.13 09:54. Заголовок: 4. Принцип обязатель..
цитата:
4. Принцип обязательности внесения записи в реестр для возникновения права на недвижимую вещь (принцип внесения)
1. Необходимость внесения записи в реестр для цели возникновения соответствующего права на недвижимое имущество (далее для краткости я буду именовать его принципом внесения) является важнейшим, системообразующим принципом регистрационного режима.
В его основу положена следующая идея. Любая попытка создать свод достоверных данных о правах на недвижимость может столкнуться с отпором, нежеланием участников оборота вносить свои права в реестр. Причин для этого может быть достаточно: например, нежелание попасть в сферу фискального интереса государства (что, очевидно, неизбежно при всякой правильно устроенной регистрационной системе); нежелание проходить длительные бюрократические процедуры; стремление сэкономить на юридических формальностях; приверженность юридическим обычаям, отрицающим необходимость совершения каких-либо юридических действий (помимо сделки) для возникновения права на недвижимую вещь; юридический нигилизм и пр.
Для того чтобы преодолеть эти тенденции, законодатель устанавливает обязательность внесения прав на недвижимое имущество в Реестр для цели возникновения этого права. Обязательность внесения подкрепляется следующим последствием негативного характера: невнесенные права не признаются возникшими. Текстуально это выражено следующим образом: "Права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают с момента регистрации соответствующих прав на него" (п. 2 ст. 8 ГК РФ); "государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права" (ст. 2 Закона о регистрации). Несмотря на неудачность редакции этих норм <1>, мысль законодателя выражена недвусмысленно: нет регистрации - нет и права. Таким образом, момент возникновения права на недвижимую вещь приравнен не к изъявлению частной воли в виде заключения или исполнения договора (как это имеет место в обороте движимости), а к совершению определенных действий органом публичной власти - регистрирующим органом, который принимает решение об удовлетворении заявления и вносит запись о праве в Реестр. Очевидно, что только публичная власть может установить обязательность внесения права в реестр и определить последствия невнесения; попытки каким-либо частным образом установить системы регистрации заранее обречены на неуспех, так как они не поддерживаются авторитетом публичной власти.
--------------------------------
<1> Например, приведенная норма ГК РФ некорректна даже с точки зрения построения предложения по правилам русского языка: слова "соответствующих прав на него" явно являются лишними; в цитированной норме Закона о регистрации является лишним слово "зарегистрированного".
2. Первая проблема, которую целесообразно обсудить, - это вопрос о моменте, с которого внесенные в реестр права должны считаться возникшими. Здесь возможны два варианта: первый - такой датой следует считать дату внесения записи в реестр. Именно этот подход был воспринят отечественным законодателем. В соответствии с п. 3 ст. 2 Закона о регистрации датой государственной регистрации права является день внесения соответствующей записи в Реестр.
Второй подход заключается в том, что днем возникновения права на недвижимое имущество признается не день фактического внесения записи о праве в реестр, а день подачи в регистрирующий орган заявления о регистрации.
Именно этот подход представляется мне более оправданным, чем то решение, которое содержится в Законе о регистрации. Обоснованием этому могут служить три соображения.
1. Прежде всего второй подход очень точно демонстрирует, что переход права на недвижимость осуществляется не в связи с волей регистрирующего (т.е. публичного) органа, а по воле частных лиц, которая была выражена ими в заявлении о регистрации перехода права <1>. Иными словами, очень странно наблюдать такую картину (которая актуальна для сегодняшнего российского правопорядка): регистратор своими действиями (внесением записи в реестр) создает права для частных лиц. Вряд ли это хоть в какой-то степени соответствует фундаментальному частноправовому принципу приобретения прав своей волей и в своем интересе.
--------------------------------
<1> В заявлении о государственной регистрации перехода права на недвижимое имущество можно без труда обнаружить черты распорядительной сделки, направленной на передачу вещного права. Тогда тем более логичным является определение момента возникновения у приобретателя права не с даты внесения записи в Реестр, а с даты изъявления соответствующей воли участниками распорядительной сделки.
2. Далее, есть и вполне прагматическое соображение. Представим себе такой казус. Стороны заключили договор купли-продажи нежилого помещения и подали заявление о государственной регистрации перехода права собственности. После подачи документов на регистрацию, но до совершения регистратором записи о государственной регистрации права за покупателем судебный пристав накладывает арест на имущество продавца, о чем сообщает органу по регистрации прав на недвижимое имущество.
Возникает вопрос: что должен предпринять орган по регистрации - отказать в регистрации перехода права к покупателю или же удовлетворить соответствующее заявление и внести запись о праве? С одной стороны, у регистрирующего органа с момента получения есть обязанность, которая прямо установлена Законом о регистрации: абз. 2 п. 4 ст. 19 Закона устанавливает, что, "если в течение срока, установленного для рассмотрения заявления о государственной регистрации сделки и (или) перехода права, но до внесения записи в ЕГРП или принятия решения об отказе в государственной регистрации прав в орган, осуществляющий государственную регистрацию прав, поступит решение (определение, постановление) о наложении ареста на объект недвижимого имущества или запрета совершать определенные действия с объектом недвижимого имущества... государственная регистрация прав приостанавливается до снятия ареста или запрета...".
Это правило вполне логично сочетается с уже процитированной нормой п. 3 ст. 2 Закона о регистрации о том, что датой регистрации является дата внесения записи в Реестр.
Таким образом, на почве действующего законодательства казус решается довольно легко: регистратор приостановит регистрацию перехода права к покупателю, пристав в ходе исполнительного производства обратит взыскание на недвижимость, а покупателю останется лишь договорный иск к продавцу о возмещении убытков, причиненных неисполнением договора. Картина получается не особенно радостная для покупателя, особенно в случае если он уже уплатил всю или большую часть цены за приобретаемую недвижимость.
Попробуем посмотреть на ситуацию с другой стороны.
Если исходить из того, что датой возникновения права является дата подачи заявления о регистрации перехода, то решение казуса должно быть иным. Регистрирующий орган, получивший уведомление об аресте после подачи заявления, уже связан волеизъявлением отчуждателя и приобретателя. Если отсутствуют обстоятельства, которые являются основанием для отказа в регистрации (например, сделка, совершенная сторонами, ничтожна; отчуждатель недееспособен и т.п.), регистрирующий орган обязан провести регистрацию перехода права и внести запись о праве покупателя тем числом, в которое было подано заявление о регистрации. Арест в такой ситуации должен остаться безрезультатным, ведь считается (пусть и ретроактивно), что с даты подачи заявления вещь более не является собственностью продавца, а поступила в собственность покупателя! Следовательно, она не может быть арестована по долгам продавца.
Возможно, это решение кому-то может показаться излишним перегибом в пользу покупателя и нарушающим интересы кредиторов.
На мой взгляд, это вряд ли так. С одной стороны, кредиторы должны защищаться не в ходе исполнительного производства по их требованиям (к этому оно просто не приспособлено), а в ходе производства по делу о банкротстве. Полноценное банкротное законодательство предлагает кредиторам широкий круг инструментов для защиты своих интересов: это и оспаривание сделок должника, и привлечение к ответственности руководителей и участников юридического лица, которые своими действиями довели должника до банкротства, и банкротство лиц, входящих в одну с должником предпринимательскую группу.
Если покупатель еще не внес продавцу всю причитающуюся денежную сумму, кредиторы продавца могут рассчитывать на удовлетворение из соответствующих сумм.
С другой стороны, покупателю не могут быть противопоставлены требования кредиторов продавца, которые хотят удовлетворить свои требования из стоимости арестованного имущества, ведь он, скорее всего, не мог знать о них <1>. Если покупатель уже исполнил обязанность по оплате приобретаемой недвижимости, то он, обменявшись экономическими ценностями с продавцом, также должен быть защищен от его кредиторов; последним доступны средства оспаривания сделок, по которым были потрачены полученные продавцом ценности.
--------------------------------
<1> Кстати, знание или незнание покупателем особенностей финансового положения продавца учитывается опять-таки при рассмотрении дел об оспаривании сделок должника в деле о банкротстве.
3. И, наконец, последнее соображение - уже сугубо теоретическое: если исходить из того, что покупатель, ожидающий перехода к нему права на оплаченную вещь, считается обладателем некоего ограниченного вещного права (права ожидания - Anwartschaftsrecht), возникшего в момент подачи заявления о регистрации права покупателя <1>, то это право все равно старше (по моменту возникновения) прав кредиторов, по требованию которых была арестована недвижимая вещь продавца (которые могут считаться как бы обеспеченными "залогом", установленным судом на имущество должника) <2>.
--------------------------------
<1> Zekoll J., Reimann M. Introduction to German Law. Kluwer Law International, 2005. P. 248; Вебер Х. Обеспечение обязательств. М., 2009. С. 255; Kieninger E.-M., Graziadei M. Security rights in movable property in European private law. Cambridge, 2004. P. 249.
<2> Ср.: Вебер Х. Указ. соч. С. 114 и далее (указатель литературы по вопросу см. в сн. 1 на с. 116).
Любопытно, что судебная практика, видимо, признавая несправедливость первого подхода (право переходит с даты внесения записи в Реестр), выработала довольно любопытное решение этой проблемы. Речь идет о п. 3 Обзора практики разрешения споров, связанных с применением Закона о регистрации <1>. В нем обсуждается следующая проблема: вправе ли суд обязать орган по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним осуществить государственную регистрацию датой иной, чем та, когда государственная регистрация будет фактически произведена?
--------------------------------
<1> Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 16 февраля 2001 г. N 59 // Вестник ВАС РФ. 2001. N 4.
Суть спора, который стал предметом рассмотрения в суде, заключается в следующем. Акционерное общество приобрело у банка здание, в связи с чем покупатель обратился в орган по регистрации с заявлением о государственной регистрации перехода права собственности на приобретенное недвижимое имущество. Регистрирующий орган в регистрации перехода права отказал в связи с тем, что представленные на государственную регистрацию документы не соответствовали закону.
Общество обратилось в суд с заявлением о признании действий органа незаконными. В ходе судебного разбирательства было установлено, что после отказа в государственной регистрации на соответствующее здание был наложен арест судебным приставом-исполнителем в порядке обращения взыскания на это здание как на имущество, принадлежащее банку.
Суд заявление удовлетворил, обязав регистрирующий орган внести запись о переходе права на недвижимое имущество днем, следующим за днем окончания месячного срока (максимального срока регистрации, установленного Законом о регистрации на момент рассмотрения дела) с момента подачи обществом заявления о регистрации перехода права. По всей видимости, суд, принявший такое решение, желал тем самым оградить заявителя от негативных последствий ареста, наложенного приставом на здание в ходе осуществления исполнительного производства в отношении банка - продавца здания (права на здание, разумеется, были на момент рассмотрения спора по-прежнему зарегистрированы за банком).
Постановлением суда апелляционной инстанции решение было отменено в части определения даты регистрации. Суд апелляционной инстанции сослался на положение п. 3 ст. 2 Закона о регистрации, в соответствии с которым датой регистрации права считается дата совершения соответствующей записи в ЕГРП.
Что же касается того, что приобретенное акционерным обществом здание в результате этого окажется состоящим под арестом, то апелляционный суд указал на право общества потребовать от органа по регистрации прав, незаконно отказавшего в регистрации перехода права, возмещения причиненных убытков.
К вполне правильным рассуждениям суда апелляционной инстанции можно добавить также, что покупатель здания имеет право потребовать от пристава снятия ареста со здания, так как арестованное имущество более не принадлежит должнику по исполнительному производству. Тот факт, что регистрация права все же состоялась (хотя бы и в то время, когда действовал арест, наложенный на здание), свидетельствует о признании судом законности перехода права собственности на здание к акционерному обществу невзирая на наличие ареста имущества продавца.
В связи с этим из данного примера может быть извлечен и еще один тезис, который, на мой взгляд, имеет даже большее значение, чем тот, который был вынесен в начало комментируемого пункта. По всей видимости, с точки зрения высшей судебной инстанции факт обращения приобретателя недвижимого имущества с заявлением о государственной регистрации перехода права на имущество, сопровождаемый приложением документов, необходимых для осуществления регистрации перехода права, означает невозможность наложения ареста на недвижимое имущество по долгам его отчуждателя.
Данный тезис может быть обоснован следующим образом. Договор купли-продажи зданий не подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента его подписания сторонами. В комментируемом деле заявление о государственной регистрации перехода права было подано покупателем до момента наложения ареста. Так как государственная регистрация перехода права, совершить которую орган по регистрации прав обязал суд, была произведена, собственником недвижимого имущества стал покупатель. Следовательно, он как собственник имущества имеет право потребовать освобождения его от ареста, наложенного по долгам другого лица.
Именно здесь, на наш взгляд, находится та тонкая грань между законом и справедливостью, которая обнаружила себя в комментируемом деле. С точки зрения описанного нами выше начала внесения пристав арестовал именно вещь, принадлежащую должнику, успев "задержать" ее до момента перехода права к приобретателю. И по идее сам по себе факт наложения ареста на вещь должен был бы послужить основанием для отказа в удовлетворении требования об обязании регистрирующего органа осуществить государственную регистрацию перехода права. Из ст. 201 АПК РФ следует, что одним из условий удовлетворения заявления о признании ненормативного правового акта, решения или действия (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц незаконными является объективная возможность государственного органа исправить допущенное нарушение. В данном деле у органа по регистрации такая возможность отсутствовала, так как на имущество в момент рассмотрения дела уже был наложен арест. Следовательно, суд должен был отказать заявителю в удовлетворении заявления о понуждении к осуществлению регистрации перехода права собственности. В этой ситуации пристав обратил бы взыскание на арестованное имущество банка, а акционерное общество приобрело бы право требовать от органа по регистрации возмещения причиненных убытков (например, суммы аванса, уплаченной по договору купли-продажи здания, взыскание которой с банка оказалось бы невозможным). Кстати, любопытно, что именно на такие последствия (возмещение убытков) и указал апелляционный суд! Однако в противоречие с самим собой он поддержал удовлетворение заявления о признании действий незаконными и понуждении к осуществлению регистрации перехода права.
Следовательно, возникает вопрос: о каких убытках идет речь в постановлении апелляционной инстанции, ведь обязанность регистрирующего органа осуществить регистрацию перехода права все же была подтверждена?!
Понятно, что описанный мною выше подход, основанный на констатации невозможности понуждения органа по регистрации к осуществлению регистрации перехода права в случае наличия ареста, явно несправедлив по отношению к покупателю. И, по всей видимости, суд попытался исправить эту несправедливость, обязав регистрирующий орган вопреки аресту осуществить государственную регистрацию перехода права и признав тем самым приоритет поданного заявления о регистрации перехода перед постановлением пристава о наложении ареста на недвижимое имущество.
3. Итак, никакое право на недвижимое имущество не может возникнуть без внесения записи об этом праве в реестр. Однако неуклонное проведение принципа внесения не всегда является правильным - потребности практики заставляют законодателя отступать от строгой зависимости возникновения права от факта внесения в Реестр. Кроме того, как отмечалось в литературе, абсолютизация принципа внесения не всегда может быть согласована с общими принципами гражданского права (в первую очередь принципом полного (универсального) юридического правопреемства - см. об этом ниже) <1>.
--------------------------------
<1> Фрейтаг-Лоринговен А.Л. Указ. соч. С. 86.
Нормативное выражение исключений из принципа внесения в российском праве помещено в п. 2 ст. 8 ГК РФ, в соответствии с которой права, подлежащие регистрации, возникают с момента регистрации, если иное не предусмотрено законом. Эта оговорка - "если иное не предусмотрено законом" - и открывает возможность для поиска в законодательстве <1> отдельных случаев, когда права на недвижимость возникают без внесения записи о них в Реестр.
--------------------------------
<1> По всей видимости, исключения из принципа внесения вряд ли могут быть основаны на аналогии закона (или права), так как п. 2 ст. 8 ГК РФ говорит именно о том, что исключение из принципа внесения должно быть прямо и недвусмысленно установлено нормой федерального закона.
Между тем очевидно, что отступление от начала внесения неизбежно создает некоторую "раздвоенность" в правах на недвижимость: существуют права "внесенные", а также права "невнесенные", но которые тем не менее признаются возникшими. Кроме того, вполне возможно расхождение "реестровой" собственности на вещь и реальной принадлежности этого права.
Подобный эффект имеет два существенных последствия.
Во-первых, лицо, чье право не зарегистрировано, не может совершать распорядительные сделки с недвижимой вещью, ведь для того чтобы возникнуть, право приобретателя должно быть внесено в реестр, а это невозможно, если отчуждатель, совершивший волеизъявление, в реестр не внесен.
Во-вторых (что важнее), для всех третьих лиц собственником является не тот, кто обладает "невнесенным" правом, а тот, кто указан в реестре в качестве собственника. Таким образом, возникает известная проблема формальной и материальной правды в вопросе о принадлежности права на недвижимое имущество. Разрешение этой коллизии возможно на основе принципа публичной достоверности: для третьего добросовестного лица собственником, управомоченным на отчуждение либо обременение недвижимости, должно быть поименованное в реестре лицо.
4. Остановимся подробнее на имеющихся наиболее известных отступлениях от принципа внесения.
1. Важнейшее исключение из принципа внесения составляет приобретение права собственности на недвижимое имущество в порядке наследственного преемства. Так, в соответствии с п. 4 ст. 1152 ГК РФ "принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации". Несмотря на терминологическую осторожность ГК РФ <1>, вывод из этой нормы вполне очевиден: право собственности на недвижимую вещь, полученную в порядке наследования, возникает вне связи с регистрацией права в Реестре.
--------------------------------
<1> В частности, в ГК РФ не указывается, на каком праве наследство признается принадлежащим наследнику. В литературе отмечается, что наследник является универсальным преемником наследодателя, потому и право на недвижимые вещи, составляющие наследство, возникающее у наследника, не может быть не чем иным, как правом собственности (Писков И.П. Границы действия принципа обязательного внесения // Цивилистические записки. Вып. 2. М., 2002. С. 264). С этой аргументацией следует согласиться.
Насколько такое исключение соответствует главной цели регистрационного режима - созданию системы достоверных данных о правах на недвижимости? Как заметил Е.Ю. Петров, смерть прежнего правообладателя исключает возможность двойного распоряжения, с которым и призван бороться Реестр <1>. Но до тех пор пока умерший числится в Реестре в качестве собственника, распоряжения якобы от его имени может сделать тот, кому была выдана доверенность от имени умершего (хотя, понятно, что эта доверенность прекратилась и подобное распоряжение ничтожно).
--------------------------------
<1> Петров Е.Ю. Конструирование правил оборота недвижимости // Цивилистические записки. Вып. 3. М., 2004. С. 454.
Тем не менее пользы от признания наследника собственником унаследованной недвижимости с момента открытия наследства (а не с момента выдачи свидетельства о праве на наследование или внесения записи о праве наследника в ЕГРП) существенно больше. Наследственное имущество не рассматривается как бесхозяйное (что было бы неизбежно при принятии иного подхода), следовательно, имеется лицо, которое с момента открытия наследства должно (а) нести бремя по содержанию этого имущества и (б) получить доходы и плоды от этого имущества.
При составлении проекта Вотчинного устава Российской империи <1> этот вопрос о возникновении права собственности наследника был разрешен таким же образом, как и по действующему праву. Составители проекта мотивировали свое решение тем, что наследство не должно пребывать никому не принадлежащим; что наследственные долги оказались бы без соответственного актива: собственник был бы вынужден платить проценты по обязательствам умершего со дня открытия наследства, а получать доход от недвижимости со дня внесения; что установление различных моментов для приобретения прав в составе наследственной массы противоречит идее универсального преемства <2>.
--------------------------------
<1> В современной терминологии - Закона о регистрации прав на недвижимое имущество.
<2> Проект Вотчинного устава с объяснительною к нему запискою. Т. 1. С. 164.
Правильность взгляда на наследование как на случай исключения из принципа внесения подтверждается правовой позицией ВС РФ и ВАС РФ, сформулированной в абз. 2 п. 11 Постановления Пленума ВС РФ и ВАС РФ N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (далее - Постановление N 10/22).
На практике признание наследника (пусть и ретроактивно) собственником недвижимого имущества с момента открытия наследства позволяет не только решить вопрос о судьбе плодов и доходов вещи, расходов на нее, но и предоставить наследнику, который принял наследство, но не получил свидетельство о праве на наследство и не внес запись о себе как о собственнике в ЕГРП, возможность защищать свое владение наследственным имуществом, как это обычно делает собственник, т.е. при помощи виндикационных и негаторных исков.
Единственное ограничение, отличающее наследника - "внереестрового" собственника от обычного, "реестрового", заключается в том, что до момента внесения записи в ЕГРП о праве собственности наследника на недвижимое имущество <1> он не сможет передать свое право другому лицу по сделке. Однако в случае смерти наследника до оформления в ЕГРП его права на недвижимость оно войдет в состав его наследственной массы и перейдет к его наследникам в порядке универсального правопреемства.
--------------------------------
<1> Опять же хочу обратить внимание на то, что эта запись будет носить правоподтверждающий, а не конституирующий характер, т.е. подтверждать уже возникшее право, а не создавать его.
2. Другой случай исключения из принципа внесения - это случай универсального правопреемства при реорганизации юридических лиц (ст. 58 ГК РФ). Хотя в соответствующем разделе ГК РФ отсутствует норма, аналогичная п. 4 ст. 1152, идея универсального правопреемства, которая лежит в основе наследования, в полной мере должна работать и при реорганизации юридического лица. Нельзя допустить, чтобы имущество юридического лица, подвергнутого реорганизации, хотя бы на "юридическую" секунду оставалось бесхозяйным. В связи с этим правильным было бы считать, что право собственности на недвижимость, принадлежащую реорганизованному юридическому лицу, переходит к его правопреемнику не с момента внесения записи о переходе права в ЕГРП, а с момента завершения соответствующей реорганизационной процедуры (т.е. с момента внесения записи о юридическом лице, созданном в процессе преобразования, слияния, разделения, либо записи о прекращении юридического лица в результате присоединения).
Самый сложный вопрос возникает с выделением. Специфика реорганизации в форме выделения заключается в том, что при выделении (в отличие от иных форм реорганизации) наряду с образованием нового субъекта права сохраняет свое существование юридическое лицо, подвергшееся реорганизации. Если исходить из необходимости исключения из принципа внесения для того, чтобы предотвращать возникновение у имущества режима бесхозяйного, то при выделении этой проблемы нет вообще, ведь собственником до государственной регистрации перехода права может считаться то юридическое лицо, из которого выделилось другое юридическое лицо.
Кроме того, на мой взгляд, придание случаю реорганизации в форме выделения характера исключения из принципа внесения неоправданно повышает риски для оборота. В ЕГРП в качестве собственника имущества указано выделявшее юридическое лицо - в действительности таковым является выделившееся. Но в отличие от иных ситуаций (наследование, другие формы реорганизации) здесь у реестрового собственника сохраняется внешняя видимость права, и он при этом является действующим субъектом частноправовых отношений. Каких-либо способов для участников оборота распознать, что лицо с момента завершения процедуры выделения более не является собственником имущества, переданного выделенному юридическому лицу, нет <1>. Это, в свою очередь, может привести к тому, что третьи лица могут, ошибочно доверившись записи ЕГРП, вступить в отношения с таким лицом (заключить договор купли-продажи, ипотеки, аренды и пр.). Понятно, что впоследствии при рассмотрении требования выделившегося юридического лица о признании такой сделки недействительной и об истребовании имущества могут быть применены положения о защите добросовестного приобретателя <2>, но тем не менее все негативные последствия обсуждаемого решения, на мой взгляд, перевешивают его достоинства и требования юридической чистоты конструкции универсального правопреемства <3>.
--------------------------------
<1> Запись о том, что юридическое лицо находится в процессе реорганизации, погашается в ЕГРЮЛ одновременно с завершением процедуры реорганизации в форме выделения, т.е. с момента государственной регистрации выделившегося юридического лица.
<2> Что, кстати, ни в коей мере не поможет добросовестному залогодержателю, арендатору и т.п., ведь добросовестное приобретение этих прав нашим законом не предусмотрено.
<3> Кроме того, у меня есть некоторые сомнения в том, что при выделении имеет место именно универсальное правопреемство, ведь полного перехода прав и обязанностей от правопредшественника к правопреемнику здесь не происходит. Хотя, конечно, ответ может быть и иным, в зависимости от того, что понимать под полным переходом прав и обязанностей.
Отправлено: 03.07.13 09:54. Заголовок: Некоторое время наза..
цитата:
Некоторое время назад правовая позиция высшей судебной инстанции по вопросу о том, имеет ли место при реорганизации в форме выделения исключение из принципа внесения, была довольно нечеткой.
С одной стороны, в одном из разъяснений 2009 г., посвященном вопросам взимания земельного налога, ВАС РФ высказался следующим образом: "Поскольку при универсальном правопреемстве (реорганизация юридических лиц, за исключением выделения, а также наследование) вещные права на земельные участки, упомянутые в пункте 1 статьи 388 НК РФ, переходят непосредственно в силу закона, правопреемники становятся плательщиками земельного налога независимо от регистрации перехода соответствующего права" <1>.
--------------------------------
<1> Пункт 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. N 54 "О некоторых вопросах, возникших у арбитражных судов при рассмотрении дел, связанных с взиманием земельного налога" // Вестник ВАС РФ. 2009. N 9.
С другой стороны, уже в 2010 г. в Постановлении N 10/22 высшие суды, рассуждая о том, что при реорганизации право на недвижимое имущество переходит в силу закона, не указали на то, что этот принцип не имеет места при реорганизации в форме выделения (ср. абз. 2, 3 и 4 п. 11 Постановления N 10/22). И наконец, в недавнем деле, рассмотренном Президиумом ВАС РФ в порядке надзора, высшая судебная инстанция указала, что при реорганизации в форме выделения все же имеет место универсальное правопреемство <1>.
--------------------------------
<1> Постановление Президиума ВАС РФ от 17 марта 2011 г. N 15762/10.
Таким образом, по всей видимости, правовая позиция ВАС РФ относительно реорганизации в форме выделения все же сводится к тому, что при такой форме реорганизации имеет место универсальное правопреемство, и следовательно, право собственности на недвижимое имущество, переданное выделенному юридическому лицу, переходит к нему с момента его государственной регистрации в ЕГРЮЛ.
Понимание того, что при реорганизации право на недвижимое имущество переходит без внесения записей в ЕГРП, особенно важно в случае, если недвижимое имущество было несколько раз передано от реестрового собственника правопреемникам (например, сначала ОАО "X" преобразовалось в ООО "X", а затем разделилось на ООО "Y" и ООО "Z"; недвижимость была передана ООО "Z"). Практика органов по регистрации прав на недвижимое имущество свидетельствовала о том, что при обращении последнего правопреемника с заявлением о регистрации прав на недвижимое имущество в государственной регистрации права отказывалось со ссылкой на то, что правопредшественник не обладал правом собственности на недвижимость, причем позиция судов при оспаривании таких отказов не была единообразной. Однако после того как высшие суды высказались по вопросу о приобретении права собственности на недвижимое имущество при реорганизации юридического лица, острота проблемы должна сойти на нет.
3. Довольно казуистичным является вопрос о моменте возникновения права хозяйственного ведения и оперативного управления недвижимым имуществом, переданным соответственно унитарным предприятиям и учреждениям (казенным предприятиям). С одной стороны, п. 1 ст. 299 ГК РФ устанавливает, что право хозяйственного ведения или право оперативного управления имуществом, в отношении которого собственником принято решение о закреплении за унитарным предприятием или учреждением, возникает у этого предприятия или учреждения с момента передачи имущества, если иное не установлено законом и иными правовыми актами или решением собственника. Иное установленное законом - это как раз положения п. 2 ст. 8 и п. 1 ст. 131 ГК РФ об особенностях возникновения права на недвижимое имущество.
Но ведь последовательность прочтения п. 1 ст. 299 и п. 2 ст. 8 ГК РФ можно "перевернуть": права на недвижимость возникают с момента внесения записи в Реестр, если иное не установлено законом (п. 2 ст. 8 ГК РФ), а иное как раз установлено в п. 1 ст. 299 ГК РФ для хозяйственного ведения и оперативного управления: они возникают с момента передачи. В этом случае возникновение права хозяйственного ведения и оперативного управления не подчиняется принципу внесения.
Ответ на эту дилемму могла дать только судебная практика. Но и она некоторое время не демонстрировала единообразия.
Так, в 2009 г. в Президиум ВАС для пересмотра в порядке надзора было передано дело ФГУП "Почта России" против общества "ЦентрТелеком". Вкратце суть этого спора заключалась в том, что унитарное предприятие, полагая, что оно является обладателем права хозяйственного ведения на нежилое помещение (это право не было зарегистрировано), оспаривало зарегистрированное право собственности общества на это же нежилое помещение.
Коллегия судей ВАС РФ, принявшая определение о передаче дела в Президиум, руководствуясь мнением о том, что право хозяйственного ведения возникает с момента передачи без внесения каких-либо записей в Реестр, сочла, что права унитарного предприятия были ущемлены.
Президиум ВАС согласился с тем, что общество не является собственником нежилого помещения, и отменил судебные акты, которым в иске предприятию было отказано. Постановление по этому делу было воспринято как полная поддержка высшей судебной инстанцией идеи о том, что право хозяйственного ведения возникает с момента передачи имущества, но не с момента внесения записи в Реестр.
Между тем Президиум ВАС в этом деле высказался очень осторожно. Президиум указал, что "регистрация обществом "ЦентрТелеком" права собственности на спорные помещения препятствует реализации ФГУП "Почта России" права хозяйственного ведения на эти же помещения, в том числе права на их юридическое оформление (регистрацию), следовательно, обращение предприятия в арбитражный суд с иском о признании права федеральной собственности на указанные помещения имеет целью восстановление его нарушенного права хозяйственного ведения". Из данной фразы, с одной стороны, вроде бы вытекает, что право хозяйственного ведения возникло ("...восстановление нарушенного права хозяйственного ведения"), а с другой стороны, Президиум не воспроизвел логику судебной коллегии (ссылка на п. 2 ст. 8 и затем на исключение из этого правила в п. 1 ст. 299 ГК РФ).
Тем не менее судебная практика, ориентируясь на выводы Президиума ВАС по этому делу, охотно признала, что право хозяйственного ведения возникает без внесения записи в ЕГРП как исключение из принципа внесения.
Однако весной 2010 г. в Постановлении N 10/22 пленумы высших судов приходят к другому выводу. В абз. 2 п. 5 Постановления содержится следующая правовая позиция: право хозяйственного ведения и право оперативного управления относятся к вещным правам лиц, не являющихся собственниками. В этой связи право хозяйственного ведения и право оперативного управления на недвижимое имущество возникают с момента их государственной регистрации.
Именно этот подход представляется верным. Наличие права хозяйственного ведения (или оперативного управления), с одной стороны, существенным образом стесняет правовые возможности публичного собственника, и потому об этих правах должны знать третьи лица. С другой стороны, контрагенты унитарного предприятия, вступающие в договорные отношения по поводу принадлежащей ему недвижимости (продажа, аренда, ипотека и т.д.), имеют большую уверенность в том, что перед ними действительный обладатель права хозяйственного ведения, в том случае, если это право внесено в Реестр.
4. Следующий случай исключения из принципа внесения - приобретение права собственности на имущество членом потребительского кооператива (жилищного, гаражного и т.п.). Этот случай прямо установлен в п. 4 ст. 218 ГК РФ: "Член жилищного, жилищно-строительного, дачного, гаражного или иного потребительского кооператива, другие лица, имеющие право на паенакопления, полностью внесшие свой паевой взнос за квартиру, дачу, гараж, иное помещение, предоставленное этим лицам кооперативом, приобретают право собственности на указанное имущество".
Сейчас невозможно точно установить, по какой причине разработчики ГК РФ ввели данное исключение из принципа внесения, но, кажется, у него есть ярко выраженная социальная тональность, связанная с желанием создать для пайщиков кооперативов, которые выплатили взносы в кооператив, режим максимальной правовой защищенности обладателя вещи - защищенности собственника. Если бы этого исключения не было, у членов кооперативов были бы только корпоративные права в отношении кооператива. Это вряд ли соответствует действительной цели вступления пайщика в кооператив: она заключается в том, чтобы приобрести вещь (квартиру, гараж, дачу и т.п.).
5. Супружеская собственность на недвижимое имущество также возникает без внесения в ЕГРП записи об этом. Это вытекает из положений п. 1 ст. 256 ГК РФ ("Имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью...") и предл. 2 п. 2 ст. 34 СК РФ ("Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов... недвижимые вещи... независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено...").
Такое решение законодателя связано, по всей видимости, исключительно с социальной направленностью всех положений об общей собственности супругов, содержащихся в ГК РФ и СК РФ. Возникновение режима супружеской собственности без необходимости совершения каких-либо процедур весьма хорошо приспособлено для защиты слабой стороны в супружеских имущественных отношениях.
Однако установление такого режима супружеской недвижимой собственности наносит серьезный удар по обороту. Так, оказывается, что в отношении значительной части недвижимых вещей, принадлежащих физическим лицам, состоящим в браке, Реестр является недостоверным (ведь данные Реестра говорят об индивидуальной собственности лица на недвижимую вещь - на деле же она находится в совместной собственности двух лиц). Поэтому третьи лица должны помимо данных ЕГРП также прилагать усилия к установлению наличия или отсутствия у "реестрового" собственника супружеских отношений <1>. Несмотря на то что оборот отчасти защищен положениями абз. 2 п. 2 ст. 35 СК РФ ("Сделка, совершенная одним из супругов по распоряжению общим имуществом супругов, может быть признана судом недействительной по мотивам отсутствия согласия другого супруга только по его требованию и только в случаях, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о несогласии другого супруга на совершение данной сделки"), риски оспаривания сделок, совершенных одним из супругов без согласия другого супруга, достаточно велики. Минимизировать их на уровне деятельности органа по регистрации пока не представляется возможным <2>.
--------------------------------
<1> Что довольно непросто, учитывая, что в России отсутствует единый и открытый реестр лиц, состоящих в браке, который бы обладал свойством публичной достоверности.
<2> Хотя бы потому, что регистратор (равно как и участники оборота) также оказывается заложником невозможности получения достоверной информации о наличии или отсутствии у собственника недвижимости супружеских отношений с третьим лицом.
Любопытно, что при подготовке проекта новой редакции части первой ГК РФ обсуждалась идея о введении в него положения о том, что режим совместной собственности возникает с момента внесения в ЕГРП специальной отметки об этом. Однако в итоге эта идея была отвергнута, и в проекте появилась ничего не решающая и потому совершенно "беззубая" норма (абз. 2 п. 1 ст. 285 проекта) о том, что "каждый из супругов вправе требовать государственной регистрации совместной собственности на недвижимое имущество, нажитое супругами во время брака, при этом право общей совместной собственности возникает с момента приобретения такого имущества".
Кстати, здесь же следует упомянуть и одно любопытное положение абз. 1 ст. 251 ГК РФ, которое гласит: "Доля в праве общей собственности переходит к приобретателю по договору с момента заключения договора, если соглашением сторон не предусмотрено иное". Обращает на себя внимание отсутствие в данной норме слов "если иное не предусмотрено законом", что позволило бы утверждать, что переход доли в праве собственности на недвижимое имущество подчиняется принципу внесения. В действующей редакции, напротив, можно обнаружить формальное исключение из принципа внесения, хотя, разумеется, вряд ли законодатель осознанно желал этого.
Суды, преодолевая дефект текста абз. 1 ст. 251 ГК РФ, совершенно обоснованно не признают эту норму установлением специального правила перехода доли в праве на недвижимость <1>.
--------------------------------
<1> Ср.: Определение ВАС РФ от 2 декабря 2009 г. N ВАС-13944/09 по делу N А56-31225/2008.
6. Социальной направленностью можно объяснить и тот факт, что право члена семьи собственника жилого помещения пользоваться помещением также возникает без внесения в ЕГРП записей об этом (п. 1 ст. 292 ГК РФ). Данное положение является совершенно неприемлемым, в случае если это право сохраняется против нового собственника недвижимой вещи, как это было предусмотрено первоначальной редакцией п. 2 ст. 292 ГК РФ. В 2004 г. положение радикально изменилось: п. 2 ст. 292 ГК РФ теперь содержит противоположную норму: это право члена семьи собственника жилого помещения не может быть противопоставлено новому собственнику жилого помещения. В связи с этим острота последствий недостоверности Реестра (из выписки ЕГРП по жилому помещению невозможно установить, что имеются лица, обладающие ограниченным правом пользоваться недвижимой вещью) отчасти была снята.
7. Весьма сложный случай применения принципа внесения составляют законодательные предписания в отношении приобретательной давности.
Приобретательная давность в сфере оборота недвижимости вообще приобретает причудливое значение. Понятно, что при наличии в Реестре записи о действительном собственнике добросовестное владение чужой недвижимостью исключается. Незаконный владелец всегда имеет возможность справиться о том, кто является собственником той недвижимости, которой он владеет. Поэтому возможно следующее значение приобретательной давности применительно к недвижимости: приобретение по давности права собственности возможно лишь лицом, которое было неправильно внесено в Реестр, т.е. давность в данном случае будет выступать средством разрешения коллизии материальной и формальной правды <1> (ср. § 900 ГГУ). Такое значение давности может быть выведено и из норм действующего ГК РФ (ст. 234). Другое возможное значение давности - признание ее средством возврата в оборот недвижимости, которая не является бесхозяйной, но собственник которой неизвестен (не внесен в Реестр) либо не осуществляет хозяйственное воздействие на свою вещь. Однако для этого случая следует исключить из числа условий давности добрую совесть давностного владельца. Возможно, в качестве специфического условия следует установить крайне длительный срок владения недвижимостью (к примеру, в ГГУ такой срок составляет 30 лет; любопытно, что германский законодатель избегает прямо называть такой способ приобретения приобретательной давностью, именуя его вызывным производством (§ 927 ГГУ)) <2>, <3>.
--------------------------------
<1> Кажется, более точно этот случай может быть квалифицирован не как приобретение права собственности, а как устранение возражений о неправильности записи в Реестре.
<2> Ср. § 908 российского проекта Гражданского уложения, гласивший: "Недвижимое имение, записанное в вотчинную книгу, может быть приобретено по давности владения, как в целом его составе, так и в части, лишь со времени смерти лица, значащегося по вотчинной книге последним собственником имения".
<3> Именно это предлагается в проекте новой редакции части первой ГК РФ (ст. 242 проекта).
Абзац 2 п. 1 ст. 234 ГК РФ гласит, что "право собственности на недвижимое имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает у лица, приобретшего это имущество в силу приобретательной давности, с момента такой регистрации". Опять возникает знакомая дилемма: что происходит ранее - приобретение права на вещь (закон почему-то говорит о приобретении имущества, что неточно) и затем это право подлежит регистрации либо право возникнет только после регистрации?
Ответ на вопрос тесно связан с принципами построения системы органов, осуществляющих регистрационный режим. Очевидно, что решение вопроса о приобретении права собственности по давности владения основано на суждении о конкретных фактах, исследовании фактических обстоятельств дела. Такими полномочиями обладает только суд. Поэтому регистрации права на недвижимость, которое возникло вследствие приобретательной давности, должно предшествовать установление судом соответствующих фактов (открытость, добросовестность, непрерывность, истечение сроков владения). Если бы функция регистрации прав в России была бы возложена на суды (ипотечные суды), как это имеет место в Германии, Польше, бывших югославских республиках <1>, то установление фактов и регистрация могли бы иметь место в рамках одного производства. Применительно же к административной системе устройства органов по регистрации, принятой и в России, это невозможно: требуется предварительное обращение в суд.
--------------------------------
<1> Бабкин С.А. Указ. соч. С. 223.
Судебная практика по поводу применения абз. 2 п. 1 ст. 234 ГК РФ сложилась следующим образом.
В Постановлении N 10/22 содержится следующее разъяснение: "По смыслу абзаца второго пункта 1 статьи 234 ГК РФ отсутствие государственной регистрации права собственности на недвижимое имущество не является препятствием для признания права собственности на это имущество по истечении срока приобретательной давности" (п. 20). Однако в том же Постановлении (п. 59) содержится правовая позиция, суть которой заключается в том, что иск о признании права может быть удовлетворен только в том случае, если право, о признании которого просит истец, у него уже возникло. Следовательно, если сложить эти две правовые позиции, получится, что, допуская предъявление давностным владельцем иска о признании права собственности на недвижимое имущество, высшие суды по сути признают, что он уже стал собственником к моменту разрешения спора, а само разрешение спора требуется для того, чтобы окончательно развеять сомнения в фигуре собственника спорной недвижимости.
Процессуальным законодательством (ст. 218 АПК РФ, ст. 264 ГПК РФ) предусмотрена возможность вынесения судебного решения по таким делам особого производства, как установление факта владения имуществом. Таким образом, судебное подтверждение наличия оснований для возникновения права собственности у давностного владельца возможно не только в исковом процессе, но и в рамках указанной процедуры.
Это процессуальное решение отражено и в Постановлении N 10/22 (п. 21). Тем самым высшие суды подсказывают правильную (с точки зрения действующего закона) квалификацию ситуации: перед обращением в регистрирующий орган давностный владелец должен получить судебное решение, подтверждающее наличие состава приобретения права собственности по давности; затем следует обращение с просьбой о регистрации; сама же регистрация права имеет правоподтверждающее, а не конституирующее значение.
Иное решение - распространение на приобретательную давность принципа внесения - не учитывает требований практики. Как правило, вопрос о приобретении по давности поднимается в ситуации, когда возникает спор между действительным собственником и лицом, полагающим себя собственником (т.е. лицом, которое на самом деле приобрело по давности). В подавляющем большинстве случаев заявление о давности делается для того, чтобы обессилить притязания истца о возврате вещи и лишить его титула собственника и соответствующей легитимации. Однако у этой эксцепции нет никаких перспектив, если давностный владелец сам не стал собственником, хотя бы и "внекнижным". Если не признавать за давностью исключение из принципа внесения, мы можем окончательно нивелировать значение приобретательной давности в сфере недвижимости, что, как мне представляется, крайне нежелательно <1>.
--------------------------------
<1> Нежелательно потому, что давность способна "исправлять" расхождение между материальной и формальной истиной о принадлежности вещных прав.
Кстати, составители ВУ приняли решение, аналогичное отстаиваемому нами: давность порождала право собственности без внесения в книгу (Проект Вотчинного устава с объяснительною к нему запискою. Т. 1. С. 165). Критику, впрочем, не вполне обоснованную, этого решения составителей см.: Фрейтаг-Лоринговен А.Л. Указ. соч. С. 97 - 99.
8. Еще один, не менее интересный случай исключения из принципа внесения, который остался совершенно без внимания исследователей регистрационного режима, - это правило п. 1 ст. 624 ГК РФ, в соответствии с которым право собственности на арендованное имущество, в отношении которого стороны условились о выкупе, переходит к арендатору по истечении срока аренды или до его истечения при условии внесения арендатором всей обусловленной договором выкупной цены.
Думается, что это исключение из принципа внесения появилось в законе случайно. В самом деле, какое значение может иметь признание за арендатором, внесшим выкупные платежи, права собственности до момента государственной регистрации? Если имеется в виду защита арендатора от распоряжений собственника и от третьих лиц, то арендатор вполне защищен от них возражениями, основанными на ст. 617 ГК РФ: в частности, он вправе требовать государственной регистрации перехода права собственности по ст. 551 ГК РФ и путем иска к новому приобретателю. Очевидно, что исключения из начала внесения в данном случае не требуется.
На мой взгляд, законодатель, формулируя ст. 624 ГК РФ, просто не учел, что в ст. 8 ГК РФ имеется оговорка: "Права на имущество, подлежащие регистрации, возникают с момента регистрации... если иное не установлено законом" (выделено мной. - Р.Б.). А п. 1 ст. 624 ГК РФ как раз и можно рассматривать как случай, установленный законом! Таким образом, получается следующая конструкция: арендатор вносит выкупные платежи, срок аренды истекает - и он приобретает право собственности на вещь без внесения в Реестр, в котором собственником по-прежнему числится арендодатель. Реестр в такой ситуации оказывается недостоверным.
Судебная практика по вопросу применения ст. 624 ГК РФ не особо обширна. Тем не менее нам удалось обнаружить одно дело, которое демонстрирует понимание ст. 624 ГК не de lege lata (которое только что было изложено мною), а de lege ferenda.
Общество с ограниченной ответственностью "Хольц-Лес" (далее - ООО "Хольц-Лес") обратилось в Арбитражный суд Калининградской области с иском к обществу с ограниченной ответственностью "Интерлескомплект" (далее - ООО "Интерлескомплект") и Службе судебных приставов-исполнителей Балтийского района г. Калининграда об освобождении от ареста административного здания и зданий складов, а также о признании права собственности на это имущество.
В обоснование заявленных требований истец указал на то, что является владельцем спорного имущества на основании исполненного договора аренды с правом выкупа, заключенного с ООО "Интерлескомплект", однако по долгам последнего перед открытым акционерным обществом "Калининградвторцветмет" (далее - ОАО "Калининградвторцветмет") это имущество в процессе исполнительного производства было арестовано.
Решением суда первой инстанции спорное имущество освобождено от ареста как приобретенное ООО "Хольц-Лес" на законном основании и ему принадлежащее, а в иске о признании права собственности отказано. Постановлением апелляционной инстанции решение суда оставлено без изменений, а апелляционная жалоба ОАО "Калининградвторцветмет" - без удовлетворения.
Суд кассационной инстанции состоявшиеся судебные акты отменил и направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию по следующим основаниям.
Как следовало из материалов дела, в рамках возбужденного судебным приставом-исполнителем Балтийского подразделения Службы судебных приставов исполнительного производства в пользу ОАО "Калининградвторцветмет" на имущество ООО "Интерлескомплект" наложен арест. Право собственности ООО "Интерлескомплект" на арестованное имущество подтверждено договором купли-продажи, в соответствии с которым это имущество приобретено ООО "Интерлескомплект" у городского потребительского общества "Торгово-коммерческий центр-2", а также соответствующей регистрацией перехода права собственности к покупателю.
ООО "Хольц-Лес" обратилось в арбитражный суд с иском об освобождении имущества от ареста, ссылаясь на договор аренды с правом выкупа, заключенный между ним как арендатором и ООО "Интерлескомплект" как арендодателем, а также на исполнение обязательств по внесению выкупной платы и передачу имущества от арендодателя.
Как указала кассационная инстанция, указанные обстоятельства не подтверждают возникновение права собственности у ООО "Хольц-Лес".
В соответствии со ст. 551 ГК РФ, подлежащей применению и к правоотношениям при аренде недвижимого имущества с правом выкупа, переход права собственности подлежит государственной регистрации, а в силу п. 2 ст. 223 ГК РФ право собственности в этом случае возникает с момента государственной регистрации. Согласно ст. 2 Закона о регистрации единственным доказательством существования права собственности на объекты недвижимого имущества является государственная регистрация права в ЕГРП. Судом установлено, что переход права собственности от ООО "Интерлескомплект" к ООО "Хольц-Лес" не зарегистрирован, а это правомерно расценено в качестве основания для отказа в иске о признании права собственности. Мотивы, по которым регистрация не произведена, юридического значения при решении вопроса о собственности не имеют <1>.
--------------------------------
<1> Постановление ФАС Северо-Западного округа от 25 мая 2004 г. N А21-2/03-С2.
Несмотря на то что применение ст. 551 ГК РФ к отношениям по аренде с выкупом противоречит позиции высшей судебной инстанции <1>, суд кассационной инстанции вполне правильно уловил юридическое значение исполнения обязательств по договору аренды с правом выкупа: оно лишь позволяет претендовать на возникновение права собственности на недвижимое имущество, но не имеет вещного эффекта.
--------------------------------
<1> В одном из информационных писем ВАС РФ разъяснил, что к аренде с правом выкупа применяются лишь нормы о форме договора купли-продажи, следовательно, иные правила о продаже (ст. 551 ГК РФ) применению не подлежат, а значит, суд должен был руководствоваться нормами общей части ГК РФ.
В.В. Бердников. Распорядительная сделка как способ изменения имущественно-правового положения лица //Законодательство, N 2, февраль 2002 г., http://www.center-bereg.ru/197.html
цитата:
В гражданско-правовой доктрине одним из оснований классификации договоров является момент их заключения. Он может совпадать с моментом достижения сторонами соглашения по всем существенным условиям, либо приравниваться к моменту передачи вещи*(1) (хотя в последнем случае стороны также должны прийти к соглашению, оно не считается конститутивным элементом сделки*(2)). Договоры первого вида называются консенсуальными (от лат. сonsensus - согласие), второго вида - реальными (от лат. res - вещь).
Однако указанное деление договоров может рассматриваться только как систематизация обязательственных правоотношений*(3) (или, согласно немецкой терминологии, обязательственных сделок), в которых одна сторона (кредитор) имеет право требовать от другой стороны (должника) исполнения соответствующей обязанности. Фактическое же исполнение действий в целях реализации определенных договором субъективных прав и обязанностей остается при этом недостаточно исследованным в свете его юридического значения как для сторон, участвующих в обязательстве, так и для третьих лиц. При исполнении обязательств в большинстве случаев совершается особый вид сделки - распорядительная сделка, посредством которой осуществляется перенос определенного имущественного субъективного права (вещного при передаче вещи или обязательственного при уступке права) от одного лица к другому*(4). Указанная сделка обладает некоторыми признаками (например, абстрактностью, самостоятельностью, бесповоротностью), позволяющими отличать ее от обязательственной сделки (правоотношения)*(5).
Изучение распорядительной сделки имеет немалое теоретическое и практическое значение, поскольку игнорирование сущности данного института приводит к неверным оценкам правовых явлений. Так, часто происходит смешение реальных договоров и распорядительных сделок по исполнению договоров, хотя их различие представляется совершенно очевидным.
В реальном договоре одновременно происходят возникновение обязательственной сделки и совершение распорядительной сделки - передача вещи или права, поскольку действующее законодательство именно с последней связывает заключение договора как такового (ст.433 ГК РФ). В консенсуальном договоре распорядительная сделка строго следует за обязательственной, так как стороны в результате соглашения только устанавливают обязательство как правоотношение*(6). Поэтому распорядительная сделка в подавляющем большинстве случаев имеет свое правовое основание - договор. Например, квалификация дарения как договора (обязательственной сделки) подтверждается хотя бы тем, что при определенных обстоятельствах его можно расторгнуть (ст.573 ГК РФ), отказаться от исполнения или отменить (ст.577, 578 ГК РФ). В отношении же распорядительной сделки такие действия невозможны в силу ее природы. Другими словами, при реальном договоре вещный эффект создается вследствие совершения распорядительной сделки, которая осуществляется одновременно с возникаемым обязательством, на что, в частности, указывали русские ученые-правоведы Ю.С. Гамбаров и Д.И. Мейер*(7).
Также наличием распорядительных сделок могут быть обоснованы некоторые теоретические тезисы о статусе добросовестного приобретателя, неосновательном обогащении, реституции, конкуренции исков, возникновении ценных бумаг и др. Отсутствие в новейшей литературе каких-либо исследований в этом направлении способствует принижению роли распорядительных сделок в гражданском обороте или вообще приводит к отрицанию их существования*(8), но это не отменяет их действительного значения. Во всяком случае, объяснение определенных правовых ситуаций без них представляется невозможным.
В настоящей статье мы сделаем попытку определить сущность и признаки распорядительной сделки, а также выявить некоторые исторические и современные тенденции ее развития в гражданском праве.
Сущность и признаки распорядительной сделки
Исторические корни распорядительной сделки лежат, по всей видимости, в институте римской традиции (traditio), суть которой состояла в передаче "владения вещью для переноса права собственности"*(9). По римскому праву, для совершения традиции между сторонами должно было быть достигнуто соглашение о переходе права собственности на вещь на основании какой-либо сделки (iusta causa traditionis): продажи, дарения, по которому традиция выступала в качестве заключительного акта исполнения договора*(10). При этом, как указывал профессор И.Б. Новицкий, "римское право отчетливо разграничивало обязательственный договор об отчуждении вещи (куплю-продажу) и само отчуждение в смысле перехода права собственности (передачу вещи)"*(11). Отсутствие надлежащего основания для передачи вещи могло вызвать предъявление личного, а не вещного иска*(12), что также являлось особенностью традиции как абстрактного договора и в дальнейшем получило свое развитие в некоторых европейских законодательствах. Поскольку традиция, в отличие от договора, непосредственно устанавливала вещное право лица, то ее называли вещным договором*(13), или "договором, имеющим вещно-правовые последствия"*(14).
С учетом достижений римской юридической мысли наиболее полное теоретическое учение о распорядительной сделке было выработано немецкой цивилистикой в XIX в. Данная теория, составившая, по мнению К. Цвайгерта и Х. Кетца, стилевую особенность указанной гражданско-правовой доктрины*(15), нашла свое полное признание в законодательстве Германии и стран, принадлежащих к соответствующей ветви континентальной правовой семьи. Так, известный немецкий романист профессор Р. Зом, отмечая различия между обязательственными и распорядительными сделками, писал, что "договоры имущественного оборота направлены либо на возникновение обязательственного отношения (обязывающие сделки), либо на непосредственное изменение уже существующего имущественного права (сделки распорядительные, Verfu..gungsgescha..fte)", при этом к последним "относятся сделки, имеющие целью отчуждение (например, передачу права собственности или права требования), сделки, устанавливающие обременения (например, устанавливающие узуфрукт, залоговое право), сделки по изменению прав (сделки, изменяющие содержание или старшинство имущественного права, например, ипотеки), сделки по прекращению прав (например, освобождение от долга)"*(16).
Другой немецкий ученый - Oertmann, переработавший, по свидетельству М.М. Агаркова, учение Stampe об абстрактных договорах, предложил различать две категории сделок: хозяйственные (Wirtschaftsgescha..fte) и специфические (Spezifische Rechtsgeschafte)*(17). Первые, по мнению ученого, необходимы "для того, чтобы получить тот или иной хозяйственный результат: обмен благ, дарение, возмездное или безвозмездное предоставление пользования и т.п.", в то время как вторые служат "для достижения определенного правового результата (традиция, составление векселя, отречение, перевод долга, уступка требования)"*(18).
Различие между указанными видами сделок проводилось также по моменту их исполнения. Р. Зом подчеркивал, что обязательственная сделка может "создать обещание изменить право (... например, купля-продажа)" в будущем; в отличие от нее распорядительная сделка, по утверждению ученого, "обнаруживает действие в настоящем (изменение в имуществе): распорядительные сделки суть сделки доставляющие"*(19). Поэтому распорядительные сделки знаменуют собой динамику договорного обязательства (процесс их совершения) и имущественного положения лица (результат совершения), изменяя таким образом "принадлежность, силу, содержание или существование имущественного права в пользу другого лица (приобретателя)"*(20).
Указанные доводы выявили одну из характерных черт распорядительной сделки - возможность непосредственно изменить имущественно-правовое положение лица, что условно можно именовать транспортной функцией. Разумеется, при самой процедуре переноса какого-либо субъективного права, совершаемой лицом посредством распорядительной сделки, еще не возникает вещного правоотношения, в противном случае пришлось бы признать существование последнего между двумя лицами, что противоречило бы сути абсолютных правоотношений. Вещный эффект появляется только как последствие совершения распорядительной сделки, окончательное свидетельство результата ее действия. Строго говоря, распорядительная сделка делает возможным возникновение у лица определенного субъективного права (в ряде случаев одновременно с принятием имущества (завладением им), но сама по себе характеризуется только совершением конкретного действия по переносу такого права, и поэтому вряд ли ее можно наделять вещным свойством.
Другой особенностью распорядительной сделки является ее абстрактность. Немецкий ученый М. Пош указывал на то, что "большинство обязательственных сделок являются каузальными сделками, так как они создают каузу (правовое основание) для распорядительной сделки", а "распорядительные сделки являются абстрактными, так как действительность распорядительной сделки не зависит от действительности обязательственной сделки"*(21). Напомним, что абстрактность характеризуется отношением "внешней независимости и раздельности юридического эффекта сделки от ее causa"*(22). Своеобразным результатом абстрактности выступает самостоятельность сделки таким образом, что "третьим лицам и третьим приобретателям по абстрактным сделкам нет дела до невидимых для них пороков каузального момента этих сделок"*(23). Ю.С. Гамбаров вообще рассматривал распорядительную сделку (вещный договор) как частный случай абстрактной сделки*(24). В частности, он писал, что для действительности вещного договора достаточно того, чтобы одна сторона "обнаружила свою волю на отчуждение, а другая - на приобретение вещи"*(25), при этом в случае недействительности обязательственной сделки стороны имели право предъявить только личные иски, "не затрагивающие совершенных после ее заключения переходов вещных прав"*(26). Аналогичного мнения придерживался и И.Н. Трепицын*(27).
Принцип действия распорядительной сделки в соответствии с критериями, установленными немецкой цивилистической доктриной, приведен профессором Я. Шаппом на основе хрестоматийного примера договора купли-продажи. По его мнению, договор купли-продажи включает в себя три договора: собственно обязательственное соглашение сторон "и два договора, направленные на реализацию этих правопритязаний (один - с целью передачи права собственности на купленную вещь, другой - с целью передачи права собственности на денежные знаки)"*(28). Далее автор указывает, что выделение трех договоров при едином акте купли-продажи основывается на различных принципах: принцип разъединения (Trennungsprinzip) обеспечивает разделение обязательственного и вещных договоров; принцип абстракции (Abstrak-tionsprinzip), из которого и происходят абстрактные сделки, обеспечивает раздельное рассмотрение действительности вещного договора; наконец, принцип традиции, вышедший из римского права, предусматривает передачу вещи приобретателю*(29).
По немецкому гражданскому праву купля-продажа не является способом приобретения права собственности на покупаемую вещь - в отличие от французского права, где "под "продажей" понимается договор о продаже индивидуально-определенных вещей, в силу которого право собственности на вещь переходит к покупателю в момент заключения договора"*(30). Поэтому в немецком праве вещный эффект, т.е. переход права собственности, по договору купли-продажи производит только традиция вещи - совершение распорядительной сделки, что и составляет особенность немецкого права*(31). Иными словами, возникновение вещного права у приобретателя возможно только путем совершения особого "абстрактного и самостоятельного вещного договора"*(32). В связи с этим И.Т. Трепицын и В.А. Удинцев отмечали преемственность римского и немецкого права*(33), а К.П. Победоносцев указывал на схожую позицию в данном вопросе римского, древнего и средневекового германского права, а также права, существовавшего в Бельгии и северных провинциях Франции*(34). Современное гражданское право Германии сохранило подобное регулирование (достаточно сравнить § 433 и § 929 Германского гражданского уложения (ГГУ)*(35), чтобы понять, насколько твердо немецкий законодатель придерживается указанных теоретических суждений).
В доктринах и законодательстве других стран (помимо Германии) также можно обнаружить нормы, посвященные распорядительной сделке. Деление обязательственных и распорядительных сделок проведено во французской научной литературе, причем признаки классификации практически совпадают с теми, которые сформулировали немецкие ученые. Р. Саватье указывал на существование как договоров, которые, являясь основанием возникновения обязательства, включают в "отношения между должником и кредитором будущее благо (или вещь)", так и договоров о передаче вещи, которые непосредственно переносят вещь "из имущественной сферы одного лица в имущественную сферу другого"*(36). Французским гражданским кодексом (ст.711 ФГК)*(37), а также Гражданским кодексом Квебека (ст.1433, 1453 ГК Квебека)*(38) предусмотрена система соглашения в отношении приобретения вещных прав на имущество. Этот способ приобретения права собственности И.Н. Трепицын называл вещным консенсуальным договором*(39), подчеркивая тем самым слияние двух разных юридических актов в одном. Основываясь на критериях, исходящих от собственной системы приобретения прав, французская доктрина утвердила дополнительную функцию распорядительной сделки в отношении вещей - индивидуализацию. В связи с этим в литературе отмечалось, что право собственности на вещи, определяемые родовыми признаками, по договору купли-продажи возникает у покупателя с момента их индивидуализации*(40).
Необходимо отметить, что схожий подход существовал и в английской правовой доктрине. Еще Г.С. Мэн указывал, что "посредством Передачи передаются права Собственности, Договоры же создают Обязательства", и призывал "различать в теории те идеи, которые смешиваются на практике"*(41). В настоящее время страны общего права, такие как Великобритания, США, позволяют сторонам самостоятельно определять момент перехода права собственности, предусматривая лишь индивидуализацию вещи тем или иным способом к указанному моменту*(42). Подобные нормы предусмотрены, например, в ст.2-401 ЕТК США, в которой, помимо этого, содержится указание на переход титула на товары к покупателю, если иное не предусмотрено соглашением, "в том месте и в тот момент, где и когда продавец завершает исполнение в отношении физической передачи"*(43). Таким образом, общее право предполагает совершение передачи в качестве средства индивидуализации передаваемых по договору товаров.
Действие распорядительных сделок давно известно мировой юриспруденции, в этом отношении не стала исключением и отечественная цивилистика. Однако следует отметить, что российское право (в отличие, например, от немецкого) во все периоды его существования придавало распорядительным сделкам небольшое значение, поэтому их регулирование характеризовалось крайней непоследовательностью*(44). Возможно, причинами тому были взгляды законодателя, ориентированного на ФГК, и представителей научных кругов, более почитавших ГГУ. Существование разногласий сводилось к тому, что в томе Х Свода законов гражданских Российской империи, составленном по модели ФГК*(45), договоры купли-продажи, мены, дарения регулировались как способы приобретения права собственности, т.е. как результаты совершения распорядительных сделок. Однако господствующее мнение гражданско-правовой науки того времени придерживалось противоположной точки зрения, согласно которой договор не мог служить способом приобретения права собственности*(46).
Рассматривая общую теорию договора, основоположник российской науки частного права Д.И. Мейер писал о том, что "договор не дает... вещного права"*(47). Им была предложена следующая классификация способов приобретения права собственности: 1) "при посредстве владения" - передача, давность, военная добыча и находка; 2) "независимо от владения" - пользование, приращение и смешение*(48). Именуя передачу способом приобретения права собственности, ученый отмечал, что договор как "законное основание передачи установляет лишь право на передачу, а передача уже составляет способ приобретения самого права собственности"*(49). С высказанным мнением соглашалось большинство отечественных правоведов. Профессор И.А. Покровский также считал, что обязательство не создает вещного права для кредитора и оно может быть получено только "как результат исполнения обязательства"*(50). Аналогичной точки зрения придерживался и другой видный русский цивилист, профессор Г.Ф. Шершеневич, который подчеркивал, что русское законодательство ошибочно называет договор в числе способов приобретения права собственности. Договор есть только основание для такого приобретения, поскольку "договору, по существу его, чуждо установление вещной связи - он создает лишь право требования"*(51). Способом же приобретения права собственности выступает (и здесь ученый солидарен с немецкой теорией) только передача, которая представляет собой "тот юридический факт, с которым соединяется приобретение права собственности"*(52). Поэтому, по мнению Г.Ф. Шершеневича, "закон упускает из виду, что тот же договорный характер присущ дару, пожалованию, мене и купле"*(53).
Это обстоятельство подчеркивал и профессор А.М. Гуляев, указывая, что "купля-продажа рассматривается в нашем законе с точки зрения тех вещных последствий, которые возникают из договора, а не с точки зрения тех отношений, которые предшествуют вещным последствиям купли-продажи"*(54).
К. Кавелин также отмечал обязательственный характер договоров мены, купли-продажи, утверждая при этом, что сущность указанных договоров состоит не в передаче вещей, а в переносе соответствующих прав на них*(55) (в настоящее время аналогичным образом ст.1708 ГК Квебека определяет договор продажи - "одно лицо, продавец, передает право собственности на имущество другому лицу, покупателю, за цену").
Общее учение о распорядительных сделках по Своду законов гражданских сформулировал К.П. Победоносцев в своем фундаментальном труде "Курс гражданского права". Он отмечал, что для всякого приобретения вещного права, проистекающего из обязательства, "одного выражения... воли недостаточно"*(56). Для этого необходимы два существенных условия: 1) наличие соглашения лиц, т.е. установление обязательственной сделки, и 2) традиция вещи во исполнение этого соглашения, когда "совершается действительный переход вещи из власти одного лица во власть другого"*(57), т. е. совершение распорядительной сделки. С момента достижения соглашения "возникает основание права", и кредитор "получает право требовать, но еще не становится собственником вещи". Для того чтобы лицо стало собственником, помимо заключения договора, необходима передача вещи лицу во владение. Рассматривая пример с договором купли-продажи, К.П. Победоносцев указывал, что "в нашей системе купчая изъята из договоров и отнесена к способам приобретения права собственности"*(58). Такое положение соответствовало русскому гражданскому праву, поскольку в соответствии с ним купчая и представляла собой результат совершения распорядительной сделки по переносу права собственности на покупателя. По утверждению автора, "купчая есть акт окончательный, есть самая передача, а соглашение о продаже предшествует ей, и в купчей выражается результат его - переход имущества от одного лица к другому"*(59).
Как нетрудно заметить, в дореволюционной цивилистической литературе четко различались основание (обязательственная сделка) и способ (распорядительная сделка) приобретения права собственности. От смешения указанных категорий одним из первых предостерегал Д.И. Мейер, который указывал, что "есть юридические отношения, следствием которых обыкновенно бывает приобретение права собственности, но эти отношения нужно отличать от тех, которые непосредственно порождают право собственности и представляются способами его приобретения. Они подлежат различным классификациям"*(60).
В советский период исследованием данного вопроса в основном занимались ученые, получившие образование еще до революции. Это, в частности, профессора М.М. Агарков и Е.А. Флейшиц.
М.М. Агарков проводил классификацию обязательственных и распорядительных сделок в соответствии с критериями, установленными немецкой цивилистической доктриной, и называл их сделками первой и второй категории, или основными и вспомогательными сделками*(61). Ученый подчеркивал, что распорядительные сделки "имеют целью осуществление того перехода имущественных благ, на которые направлены сделки первой категории или которое должно иметь место в силу закона", поэтому они обладают абстрактностью, и "закон может придать сделкам второй категории совершенно самостоятельное юридическое значение, при котором их действие не зависит от тех отношений, в силу которых они совершены"*(62).
Е.А. Флейшиц, соглашаясь с М.М. Агарковым в вопросе о необходимости выделения подобных видов сделок, указывала, что сама по себе вспомогательная сделка не является достаточным основанием приобретения или сбережения имущества за счет другого лица и совершается только "для реализации правоотношений, существующих в силу основной сделки или другого юридического факта"*(63). Поэтому, по ее мнению, в случае недействительности основной сделки вспомогательная (в частности, передача) не могла производить правовых последствий*(64). Ранее В.А. Удинцев также отмечал, что "передача есть довершение купли-продажи и отнюдь не является самостоятельным актом", и поэтому без правового основания она лишена значения*(65).
Подобные суждения основывались на ст.66 ГК РСФСР 1922 г., которая утвердила смешанную систему приобретения права собственности*(66): систему соглашения - в отношении индивидуально-определенных вещей, систему традиции - в отношении вещей, определенных родовыми признаками. ГК РСФСР 1964 г., в противоположность предыдущему кодексу, предусматривал систему традиции или передачи (ст.135), воспринятую и ГК РФ, что, в принципе, никак не повлияло на ситуацию с теоретическим признанием распорядительных сделок в гражданском праве*(67). В дальнейшем отечественная доктрина преимущественно рассматривала распорядительные сделки как фактические действия при исполнении договора, включая их в сложный юридический состав сделки.
Так, профессор Д.М. Генкин указывал, что "для наличия сделки может быть необходимо не только волеизъявление, но и реальное действие (например, передача вещи)"*(68). Профессор И.Б. Новицкий также считал, что сложный состав сделки может включать соглашение сторон и фактическую передачу вещи*(69).
Кроме того, в отношении передачи вещи отмечалась функция индивидуализации вещей, определенных родовыми признаками. Поскольку объектом любого вещного права всегда является индивидуально-определенная вещь, то, как отмечала Е.А. Флейшиц, при продаже генерических вещей "между моментом заключения договора купли-продажи вещи, определенной родовыми признаками, и моментом возникновения в лице покупателя права собственности на ту же вещь должен необходимо лежать момент индивидуализации этой вещи"*(70). В.С. Толстой, исследовав самостоятельность категорий обязанности в договоре и ее реализации, отмечал, что "действия по предоставлению исполнения всегда носят юридический характер"*(71). Однако такие выводы подчеркивали лишь "техническую" возможность прекращения обязательственной сделки посредством распорядительной, но не значимость последней. Других же указаний о юридическом характере фактических действий по исполнению договоров, т.е. признания существования распорядительных сделок в гражданском обороте, практически не встречается.
Очевидно, что утверждения о включении фактических действий в сложный состав сделки не соответствуют положению "внешней независимости" распорядительной сделки и договора*(72). Продолжая эту мысль, укажем на различие понятий двусторонней сделки и договора. Двусторонняя сделка может выступать не только как способ установления обязательства - договор, но и как способ его исполнения, т.е. служить средством достижения той правовой цели, которая выражена в договоре. Данное обстоятельство отметил В.И. Кофман, указав на неравнозначность терминов "двусторонняя сделка" и "договор". Приводя в пример передачу вещи, автор подчеркивал, что такое действие "является двусторонней сделкой, но не является договором"*(73).
Подобные мнения высказывались в литературе и ранее. А.В. Карасс проводил различие между основанием (административным актом органа государственной власти) и способом (актом сдачи-приемки) приобретения права собственности. Однако он не считал акт сдачи-приемки "вещно-правовой распорядительной сделкой", осуществляемой на основе административного акта, но в то же время связывал с передачей имущества возникновение различных гражданско-правовых последствий, как-то: приобретение права собственности, обязательство оплаты и др*(74).
Спорную точку зрения на юридическую сущность передачи как распорядительной сделки высказывает профессор Б.Л. Хаскельберг. Подчеркивая ее вспомогательный характер по отношению к сделке, во исполнение которой она совершается, ученый пишет, что "передача как двустороннее волеизъявление есть договор"*(75). С подобным взглядом трудно согласиться, учитывая юридическую природу распорядительной сделки (кроме случая трактовки передачи как договора по аналогии с термином "вещный договор", что, как указывалось, является теоретически неприемлемым). Ведь договор только устанавливает волевую модель поведения сторон и сам по себе порождает правоотношение как юридическую связь между ними*(76). Осуществление действий по исполнению обязательственного правоотношения понятием договора не охватывается, эту функцию выполняет распорядительная сделка, сущность которой состоит в изменении имущественно-правового положения лица, связанного с приобретением или отчуждением вещи или права. Распорядительная сделка декларируется абстрактной по отношению к договору, на основании которого она совершается, только в отношении последствий, вызываемых ее действием, и, следовательно, имеет самостоятельный юридический характер. Последнее выражается также в том, что, помимо выполнения транспортной функции, действующее законодательство связывает с совершением распорядительной сделки иные юридические последствия. Например, переход риска случайной гибели вещи (ст.459 ГК РФ) также обусловлен моментом ее передачи. Данные обстоятельства подчеркивают невозможность отождествления распорядительной сделки и самого договора, который в отечественной теории рассматривается одновременно и как основание, и как способ приобретения вещного права.
Однако если бы договор можно было бы рассматривать в таком качестве, то в дополнительном указании законодателем на передачу вещи не было бы необходимости. Кроме того, передача вещи недобросовестным продавцом второму покупателю исключает, согласно ст.398 ГК РФ, истребование первым покупателем переданной вещи путем виндикации. Очевидно, что указанная норма не делает исключений для приобретения вещного права ни для системы передачи, предусмотренной ГК РФ, ни для системы соглашения, если она будет избрана сторонами или установлена законом.
В аналогичных случаях, по свидетельству И.Н. Трепицына, французское право предоставляет первому покупателю возможность предъявлять виндикационные иски против второго покупателя, а также против каждого владельца, в том числе добросовестного, и против "кредиторов продавца, арестовавших купленную, но еще не полученную... приобретателем вещь" *(77). Такого же подхода придерживаются и создатели ГК Квебека (ст.1714).
ГК РСФСР 1922 г., по мнению О.С. Иоффе, также допускал предъявление фактически виндикационных исков покупателя к третьим лицам*(78).
Г.Ф. Шершеневич указывал, что система традиции в этих случаях предполагает возмещение убытков первому покупателю в результате продажи вещи продавцом второму покупателю, при системе соглашения вторая "продажа будет недействительна, но от нее пострадает второй покупщик", которому и должны быть возмещены убытки*(79).
Современная судебная практика по сделкам с недвижимым имуществом оказывается близкой к системе соглашения. Так, в п.14 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" указывается, что по исполненному сторонами договору (т.е. после передачи недвижимого имущества покупателю, но до государственной регистрации перехода права собственности) стороны не вправе распоряжаться недвижимым имуществом. Однако в случае заключения продавцом второго договора купли-продажи на ранее проданное имущество такой договор не признается недействительным, а единственным последствием действий продавца является его ответственность за неисполнение второго договора в виде возмещения убытков второму покупателю*(80).
Как видим, исполненный сторонами договор купли-продажи недвижимого имущества предполагает совершение распорядительной сделки, которая в данном случае будет переносить только владение, наподобие римской traditio, а переход права собственности и, соответственно, само вещное право возникнет у приобретателя только в момент государственной регистрации его перехода (согласно ст.551 ГК РФ). По второму договору недобросовестный продавец не сможет передать имущество покупателю, так как им уже владеет первый покупатель*(81). Следовательно, в этом случае покупатель вправе в соответствии со ст.398, 463 ГК РФ требовать от продавца только возмещения убытков, поскольку никаких прав на имущество у него не возникнет (за исключением случаев, предусмотренных ч.1 ст.398 ГК РФ).
Таким образом, последствия рассмотренных действий продавца вполне укладываются в систему соглашения, описанную Г.Ф. Шершеневичем, что означает постепенное стирание резких границ между двумя системами приобретения права собственности. Данная тенденция особенно четко проявляется при совершении сделок с недвижимым имуществом*(82). В связи с этим немецкий ученый И. Колер отмечал, что система традиции, принятая Германским гражданским уложением (ГГУ), "допускает столько исключений, что в конце концов получилось нечто прямо противоположное"*(83). Аналогичная ситуация сложилась и в гражданском праве Франции, которое также предусматривает некоторые отступления от системы соглашения*(84).
Некоторые аспекты действия распорядительной сделки
Значение распорядительной сделки недостаточно тщательно изучено в правоприменительной деятельности. Например, при нарушении договора пострадавшей стороне приходится выбирать охранительные меры, заключающиеся либо в сохранении договора и требовании реального исполнения обязательства, либо в расторжении договора и требовании возврата неосновательного обогащения или возмещения убытков. Принципиально единой основой предложенных правовых средств, кроме возмещения убытков, фактически является требование, направленное к должнику, о совершении им распорядительной сделки в целях возникновения соответствующего субъективного права у кредитора. Особый интерес также вызывает действенность средств, предлагаемых законодателем в качестве побуждения должника к выполнению такой обязанности. Рассмотрение на примере договора купли-продажи практических ситуаций, возникающих вследствие неисполнения обязанностей одной стороной, подтверждает необходимость более полного учета действия распорядительной сделки в судебно-арбитражной практике.
Первая группа случаев связана с желанием продавца взыскать с покупателя денежные средства, не уплаченные по договору купли-продажи. Еще К.П. Победоносцевым приводились в пример решения Кассационного департамента, в которых указывалось, что "неуплата денег за купленное движимое имущество не влечет уничтожения самого договора, а имеет последствием лишь взыскание условленной суммы (хотя бы самое имущество и не было еще передано покупщику)"*(85).
В настоящее время указанная позиция в целом поддерживается и судебно-арбитражной практикой с признанием возможности изменения указанных последствий соглашением сторон или законом, что является компромиссным вариантом между системами традиции и соглашения*(86). Так, в п.15 постановления Пленума ВАС РФ N 8 указано, что если покупатель, зарегистрировавший переход права собственности на купленную недвижимость, не произвел оплаты имущества в соответствии с договором купли-продажи, то продавец на основании п.3 ст.486 ГК РФ вправе требовать оплаты имущества и уплаты процентов согласно ст.395 ГК РФ*(87). В случаях, предусмотренных законом или договором, продавец вправе требовать расторжения договора и возвращения недвижимого имущества, а также возмещения покупателем убытков.
Аналогичное решение подобной ситуации дано и в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13 марта 2001 г. N 7802/00*(88), согласно которому при отсутствии в договоре условия о возврате продавцу имущества в случае расторжения договора или условия о сохранении за продавцом права собственности на переданный покупателю товар до его оплаты продавец не может требовать возврата имущества. Поэтому за продавцом сохраняется право требовать от покупателя выплаты договорной стоимости имущества, т.е. право требовать исполнения покупателем распорядительной сделки по передаче денег продавцу.
Такие выводы имеют под собой серьезные основания. Совершение распорядительной сделки обеспечивает определенную строгость в отношении исполняемого обязательства, что сохраняет и обязательственную сделку, и право собственности на вещь у покупателя в связи с получением соответствующего имущества и титула в силу совершения распорядительной сделки. Перенос права собственности или иного вещного права, совершенный посредством распорядительной сделки, является окончательным, поэтому распорядительную сделку невозможно признать недействительной или расторгнуть. Природа распорядительной сделки такова, что она совершается одномоментно и бесповоротно. Поэтому продавец не вправе требовать обратной передачи вещи ввиду неуплаты договорной суммы, если такое условие не было предусмотрено договором в соответствии со ст.491 ГК РФ, а может требовать оплаты товара*(89) и процентов согласно ст.486 ГК РФ. Как видим, абстрактность и бесповоротность распорядительной сделки в приведенном примере способствует укреплению прочности гражданского оборота. Цель продавца в договоре - получение определенного эквивалента за переданное имущество - считается законодателем незыблемой, и в случае невыполнения должником своих обязанностей продавец имеет право обратиться в суд и применить к должнику на основании решения суда целый комплекс принудительных мер, направленных на взыскание долга.
Другая группа случаев связана с существенным нарушением договора, что дает кредитору право требовать расторжения обязательственной сделки и возврата неосновательного обогащения. Так, продавец, передавший имущество покупателю и не получивший оплаты, вправе расторгнуть договор и предъявить иск о возврате переданного имущества как неосновательно полученного покупателем. Последнее действие не влечет за собой аннулирования результата ранее состоявшейся во исполнение договора распорядительной сделки, а является специальным юридическим основанием для совершения новых распорядительных сделок по передаче права собственности кредитору*(90). Такое решение проблемы предлагает ГГУ (§ 812-818), что продиктовано логикой существующих правовых конструкций в немецкой цивилистике и в определенном смысле является наследием римского права.
Отметим, что в данном случае наш Гражданский кодекс идет вслед за ГГУ и предусматривает право стороны, исполнившей договор в своей части и не получившей встречного предоставления от другой стороны, расторгнуть договор в результате его существенного нарушения (ст.450 ГК РФ) и предъявить к неисполнившей стороне иск о неосновательном обогащении. Безусловно, речь идет только о расторжении обязательственной сделки на будущее время, поскольку с точки зрения последствий осуществления распорядительной сделки п.4 ст.453 ГК РФ запрещает сторонам требовать возвращения исполненного в течение периода действия договора. При расторжении договора, когда правовое основание приобретения имущества отпадает, вступает в силу правило, предусмотренное подп.4 ст.1103 ГК РФ, согласно которому нормы о неосновательном обогащении применяются к требованиям о возврате исполненного по сделке. В соответствии с п.1 ст.1104 ГК РФ имущество, составляющее неосновательное обогащение приобретателя, подлежит возврату в натуре пострадавшему лицу, а при невозможности такого возврата, согласно ст.1105 ГК РФ, возмещению подлежит действительная стоимость полученного неосновательного обогащения.
Возмещение неосновательно полученного в натуре может, на первый взгляд, подтолкнуть к мысли о вещном характере защиты кредитора, но для такого вывода решительно не имеется никаких оснований. Помимо перечня, строго очерченного законодателем, основанием для предъявления вещно-правовых исков служит наличие соответствующего субъективного права у собственника (ст.301, 304 ГК РФ) или иного титульного владельца (ст.305 ГК РФ). При совершении распорядительной сделки в целях исполнения договора, например, передачи имущества продавцом по договору купли-продажи, последний перестает быть собственником, но остается кредитором по договору, имеющим право требовать оплаты переданного имущества. Соответственно с потерей статуса собственника имущества продавец теряет и возможность отстаивать право на него путем предъявления вещно-правовых исков. Поэтому в случаях расторжения договора ГК РФ предусматривает не вещно-правовую защиту кредитора, а возможность предъявить иски из неосновательного обогащения, что также является особенностью совершения распорядительной сделки.
Невозможность предъявления вещно-правового иска может быть обоснована следующими доводами. Важнейшее условие обращения с любым вещным иском - неправомерное ущемление прав собственника третьим лицом, соединенное с незаконным владением имущества или без такового, т.е. нарушение вещного права. В указанном случае такое условие не выполняется. Целью вещного иска является восстановление существующих правомочий собственника. Цель же кондикционного иска состоит в обеспечении возникновения вещного права у истца-кредитора, отсутствующего до этого момента, путем обязывания должника осуществить передачу имущества истцу, т.е. совершить распорядительную сделку. Это подчеркивает обязательственную ("личную"), а не вещно-правовую, природу иска о неосновательном обогащении.
Кроме того, при предъявлении такого иска истцу не всегда известно о нахождении вещи у ответчика, поэтому в дальнейшем предмет искового требования может быть изменен на взыскание стоимости имущества, что неосуществимо в случае вещно-правового иска*(91). Поэтому, полагаем, не принципиален вопрос о том, является ли имущество, составляющее неосновательное обогащение, индивидуально-определенным или родовым, поскольку в отношении первого и второго вида имущества требуется его передача, которая в последнем случае и будет индивидуализировать имущество*(92). Также при требовании о возврате неосновательного обогащения в виде индивидуально-определенной вещи придется исходить из того, что ее возврат и будет способом перенесения права собственности на кредитора, который только в этом случае станет собственником. Если допустить невозможность подобного решения, то придется отказаться и от статуса добросовестного приобретателя, которое зиждется преимущественно на этом основании.
Для сравнения укажем, что вещно-правовую защиту кредитора, в частности, право продавца на предъявление виндикационного иска к покупателю, допускает швейцарское законодательство, в соответствии с которым действительность обязательственной сделки является условием "действительности" распорядительной сделки*(93). Иск о неосновательном обогащении в этом случае может быть предъявлен продавцом к покупателю только в случае перепродажи вещи "добросовестному приобретателю, который в силу своей добросовестности становится собственником"*(94).
Идентичный подход декларирует французское и основанные на нем законодательства. Согласно ст.1654 ФГК, а также ст.1740, 1741 ГК Квебека, продавец может требовать уничтожения договора, если покупатель не уплачивает договорную цену, и после этого осуществлять свою защиту вещно-правовыми способами. Однако французская система приобретения права собственности, напомним, функционирует на совершенно иных принципах, нежели немецкая, и в соответствии с нею можно требовать в рассматриваемом случае расторжения договора. Поскольку последний является способом приобретения права собственности, то, расторгнув его, кредитор получает право предъявления должнику вещного иска. Таким образом, разница существующих систем состоит не только в специфике способов правомерного приобретения вещного права, но и в тех охранительных мерах, которыми может воспользоваться пострадавшая сторона. Последние представляют собой, в общем, логичное продолжение правового регулирования определенных систем приобретения права собственности.
Возможность расторжения договора пострадавшей стороной ввиду его существенного нарушения другой стороной находит свое отражение и в судебно-арбитражной практике. Так, в п.9 приложения к Информационному письму Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13 ноября 1997 г. N 21 "Обзор практики разрешения споров, возникающих по договорам купли-продажи недвижимости"*(95) предусмотрено, что невыполнение покупателем обязательств по оплате недвижимости, предусмотренных договором купли-продажи, может служить основанием для расторжения этого договора, поскольку в соответствии с п.2 ст.450 ГК РФ договор по требованию одной из сторон может быть расторгнут по решению суда при его существенном нарушении другой стороной. Поэтому отказ стороны от выполнения своей обязанности, в частности, отказ покупателя от внесения платежа признается судом существенным нарушением условий договора и соответственно служит основанием для расторжения заключенного договора.
Такие последствия устанавливаются и специальными нормами. В частности, в ст.29 Федерального закона "О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации"*(96) говорится о праве пострадавшей стороны или уполномоченных органов при нарушении условий договоров купли-продажи государственного или муниципального имущества предъявлять иски о расторжении таких сделок. (Разумеется, существенное нарушение договора определяется с учетом конкретных обстоятельств дела. Так, в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 3 октября 2000 г. N 1940/99 указано, что частичная неуплата денежных средств за приобретаемое имущество не может рассматриваться как существенное нарушение договора*(97).)
Третья группа случаев связана с проблемой реального исполнения обязательств, если нарушение договора допущено продавцом, не передающим имущество покупателю. Договор купли-продажи, являясь синаллагматическим *(98) (или взаимным), предполагает, что оба его участника: продавец и покупатель - выступают и в роли должника, и в роли кредитора. При исполнении обязанности по передаче имущества покупателю продавец является должником, а покупатель - кредитором. Соответствующая защита требований кредитора вызывает проблему о возможности требовать либо исполнения обязательства в натуре, либо взыскания убытков и иных имущественных санкций.
Действующее законодательство допускает принудительное исполнение обязательства в натуре, и, например, в случае неисполнения продавцом обязанности по передаче индивидуально-определенной вещи покупатель вправе требовать ее отобрания у продавца (ст.398, 463 ГК РФ). Данное положение отражено во всех существующих правопорядках - разумеется, с особенностями, присущими каждой стране*(99). Требование о реальном исполнении обязательства, как и в случаях с неосновательным обогащением, наводит на мысль о схожести способов защиты собственника и кредитора, в чем исследователи видят обусловленность и взаимный переход обязательственных и вещных прав, поскольку защита субъективного обязательственного права происходит по правилам, предназначенным для субъективного вещного права*(100).
На наш взгляд, указанных процессов в этом случае не наблюдается, и поэтому более обоснованной представляется точка зрения профессора Е.А. Суханова, считающего, что возможность истребования индивидуально-определенных вещей в соответствии со ст.398 ГК РФ характерна для обязательственных договоров*(101). Очевидность обязательственно-правовой защиты кредитора вполне определима по формальным признакам - ст.398 расположена в главе 25 ("Ответственность за неисполнение обязательства") ГК РФ. Не повторяя аргументов, высказанных ранее относительно защиты требований кредитора (различия договорного и кондикционного обязательств в данном случае не являются существенными), укажем лишь на то, что отобрание вещи происходит во исполнение обязательства, а не для защиты вещного права кредитора, которое у него еще отсутствует. До передачи вещи и приобретения права собственности кредитор не может применять вещно-правовых способов защиты (обратное допускается французским правом), в противном случае нам пришлось бы допустить действие системы соглашения. Иными словами, при принудительном исполнении обязательства происходит реализация права требования кредитора, имеющая своим результатом возникновение у него права собственности (целесообразность применения такого вида защиты кредитора активно обсуждалась в дореволюционной цивилистической литературе*(102)).
В рассматриваемом случае действие распорядительной сделки имеет особенное значение. Признанием ее роли в переносе определенных субъективных прав подтверждается невозможность реального исполнения обязательства без осуществления распорядительной сделки. В отечественной практике проблема "натурального" исполнения договора стоит исключительно остро. Существуют многочисленные примеры "понимания" кредитором проблемы исполнения обязательства с помощью силовых способов воздействия на должника, а иногда и действительно физического отобрания или захвата предмета договора у неисправного должника, что, безусловно, не вписывается ни в какие правовые границы. Между тем, как отмечают иностранные исследователи, все современные законодательства "единодушно признают, что в подобных случаях не может быть допущено самоуправство" *(103). Неправильное понимание сущности обязательства и его смешение с моментом возникновения вещного права ведет к правовому нигилизму, а за ним и к перешагиванию грани между правом и неправом, к совершению правонарушений. В известном смысле это, помимо всего прочего, связано с недостаточным изучением распорядительной сделки в теории гражданского права. Очевидно, что зарубежный опыт правового регулирования свидетельствует о необходимости более четко применять последствия совершения этого вида сделок на практике, а возможно, и уточнить национальное законодательство. В сущности, прямое действие данной юридической конструкции законодатель ограничил только ст.1109 ГК РФ, кроме случая квалификации благотворительности (подп.4 указанной статьи), где присутствует causa, что лишний раз подчеркивает недостаток внимания к этому виду сделок в гражданском обороте.
Подводя итог изложенному, необходимо подчеркнуть существующую обособленность распорядительной сделки. Применяя комбинированный функционально-атрибутивный критерий, укажем на некоторые характерные черты распорядительной сделки (в сравнении с обязательственной сделкой): 1) обязательственная сделка создает правоотношение между сторонами на будущее время (обещание выполнить определенные действия); распорядительная сделка - это такое действие, которое исполняется на основе обязательственной сделки в настоящее время и производит изменения в статусе и, соответственно, в имуществе приобретателя (транспортная функция); 2) обязательственная сделка может установить правоотношение по передаче вещей, определенных родовыми признаками; распорядительная сделка служит способом индивидуализации вещей, определяемых родовыми признаками (функция индивидуализации), что также является условием приобретения вещных прав; 3) обязательственная сделка почти всегда каузальная; распорядительная - всегда является абстрактной, вследствие чего не зависит от пороков обязательственной сделки (признак абстрактности); 4) обязательственная сделка может быть расторгнута или признана недействительной; распорядительная же является самостоятельной, хотя и совершаемой на основании обязательственной сделки, и бесповоротной, поэтому она не может быть подвергнута какому-либо правовому и, соответственно, временнoму изменению (признаки самостоятельности и бесповоротности).
Изложенное свидетельствует о том, что распорядительная сделка представляет собой особый тип сделки, характеризующийся непосредственным переносом определенного субъективного права (или наделением таковым). Очевидно, что распорядительная сделка соответствует формально-юридическому определению сделки, данному в ст.153 ГК РФ, поскольку распорядительная сделка делает возможным не только приобретение лицом определенного субъективного права, в частности, вещного, но и влечет за собой прекращение другого принадлежащего ему субъективного права - обязательственного. Поэтому в результате совершения распорядительной сделки могут происходить изменения как в статическом (возникновение или прекращение вещного права), так и в динамическом (изменение или прекращение обязательственного права) имущественно-правовом положении лица.
Договоры могут быть заключены в устной и письменной формах, последняя из которых бывает простая письменная и нотариальная. Договоры считаются заключёнными с момента достижения его сторонами соглашения по всем существенным условиям. Договоры, предметом которых является передача вещи, считаются заключёнными с момента её передачи. Договоры, для которых законодательством предусмотрена государственная регистрация, считаются заключёнными с момента её осуществления. К числу существенных условий договора, без которых он не может считаться заключенным, относятся условие о предмете, относящееся ко всем договорам без исключения, условия, названные в законе или иных правовых актах в качестве существенных или необходимых для договоров данного вида, а также условия, по заявлению хотя бы одной из сторон должно быть достигнуто соглашение. Таковы основные, закрепленные в гражданском законодательстве правила о заключении гражданско-правовых договоров.
В случае, когда стороны не достигли соглашения по поводу существенных условий договора, такой договор считается незаключенным, как это следует из ст. 432 ГК РФ.
Исключением из приведенного правила является такое положение вещей, когда договор не содержит того или иного существенного условия, но фактически был исполнен сторонами и при его исполнении у них не возникало разногласий. В ст. 431 ГК РФ указано, что при толковании всякого договора должна определяться действительная воля его сторон, что может быть сделано путем исследования их переписки, последующего после заключения договора поведения. Фактическое исполнение договора его сторонами как их последующее поведение может свидетельствовать о том, что стороны руководствовались условиями договора и считали себя связанными ими. При таких обстоятельствах основания считать такой договор незаключенным отсутствуют, хотя формально в нем и не согласованы существенные условия.
Данный вывод подтверждается обширной судебно-арбитражной практикой.
Президиум ВАС РФ указал, что в случае наличия спора о заключённости договора суд должен оценивать обстоятельства и доказательства в их совокупности и взаимосвязи в пользу сохранения, а не аннулирования обязательства, а также исходя из презумпции разумности и добросовестности участников гражданских правоотношений, закреплённой статьёй 10 ГК РФ. Согласно правовой позиции ВАС РФ, изложенной в Постановлении от 18.05.2010 г. № 1404/10, требования гражданского законодательства об определении периода выполнения работ по договору подряда как существенного условия этого договора установлены с целью недопущения неопределенности в правоотношениях сторон. Если начальный момент периода определен указанием на действие стороны или иных третьих лиц, в том числе на момент уплаты аванса, и такие действия совершены в разумный срок, неопределенность в определении срока производства работ устраняется. Следовательно, в этом случае условие о периоде выполнения работ должно считаться согласованным сторонами, а сам договор – заключенным. Совершение действий по исполнению договора свидетельствует о том, что он является заключенным, что в полной мере согласуется с положениями п. 1 ст. 432, п. 2 статей 433 и 434 ГК РФ (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 10.11.2010 г. по делу № А70-1805/2010).
Если при исполнении договора у сторон не возникает спорных вопросов по поводу отсутствия в нем существенных условий, в частности, ими не заявлялись претензии или отказ от принятия исполнения, то такое принятие исполнения следует рассматривать как признание сторонами действия спорного договора и приемлемости для них условий договора (Постановление Девятого Арбитражного Апелляционного суда от 14.03.2007 г. по делу № 09АП-2551/2007-ГК).
ФАС Уральского округа в Постановлении от 27.10.2010 г. № Ф09-8842/10-С3 указал, что принятие стороной имущественного предоставления от другой стороны со ссылкой на договор, а также отсутствие каких-либо возражений о незаключенности договора до рассмотрения иска о взыскании долга по нему либо о применении договорной ответственности могут с учетом обстоятельств дела свидетельствовать о том, что договор заключен и к отношениям его сторон применяются условия, предусмотренные в договоре.
ФАС Северо-Кавказского округа отмечает, что незаключённость договора (неопределённость условия о его предмете) влечёт невозможность его исполнения, то есть имеет место до стадии исполнения. Договор же, фактически исполненный сторонами, незаключённым признан быть не может.
Воля сторон на передачу возникшего между ними спора на рассмотрение третейского суда в случае неясности соответствующего условия в их контракте может быть определена исходя из совершённых ими конклюдентных действий, заключающихся, к примеру, в подаче в такой суд иска, возражений на него, участия в судебных заседаниях, согласие на компетенцию (Постановление ВАС РФ от 01.11.2011 г. № 7605/11).
В другом деле ВАС РФ указал, что поскольку судебным приставом-исполнителем в рамках исполнительного производства имущество было передано на хранение с указанием на это в актах передачи, отношения по хранению следует считать сложившимися, а отсутствие договора хранения не влияет на правовую квалификацию данных отношений (Постановление от 08.11.2011 г. № 7744/11).
В отношении смешанных договоров, включающих в себя элементы различных договоров (п. 3 ст. 421 ГК РФ), арбитражные суды применяют тот же подход. Несогласованность одного из условий смешанного договора, сочетающего в себе элементы различных договоров, при наличии доказательств его фактического исполнения сторонами не свидетельствует о его незаключенности и возможности применения к правоотношениям сторон положений о неосновательном обогащении.
В юридической литературе справедливо отмечается, что "Договор – это прежде всего сделка, являющаяся основанием для возникновения гражданских прав и обязанностей. Поэтому несогласование существенных условий в документе само по себе (без анализа всех обстоятельств дела) нельзя квалифицировать в качестве основания для признания несостоявшимся договора как сделки, основные условия которой могут быть согласованы в процессе её исполнения, а также как обязательственного правоотношения, возникающего по воле сторон".
Витрянский В.В. в ряде своих работ обращает внимание на то обстоятельство, что "… споры о признании договоров незаключёнными в большинстве случаев инициируются недобросовестными должниками в качестве ответной меры с их стороны на обоснованные требования кредиторов о применении к ним мер договорной ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств", в связи с чем формальное применение общего правила может привести к негативным последствиям в той или иной области гражданского оборота, поскольку защиты от законных требований контрагента, надлежащим образом исполнившего свои обязательства, в виде признания сделки недействительной или незаключённой и применения к ней соответствующих последствий может требовать недобросовестная сторона, в результате чего вместо "...реализации задачи обеспечения стабильности договорных отношений путём всемерного усложнения процесса оспаривания сделки мы получаем дополнительное средство защиты недобросовестных участников имущественного оборота, которые, не исполнив обязательств, могут добиться, по сути, автоматического признания договора, исполненного контрагентом, недействительной сделкой".
Толкование условий договора формально без учёта фактических обстоятельств, которое иногда встречается в современной российской правоприменительной практике, сближает их с так называемыми договорами строго права stricti iuris, имевшими место в древнереспубликанском римском праве. Строгость выражалась в ряде аспектов, в частности, в невозможности заявлять возражения по заявленному требованию, если оно представлено в полном соответствии с текстом договора.
В последующем с развитием экономики "…культ слова стал отходить в область предания. Сначала при толковании закона перестали слепо и грубо формально придерживаться буквы закона, а стали вникать в его смысл…стали исходить не только из того, quod dictum est (что сказано), но и из того, quod actum est (к чему была направлена воля действовавших лиц, буквально: "что сделано")… допустили при спорах, возникающих из договоров, ссылки на такие обстоятельства, которые делали требование из договора формально правильное по существу не заслуживающим защиты ввиду явной недобросовестности истца. Римские юристы говорили в таких случаях, что договор истолковывается по доброй совести…".
Как справедливо отмечает Щетинкина М.Ю., толкование условий договора следует осуществлять исходя из общей воли сторон (учитывая их последующее поведение). Реальное поведение участников отношений подлежит оценке как акт поведения, имеющий правовое значение и тем самым порождающий "…юридические последствия, предсказанные нормами права".
Конституционный Суд России, раскрывая содержание понятия эффективной судебной защиты, отмечает, что применение к отношениям сторон правовой нормы без учёта всех фактических обстоятельств дела по сути означает лишение права на судебную защиту, чем подрывается авторитет публичной власти.
Примечательно, что ранее для упрочения положения кредитора, обеспечения стабильности оборота и недопущения злоупотреблений со стороны недобросовестного должника в период до революции 1917 года внесённый 14.10.1913 г. в Государственную Думу проект пятой книги Гражданского уложения "Обязательственное право" включал в себя следующее положение: "Возражение о недействительности договора может быть предъявляемо до тех пор, пока существует право требовать исполнения основанных на договоре обязательств (часть 3 статьи 32)".
"По смыслу статьи 1528 (имеется ввиду книга 4 тома X части 1 Свода законов Российской империи – автор) вопрос о том, состоялся ли договор, поставлен в зависимость не от подписи его той или другой стороной, а от того, есть ли на него взаимное согласие договаривающихся лиц. Согласие это удостоверяется не только подписью договора, но и другими действиями сторон; и при отсутствии подписи другой стороны должен считаться состоявшимся силою принятия его этой стороной".
В этой связи следует обратить внимание на предполагаемые изменения ГК РФ согласно Концепции изменений гражданского законодательства РФ, утвержденной Советом при Президенте РФ, и в соответствии с информацией, размещенной на официальном сайте в сети Интернет ВАС РФ - www.arbitr.ru, - дополнение его статьей 446.1.
Данная статья, "Оспаривание заключенного договора", в пункте 3 устанавливает, что сторона, принявшая от другой стороны полное или частичное исполнение по договору или иным образом подтвердившая его действие, не вправе требовать признания его незаключенным.
Абзацем 2 п. 2 названной статьи предусмотрено, что при рассмотрении спора по требованию одной из сторон о признании договора незаключенным суд вправе по заявлению другой стороны признать его заключенным и определить соответствующее существенное условие договора, по которому не было достигнуто соглашение сторон при его заключении с учетом необходимости обеспечить баланс интересов обеих сторон и исходя из требований разумности и справедливости.
1. Договор, при заключении которого сторонами не было достигнуто соглашение по условиям, определяющим предмет договора, признается судом по требованию одной из сторон договора незаключенным.
2. Договор, при заключении которого сторонами не было достигнуто соглашение по одному из иных существенных условий, и при этом данное условие не может быть определено по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, законом или иным правовым актом, может быть признан судом незаключенным, в том числе по требованию одной из сторон договора. Если иное не предусмотрено законом или не вытекает из существа договора, при рассмотрении спора по требованию одной из сторон договора о признании договора незаключенным суд вправе по заявлению другой стороны признать договор заключенным и определить соответствующее существенное условие договора, по которому не было достигнуто соглашение сторон при заключении договора, с учетом необходимости обеспечить баланс интересов обеих сторон договора и исходя из требований разумности и справедливости.
3. Сторона, принявшая от другой стороны полное или частичное исполнение по договору или иным образом подтвердившая действие договора, не вправе требовать признания этого договора незаключенным, если иное не предусмотрено законом.
4. В случае признания судом договора незаключенным к отношениям сторон, связанным с исполнением этого договора, применяются правила настоящего Кодекса об обязательствах вследствие неосновательного обогащения (глава 60), если иное не предусмотрено законом или соглашением сторон.
Артем Карапетов. Инвестдоговор превращается… превращается инвестдоговор... в дарение: грядет крайне интересное постановление Президиума ВАС РФ, 10.02.2013, [url=http://zakon.ru/Blogs/investdogovor_prevrashhaetsya…_prevrashhaetsya_investdogovor_v_darenie_gryadet_krajne_interesnoe_pos/5610]zakon.ru/Blogs/investdogovor_prevrashhaetsya[/url] http://tinyurl.com/ngk9cww
цитата:
Исполненный договор не может быть незаключенным Во-первых, нельзя оспаривать договор со ссылкой на его незаключенность (в т.ч. в силу несогласования существенных условий), если оспаривающая сторона до этого его исполняла и не подавала никаких сигналов о том, что она не признает его заключенным. Эта мотивировка является достаточно традиционной в последние 3-4 года. Президиум ВАС вынес уже несколько постановлений о невозможности ссылаться на отсутствие существенных условий в договоре, который оспаривающей стороной исполнялся. Кстати, в Проекте ГК РФ это уже прямо прописано в законе. Соответственно, в данном деле было предложен применить этот же принцип
...Требования гражданского законодательства об определении периода выполнения работ по договору подряда как существенного условия этого договора установлены с целью недопущения неопределенности в правоотношениях сторон. Однако если подрядчик выполнил работы, а заказчик их принял, то неопределенность в отношении сроков выполнения работ отсутствует. Следовательно, в этом случае соответствующие сроки должны считаться согласованными, а договор – заключенным. Указанная правовая позиция сформулирована Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в постановлении от 18.05.2010 № 1404/10, опубликованном на сайте Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации 16.06.2010
... В названных постановлениях Президиум указал, что требования к существенным условиям договоров устанавливаются законодателем с целью недопущения неопределенности в правоотношениях сторон и для предупреждения разногласий относительно исполнения договора. Однако если одна сторона договора совершает действия по исполнению договора, а другая сторона принимает их без каких-либо возражений, то неопределенность в отношении содержания договоренностей сторон отсутствует. Следовательно, в этом случае соответствующие условия спорного договора должны считаться согласованными сторонами, а договор – заключенным.
Согласно пункту 1 статьи 432 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – Кодекс) договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение. ... Требования гражданского законодательства об определении периода выполнения работ по договору подряда как существенного условия этого договора установлены с целью недопущения неопределенности в правоотношениях сторон. Если начальный момент периода определен указанием на действие стороны или иных лиц, в том числе на момент уплаты аванса, и такие действия совершены в разумный срок, неопределенность в определении срока производства работ устраняется. Следовательно, в этом случае условие о периоде выполнения работ должно считаться согласованным, а договор – заключенным. … Содержащееся в настоящем постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации толкование правовых норм является общеобязательным и подлежит применению арбитражными судами при рассмотрении аналогичных дел.
Существенные условия любого договора – это такие условия, согласование которых сторонами договора является обязательным, чтобы договор считался заключенным. Если хоть одно из существенных условий стороны не согласуют, договор юридически не будет заключен, а это значит, что никаких правовых последствий для сторон из такого договора не наступит.
Говоря о договоре купли-продажи объектов недвижимости жилого назначения, необходимо отметить, что это самый распространенный вид договоров об отчуждении, и практически каждый из нас когда-либо становился его стороной (продавцом или покупателем). Наиболее слабой стороной в сделках по купле-продаже является покупатель, ведь если договор юридически не считается заключенным, то несмотря на полный расчет по такому договору, покупатель не приобретает право собственности на объект недвижимости. В результате покупатель может остаться без жилья и без денег. Ввиду большой стоимости объекта недвижимости и, учитывая ценность, которую представляет собой жилое помещение, это выглядит наиболее печально.
Давайте разберемся, какие условия договора купли-продажи недвижимого имущества жилого назначения являются существенными и как их нужно согласовать.
В соответствии с пунктом 1 статьи 432 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) первым существенным условием любого договора и, в частности, договора купли-продажи жилья является его предмет. Для договора купли-продажи жилого помещения - это сам объект недвижимости, который продается и, соответственно, покупается. Таким объектом может быть жилой дом, квартира в многоквартирном доме, комната (в квартире или в секции), а также доля в праве на любой из перечисленных объектов.
В договоре должны быть указаны данные, позволяющие определенно установить недвижимое имущество, подлежащее передаче покупателю, в том числе данные, определяющие расположение недвижимости на соответствующем земельном участке либо в составе другого недвижимого имущества. При отсутствии этих данных в договоре условие о недвижимом имуществе, подлежащем передаче, считается не согласованным сторонами, а соответствующий договор не считается заключенным (статья 554 ГК РФ).
К характеристикам объекта относятся: вид помещения (квартира, комната и т.д.), его назначение (жилое), адрес (местоположение), этаж, на котором он расположен, его общая площадь. Эти данные отображаются в свидетельстве о государственной регистрации права.
Цена - второе существенное условие договора. Она устанавливается по соглашению сторон в рублях.
Если покупная цена уплачивается сразу, то в договоре указывается, что расчет по договору произведен полностью.
Если объект покупается в рассрочку или с отсрочкой платежа, то в договоре указывается порядок расчетов, сроки и размеры платежей (пункт 1 статьи 489 ГК РФ). В данном случае право собственности на объект переходит покупателю, но у продавца возникает право залога на этот объект. Государственной регистрации будет подлежать не только право собственности на объект недвижимого имущества, но и обременение права собственности покупателя правом залога продавца.
При покупке объекта недвижимости на рынке вторичного жилья есть риск приобрести объект, обремененный правом пользования другого лица (лиц). Надо сказать, что законодательством предусмотрены разные виды прав пользования, которые можно разделить на две группы: первая – права пользования, которые утрачиваются со сменой собственника жилого помещения. Вторая – права пользования, которые сохраняются при смене собственника.
Нас, конечно, интересует второй вариант, когда покупатель приобретает в собственность недвижимость «с жильцами». В этом случае продавец обязан поставить покупателя в известность о данном обстоятельстве.
В случае если предметом договора все же является такое жилое помещение, существенным условием станет перечень лиц, сохраняющих право пользования им с указанием их прав на пользование продаваемым жилым помещением (пункт 1 статьи 558 ГК РФ). Необходимо иметь в виду и то, что такие лица могут фактически не проживать в помещении и даже не быть в нем «прописаны».
В соответствии с действующим законодательством к лицам, сохраняющим право пользования жилым помещением, которые не утрачивают свои права после отчуждения помещения другому лицу, могут быть отнесены: 1. Бывший член семьи собственника, который на момент приватизации имел равные права с лицом, которое впоследствии приобрело в собственность данное жилое помещение, но отказался от приватизации, дав согласие на приватизацию иному лицу. При этом необходимо исходить из того, что право пользования носит бессрочный характер (статья 19 Федерального закона от 29.12.2004 №189 «О введении в действие Жилищного кодекса РФ»).
Приватизировать жилое помещение возможно лишь в том случае, когда все совершеннолетние члены семьи нанимателя, проживающие в этом помещении (состоящие на регистрационном учете) согласны на приватизацию. Если по каким-то причинам один из членов семьи нанимателя не хочет становиться собственником занимаемого им по договору социального найма жилого помещения, он может отказаться от участия в приватизации и оставить за собой право приватизировать другое жилое помещение, ведь это право можно реализовать только один раз. В этом случае приватизация остальными будет возможна, но поскольку это лицо отказалось только от участия в приватизации, а не от права пользования жилым помещением, то это право пользования за ним сохраняется. Лицо, отказавшееся от участия в приватизации, может также отказаться и от права пользования жилым помещением, для этого ему нужно сняться с регистрационного учета по месту жительства в этом помещении. Поэтому если в приобретаемом вами жилом помещении на регистрационном учете состоит лицо, которое ранее отказалось от участия в приватизации, снять его с учета, будет невозможно, если только это лицо не «выпишется» добровольно.
Отдельно хочется сказать о такой группе лиц, сохраняющих право пользования жилым помещением после его отчуждения, как бывшие члены семьи нанимателя, отбывающие наказание в местах лишения свободы. Дело в том, что они также могут отказаться от участия в приватизации и не состоять на регистрационном учете по месту жительства в этом помещении, однако их отсутствие носит временный характер, и по окончании отбывания наказания они могут туда вернуться.
Право пользования за этими лицами закрепляется, так называемым, охранным свидетельством (охранной грамотой). Чтобы это увидеть, необходимо взять расширенную копию лицевого счета, в которой содержатся сведения о всех лицах, которые когда-либо состояли на регистрационном учете по месту жительства в жилом помещении.
Согласно статье 148 Семейного кодекса РФ дети, находящиеся под опекой (попечительством) сохраняют право собственности на жилое помещение или право пользования им. За детьми, оставшимися без попечения родителей, органами опеки и попечительства закрепляется жилое помещение, поэтому если в отсутствие такого ребенка это жилое помещение отчуждается, ребенок все равно имеет право в нем жить. Поэтому разрешение на продажу такого помещения должен дать орган опеки и попечительства.
Сведения о закреплении за несовершеннолетними жилых помещений вносятся в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее - ЕГРП), они являются общедоступными и увидеть их можно, заказав выписку из ЕГРП о зарегистрированных правах на объект недвижимости в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии.
2. Если основанием приобретения права собственности у продавца жилого помещения было наследование, необходимо обратить внимание на следующее: на наследника, к которому переходит жилой дом, квартира или иное жилое помещение, завещатель может возложить обязанность предоставить другому лицу на период жизни этого лица или на иной срок право пользования этим помещением или его определенной частью (завещательный отказ). Отказополучатель сохраняет право пользования наследственным имуществом независимо от перехода права собственности на это имущество от наследника к другому лицу (пункт 2 статьи 1137 ГК РФ).
3. Возможна продажа жилого помещения, обремененного рентным обязательством. Это значит, что недвижимость перешла в собственность продавца на основании договора ренты (пожизненного содержания с иждивением). Этот договор может предусматривать сохранение права пользования жилым помещением за получателем ренты. Обязательство пожизненного содержания с иждивением прекращается смертью получателя ренты, поэтому право пользования жилым помещением закреплено за ним пожизненно (пункт 1 статьи 605 ГК РФ). Кроме того, согласно пункту 1 статьи 586 ГК РФ все обязательства по договору ренты в случае продажи обремененного рентой недвижимого имущества переходят покупателю. Поэтому если в договоре пожизненного содержания с иждивением помимо сохранения права пользования жилым помещением была предусмотрена обязанность плательщика ренты обеспечивать потребности получателя ренты в еде, одежде, лекарствах и т.д., все эти обязанности переходят на нового собственника помещения.
Наконец, стороны по своему усмотрению могут определить и другие условия договора в качестве существенных, например, продавец может обусловить продажу своего жилого помещения одновременным приобретением им другого жилья в том же городе или в другом.
Подводя итог сказанному, к существенным условиям договора купли-продажи жилых помещений надо отнести условие о предмете договора, условие о цене, перечень лиц, сохраняющих право пользования жилым помещением после его отчуждения, а также все те условия, которые стороны определили как существенные. Поскольку для этих договоров законодательно предусмотрена простая письменная форма, то все существенные условия должны быть прописаны в договоре. Без выполнения данного требования, условия не будут считаться согласованными, а договор не будет заключен. Поэтому перед покупкой недвижимости соберите все возможные сведения об объекте и внимательно ознакомьтесь с условиями договора.
По договору купли-продажи недвижимого имущества (договору продажи недвижимости) продавец обязуется передать в собственность покупателя земельный участок, здание, сооружение, квартиру или другое недвижимое имущество. Договор продажи недвижимости заключается в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами. Несоблюдение формы договора продажи недвижимости влечет его недействительность.
Одним из гражданско-правовых инструментов, несколько ограничивающих свободу заключения договора, является наличие существенных условий соответствующего договора. Это является одним из наиболее важных обстоятельств при заключении договора, поскольку в соответствии со ст. 432 ГК РФ договор считается заключенным только в том случае, если между сторонами в требуемой форме достигнуто соглашение по всем его существенным условиям. В настоящее время в науке гражданского права общепризнано, что существенные условия - это те, которые необходимы и достаточны для заключения гражданско-правового договора, соглашение по которым обязательно должно быть достигнуто сторонами, поскольку в противном случае договор не считается заключенным.
Стороны могут указать также основание возникновения права собственности, порядок оплаты недвижимости, сроки передачи недвижимости и некоторые другие условия. Но и без их указания договор будет содержать все достаточные условия для регистрации.
Также может указываться срок, в который сделка должна быть осуществлена.
При указании стоимости недвижимости к договору должна прилагаться справка от Бюро технической инвентаризации (БТИ). Это связано с тем, что нередко при заключении договора цена недвижимости занижается для того, чтобы уплачивать меньшую сумму налогов. Цена, указываемая в договоре, должна быть не меньше, чем инвентаризационная.
Содержание договора. Условия, на которых достигнуто соглашение сторон, составляют содержание договора. По своему юридическому значению все условия делятся на существенные, обычные и случайные.
Существенными признаются условия, которые необходимы и достаточны для заключения договора.
...
Cущественными признаются те условия, которые необходимы для договоров данного вида. Необходимыми, а стало быть и существенными, для конкретного договора считаются те условия, которые выражают его природу и без которых он не может существовать как данный вид договора.
Наконец, в-четвертых, существенными считаются и все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение. Это означает, что по желанию одной из сторон в договоре существенным становится и такое условие, которое не признано таковым законом или иным правовым актом и которое не выражает природу этого договора.
...
В отличие от существенных, обычные условия не нуждаются в согласовании сторон. Обычные условия предусмотрены в соответствующих нормативных актах и автоматически вступают в действие в момент заключения договора. Это не означает, что обычные условия действуют вопреки воле сторон в договоре. Как и другие условия договора, обычные условия основываются на соглашении сторон. Только в данном случае соглашение сторон подчинить договор обычным условиям, содержащимся в нормативных актах, выражается в самом факте заключения договора данного вида. Предполагается, что если стороны достигли соглашения заключить данный договор, то тем самым они согласились и с теми условиями, которые содержатся в законодательстве об этом договоре.
...
Случайными называются такие условия, которые изменяют либо дополняют обычные условия. Они включаются в текст договора по усмотрению сторон. Их отсутствие, так же как и отсутствие обычных условий, не влияет на действительность договора. Однако в отличие от обычных они приобретают юридическую силу лишь в случае включения их в текст договора. В отличие от существенных, отсутствие случайного условия лишь в том случае влечет за собой признание данного договора незаключенным, если заинтересованная сторона докажет, что она требовала согласования данного условия. В противном случае договор считается заключенным и без случайного условия. Так, если при согласовании условий договора купли-продажи стороны не решили вопрос о том, каким видом транспорта товар будет доставлен покупателю, договор считается заключенным и без этого случайного условия. Однако если покупатель докажет, что он предлагал договориться о доставке товара воздушным транспортом, но это условие не было принято, договор купли-продажи считается незаключенным.
...
Иногда в содержание договора включают права и обязанности сторон. Между тем права и обязанности сторон составляют содержание обязательственного правоотношения, основанного на договоре, а не самого договора как юридического факта, породившего это обязательственное правоотношение.
1. По предварительному договору стороны обязуются заключить в будущем договор о передаче имущества, выполнении работ или оказании услуг (основной договор) на условиях, предусмотренных предварительным договором. 2. Предварительный договор заключается в форме, установленной для основного договора, а если форма основного договора не установлена, то в письменной форме. Несоблюдение правил о форме предварительного договора влечет его ничтожность.
3. Предварительный договор должен содержать условия, позволяющие установить предмет, а также те условия основного договора, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение при заключении предварительного договора. 4. В предварительном договоре указывается срок, в который стороны обязуются заключить основной договор. Если такой срок в предварительном договоре не определен, основной договор подлежит заключению в течение года с момента заключения предварительного договора. 5. В случаях, когда сторона, заключившая предварительный договор, уклоняется от заключения основного договора, применяются положения, предусмотренные пунктом 4 статьи 445 настоящего Кодекса. Разногласия сторон по условиям основного договора рассматриваются судом в порядке, предусмотренном статьей 446 настоящего Кодекса. 6. Обязательства, предусмотренные предварительным договором, прекращаются, если до окончания срока, в который стороны должны заключить основной договор, он не будет заключен либо одна из сторон не направит другой стороне предложение заключить этот договор.
Статья 429.1. Рамочный договор
1. Рамочным договором (договором с открытыми условиями) признается договор, определяющий общие условия обязательственных взаимоотношений сторон, которые могут быть конкретизированы и уточнены сторонами путем заключения отдельных договоров, подачи заявок одной из сторон или иным образом на основании либо во исполнение рамочного договора. 2. К отношениям сторон, не урегулированным отдельными договорами, в том числе в случае незаключения сторонами таких договоров, подлежат применению общие условия, содержащиеся в рамочном договоре.
Статья 429.2. Опционный договор
1. По опционному договору (опциону) одна сторона посредством безотзывной оферты предоставляет другой стороне безусловное право заключить договор на условиях, предусмотренных опционом. Опцион предоставляется за плату или иное встречное предоставление либо безвозмездно, если выдача опциона обусловлена иным охраняемым законом интересом, вытекающим из отношений сторон. В течение всего срока действия опциона другая сторона вправе заключить договор путем акцепта такой оферты в порядке и на условиях, предусмотренных опционом. 2. В случае, когда в опционном договоре срок для акцепта безотзывной оферты не установлен, он считается равным одному году, если иное не вытекает из существа договора или обычаев. 3. Если опционным договором не предусмотрено иное, платеж по опционному договору не засчитывается в счет платежей по договору, заключаемому на основании безотзывной оферты, и не подлежит возврату в случае, когда не будет акцепта. 4. Опционный договор должен содержать существенные условия договора, подлежащего заключению. 5. Опционный договор заключается в форме, установленной для договора, подлежащего заключению. 6. Права по опционному договору могут быть уступлены другому лицу, если иное не предусмотрено опционным договором или не вытекает из его существа. 7. Соглашение об опционе может быть включено в другой договор, если иное не вытекает из существа этого договора.
Статья 429.3. Договор с исполнением по требованию (абонентский договор)
1. Договором с исполнением по требованию (абонентским договором) признается договор, предусматривающий внесение одной из сторон (абонентом) определенных, в том числе периодических, платежей или иного предоставления за право требовать от другой стороны (исполнителя) предоставления предусмотренного договором исполнения в затребованном количестве (объеме) либо на иных условиях, определяемых абонентом.
2. Абонент обязан вносить платежи или предоставлять иное исполнение по абонентскому договору независимо от того, было ли затребовано им соответствующее исполнение от исполнителя, если иное не предусмотрено законом или договором.
Третий механизм, противодействующий расширению существенных условий, - запрет на оспаривание исполненного договора или даже договора, по которому принято частичное исполнение (п. 3 ст. 446.1, п. 3 ст. 431.1 Проекта). Это решение не явилось новым и неожиданным для российской правовой системы, поскольку уже много лет именно такой позиции придерживались суды при рассмотрении конкретных дел. Фиксация такого правила в качестве однозначного может привести и к обратному эффекту - злоупотреблению путем "подбрасывания" исполнения кредитору или частичному исполнению договора при самом его заключении, делающему экономически более слабую сторону совсем беззащитной перед контрагентом. Любой договор, заключенный на условиях предварительной оплаты, нельзя будет оспорить, поскольку принятие денег исцеляет его априори. Такое решение представляется сомнительным. Это как раз тот случай, когда судебное усмотрение необходимо для правильной оценки обстоятельств дела - для этого можно было бы использовать конструкцию оспоримой сделки, выстроив соответствующий состав по модели оспоримых сделок с нарушением требований к сделкам с заинтересованностью и крупных сделок, поставив решение вопроса в зависимость от ряда обстоятельств, в частности знания контрагента, соответствия обычной практике и пр.
И еще один инструмент противодействия расширению существенных условий договора мы можем обнаружить в положении о предварительном договоре (ст. 429 Проекта). Для заключения предварительного договора достаточно будет согласовать условия о предмете и субъективно-существенные условия будущего договора, прочие же условия можно не согласовывать. Это законодательное решение можно считать положительным - оно учитывает сложившуюся практику, в которой предварительный договор используют для фиксации промежуточных итогов переговоров при заключении сложного договора. В ходе проведения переговоров и выработки условий договора таких предварительных договоров заключают несколько, постепенно приближаясь по степени детализации к основному договору.
Применительно к предварительному договору Проект ГК РФ содержит следующие новеллы. Заключая предварительный договор, стороны должны согласовать не все существенные условия основного договора, предусмотренные законом, а только его предмет. Это следует из п. 3 ст. 429 ГК РФ в редакции Проекта. Те условия основного договора, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение при заключении предварительного договора, также должны быть включены в предварительный договор. Данная новелла сводит на нет правовой риск признания предварительного договора незаключенным, если сторонами кроме предмета основного договора не согласованы иные установленные законом существенные условия (например, срок, цена договора). Особенно это важно для договоров, в отношении которых законодатель предусмотрел несколько существенных условий (например, договор страхования, доверительного управления имуществом, долевого участия в строительстве). В качестве примера можно привести Определение ВАС РФ от 28.07.2010 N ВАС-8871/10 по делу N А49-4202/2008/2008-186/24. В настоящее время такие предварительные договоры являются незаключенными, что следует из действующей редакции п. 3 ст. 429 ГК РФ. Однако даже в случае принятия новой редакции этой статьи предварительный договор будет являться незаключенным, если в нем не будет определен предмет основного договора. Согласно действующей редакции п. 5 ст. 429 ГК РФ в случаях, когда сторона, заключившая предварительный договор, уклоняется от заключения основного договора, применяются положения, установленные п. 4 ст. 445 ГК РФ. Комментируемый пункт дополнен вторым абзацем, в соответствии с которым разногласия сторон по условиям основного договора рассматриваются судом в порядке, определенном ст. 446 ГК РФ. В связи с этим следует обратить внимание на то, что Проект ГК РФ дополняет упомянутую ст. 446 ГК РФ, согласно которой разногласия, возникшие при заключении договора и не переданные на рассмотрение суда в течение шести месяцев с момента их возникновения, не подлежат урегулированию в судебном порядке.
13.5. Рамочный договор
Статья 429.1 ГК РФ, предлагаемая Проектом ГК РФ, легализует в российском праве рамочный договор. Под рамочным понимается договор, определяющий общие условия обязательственных взаимоотношений сторон, которые могут быть конкретизированы и уточнены сторонами путем заключения отдельных договоров, подачи заявок одной из сторон или иным образом на основании либо во исполнение рамочного договора. Этот договор известен в деловой практике, но его заключение в настоящее время сопряжено с существенными правовыми рисками. Рамочный договор в силу сложившейся деловой практики определяется как договор, в котором оговариваются общие предварительные условия соглашения, подлежащие уточнению при подготовке основного договора. Данный договор фиксирует намерение сторон продолжить сотрудничество в условиях, когда нет возможности определить объем и стоимость работ (см., например, Постановления Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.12.2008 по делу N А05-8872/2008, Девятого арбитражного апелляционного суда от 22.06.2009 N 09АП-9342/2009-АК по делу N А40-40998/09-96-166, от 25.06.2009 N 09АП-9302/2009-АК по делу N А40-40951/09-149-230, от 25.06.2009 N 09АП-9963/2009-АК по делу N А40-40993/09-79-243, от 24.08.2009 N 09АП-13929/2009-АК по делу N А40-40958/09-2-254). Сходное определение рамочного договора дает и Проект ГК РФ. Следует отметить, что в соответствии с судебной практикой рамочный договор признается незаключенным до тех пор, пока стороны дополнительно не согласуют все существенные условия "основного" договора, поскольку в рамочном договоре в силу его правовой природы не определен предмет обязательств сторон (Постановления Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.03.2010 по делу N А56-62888/2009, от 09.03.2010 по делу N А56-33315/2009). Таким образом, рамочный договор в настоящее время сам по себе никак не защищен российским правом, однако такая защита появится после принятия новой редакции части первой ГК РФ, в частности ст. 429.1.
13.6. Опционный договор
Регулирование опционного договора в определенной мере компенсирует введение запрета на установление зависящего от воли одной из сторон условия договора (п. 3 ст. 157 ГК РФ в редакции Проекта). Предлагаемая Проектом ГК РФ ст. 429.2 устанавливает, что по опционному договору (опциону) одна сторона посредством безотзывной оферты предоставляет другой стороне безусловное право заключить договор на условиях, предусмотренных опционом. Таким образом, заключение договора на условиях, определяемых по усмотрению одной из сторон соглашения, в обход запрета, установленного в п. 3 ст. 157 ГК РФ в редакции Проекта, становится возможным с использованием конструкции опциона. Юридически опцион не является договором, совершенным под условием, так как в результате его заключения у одной из сторон появляется возможность акцептовать оферту, т.е. заключить договор в будущем.
13.7. Абонентский договор
В ст. 429.3 Проект ГК РФ легализует широко распространенный в деловой практике абонентский договор. Под абонентским понимается договор, предусматривающий внесение одной из сторон (абонентом) определенных, в том числе периодических, платежей или иного предоставления за право требовать от другой стороны (исполнителя) предоставления предусмотренного договором исполнения в затребованном количестве (объеме) либо на иных условиях, определяемых абонентом. В этой статье подчеркивается, что абонент обязан вносить платежи или предоставлять иное исполнение по абонентскому договору независимо от того, затребовал ли он от исполнителя соответствующее исполнение, если иное не предусмотрено законом или договором.
Отправлено: 19.07.13 10:40. Заголовок: Принцип добросовестности
Принцип добросовестности
цитата:
Статья 1. Основные начала гражданского законодательства
1. Гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты.
2. Граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.
Гражданские права могут быть ограничены на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
3. При установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.
4. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.
5. Товары, услуги и финансовые средства свободно перемещаются на всей территории Российской Федерации.
Ограничения перемещения товаров и услуг могут вводиться в соответствии с федеральным законом, если это необходимо для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценностей.
Резюме: гражданское законодательство дополнено обязанностью каждого действовать добросовестно.
Принцип добросовестности был установлен среди основных начал гражданского законодательства (ст. 1 ГК РФ в редакции Закона). Участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и исполнении гражданских обязанностей. Таким образом, была введена обязанность лиц действовать добросовестно в гражданском обороте. Следует отметить, что обязанность добросовестного поведения уже применяется судами при разрешении споров (см., к примеру, Постановление Президиума ВАС РФ от 21.02.2012 N 12499/11 по делу N А40-92042/10-110-789). Ранее этот основополагающий принцип гражданского права мог быть выведен только из содержания п. 2 ст. 6 ГК РФ, напрямую не относящегося к нормам, устанавливающим основные начала гражданского права.
Также в Законе предусмотрено, что недобросовестное, равно как и незаконное, поведение лиц не может приносить им какие-либо преимущества (п. 5 ст. 1 ГК РФ в редакции Закона). Этот принцип уже нашел отражение в судебной практике (см., к примеру, п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.12.2011 N 81 "О некоторых вопросах применения статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации", Постановления Президиума ВАС РФ от 14.02.2012 N 12035/11 по делу N А64-4929/2010, от 06.09.2011 N 4905/11 по делу N А51-23410/2009, от 13.01.2011 N 11680/10 по делу N А41-13284/09, Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.02.2012 по делу N А56-16211/2011, Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.02.2012 N 15АП-138/2012 по делу N А53-21188/2011).
В Пояснительной записке "К проекту Федерального закона "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Пояснительная записка) отмечается, что принцип добросовестности соответствует представлениям современной доктрины гражданского права и давно введен в законодательство подавляющего большинства стран с развитыми правопорядками.
Кроме того, "мировой опыт показывает, что эффективное развитие рынка невозможно без укрепления начал автономии воли и свободы договора участников оборота. Однако неограниченная свобода в достижении экономических интересов таит в себе возможность дестабилизации оборота. Правила о добросовестности являются естественным противовесом правилам, утверждающим свободу договора и автономию воли сторон" (раздел I "Общие положения" Пояснительной записки). Более того, "нормативное закрепление принципа добросовестности позволит не только установить важнейшие ориентиры поведения субъектов права, но и более широко применять меры гражданско-правовой защиты в случаях недобросовестных действий участников оборота". Таким образом, новая редакция ст. 1 ГК РФ открывает широкий простор для судебного толкования термина "добрая совесть" участника гражданского правоотношения. Однако чрезмерно широкое его понимание может приводить к опасным последствиям в виде ограничения какой-либо конкуренции среди хозяйствующих субъектов. Поэтому представляется, что в целях искоренения случаев явной несправедливости в гражданских правоотношениях потребуется осторожное применение в судебной практике новелл Закона, касающихся принципа добросовестности.
На это обращалось внимание также в п. 1 Замечаний и предложений Российского союза промышленников и предпринимателей к проекту федерального закона N 47538-6 "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Замечания РСПП). В ст. 10 ГК РФ, которая была существенным образом изменена Законом, устанавливается, что добросовестность участников гражданских правоотношений презюмируется. Это ограничит широкое понимание добросовестного поведения в смысле ст. 1 ГК РФ в новой редакции, а также позволит не возлагать на участников гражданско-правового спора обязанность по доказыванию своей добросовестности в каждом судебном разбирательстве.
В действующей редакции ст. 10 ГК РФ презумпция добросовестности участников оборота поставлена под условие ("В случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно"), на что обращается внимание в правовой литературе (см., к примеру, Маковская А.А. Добросовестность участников залогового правоотношения и распределение рисков между ними // Основные проблемы частного права: сборник статей к юбилею доктора юридических наук, профессора Александра Львовича Маковского / отв. ред. В.В. Витрянский, Е.А. Суханов. М.: Статут, 2010; Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. 5-е изд., перераб. М.: Статут, 2010; Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005; Аксюк И.В. Добросовестность приобретения как основание возникновения права собственности на недвижимость // Журнал российского права. 2007. N 3). Тем не менее в научных работах ряда авторов презумпция добросовестности участников гражданского оборота принимается как бесспорный и безусловный принцип гражданского права (см., к примеру, Свит Ю.П. Понятие и значение добросовестности и разумности в современном российском праве // Законы России: опыт, анализ, практика. 2010. N 9. С. 3 - 10; Российское гражданское право: учебник: в 2 т. / В.С. Ем, И.А. Зенин, Н.В. Козлова и др.; отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., стереотип. М.: Статут, 2011. Т. 1.: Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права; Гражданское право: учебник: в 3 т. / С.С. Алексеев, И.З. Аюшеева, А.С. Васильев и др.; под ред. С.А. Степанова. М.: Проспект; Екатеринбург: Институт частного права, 2010. Т. 1.; Кулаков В.В. Обязательство и осложнения его структуры в гражданском праве России: монография. 2-е изд., перераб. и доп. М.: РАП, Волтерс Клувер, 2010; Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. М.: Волтерс Клувер, 2007).
Постановление Пленума ВАС РФ от 11.07.2011 №54 "О некоторых вопросах разрешения споров, возникающих из договоров по поводу недвижимости, которая будет создана или приобретена в будущем", 02.08.2011, http://zakon.ru/Blogs/OneBlog/922
цитата:
2. Я надеюсь, что суды не будут признавать незаключенными договоры о недвижимости лишь оттого, что в тексте договора была некорректно описана недвижимая вещь, но имеются иные доказательства, подтверждающие, что стороны четко понимали, о чем они договариваются (п. 2). А та сторона договора, которая, имея возможность предложить в договор надлежащее описание будущей недвижимой вещи, не сделала это, будет отвечать за причиненный ущерб в случае признания договора незаключенным (п. 3). Это осторожный шажок в стороны концепции ответственности за недобросовестное поведение на преддоговорном этапе.
1. Не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).
Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.
2. В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.
3. В случае, если злоупотребление правом выражается в совершении действий в обход закона с противоправной целью, последствия, предусмотренные пунктом 2 настоящей статьи, применяются, поскольку иные последствия таких действий не установлены настоящим Кодексом.
4. Если злоупотребление правом повлекло нарушение права другого лица, такое лицо вправе требовать возмещения причиненных этим убытков.
5. Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.
Идеологическую базу концепции "вышка", не сильно стесняясь, формулирует открыто: "При написании концепции мы исходили из презумпции добросовестности заказчика". Какая прелесть. Они на полном серьезе пытаются нас убедить, что современный российский чиновник, принимающий решение о покупке чего-либо за миллиард рублей, думает о нас и о будущем страны, а вовсе не о том, как отпилить 250 миллионов из этого миллиарда.
Право.Ru/Красноярск предлагает вниманию читателей материал, подготовленный по итогам семинара-практикума "Модернизация ГК: принятые новеллы новой редакции ГК РФ", проведенного начальником Управления частного права ВАС РФ, членом рабочей группы по подготовке Концепции реформирования гражданского законодательства ..., кандидатом юридических наук – Романом Сергеевичем Бевзенко.
Напомним, в ходе мероприятия Роман Бевзенко рассказал об основных изменениях, внесенных в часть первую ГК РФ, федеральными законами от 30.12.2012 № 302-ФЗ и от 07.05.2013 № 100-ФЗ, с позиций концепции и перспектив реформы гражданского законодательства.
Добросовестность — основа всего
Новая редакция ГК РФ закрепила принцип добросовестности в качестве универсального, то есть распространяющего свое действие на все гражданские отношения, и это, пожалуй, "главное, что есть в реформе" гражданского законодательства. Теперь все участники гражданских отношений должны действовать добросовестно.
"Это нужно чтобы закрыть лакуны в нормах, когда суду видно, что поведение является недобросовестным – де-юре поведение может быть добросовестным, но де-факто это злоупотребление", — пояснил Бевзенко. Ранее суд в такой ситуации мало что мог сделать или, во всяком случае, не решался защитить слабую сторону. В качестве иллюстрации лектор привел пару примеров.
Договор еще не заключен, но обязанность действовать добросовестно у участника гражданского оборота уже есть.
цитата:
Два коммерсанта, один из которых иногородний, договорились об обсуждении условий контракта по месту жительства одного из них для чего один приехал к другому. Но внезапно без уважительных причин "принимающий" контрагент отказался от проведения переговоров. Как быть второму контрагенту, потратившемуся, как минимум, на билет до места проведения переговоров и вынужденному уехать ни с чем? Ранее взыскать свои убытки на проезд он вряд ли смог бы, так как ГК не предусматривает преддоговорной ответственности. Вместе с тем ситуация явно свидетельствует о том, что контрагент, отказавшийся от встречи без уважительных причин, повел себя недобросовестно. Сейчас спор без особого затруднения может быть решен в пользу второго контрагента: для возмещения своих расходов на участие в несостоявшейся встрече ему достаточно сослаться на закрепленный в пункте 3 статьи 1 ГК РФ принцип добросовестности участников гражданского оборота. Приведенный пример свидетельствует, что оценка добросовестности поведения того или иного участника гражданских отношений будет производиться с учетом критерия среднестатистического поведения субъекта в подобных ситуациях (обычно рачительные коммерсанты, заботящиеся о своей репутации, не уклоняются от переговоров с приглашенными ими контрагентами без объяснения причин, тем более иногородними). Если модель поведения отклоняется от такового, оно должно быть признано недобросовестным, — пояснил Бевзенко.
Еще одна похожая ситуация, часто имела быть и в случае расторжения договора лизинга, когда лизингодатель забирал себе и предмет лизинга, и часть внесенных лизинговых платежей не возвращал, в итоге получая при расторжении сделки больше, нежели при ее исполнении. Но такое противоестественное обогащение не может быть признано добросовестным.
...
Земля и здание едины
Одной из главных новелл ГК, по мнению Романа Бевзенко, можно назвать закрепление кодексом норм о земельном участке и возведенном на нем здании как едином объекте – расположенное на земельном участке здание рассматривается как его составная часть, а не как отдельный самостоятельный объект. Отсюда, с одной стороны, "юридически дом перестанет отличаться от газона", поскольку это тоже составляющая земельного участка, а с другой – наконец-то прекратится регистрация прав на выгребные ямы, асфальтовые площадки и даже многолетние насаждения как самостоятельные объекты недвижимости.
В будущем эта норма предполагает отказ от регистрации собственником земельного участка прав на возведенные им на таком участке объекты недвижимости. Вместо этого достаточно будет зарегистрировать право собственности на сам земельный участок, чтобы считаться собственником и наличествующих на нем объектов. Такой подход уже существует во многих западных странах, например, в Испании. Что же касается определения стоимости земельных участков при их продаже, то естественно, в цену участка войдет цена расположенных на нем недвижимости.
Сделки станут устойчивее
"Недействительность сделок – бич современного российского правопорядка", — полагает Роман Бевзенко и с этим трудно не согласиться, учитывая приведенную лектором статистику. В год российские суды рассматривают более 20 000 исков о недействительности сделок. Для сравнения в зарубежных странах, например, во Франции, этот показатель в тысячи раз ниже и количество оспоренных сделок может исчисляться несколькими единицами за тот же год.
Еще больше исков, где вопрос о недействительности сделки ставится в процессе по делам об исполнении обязательств, вытекающих из сделок. Как подметил Роман Бевзенко, это уже стало укоренившейся практикой, позволяющей недобросовестным сторонам уходить от исполнения сделки, и есть не что иное как злоупотребление правом. К сожалению, нормы ГК о недействительности сделок в пока еще действующей сегодня редакции позволяют это делать.
Отсюда, новая редакция ГК направлена на ограничение возможностей для оспаривания сделок, и особенно в целях уклонения от их исполнения.
Так, статьей 166 ГК в новой редакции значительно сужены возможности признания оспоримой сделки недействительной: сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли. Что касается ничтожных сделок, то, в отличие от действующей редакции ГК, позволяющей заявить о применении последствий недействительности ничтожной сделки любому заинтересованному лицу, сделать это сможет сторона сделки, и только в случаях прямо предусмотренных законом – иные лица. При этом требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной. По-прежнему сохраняется право суда применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе, но теперь только в случаях, когда это необходимо для защиты публичных интересов, а также в иных прямо предусмотренных законом случаях. Наконец, появилась норма о том, что заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки (например, лицо приступило к исполнению сделки). Это положение – прямая реализация в законе принципа добросовестности, закрепленного статьей 1 ГК в новой редакции.
В целях упрочения сделок уйдет в прошлое широкое применение статьи 168 ГК, согласно действующей редакции которой, любая сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, по общему правилу, является ничтожной. Новой редакцией данной нормы, напротив установлено, что нарушающая требования закона сделка, по общему правилу, является оспоримой. Таким образом, сфера применения этой статьи значительно сужается. Во-первых, речь идет не просто о несоответствии сделки закону или иному правовому акту, а о нарушении установленных ими требований. Эта формулировка намного жестче и уже, нежели существующее "несоответствие требованиям закона и иных правовых актов". "Ничтожностью надо поражать не то, что не соответствует закону, а то, что им [законом] запрещено", — пояснил Роман Бевзенко. Во-вторых, такие сделки за редким исключением будут оспоримы. Практически это означает сужение круга лиц, уполномоченных оспорить сделку, а также сокращение сроков исковой давности для такого оспаривания до одного года. Закон устанавливает всего два случая, когда сделки, нарушающие требования закона или иного правового акта, могут являться ничтожными – нарушение такой сделкой публичных интересов либо прав и охраняемых законом интересов третьих лиц (но не сторон сделки). Да и то, если из закона не следует, что такие сделки оспоримы или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
Заслуживает отдельного внимания и новая статья 174.1. о последствиях совершения сделки в отношении имущества, распоряжение которым запрещено или ограничено. По общему правилу такая сделка ничтожна в части распоряжения имуществом. Поскольку речь идет о недействительности части сделки (статья 180 ГК), то эта норма устраняет только эффект перехода права, однако в части обязательств сделка сохраняет свою силу. Практически это означает, что вторая сторона вправе требовать возмещения убытков, причиненных заключением такой сделки, и (или) неустойку: по сделке вещь передать нельзя, и остается лишь обязательство передачи вещи. Пунктом 2 статьи 174.1. предусмотрено специальное правило для сделок, совершенных с нарушением запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного в судебном или ином установленном законом порядке в пользу его кредитора или иного управомоченного лица. Такие сделки не препятствуют реализации прав кредитора или иного управомоченного лица, которые обеспечивались запретом, за исключением случаев, если приобретатель имущества не знал и не должен был знать о запрете. Таким образом, здесь защищается только добросовестный приобретатель, который не знал и не должен был знать о наличии ограничений на распоряжение приобретенным имуществом.
Еще одним способом укрепить устойчивость сделок является конкретизация оснований недействительности и условий их применения. Так, статья 179 ГК в новой редакции раскрывает понятие обмана, дающее возможность требовать признания сделки недействительной: обманом считается "намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота". Статьей 178 ГК в новой редакции вводится "стандарт заблуждения" — распознавание "лицом, действующим с обычной осмотрительностью и с учетом содержания сделки, сопутствующих обстоятельств и особенностей сторон", заблуждения, под влиянием которого действовала сторона сделки. Если при таких обстоятельствах заблуждение не могло быть распознано, суд вправе отказать в признании сделки недействительной (пункт 5 статьи 178 ГК).
Однако не все изменения в положения ГК о недействительности сделок направлены только лишь на обеспечение устойчивости сделок. По существу эта вторичная задача, главная же цель изменений – это защита добросовестных участников гражданского оборота. С этих позиций некоторые изменения, напротив, могут повысить результативность работы норм о недействительности сделок. В частности, новая редакция статьи 178 ГК расширяет условия, при которых заблуждение предполагается существенным (пункт 2), что может решить некоторые доселе сложно решаемые проблемы. Например, при приобретении бизнеса возможна ситуация, когда за акциями (долями) приобретенных обществ реально ничего не стоит – их активы "дутые", обязательства реально неисполнимые и т. п. По существу это вопрос о качестве приобретаемого товара: качество акций (долей) – это качество активов, право управления которыми они дают, — поясняет Бевзенко. Однако суды в большинстве случаев отказывают в удовлетворении исков со ссылкой на статью 475 ГК РФ, находя приобретение "некачественного" бизнеса коммерческими рисками приобретателей. Новая редакция статьи 178 ГК РФ, по словам Бевзенко, призвана решить эту проблему.
Отправлено: 20.08.13 12:39. Заголовок: Василий Витрянский
Василий Витрянский: «В работе над Гражданским кодексом мы постоянно встречаем бешеное сопротивление» (интервью с разработчиком ГК) // Цивилистика – Интернет-портал о науке гражданского права: [сайт]. 2013. URL: http://civilista.ru/news.php?id=43 (дата обращения: 04.03.2013).
цитата:
Часто приходится встречать на просторах Интернета просьбы студентов, начинающих интересоваться гражданским правом, подсказать им с чего начать изучение цивилистической науки. Посоветуйте, пожалуйста, несколько Ваших любимых книг, с которых стоит начать увлечение цивилистикой.
Для начала нужно прочитать учебники гражданского права, которые издавались до революции. Первый учебник – Г.Ф. Шершеневича, второй учебник – К.П. Победоносцева. Это обязательно. Если они это прочитают, они останутся на всю жизнь цивилистами, и дальше уже будут сами читать и выбирать, что им читать. Нужно сразу определить критерии качества. Дальше они халтуру читать не будут.
Глава VI. Обеспечение исполнения договорных обязательств ... 7. Задаток
Задаток, так же как и неустойка, залог, удержание, поручительство, относится к традиционным способам обеспечения исполнения обязательств, ведущим свое начало с римского права. В литературе по римскому праву отмечалось, что задаток и самое его название (arra) имеют ближневосточное происхождение <*>. Уже во времена римского права задаток, в качестве которого рассматривались денежная сумма или иная ценность, передаваемая одной стороной другой стороне в момент заключения договора, играл роль наглядного доказательства факта заключения договора, а также выполнял штрафную функцию, имеющую целью побудить должника исполнить обязательство (arra poenalis), что выражалось в определенных негативных последствиях для сторон, нарушивших обязательство, обеспеченное задатком: должник, не исполнивший обязательство, терял задаток, а кредитор, отказавшийся исполнить договор, должен был возвратить задаток в двойном размере. Был известен римскому праву и задаток, играющий роль отступного (arra poenitentialis) <**>. -------------------------------- <*> См., например: Римское частное право: Учебник. С. 336. <**> См., например: Римское частное право: Учебник. С. 335 - 336.
Основные черты задатка как способа обеспечения исполнения обязательств сохранились как в правовых системах континентальной Европы, так и в англо - американском праве. В общем и целом под задатком, как и в римском праве, разумеется денежная сумма, которую при заключении договора одна сторона передает другой. Задаток (arrhes, Draufgabe, carnast) выдается не только с целью обеспечения исполнения обязательства, но также в качестве доказательства заключения договора. Задаток служит способом обеспечения обязательства одной стороной или обеими сторонами. Разница в правовом регулировании состоит в основном в том, что в одних странах (например, во Франции) задаток выполняет роль отступного: потеря задатка одной стороной (внесшей задаток) либо уплата его другой стороной в двойном размере дает право соответствующей стороне вообще отказаться от договора (ст. 1590 ФГК). По праву других стран (например ФРГ, Швейцарии, англо - американскому праву) задаток не признается отступным: сторона, не исполнившая обязательство, обеспеченное задатком, как правило, обязана также возместить убытки в части, не покрытой суммой задатка <*>. -------------------------------- <*> См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств: Учебник. 1992. С. 308.
В российском гражданском законодательстве, действовавшем до 1917 г., отсутствовали общие положения о задатке как способе обеспечения обязательства, имелись лишь отдельные нормы, регламентирующие использование задатка в отдельных договорных обязательствах: запродаже, казенных подрядах и поставках, продаже с торгов. В то же время в российском имущественном обороте отмечалось весьма широкое применение задатка для обеспечения самых различных обязательств. Так, Шершеневич приводит следующие слова Исаченко: "Можно смело сказать, что ни одна сделка, заключаемая русским народом, в которой исполнение предполагается во времени, не обходится без задатка: совершается ли купля - продажа, покупщик дает задаток продавцу; заключается ли договор о найме имущества или о личном найме, наниматель дает задаток; подряжается ли кто что-либо доставить, устроить, сделать, задаток дается подрядчику; стоит выйти в базарный день на рынок в любом русском городишке, чтобы увидеть, что крестьянин не всегда повезет с рынка какой-нибудь мешок хлеба или овса, не получив прежде задатка". Сам Шершеневич отмечал, что "задаток имеет в русском быту громадное значение, каким он далеко не пользуется на Западе" <*>. -------------------------------- <*> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 291.
При подготовке проекта Гражданского Уложения общие положения о задатке как способе обеспечения исполнения гражданско - правовых обязательств нашли свое место в проекте: нормы о задатке были включены в главу II (общие положения о договорах) наряду с правилами об отступном и неустойке. Проект включал в себя следующее определение задатка: "Денежная сумма, выданная одною из договорившихся сторон другой в доказательство заключения договора и в обеспечение его исполнения, признается задатком" (ст. 1593). Таким образом, по проекту ГУ задаток выполнял две функции: во-первых, служил доказательством, удостоверяющим факт заключения договора; во-вторых, являлся средством обеспечения исполнения этого договора. Российские цивилисты - участники подготовки проекта ГУ отмечали, что вопрос о назначении задатка возникает главным образом тогда, когда договор, заключение которого сопровождалось выдачей задатка, не исполнен по вине одной из сторон и в договоре ничего не сказано о назначении задатка в этом случае. Решение этого вопроса, соответствующее значению задатка как особого способа обеспечения договорных обязательств, Редакционная комиссия видела в том, что "если исходить из намерения договорившихся сторон обеспечить задатком исполнение договора, то необходимо придать задатку значение штрафа, упадающего на виновную сторону. Отсюда следует, что если в неисполнении договора виновна сторона, получившая задаток, то справедливо, чтобы она обязана была возвратить полученный задаток в двойном размере" <*>. -------------------------------- <*> Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 197 - 198.
Общее правило, определявшее последствия неисполнения договорного обязательства, обеспеченного задатком, заключалось в том, что если договор не исполнен по вине лица, давшего задаток, то оно теряет задаток; если же договор не исполнен по вине лица, получившего задаток, то оно должно возвратить задаток вдвойне. Независимо от этого виновный был обязан вознаградить другую сторону за убытки, насколько они превышают задаток (ст. 1594 проекта). Нетрудно заметить, что правила, регламентирующие последствия неисполнения договора, обеспеченного задатком, которые были выработаны при подготовке проекта ГУ, остались неизменными по сей день и нашли свое воплощение в действующем сегодня Гражданском кодексе Российской Федерации (п. 2 ст. 381). Во времена же подготовки проекта ГУ его разработчики, формулируя названные нормы, исходили из того, что "так как задаток, по общему правилу, не имеет значения отступного (Reugeld), то рядом с потерею отданного задатка или возвращением в двойном размере полученного сохраняется обязанность виновной стороны возместить другой стороне понесенные ею вследствие неисполнения договора убытки, причем представляется практичным и справедливым придать задатку значение наперед определенного наименьшего размера убытков, подлежащих уплате виновною стороною" <*>. -------------------------------- <*> Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 198.
В случае прекращения обязательства, обеспеченного задатком, или, как сказано в проекте ГУ, отмены договора по обоюдному согласию сторон, или невозможности исполнения, возникшей не по вине сторон, задаток подлежал возвращению (ст. 1595). И это правило также полностью созвучно действующей в настоящее время норме, содержащейся в п. 1 ст. 381 ГК 1994 г. И все же регулирование отношений, связанных с выдачей задатка, в проекте ГУ несколько отличается от современного правового регулирования. Это отличие состоит в основном в двух моментах. Во-первых, по проекту ГУ в качестве исключения из общего правила допускалось использование задатка как отступного по договору, обеспеченному задатком, если такая возможность предусмотрена сторонами в договоре. В этом случае сторона, которая воспользовалась правом отступиться от договора, соответственно либо теряла сумму задатка, либо обязывалась возвратить другой стороне задаток в двойном размере, однако при этом освобождалась от возмещения убытков (ст. 1597, 1600 проекта). В комментарии к названным положениям разработчики проекта ГУ отмечают, что задаток в значении отступного имеет целью обеспечить возмещение убытков, могущих возникнуть для одной стороны вследствие отступления от договора другой стороны. Далее подчеркивается, что "задаток в этих случаях составляет вид договорной неустойки, вперед выданной. Поэтому невиновная сторона не вправе требовать дополнительного вознаграждения за убытки, хотя бы они не возмещались полностью задатком" <*>. -------------------------------- <*> Гражданское Уложение: Проект. Том второй. С. 200.
Думается, что и в настоящее время, несмотря на отсутствие в ГК 1994 г. соответствующих норм, нет препятствий для использования задатка в качестве отступного. Для этого требуется, чтобы стороны своим соглашением, в том числе и в тексте договора, обеспечиваемого задатком, установили, что их обязательство может быть прекращено предоставлением взамен его исполнения отступного и что отступным будет являться денежная сумма, внесенная в качестве задатка (если правом отступиться воспользуется сторона, внесшая задаток), либо передача контрагенту денежной суммы, составляющей двойной размер задатка (если отступает от договора сторона, получившая задаток). В этом случае контрагент стороны, воспользовавшейся правом отступиться от договора, также будет не вправе требовать возмещения убытков, однако не в силу того, что потеря задатка как отступного исключает возмещение убытков, а по причине прекращения обеспеченного задатком обязательства передачей отступного. Полагаем, что эти выводы не противоречат ст. 409 ГК. Во-вторых, в проекте ГУ содержалась специальная норма, предусматривающая возможность обеспечения задатком обязанностей сторон по предварительному договору заключить в будущем основной договор в соответствии с предварительным. Неисполнение этих обязанностей влекло для сторон те же последствия, что и неисполнение обеспеченного задатком обязательства по любому гражданско - правовому договору (ст. 1600). Как и в предыдущем случае, полагаем, что действующий ГК хоть и не содержит аналогичных норм, но не исключает возможности обеспечения задатком предварительного договора (ст. 429). В советский период развития гражданского законодательства нормы о задатке включались во все кодифицированные акты. Однако при этом преследовалась цель не обеспечить эффективное применение данного способа обеспечения исполнения договорных обязательств в реальном имущественном обороте, а скорее сохранить этот традиционный гражданско - правовой институт для следующих поколений цивилистов. Так, в ГК 1964 г. практически все принципиальные правила о задатке были сконцентрированы в одной статье (ст. 209), видимо, без расчета на широкое применение, о чем свидетельствовала другая статья, включенная в тот же Кодекс, ограничивающая сферу применения задатка лишь обязательствами между гражданами или с их участием (ст. 186). Использование задатка в отношениях между т.н. социалистическими организациями было запрещено еще в 1930 г. Постановлением ВЦИК и СНК СССР от 30 января 1930 г. "О кредитной реформе" <*>. -------------------------------- <*> См.: СЗ СССР. 1930. N 8. Ст. 98.
Несмотря на то что ГК 1964 г. не устанавливал препятствий для применения задатка в отношениях между гражданами, как отмечалось в юридической литературе, и в этих отношениях указанный способ обеспечения исполнения обязательств не пользовался популярностью: кроме сдачи внаем дачных помещений и иногда покупки домов, граждане к задатку почти не прибегали. Практически не применялся задаток также в отношениях между организациями и гражданами. Только те социалистические организации, которым было разрешено участвовать в сфере внешней торговли, иногда выплачивали и получали авансы и задатки при совершении внешнеторговых операций <*>. Такое положение было результатом жесткой регламентации деятельности социалистических организаций, которое исключало широкое применение любых гражданско - правовых институтов, покушающихся на господство принципов реального исполнения обязательств (а на самом деле - плановых заданий), нищеты советских граждан и той пассивной роли, которая отводилась им в имущественном обороте. -------------------------------- <*> См., например: Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 169 - 170.
И тем не менее в условиях, когда нормы о задатке были скорее "музейным экспонатом", нежели реальным средством регулирования имущественных отношений, к чести цивилистики российская гражданско - правовая доктрина не стояла на месте. Именно в советский период более содержательным стал взгляд на значение и функции задатка в имущественном обороте. К примеру, О.С. Иоффе отмечает, что задаток выполняет не две (как представлялось российским дореволюционным цивилистам), а три функции. "Во-первых, уплата задатка служит доказательством самого факта заключения договора, и, если она оформлена письменно... нельзя оспаривать этот факт, хотя бы договор не был облечен в требуемую законом письменную форму. Во-вторых, задаток выполняет платежную функцию, так как вносится и засчитывается в счет причитающихся по договору платежей. В-третьих, задаток является способом, обеспечивающим выполнение обязательства, и в этом состоит его главная, основная функция" <*>. -------------------------------- <*> Иоффе О.С. Указ. соч. С. 167.
В связи с выделением третьей функции задатка (платежной) в литературе проводилось четкое отграничение задатка от аванса. Аванс, так же как и задаток, служил доказательством, удостоверяющим факт заключения договора (доказательственная функция), а также засчитывался в счет будущих платежей (платежная функция), но он не мог быть признан одним из способов обеспечения исполнения обязательств. Сторона, выдавшая аванс, имела право требовать его возвращения практически во всех случаях неисполнения договора, а сторона, получившая аванс, ни при каких условиях не может быть обязана к его возвращению в большем размере <*>. -------------------------------- <*> См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Под ред. С.Н. Братуся, О.Н. Садикова. М., 1982. С. 256; Иоффе О. С. Указ. соч. С. 168.
В соответствии с действующим сегодня ГК задатком признается сумма, выдаваемая одной из договаривающихся сторон в счет причитающихся с нее по договору платежей другой стороны, в доказательство заключения договора и в обеспечение его исполнения (п. 1 ст. 380). Специфические черты задатка, отличающие его от всех остальных способов обеспечения исполнения обязательств, заключаются в следующем. Во-первых, задатком могут обеспечиваться лишь обязательства, возникающие из договоров, следовательно, он не может быть использован для обеспечения деликтных обязательств, обязательств, возникающих вследствие неосновательного обогащения, и некоторых других. Во-вторых, задаток, являясь способом обеспечения договорного обязательства, одновременно выполняет роль доказательства заключения договора. Это означает, что, если сторонами не оспаривается факт выдачи (получения) задатка, а также если и оспаривается, но этот факт подтверждается доказательствами, договор считается заключенным. С другой стороны, если договором предусмотрена уплата одной из сторон задатка, то он будет считаться заключенным лишь после исполнения соответствующим контрагентом своей обязанности. В-третьих, задатком может быть обеспечено только исполнение денежных обязательств. Этот вывод следует из положения о том, что задаток выдается соответствующей стороной в договорном обязательстве в счет причитающихся с нее платежей. Соглашение о задатке независимо от его суммы должно быть заключено в письменной форме. Если же говорить о новых (по сравнению с ГК 1964 г.) положениях в части задатка, содержащихся в действующем сегодня ГК, то прежде всего необходимо отметить значительное расширение сферы договорных обязательств, исполнение которых может обеспечиваться задатком. Ранее, как отмечалось, этим способом могли обеспечиваться лишь такие договорные обязательства, в которых хотя бы одной из сторон являлся гражданин (ст. 186 ГК 1964 г.). В связи с этим обычно задаток применялся при заключении гражданами договоров найма нежилых помещений в домах, принадлежащих гражданам на праве личной собственности, договоров подряда и т.п. Теперь ограничения обязательств, обеспечиваемых задатком, в зависимости от их субъектного состава устранены. Задаток может выступать в качестве способа обеспечения также договорных обязательств, сторонами в которых являются и юридические лица, и индивидуальные предприниматели. Кроме того, ГК дополняет правовое регулирование задатка положениями, определяющими судьбу денежной суммы, внесенной в качестве задатка, в двух конкретных случаях, а именно: когда имеются сомнения в том, является ли уплаченная сумма задатком (в частности, вследствие несоблюдения правила о простой письменной форме соглашения о задатке), в этом случае внесенная денежная сумма признается авансом, если не будет доказано другое (п. 3 ст. 380); когда обязательство, обеспеченное задатком, прекращается по основаниям, установленным законом, до начала его исполнения, в этом случае уплаченная денежная сумма должна быть возвращена стороне, внесшей задаток (п. 1 ст. 381). Что касается значения задатка как способа обеспечения договорного обязательства, то оно состоит в том, что задаток прежде всего имеет целью предотвратить неисполнение договора. Этой цели служат нормы о последствиях неисполнения обязательства, обеспеченного задатком. Если за неисполнение обязательства ответственна сторона, предоставившая задаток, денежная сумма, внесенная в качестве задатка, остается у другой стороны. Если же за неисполнение обязательства ответственна сторона, получившая задаток, она обязана уплатить стороне, внесшей задаток, двойную сумму задатка (п. 2 ст. 381). Следует подчеркнуть, однако, что названные правила применяются лишь в ситуации, когда соответствующее обязательство не исполнено сторонами в полном объеме, и не распространяются на случаи ненадлежащего исполнения договорных обязательств. Неисполнение обязательства, естественно, влечет и возмещение убытков. На этот счет ГК содержит положение, определяющее соотношение убытков и денежной суммы, внесенной в качестве задатка: если в договоре не предусмотрено иное, убытки подлежат возмещению с зачетом суммы задатка (часть вторая п. 2 ст. 381). Это означает, что, если за неисполнение договора отвечает сторона, предоставившая задаток, она должна возместить убытки в части, превышающей сумму задатка. В случаях, когда за неисполнение договора отвечает сторона, получившая задаток, другая сторона в обязательстве, предоставившая задаток, может потребовать уплаты двойной суммы задатка и, сверх того, возмещения убытков в части, превышающей однократную сумму задатка. Приходится с сожалением констатировать, что и в современных условиях нет свидетельств широкого применения задатка в целях обеспечения исполнения договорных обязательств как в отношениях между организациями, так и в обязательствах с участием граждан. Однако, учитывая отсутствие в настоящее время каких-либо законодательных барьеров, препятствующих активному использованию задатка участниками имущественного оборота, данное обстоятельство можно объяснить экономическими причинами, и в частности недостатком денежных средств у организаций в силу инфляции, а также определенной инерцией советского периода. Вместе с тем в последние годы задаток активно применялся при проведении различных конкурсов и аукционов, в том числе и в порядке, предусмотренном законодательством о приватизации. Так, например, при продаже предприятия в процессе приватизации по конкурсу или на аукционе сумма задатка для участников устанавливается в размере 100% начальной цены объекта, но не более 10000-кратного размера предусмотренной законодательством Российской Федерации минимальной оплаты труда <*>. -------------------------------- <*> См.: Государственная программа приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации. Утвержденная Указом Президента Российской Федерации // САПП РФ. 1994. N 1. Ст. 2.
Правом участия в конкурсах, проводимых при продаже государственных предприятий - должников, обладают любые физические и юридические (в том числе иностранные) лица, не являющиеся ограничиваемыми лицами, своевременно подавшие документы и внесшие в установленном порядке задаток в размере 100% от начальной стоимости предприятия <*>. -------------------------------- <*> См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. N 7. Ст. 694.
Еще один пример - Положение о порядке передачи для завершения строительства и продажи не завершенных строительством жилых домов <*>. В нем подробно урегулированы вопросы, возникающие в проводимых в подобных случаях конкурсах. Так, сумма задатка для участия в конкурсе составляет 10 процентов стоимости достройки объекта. Если победитель конкурса отказывается от последующего заключения договора купли - продажи или договора на достройку объекта, результаты конкурса аннулируются и внесенный задаток ему не возвращается. Задаток, внесенный победителем конкурса, включается в сумму его платежа. Всем остальным участникам конкурса внесенные ими задатки возвращаются в течение 10 дней с момента подписания итогового протокола конкурса. -------------------------------- <*> См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. N 7. Ст. 693.
Действующий сегодня ГК включает в себя императивные нормы, обязывающие участников публичных торгов вносить задаток в размере, сроки и порядке, которые указаны в извещении о проведении торгов. Если торги не состоялись, задаток подлежит возврату. Задаток возвращается также лицам, которые участвовали в торгах, но не стали победителями. Что же касается победителя торгов, то сумма внесенного им задатка засчитывается в счет исполнения обязательств по заключаемому с ним договору. Уклонение победителя от подписания протокола о результатах торгов влечет утрату им внесенного задатка; организатор торгов, уклонившийся от подписания протокола, обязан возвратить победителю торгов задаток в двойном размере, а также возместить ему убытки, причиненные участием в торгах, в части, превышающей сумму задатка (п. п. 4 и 5 ст. 448).
Глава III. Договор-сделка ... 8. Предварительные договоры
ГК 22 не содержал общих норм о предварительных договорах. Однако в нем были на этот счет две специальные нормы. Одна из них посвящалась заключению в будущем договора купли - продажи (этот договор носил специальное наименование - "запродажная запись"), а другая - заключению договора займа. ГК 64 не упоминал вообще предварительных договоров, в том числе и применительно к указанным двум договорам, которые были выделены в ГК 22. Вместе с тем на практике предварительные договоры все же встречались, в частности, в сфере материально - технического снабжения. Практика ВТАК подтверждала, что предварительные по своей правовой природе договоры находили применение во внешнеторговых отношениях <*>. -------------------------------- <*> См.: Материалы секции права. Вып. 28. М., 1976. С. 4.
Сам по себе вопрос о допустимости заключения предварительных договоров не вызывал сомнений хотя бы потому, что ст. 4 Кодекса 1964 г. признавала возможность возникновения гражданских прав и обязанностей из сделок как предусмотренных законом, так хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему. Подобно всем другим, особо не выделенным ГК договорам, к предварительным должны были применяться статьи, включенные в подраздел "Общие положения об обязательствах". Это давало возможность делать вывод о последствиях нарушения предварительных договоров. По крайней мере не было никаких сомнений в том, что уклонение стороны от заключения основного договора представляет собой обычное нарушение обязательства (договора) и должно влечь за собой возмещение причиненных убытков. Вопрос о том, можно ли обратиться в суд по поводу понуждения заключить договор, опираясь, в частности, на ст. 221 ГК ("Обязанность должника, возместившего убытки, исполнить обязательство в натуре"), оставался открытым <*>. -------------------------------- <*> Интересно отметить, что судебная практика в дореволюционной России отвергала саму постановку вопроса об обязании заключить договор, вытекающий из предварительного договора. Соответственно признавалось: "Никто не может быть принужден к заключению договора, хотя бы даже и обязался заключить таковой, причем неисполнение этого обязательства можетъ влечь за собою только ответственность за причиненные этим убытки (69/505; 74/880; 76/197 и др.)" (Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената. СПб., 1911. С. 976. В скобках приведены год и номер решений Правительствующего Сената). В проекте книги пятой Гражданского уложения России ("Обязательственное право") отсутствовали общие нормы о предварительных договорах. Предварительному договору были посвящены лишь две статьи главы "Заем" (ст. ст. 387 - 388). При этом единственным последствием неисполнения обязательства по договору о заключении договора займа в будущем было право требовать возмещения убытков.
Явный пробел ГК 64 был восполнен Основами гражданского законодательства 1991 г. В специальной статье (ст. 60) определялись порядок заключения, обязательные требования к форме и содержанию предварительного договора, а также к последствиям его нарушения, включая возможность заявления требования о понуждении заключить договор. ГК пошел по пути Основ гражданского законодательства 1991 г. Соответственно в нем теперь также выделена специальная статья - ст. 429 ("Предварительный договор"), включившая весьма широкий круг вопросов, относящихся к данному договору. Статья 429 ГК усматривает смысл предварительного договора в принятии обязанности заключить в будущем договор (по терминологии ГК - "основной договор"). Содержащееся в ГК указание на то, что речь идет о заключении договора о передаче имущества, выполнении работ или оказании услуг, без каких-либо оговорок подтверждает: практически предварительный договор может предшествовать заключению основного договора любого типа (вида). Наиболее характерным является в этом смысле договор займа, как, впрочем, и любой другой реальный договор. Благодаря тому, что такого рода договоры для своего возникновения предполагают соглашение плюс передачу вещи, использование конструкции предварительного договора имеет целью, разделив стадию заключения договора на две, придать самостоятельное правовое значение самому соглашению. А из этого, в свою очередь, вытекает, что стороны будут находиться в юридической связи еще ранее передачи вещи. Значит, соответствующая обязательственная связь может возникнуть до того, как у лица появится необходимая для исполнения вещь, например деньги у будущего заимодавца, либо непосредственный интерес к вещи (например, при строительстве интерес заказчика к получению оборудования у поставщика появится после возведения здания). Сходная ситуация может возникнуть и при договоре купли - продажи недвижимости. Этот договор отличается тем, что он всегда требовал и требует регистрации, а значит, предоставления в момент его заключения правоустанавливающих документов. В результате создавалась ситуация, при которой договор не мог быть заключен до того, как продавец приобретал на составляющую его предмет недвижимость право, надлежащим образом оформленное. Типичный пример - невозможность для наследника получить соответствующий документ на строение до истечения установленного срока принятия наследства. В таком случае регистрация договора не могла быть осуществлена, а без регистрации он лишен юридической силы. Таким образом, единственной возможностью связать наследника - будущего продавца - с покупателем оставалось заключение предварительного договора. Объяснение необходимости прибегать к конструкции предварительного договора для договоров консенсуальных за пределами приведенного случая с обязательной регистрацией совершенной сделки связано со значительными трудностями. Если для договора достаточно одного согласия, то во всех случаях, когда не может быть передано имущество, выполнены работы или оказаны услуги "сегодня", ничто не мешает заключить обычный договор купли - продажи, подряда, возмездного оказания услуг и т.п., указав в нем в качестве срока исполнения "завтра". Например, если к моменту заключения договора купли - продажи не могут быть оформлены наследственные права на движимое имущество, в момент заключения договора подряда еще не выделен земельный участок заказчику или не получена необходимая лицензия на использование привлекаемых к работам иностранных рабочих, это не мешает заключению договора купли - продажи, подряда, аренды и др., в которых соответственно будет отодвинут во времени момент исполнения. Имея в виду указанное обстоятельство, Евгений Годэмэ оспаривал позицию тех, кто допускал возможность существования синаллагматических предварительных договоров. Соответственно, по мнению автора, предварительный договор может быть только односторонним. Имея в виду куплю - продажу, он допускал заключение только таких предварительных договоров, в которых обязательство заключить договор возлагалось только либо на продавца ("обязуюсь продать"), либо на покупателя ("обязуюсь купить") <*>. -------------------------------- <*> См.: Годэмэ Е. Указ. работа. С. 281 - 282.
И.Б. Новицкий, уделивший больше, чем кто-либо другой, внимания предварительным договорам, был согласен с возможностью существования односторонних предварительных договоров, в том числе в случаях, когда основной договор является двусторонним. "То обстоятельство, - писал И.Б. Новицкий, - что данный договор не предполагает передачу (в момент заключения) вещей, само по себе не служит препятствием для заключения предварительного договора. Быть может, стороны имеют в виду в данный момент установить одностороннее обязательство (например, только для продавца) тем фактом, что они выражают волю заключить договор с двусторонним обязательством только в будущем, они наглядно показывают, что у них нет воли на совершение ЭТОГО (выделено нами. - Авт.) договора в настоящем. А между тем они все-таки заключают договор" <*>. -------------------------------- <*> Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 144.
Принципиальная особенность позиции И.Б. Новицкого состояла в том, что с учетом сложившейся в нашей стране практики, а равно особенностей российского законодательства, которое всегда имело в виду "куплю - продажу", а не "продажу", односторонние предварительные договоры были только возможным вариантом соответствующей конструкции. Наряду с ними существовали и двусторонние договоры. Иначе и быть не могло, поскольку в самом ГК 22, применительно к которому была написана И.Б. Новицким соответствующая работа, продажа строилась по двусторонней модели. Но целесообразность использования двусторонне - обязательных предварительных договоров требовала специальной аргументации. Естественно, что первым приводился И.Б. Новицким уже описанный пример с куплей - продажей недвижимости, о которой шла речь выше. Более общее значение имела ссылка в подтверждение потребности в использовании предварительных договоров на то, что "при заключении такого договора достаточно определить лишь самое основное содержание предстоящего договора, отложив установление второстепенных пунктов договора на будущее время" <*>. -------------------------------- <*> Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 145.
Приведенное положение на первый взгляд вступает в определенное противоречие с нынешней ст. 429 ГК, которая предусматривает, что предварительный договор должен содержать условия, позволяющие установить предмет, а также другие существенные условия основного договора (п. 3 указанной статьи). Однако следует учесть, что подлинный смысл этой нормы не только в том, что существенные условия основного договора должны быть предусмотрены в предварительном договоре, но и в том, что никакие заявления одной из сторон о необходимости включить или исключить определенное условие при составлении основного договора не могут считаться вводящими существенные условия. Таким образом, правило п. 1 ст. 432 ГК, в силу которого к числу существенных относятся, в частности, "все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение", здесь действует только в отношении предварительного договора. Что же касается основного договора, то для него любое предложенное одной из сторон условие, дополняющее или изменяющее условия, которые зафиксированы в предварительном, утрачивает значение существенного. А раз так, то сторона, предложившая это новое условие, не вправе в отношении его ставить вопрос подобным образом: "Не согласны с моим предложением, договора не будет" <*>. Из этого вытекает, что дополнения, о которых писал И.Б. Новицкий, действительно могут быть, с тем, однако, что вторая сторона с ними согласится. При этом применительно к последней имеется в виду не обычная альтернатива, о которой шла речь выше, а иная: "Примите мое предложение, иначе основной договор будет считаться заключенным только на условиях, указанных в предварительном договоре". Условия основного договора, зафиксированные в предварительном, являются тем самым не только обязательными, но и достаточными для его трансформации в основной. Таким образом, соображения в пользу предварительного договора в указанных случаях могут оказаться убедительными. -------------------------------- <*> Интерес в этом смысле представляет отношение арбитражно - судебной практики к случаям, когда одна из сторон предварительного договора при заключении основного договора настаивает на включении в последний условия о цене, которое в тексте предварительного договора отсутствовало. Учитывая, что при отсутствии условия о цене следует признать в силу ст. 424 ГК договорным условием "обычную цену", Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации счел недопустимым рассмотрение преддоговорного спора о цене при наличии возражений второй стороны. Следовательно, договор должен действовать с условием о цене, соответствующим ст. 424 ГК (см.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997. N 1. С. 60). Есть все основания полагать, что аналогичное решение должно быть принято в отношении условия о сроке, поскольку в силу п. 2 ст. 314 ГК при отсутствии в договоре прямого указания на определенный или определимый срок следует руководствоваться "разумным сроком".
Как и другие договоры, предварительный непременно предполагает согласование всех его существенных условий, в состав которых входит и полный набор существенных условий окончательного договора. Отсутствие хотя бы одного из числа этих последних исключает возможность обратиться с иском о понуждении контрагента по предварительному договору заключить основной договор. Соответственно нет оснований в подобных случаях и для взыскания с контрагента убытков, причиненных вследствие уклонения второй стороны от заключения договора. Вместе с тем заслуживает внимания указание И.Б. Новицкого на возможность предоставления предварительным договором одному из контрагентов права в предусмотренных пределах самостоятельно устанавливать при заключении окончательного договора определенное условие. Очевидно, такая возможность основана на том, что наделение стороны таким правом представляет собой лишь способ реализации согласованного условия <*>. -------------------------------- <*> См.: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 145.
Следует одновременно иметь в виду и еще одно обстоятельство. Новые предложения стороны должны вообще рассматриваться судом только в случае, если вторая сторона возможность такого рассмотрения подтверждает. Здесь действует общее правило, в силу которого необходимо вначале достичь согласия контрагента на рассмотрение возникшего при заключении договора спора по его содержанию. Что же касается заключения предварительного договора, то оно выражает согласие стороны лишь на судебную защиту права требовать заключения основного договора на выраженных в предварительном договоре условиях. Отмеченная особенность предварительных договоров открывает возможность их использования применительно к таким консенсуальным договорам, которые предполагают неоднократное заключение на их основе сделок. Примером могут служить предварительные договоры, заключаемые на транспорте. Они выражают две присущие предварительным договорам особенности: включение обязанности заключения основного договора, во-первых, и предопределенность содержания этого последнего, во-вторых. В подтверждение можно сослаться на одно из дел, рассмотренных Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ. Речь шла о том, что Управление Дальневосточной железной дороги предъявило иск к акционерному обществу "Сахалинское морское пароходство" о взыскании штрафа за невыполнение плана перевозки грузов, следующих в прямом смешанном железнодорожно - водном сообщении. Суд первой инстанции отказал в иске, поскольку истец не представил доказательств того, что его исковые требования основаны на договоре, законе или плановых обязательствах. Однако Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ с этим не согласился. Отменив приведенное решение нижестоящего арбитражного суда, он указал: в деле имеется узловое соглашение железной дороги с истцом о порядке приемки и передачи вагонов с грузами одним видом транспорта другому и доведения до сторон плана перевалки грузов. Факт невыполнения ответчиком указанного плана подтверждается утвержденной карточкой выполнения плановой нормы перевалки, безоговорочно подписанной начальниками станции и порта <*>. -------------------------------- <*> См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. N 11. С. 48.
И все же, на наш взгляд, главная ниша для предварительных договоров не та, о которой шла речь выше. Сравнивая между собой последствия нарушения предварительного и основного договоров, следует иметь в виду, что в первом случае речь идет о компенсации отрицательного интереса (интереса к заключению основного договора), а во втором - позитивного интереса к соблюдению обязательства контрагентом, нарушенного ненадлежащим исполнением обязательства, вытекающего из основного договора. Можно заранее предположить, что в первом случае убытки окажутся меньше, чем во втором. Следовательно, риск нарушения основного договора превышает заведомо тот, который связан с нарушением предварительного договора. Кроме того, в силу предварительного договора стороны лишены возможности требовать от контрагента реального исполнения обязательства, которое только предполагается включить в основной договор, в случаях, подпадающих под действие ст. ст. 463 и 398 ГК. Таким образом, прибегая к предварительному договору, стороны устанавливают еще одну ступень в заключении основного договора. Оказавшись на этой ступени, стороны имеют возможность еще раз взвесить последствия своих действий: заключить ли им или не заключить основной договор. У стороны, уклоняющейся от заключения основного договора, остается надежда на то, что вторая сторона удовлетворится компенсацией негативного интереса, не предъявляя требований о понуждении контрагента к заключению основного договора. Определяя место предварительного договора в процессе формирования договорного отношения, следует учитывать, что, как уже отмечалось, заключению договора могут предшествовать переговоры сторон. Необходимость в них ощущается особенно остро в случаях, когда одна сторона заказывает товары, работы или услуги крупными партиями со специфическими индивидуальными свойствами, имея в виду длительный период исполнения и т.п. Ход переговоров, а иногда и особо их результат определенным образом фиксируются. При этом иногда такая фиксация принимает форму различного рода протоколов, парафированных (скрепленных инициалами) и даже подписанных сторонами и составляющих так называемую пунктуацию. Для определения ее правового значения учитываются время, место и, главное, содержание того общего, к чему пришли стороны. Все это должно помочь определить, в чем именно состояла подлинная воля сторон: считать ли договор, о котором шла речь во время переговоров, заключенным; рассматривать ли подписанный текст как предварительный договор или как обычный протокол? А если оценка произведенной пунктуации не позволяет признать ее результат договором (основным или хотя бы предварительным), указанные материалы сохраняют определенное значение: они учитываются при толковании заключенного впоследствии договора <*>. Имеется в виду, что в соответствии со ст. 431 ГК при возникновении сложностей в определении содержания договора и необходимости выяснения действительно общей воли сторон с учетом цели договора принимают во внимание - наряду с перепиской, установившейся во взаимоотношениях между сторонами практикой, обычаями делового оборота - также предшествующие договору переговоры и переписку. -------------------------------- <*> См.: Май С.К. Очерки общей части буржуазного обязательственного права. М.: Внешторгиздат, 1953. С. 91; Дернбург Г. Пандекты. С. 31. См. также п. 5. Гл. III.
Среди других вопросов, связанных с предварительным договором, можно указать на ту роль, которую играют такие договоры с момента заключения основного договора. Очевидно, что, если основной договор заключен в срок, предусмотренный предварительным договором, и с соблюдением других его условий, предварительный договор прекращает свое действие и соответственно утрачивает правовую силу. Это, однако, не лишает предварительный договор его фактического значения. Содержание такого договора позволяет судить о подлинной воле сторон. И по этой причине нет никаких препятствий к тому, чтобы использовать его в качестве средства доказывания в рамках ст. 431 ГК ("Толкование договора"). Принципы международных коммерческих договоров (ст. 2.15) особо предусматривают свободу переговоров, означающую, в частности, что сторона не несет ответственности за недостижение согласия (имеется в виду, что стороны свободны в определении того, с кем, когда, в течение какого времени и т.п. вести переговоры). Это, однако, не исключает ответственности сторон за недобросовестность ведения переговоров, в том числе ведение переговоров "просто так", без намерения заключить договор. Указанная ответственность выражается в обязанности соответствующей стороны возместить контрагенту убытки. Один из примеров, приведенных в Комментарии к Принципам: А узнает о намерении В продать свой ресторан. А, не имея вообще намерения купить этот ресторан, тем не менее вступает в продолжительные переговоры с В с единственным намерением помешать Б продать ресторан С, являющемуся конкурентом А, но по более низкой цене, чем та, которую он мог получить от С. Разница в ценах составляет ту сумму, которую А обязан возместить <*>. -------------------------------- <*> См.: Принципы международных коммерческих договоров. С. 215.
В нашем законодательстве отсутствуют специальные указания, относящиеся к переговорам. Однако вывод об ответственности в подобных случаях может быть, очевидно, сделан исходя прежде всего из общих норм о внедоговорном вреде. В одних случаях требование может быть построено на общих нормах о деликтных обязательствах (обязательствах вследствие причинения вреда). Это, безусловно, относится и к шикане, имевшей место в данном случае <*>. Иногда речь может идти о требованиях, основанных на недобросовестной конкуренции, как части антимонопольного законодательства. -------------------------------- <*> В силу ст. 10 ГК "не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществленные исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребить правом в иных формах". В приведенной формуле выражены два из четырех обязательных условий деликтной ответственности - противоправность и одновременно виновность действия. Сверх того, остается установить еще два условия, которые, кстати, были и в приведенном комментаторами Принципов международных коммерческих договоров примере, - наличие имущественного вреда и причинной связи между произведенными действиями и виной.
Предварительный договор является одним из видов гражданско - правовых договоров. По этой причине ему свойственны все родовые признаки договоров. Точно так же и заключение указанного договора должно подчиняться общему для договоров порядку, включая требования о том, что договор в силу ст. 432 ГК признается заключенным лишь с момента, когда стороны достигли в требуемой в подлежащих случаях форме соглашения по всем существенным условиям договора. При этом для предварительного договора, как уже отмечалось, наряду с другими его условиями существенными должны быть признаны и те, которые являются существенными для основного договора. Последнее определило позицию Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ в одном из рассмотренных им дел. Истец, считая, что он заключил предварительный договор, требовал во исполнение этого договора заключить основной договор (речь шла о договоре по оказанию услуг, связанных с использованием средств связи для распространения программ телевидения и радиовещания). Однако Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ признал, что в действительности предварительный договор в данном случае нельзя было считать заключенным. Основанием для такого вывода послужила ссылка на то, что телеграмма о планируемых объемах телерадиовещания носила информационный характер. Она не содержала всех существенных условий по предоставлению услуг связи потребителю, и в силу ст. 429 ГК предварительный договор заключенным считаться не может <*>. -------------------------------- <*> См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996. N 8. С. 77.
Статья 429 ГК устанавливает еще одно требование к предварительному договору. Оно состоит в том, что такой договор заключается в форме, которая установлена для основного договора. Запасной вариант, вступающий в действие при отсутствии специальных требований, составляет письменная форма. Значит, она необходима не только тогда, когда основной договор должен быть заключен в письменной форме, но и в случаях, если такой договор относится к числу тех, которые могут быть заключены устно. Все остальные требования в отношении формы, адресованные основному договору, в частности нотариальное удостоверение, действуют и в отношении предварительного договора. При этом к форме предварительного договора предъявляются в ряде случаев требования более строгие по сравнению с адресованными основному договору: независимо от того, подлежит ли предварительный договор в соответствии с изложенными нормами совершению в простой письменной или в нотариальной форме, нарушение соответствующего требования влечет за собой ничтожность предварительного договора. Вытекающее из предварительного договора обязательство заключить основной договор конкретизируется во времени. Такая конкретизация может исходить от самих сторон, а если они не воспользуются предоставленной им возможностью, вступает в действие содержащееся в п. 4 ст. 429 ГК правило, в силу которого такой срок составляет один год с момента заключения предварительного договора. Указанный срок признается соблюденным, если до его истечения стороны заключат основной договор или, по крайней мере, одна из них направит другой предложение заключить такой договор. Нет никаких препятствий к тому, чтобы стороны заключили основной договор и после указанного выше срока. И все же срок имеет важное значение, поскольку в его пределах каждая из сторон может требовать от другой заключения договора на указанных в предварительном договоре условиях. Имеется в виду право стороны при уклонении контрагента по предварительному договору от заключения основного договора обратиться в суд с требованием о понуждении заключить такой договор и именно на условиях, указанных в предварительном договоре. Независимо от того, предусмотрен ли срок в договоре или имеется в виду установленный в законе годичный срок, тот и другой носят пресекательный характер: с его истечением материальное по своей природе право требовать от контрагента заключения договора на определенных условиях прекращается и, соответственно, восстановлению судом не подлежит. Важное значение может иметь вопрос о влиянии предварительного договора на права и обязанности третьих лиц. Действующее законодательство не дает на него прямого ответа, оставляя, в частности, открытой судьбу договора, подписанного продавцом с третьим лицом в период от заключения предварительного договора и до истечения срока заключения основного договора. Как уже неоднократно отмечалось, из самой природы предварительного договора возникает, что она порождает лишь одну обязанность стороны будущего договора, в частности продавца: заключить основной договор. По этой причине покупатель не вправе требовать признания недействительным договора, заключенного продавцом с третьим лицом, о реализации соответствующего имущества. В указанном случае сторона предварительного договора - потенциальный покупатель - не может и заявлять виндикационный иск к третьему лицу. Однако потерпевшая сторона сохраняет право адресовать контрагенту по предварительному договору требование заключить основной договор, а вслед за этим - и о неисполнении обязательства, предусмотренного в основном договоре. В полном соответствии с п. 2 ст. 425 ГК основной договор, хотя он и вступает в действие, как правило, с момента заключения, может предусматривать, что его условия применяются контрагентами к их отношениям, возникшим до заключения договора. Однако указанное правило имеет то же содержание и те же пределы, что и применительно к любому договору, независимо от того, заключен ли такой договор самостоятельно или во исполнение предварительного договора. Имеется в виду, что в соответствии с п. 2 ст. 425 ГК ("Действие договора") сторонам предоставляется право распространить условия заключенного ими договора на отношения, которые возникли до его заключения.
Законодательное отсутствие определения задатка приводило к частым курьезам в судебных инстанциях, где рассматривались споры, связанные с применением задатка. Изучая судебную практику за период 1867-1877 гг., В.Л. Исаченко отмечал противоречивость выводов, содержащихся в судебных решениях по спорам, связанным с применением задатка. ...
Особенность такого задатка заключалась в том, что его обеспечительная функция имела сугубо односторонний характер. Иначе говоря, при неисполнении договора со стороны продавца задаток возвращался покупателю в однократном размере, а не в двойном, как при классическом arra poenalis. ...
Все зависит от того, с чьей стороны (кредитора или должника) рассматривать значение задаточной суммы, а также от соотношения этой суммы с имущественной ценностью исполнения. ...
Первое законодательное определение задатка появилось в проекте Гражданского уложения Российской Империи в начале XX в. Приводится следующее определение задатка (в редакции проекта ГУ 1905 г.) (ст. 1593): "Денежная сумма, выданная одной из договаривающихся сторон другой стороне в доказательство заключения договора и в обеспечение его исполнения, признается задатком"*(97). ...
По критерию связи обеспечивающего обязательства (дополнительного) с обеспечиваемым обязательством (основным) во многих источниках юридической литературы*(137) выделяют акцессорные и неакцессорные способы обеспечения. Известно, что банковская гарантия не является акцессорным способом обеспечения, так как независима от основного обязательства. В.С. Ем считает, что неустойка также стоит особняком, будучи "санкцией в обязательстве и во всех случаях является элементом самого обеспечиваемого обязательства"*(138). Остальные способы обеспечения, включая задаток, относят к акцессорным способам обеспечения исполнения обязательств. С.В. Сарбаш, кроме того, выделяет "абсолютно акцессорные" и "относительно акцессорные" способы*(139). В этом смысле задаток, выдаваемый в счет обеспечения предварительных обязательств, может быть отнесен, по мнению С.В. Сарбаша, к "относительно акцессорным способам обеспечения исполнения обязательств". А задаток, выдаваемый при заключении договора, - к "абсолютно акцессорным" способам. ...
Дореволюционные русские цивилисты также указывали на доказательственную функцию задатка в российском гражданском праве как на важнейший "конститутивный элемент сделки, а не сопровождающий ее только для последующей аргументации"*(163). В определениях задатка, сформулированных в различных трудах по гражданскому праву того периода, мы обязательно найдем свидетельство наличия доказательственной (удостоверительной) функции у задатка*(164). Позже, когда появилось легальное определение задатка (в проекте Гражданского уложения Российской Империи), наличие фразы "в доказательство заключения договора" стало восприниматься традиционным атрибутом задатка и в последующих (советских) ГК. Причем многие советские ученые-цивилисты также трактовали доказательственную функцию задатка с позиции юридического факта, связывающего передачу задатка с моментом вступления договора в силу*(165). Суть доказательственной функции задатка отражалась в формулировке: "Договора нет, пока задаток не уплачен"*(166). ...
М.М. Винавер, который отмечал, что "сама дача задатка как внешний факт, в громадном большинстве случаев доказательством каких бы то ни было договорных отношений служить не может; этот факт бессилен определить содержание договора"*(177). Кроме того, если следовать логике сторонников процессуальной концепции, то напрашивается вывод о том, что доказательственная функция задатка сводится лишь к тому, чтобы доказывать с помощью письменно оформленного соглашения о задатке (либо акта передачи) существование устного договора. Такое значение доказательственной функции задатка едва ли можно назвать актуальным, тем более что любое акцессорное обязательство (соглашение о неустойке, договоры залога, поручительства) можно считать такими же доказательствами. Поэтому вывод, приведенный М.Ф. Ермошкиной, автор считает вполне обоснованным: "Вряд ли справедливо будет считать, что сделки с пороками простой письменной формы могут обеспечиваться, а нормальные (оформленные надлежащим образом) сделки обеспечиваться задатком не могут. В таком случае получается, что задаток является каким-то аномальным способом обеспечения, основным назначением которого является "исцеление" неправильно оформленных сделок"*(178). В свете вышесказанного автор считает, что не стоит придавать особого значения доказательственной функции задатка... ...
Наиболее последовательными сторонниками такого подхода (через три известных функции) к юридической сущности задатка, по-видимому, являются такие авторитеты, как Б.М. Гонгало и В.В. Витрянский*(168). Но в отношении именно доказательственной функции задатка взгляды этих ученых существенно расходятся. Так, Б.М. Гонгало является сторонником так называемой процессуальной концепции*(169) доказательственной функции задатка. Вкратце суть ее состоит в том, что "уплата задатка служит доказательством самого факта заключения договора, и, если она оформлена письменно, нельзя оспаривать этот факт, хотя бы договор не был облечен в требуемую законом письменную форму"*(170). Б.М. Гонгало развивает этот тезис дальше и приходит к выводу, что "задатком, по общему правилу, не могут обеспечиваться сделки, совершенные в письменной форме, поскольку задаток уже не может выполнить свою доказательственную функцию, так как факт заключения договора не нуждается в доказательствах. Однако, если письменная форма не соблюдена, но уплачен задаток и об этом имеется доказательство, то основной договор заключен"*(171). В.В. Витрянский же, очевидно, опирается в своей концепции (удостоверительная концепция доказательственной функции задатка) на исторические традиции, установленные еще со времен римского частного права. Суть этой концепции можно охарактеризовать таким тезисом: "Если договором предусмотрена уплата одной из сторон задатка, то он будет считаться заключенным лишь после исполнения соответствующим контрагентом своей обязанности"*(172).
Во-первых, рассмотрим сам термин "функция". В переводе с латинского языка это слово означает исполнение, обязанность, круг деятельности, назначение, роль*(185). Применительно к праву можно сказать, что функция есть назначение той или иной правовой категории, изначально предусмотренное в правовых или доктринальных источниках. Следует вывод: функция в гражданском праве скорее теоретическая, нежели практическая категория. То есть потенциально любая правовая конструкция (в том числе и задаток) изначально наделена определенными функциями, которые в практическом применении могут и не проявиться. ...
Поскольку задаток реализуется как часть платежа не сразу после выдачи контрагенту по договору, а лишь после прекращения обеспечительной функции, нельзя говорить о полном праве задаткополучателя на эту сумму. То есть распоряжение задатком недопустимо до тех пор, пока существует возможность использовать задаток в качестве способа обеспечения исполнения обязательства ...
Возникает вопрос: какой критерий надлежит использовать для того, чтобы определить: является ли нарушение обязательства по выплате последующих платежей существенным или же незначительным? Чтобы ответить на этот вопрос, представляется необходимым использовать положение п. 2 ст. 489 ГК РФ: "Когда покупатель не производит в установленный договором срок очередной платеж за проданный в рассрочку и переданный ему товар, продавец вправе, если иное не предусмотрено договором, отказаться от исполнения договора и потребовать возврата проданного товара, за исключением случаев, когда сумма платежей, полученных от покупателя, превышает половину цены товара" (выделено мной. Е.К.). То есть обязательство покупателя условно можно разделить на два этапа: ранний и поздний. Первоначальный (ранний) этап исполнения платежей предполагает оплату товара до половины его стоимости. Именно на этом этапе у продавца существует право отказаться от договора, потребовать возврата товара и, конечно же, удержать сумму задатка. Причем из смысла вышеуказанной нормы следует, что такие права могут быть реализованы продавцом даже при незначительных нарушениях очередных платежей на раннем этапе исполнения обязательства. В данном случае такие нарушения все равно могут квалифицироваться как существенные, поскольку критерием здесь является не характер нарушения, а период, когда нарушение допущено. На позднем этапе исполнения обязательства разумно использовать уже другие санкции для стимулирования должника (например, неустойку в виде пени или проценты в соответствии со ст. 395 ГК РФ), так как нарушения на этом этапе не могут быть основанием для отказа от договора. Следовательно, приходим к выводу: по общему правилу обеспечительная функция задатка в договоре купли-продажи товара в рассрочку прекращается после того, как задаткодатель оплатил половину стоимости товара, и далее задаток превращается в аванс.
Соотношение размера задатка и размера платежей по обязательству принятое автором:
цитата:
...Негативная составляющая стимула у заклада намного весомее, нежели у задатка. Это действительно так. Стоимость закладываемой вещи, как правило, соизмерима размеру обеспечиваемого обязательства. Размер задатка, напротив, обычно составляет небольшую часть от общего размера платежей по обязательству.
1. Сайт, http://www.kucherena.ru/biography/, 2. Кучерена А.Г. Адвокатура: Учебник /«Юристъ». М., 2006., www.kucherena.ru/editorPics/img45796405f2aef.pdf, В учебнике рассмотрена адвокатура как наука и учебная дисциплина, показана ее связь с другими правовыми науками и учебными дисциплинами. Прослеживается история становления и развития института адвокатуры в странах Европы и в России. Анализируются проблемы организации и деятельности российской адвокатуры на современном этапе, особенности оказания отдельных видов правовой помощи как гражданам, так и юридическим лицам. В особенной части рассматривается участие адвоката в конституционном, гражданском и уголовном судопроизводстве, в арбитражном процессе, третейском суде и др. 3. ЖЖ, http://akucherena.livejournal.com/
Отправлено: 13.10.13 12:56. Заголовок: Доступ граждан к правосудию
Владислав Добровольский, судья в отставке, к.ю.н., руководитель корпоративной практики юридической группы «Яковлев и Партнеры» Пойдет ли объединенный суд по пути открытости? 07.10.2013,blog.pravo.ru/blog/sud_life/7539
цитата:
Дискутируя о целесообразности объединения высших судов, нельзя не обратить внимание на то, в каком правовом поле работали ВС РФ и ВАС РФ последние годы.
31.12.1996 года был принят конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации». Согласно ст.ст. 19 и 23, полномочия, порядок образования и деятельности ВС и ВАС устанавливаются федеральными конституционными законами.
Полномочия ВАС РФ на момент принятия закона «О судебной системе…» уже были определены ФКЗ от 28.04.1995 «Об арбитражных судах в Российской Федерации».
А вот полномочия и порядок деятельности ВС РФ были определены конституционным законом только через 15 лет (закон N 1-ФКЗ от 07.02.2011 г. «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации»).
Мне кажется, именно эта временная и законодательная лакуна при определении полномочий обусловила различия в качестве работы двух судов.
Внедренная в арбитражной системе электронная подача документов в суд через сайт ВАС позволяет не только оперативно подать процессуальный документ, но и, единожды оформив через интернет подписку на конкретное дело, получать информацию о движении дела, поступивших в суд документах и всех вынесенных судебных актах.
Любой судебный акт арбитража может открыть в интернете, прочитать и проанализировать бесплатно любой гражданин России.
Специалисты «КонсультантПлюс» разработали и распространяют путеводители по арбитражной практике, которые основаны на изучении и анализе этой практики, открыто размещенной в свободном доступе.
Ничего похожего нет в судах общей юрисдикции, хотя какие-либо разумные препятствия для внедрения аналогичной системы отсутствуют.
Почему ВС РФ упорно отказывается раскрыть информацию о работе своих судов и облегчить гражданам доступ к правосудию?
Закрытость системы судов общей юрисдикции делает невозможным какой-либо объективный анализ ее деятельности со стороны гражданского общества. Как определить качество работы суда, если невозможно сопоставить его работу с работой других судов, проанализировать причины отмен судебных актов? Сделать это крайне трудно, так как отсутствует единая база данных судебных решений. Судебные акты размещаются выборочно, их сканы не адаптированы к текстовому редактору и т.п.
В результате и адвокаты, и сами судьи блуждают в потемках, в то время, как аналогичные дела уже не раз рассматривались.
Почему арбитражная система не боится показать всей стране результаты своей работы? Как ни странно, но, мне кажется, что здесь идет речь о человеческом факторе. Председатель ВАС РФ Антон Иванов, в отличие от его коллеги из ВС РФ, сделал то, на что до него не решался никто. Он открыл судебную систему для общества осознанно, понимая, на что идет. Преимущества этого подхода оказались очевидны.
Юристы приходят в суд намного более подготовленными к процессу, обладая информацией о том, как именно формулировать свои требования по спорной ситуации, подбирать доказательства и т.п. И — как следствие — суд выносит более взвешенные, обоснованные судебные акты. Арбитражные судьи имеют возможность опираться на практику как своего судебного округа, так и других округов.
Парадоксально, но факт. В арбитражной системе существует прецедентное право, а в системе судов общей юрисдикции — нет. Согласно ст. 170 АПК РФ, в мотивировочной части решения могут содержаться ссылки на постановления Президиума и Пленума ВАС РФ (то есть на прецеденты).
ВАС еженедельно дает стране ориентиры, как поступать по аналогичным делам в той или иной ситуации, издавая постановления Президиума, на которые можно ссылаться.
Аналогичная ст. 198 ГПК РФ не предполагает возможность ссылаться в решении даже на постановления Пленума ВС РФ, не говоря уже о судебных актах ВС РФ по конкретным делам.
Очевидно, что два высших суда выбрали разные направления развития. По какому пути должен идти объединенный суд? Ответ кажется очевидным, но время покажет.
В 2001 году президент России В.В. Путин заявил, что необходим доступ граждан к судебным решениям. Создание такой базы данных входило и в планы "реформы Козака". Не отказываются от этой идеи власти и сегодня.
Только вот реализуют ее не слишком торопливо.
Согласно внесенному Верховным судом 10.04.2006 законопроекту Об обеспечении прав граждан и организаций на информацию о судебной деятельности судов общей юрисдикции в Российской Федерации ввести в действие такую базу планируется не позднее 2010 года. Да и сам законопроект не очень быстро рассматрвается: за почти полтора года он не дошёл даже до процедуры первого чтения.
В соседней Украине Закон о доступе к судебным решениям был принят в январе 2006 года и вступил в силу с первого июля того же года. База расположена по адресу http://reyestr.court.gov.ua/. Расходы на ведение электронного реестра составляют порядка 200 тысяч гривен (около 1 миллиона рублей) в месяц.
Те суды, в которых компьютеры отсутствуют, должны направлять судебные акты бумажной почтой в специальный центр.
Об обеспечении прав граждан и организаций на информацию о судебной деятельности судов общей юрисдикции в Российской Федерации, http://www.zareformu.ru/zakonoproekt.php
О подходах к толкованию гражданско-правового договора
В гражданско-правовом договоре выражается согласованная воля его сторон. Для стабильности правоотношений чрезвычайно важно, чтобы использованные в договоре слова и выражения ясно и недвусмысленно передавали данную волю. В связи с тем, что контрагенты по договору и все иные лица всегда имеют дело с волеизъявлением, которое может и не совпадать с внутренней волей сторон (а для действительности сделки необходимо, чтобы воля и волеизъявление совпадали), толкование сделки приобретает чрезвычайно важное значение. В юридической литературе «толкованием, или интерпретацией, называется совокупность приемов, применяемых к произведениям человеческого духа с целью понять их» [1. С. 30]. Статья 431 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает правила толкования договора, согласно которой при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений; в случае неясности законодатель предлагает сопоставлять неясное условие договора с остальными условиями, а также со смыслом договора в целом. И лишь после того, как при помощи буквального толкования слов и выражений не представляется возможным определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом два обозначенных способа толкования договора (буквального и выяснения действительной общей воли сторон) являются последовательно применяемыми – только в том случае, когда установить действительную волю стороны путем исследования буквального значения слов и выражений договора невозможно, у суда появляется возможность выяснить, на что же была направлена истинная воля сторон. Такой подход законодателя указывает априори на два вывода: для суда выяснение действительного намерения сторон, существовавшего в момент совершения сделки, не является необходимым; буквальное значение использованных сторонами в договоре слов и выражений ставится выше истинной воли участников сделки, даже если из обстоятельств дела вытекает, что обе стороны так или иначе заблуждались относительно каких-либо условий (заблуждались именно в их формулировании, а не во вкладываемом в их содержание смысле). Например, стороны в качестве условия договора оговаривают, что договор подлежит обязательному нотариальному удостоверению – в то время как каждый из них под этим подразумевал, что удостоверяться будут только подписи участников договора. Представляется, что данная позиция законодателя не соответствует закрепленному в нормах о действительности сделок правилу, согласно которому волеизъявление должно соответствовать действительной воле сторон. В литературе неоднократно обсуждались вопросы, какой из элементов договора – внешний (волеизъявление) или внутренний (воля) должен иметь решающее значение для его толкования. А. Эрделевский объясняет выбор законодателя в пользу первого (буквального) способа толкования договора следующим образом: законодатель охраняет сделанное сторонами при заключении договора волеизъявление от возможных искажений со стороны суда, поэтому «законодатель обязывает суд сделать максимум возможного, чтобы выяснить смысл договора из тех слов и выражений, которые стороны использовали в момент его заключения» [2]. Такое объяснение не представляется обоснованным аргументом в пользу буквального толкования. Использование же судом второго способа, по мнению Эрделевского, «преследует одну цель – выявление действительной общей воли сторон в том ее виде, в каком она была сформирована при заключении договора», однако автор уверен, что в данном случае суд всегда исказит сформированную действительную волю сторон. Логика законодателя прослеживается лишь в том, что структура статьи 431 ГК РФ очень понятна для ее применения в суде, и с точки зрения процессуального права она определяет порядок судебного исследования доказательств для выяснения смысла договора. Суд вправе прибегнуть ко второму способу толкования договора лишь в том случае, если для определения его содержания недостаточно буквального способа. При этом, как отмечает А. Эрделевский, выбор суда в пользу второго способа толкования должен найти отражение в судебном решении, то есть «в решении должно быть указано, почему суд не смог определить содержание договора путем его текстуального анализа и счел необходимым принять во внимание все сопутствующие заключению и исполнению договора обстоятельства» [2]. В противном случае это может послужить основанием для отмены решения в связи с неправильным применением норм материального права (п. 4 ч. 1 ст. 362, ст. 363 ГПК РФ). Вместе с тем для действительности договора внутренняя воля сторон и ее внешнее изъявление имеют равное значение, так как договор по своей сути – согласованная воля двух и более сторон. О несоответствии двух подходов законодателя – к толкованию договоров и к установлению значимости волевого элемента для действительности сделки – писал еще Г.Ф. Шершеневич, отмечая, что русское законодательство дословно восприняло правила толкования договора, принятые во французском законодательстве, однако относительно основного правила установило обратное положение: в русском праве условия договора должны устанавливаться «по словесному их смыслу», во французском – суд скорее исследует общее намерение соглашающихся сторон, нежели останавливается на буквальном значении слов и выражений договора [3. С. 411]. В Гражданском кодексе РФ положения статьи 431 также существенно разнятся с принципами толкования договоров, принятых в зарубежном гражданском праве. Так, параграф 133 Германского гражданского уложения требует: «При толковании волеизъявления необходимо следовать действительной воле, не придерживаясь при этом буквального смысла выражений» [4. С. 37]. Данная норма применяется при толковании любых сделок (как односторонних, так и двух- и многосторонних сделок – договоров). К толкованию волеизъявления по германскому гражданскому законодательству рекомендуется прибегать только тогда, когда между сторонами возникают расхождения в понимании изъявления. Это правило распространяется не только на тот случай, когда слова, использованные для выражения воли, имеют множество значений, но и тогда, когда изъявление может быть обычно истолковано только однозначным образом, а обе стороны понимают под этим волеизъявлением иной, но совпадающий смысл, и между ними не возникает разногласий. Так, в качестве примера обычно во всех учебниках по германскому гражданскому праву приводится следующий случай. Две стороны заключили договор, по которому одна из сторон обязалась поставить другой «Haakjoeringskoed», что является норвежским словом, обозначающим мясо акулы, однако обе стороны при заключении договора понимали под этим словом мясо кита. При возникновении спора суд решил, что поставщик должен поставить покупателю мясо кита, как это и имелось в виду сторонами при заключении договора [5. С. 55]. Вывод, к которому пришел суд в своем решении, может быть сформулирован следующим образом. В случаях, когда возникает объективная многозначность употребляемых в договоре выражений или даже употребляются неверные слова или выражения, но обе стороны понимают их равным образом, волеизъявление не может быть оспорено. И только в том случае, когда одна из сторон воспринимает волеизъявление иначе, чем это имелось в виду другой стороной, или у него возникают сомнения относительно действительного смысла волеизъявления, судебная практика рекомендует использовать объективный и нормативный масштаб оценки спорного волеизъявления. Этот нормативный масштаб учитывает интересы всех сторон договора, чтобы выявить истинный смысл волеизъявления и чтобы стороны по возможности достигли желаемого результата. При этом учитывается, что в обязанности сторон договора входит столь ясно изъясняться при выражении собственной воли, чтобы другая сторона была в состоянии понять, что же имелось в виду. В литературе справедливо отмечается, что, отдавая предпочтение волеизъявлению лица при установлении правил толкования договора, законодатель уравнивает сделку с волеизъявлением, в то время как такое отношение к сделке слишком узкое, к тому же для того, чтобы волеизъявление породило определенные правовые последствия, недостаточно лишь выражения воли с помощью каких-то юридических действий, а должны соблюдаться и другие предъявляемые законом для подобных сделок требования (к форме сделки, моменту ее заключения и пр.) [6]. В Гражданском кодексе РФ отсутствует специальная норма о толковании односторонних сделок, в качестве исключения можно назвать статью 1132 ГК, устанавливающую правила толкования завещания. Поэтому правила статьи 431 ГК РФ применяются при толковании как договоров, так – по аналогии – и односторонних сделок. В научной литературе высказывались предложения о том, чтобы включить в Гражданский кодекс самостоятельную норму, регулирующую толкование односторонних сделок, и распространить ее на двусторонние и многосторонние сделки – договоры [7]. Однако предлагаемая названным автором редакция новой нормы ГК содержит правило, аналогичное действующему в статье 431 ГК РФ, а поэтому не может применяться для толкования любых односторонних сделок. В односторонних сделках общая воля сторон не устанавливается, необходимо установить волю только одного лица, совершившего сделку. При этом не для всех односторонних сделок необходимо выяснять действительную волю совершившего их лица, значение имеет также правовая природа такой сделки. Например, в таких односторонних сделках, как выдача векселя правовое значение имеет только сам документ – то есть буквальное выражение содержащихся в нем условий. Даже если векселедатель не имел в виду то или иное условие векселя при его выдаче, даже если он заблуждался о существе совершаемой сделки, вексель в силу своей правовой природы является абстрактной сделкой, для действительности которой имеет значение только соблюдение формальных требований. Кроме того, не все гражданско-правовые сделки подлежат толкованию (например, нельзя применить правила толкования к сделкам, совершенным устно или при помощи конклюдентных действий), не в каждой сделке возможно установление воли совершившего ее лица. Порядок толкования гражданско-правовых договоров, установленный статьей 431 ГК РФ, ставит на первое место буквальное толкование. Под буквальным толкованием понимается изучение значений использованных в договоре слов и выражений, установление смысла, который обычно понимается под соответствующими словами и выражениями в языке, на котором заключен соответствующий договор [8]. Таким образом, в случае возникновения сомнений в значении какого-либо слова или выражения, используемого сторонами договора, необходимо обратиться к соответствующей справочной, в том числе, словарной литературе. Однако А. Эрделевский отмечает, что «в решениях российских судов вряд ли удастся встретить ссылку на словарь русского языка. В то же время в решениях английских и американских судов ссылки на словари английского языка (например, словарь Уэбстера) – распространенное явление» [2]. В литературе также встречается мнение, что использование словаря русского языка при толковании судом договоров – это дело далекой перспективы, «суды же толкуют договоры на основе «внутреннего убеждения», используя при этом юридическую терминологию» [9. С. 173]. Овдиенко О.Б. к буквальному толкованию относит не только грамматическое (уяснение действительного значения слов и выражений, в том числе с использованием словаря), но и логическое, историческое и систематическое. При этом он, как практикующий федеральный судья, подтверждает высказанное А. Эрделевским мнение, что «суды, как правило, ограничиваются использованием грамматического толкования договора, не углубляясь в контекст договора в целом». И причину этого он видит в том, что «действующее гражданское законодательство исходит из концепции приоритета волеизъявления сторон договора и тем самым защищает интересы имущественного оборота», а действительное волеизъявление сторон, исходя из ст. 431 ГК РФ, возможно определить только по буквальному значению содержащихся в тексте договора слов и выражений [10]. Вместе с тем далее этот же автор приходит к выводу о том, что без выяснения действительной воли договорившихся сторон иногда вообще невозможно правильно разрешить спор. Его предложение – установить в ГК РФ такой принцип толкования гражданско-правовых договоров, который соответствовал бы общим принципам гражданского права (юридического равенства субъектов гражданско-правовых отношений, самостоятельности, инициативы и свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, беспрепятственного осуществления гражданских прав и свобод: свободы передвижения товаров, финансовых средств и услуг). Таким образом, в первую очередь, суды должны обращать внимание не на буквальное значение слов и выражений, использовавшихся в договоре, а на реальную волю сторон, насколько можно ее определить с учетом цели договора. Представляется, что при толковании договоров следует исходить из того, что сделка представляет собой единство воли и волеизъявления субъектов сделки, поэтому суду следует уделять равное внимание как буквальному значению содержащихся в договоре слов и выражений, так и действительной воле сторон в том случае, если возможно ее установление. При этом для толкования односторонних сделок следует применять по аналогии статью 431 ГК, учитывая особенности односторонних сделок и их правовую природу. Учитывая изложенное, предлагаю следующую редакцию статьи 431 ГК РФ: «При толковании условий договора судом принимаются во внимание как буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений, так и все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи делового оборота, последующее поведение сторон, позволяющие выяснить действительную общую волю сторон с учетом цели договора. В случаях, когда буквальное значение условий договора противоречит выявленной действительной общей воле сторон, приоритет должен отдаваться действительной воле сторон, если это не противоречит правовой природе договора, а также не нарушает права и законные интересы третьих лиц».
Библиография: 1. Васьковский Е.В. Руководство к толкованию и применению законов. – М., 1997. 2. Эрделевский А. Толкование договора // Консультант Плюс [Электронный ресурс]: Справочная правовая система. – Версия Проф, сетевая. – Электрон. дан. – М.: АО Консультант Плюс, 1992. – Режим доступа: Компьютер. сеть Науч. б-ки Том. гос. ун-та, свободный. 3. Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. – Тула, 2001. 4. Германское право. Ч. I. Гражданское уложение. – М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996. 5. Musielak H.-J. Grundkurs BGB. – 2., neubearb. Aufl. – Muenchen, 1989. 6. Щетинкина М.Ю. Толкование судом гражданско-правовых договоров как основа реализации принципа свободы договора: некоторые проблемные аспекты // Консультант Плюс [Электронный ресурс]: Справочная правовая система. – Версия Проф, сетевая. – Электрон. дан. – М.: АО Консультант Плюс, 1992. – Режим доступа: Компьютер. сеть Науч. б-ки Том. гос. ун-та, свободный. 7. Зарубин А.В. Недействительность сделок с пороками воли // [Электр. ресурс]: Дис. … канд. юрид. наук. – М.: РГБ, 2005. – Режим доступа: http://diss.rsl.ru/diss/05/0018/050018005.pdf, свободный. 8. Туранин В.Ю., Самострелова О.И. Толкование гражданско-правовых договоров: некоторые проблемные аспекты // Консультант Плюс [Электронный ресурс]: Справочная правовая система. – Версия Проф, сетевая. – Электрон. дан. – М.: АО Консультант Плюс, 1992. – Режим доступа: Компьютер. сеть Науч. б-ки Том. гос. ун-та, свободный. 9. Танага А.Н. Принцип свободы договора в гражданском праве России. – СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2003. 10. О.Б. Овдиенко. Методы правомерного толкования гражданско-правовых договоров // Консультант Плюс [Электронный ресурс]: Справочная правовая система. – Версия Проф, сетевая. – Электрон. дан. – М.: АО Консультант Плюс, 1992. – Режим доступа: Компьютер. сеть Науч. б-ки Том. гос. ун-та, свободный.
Глава 52. Договор простого товарищества (о совместной деятельности)
1. Понятие договора простого товарищества (о совместной деятельности)
1. История развития договора простого товарищества Договор простого товарищества (о совместной деятельности) является одним из древнейших правовых институтов. Идея соединения усилий нескольких лиц там, где сил одного не хватает для разрешения какой-либо жизненно важной задачи, настолько проста и естественна, что всюду, где мы встречаем человека в общежитии, мы встречаем товарищеские соглашения или договоры товарищества. В самом далеком прошлом нет такого законодательства, которое не знало бы подобных договоров*(304). В классическом римском праве различались два вида товариществ: 1) товарищества по совместному проживанию и совместной деятельности, участники которого договаривались об общности всего настоящего и будущего имущества и разделения между собой всего, чем они обладали. Как правило, договор возникал между членами одной семьи (сособственниками, сонаследниками). Эти соглашения стали прообразом так называемых гражданских товариществ или договоров о совместной деятельности, не имеющих предпринимательского характера; 2) производственные товарищества, участники которых объединяли часть собственного имущества для выполнения определенной работы либо ведения совместной хозяйственной деятельности и получения общих доходов. Подобные договоры заключались между купцами или ремесленниками для совместного ведения торговли, промысла либо иной доходной деятельности. Так образовывались различные промышленные и торговые товарищества (societas)*(305). С развитием капитализма договор товарищества постепенно получил широкое распространение. В настоящее время товарищеские соглашения предусмотрены законодательством большинства государств как континентальной Европы, так и "общего права"*(306). В России с XIII в. было известно складничество как форма объединения людей на основе соглашения, заключенного с целью совместного ведения сельского хозяйства, торговли или промысла. Участники договора выступали как единое торговое предприятие, которое, однако, не являлось субъектом права. Купцы-складники заменяли друг друга в поездках и несли имущественную ответственность за вверенный чужой товар. Полученный доход они делили из расчета внесенных каждым паев или товаров. Соглашение могло быть эпизодическим (на одну поездку) или заключаться на длительный срок*(307). Российская правовая наука и судебная практика различали два вида товарищеских договоров: 1) договор простого товарищества без образования юридического лица; 2) договор о создании товарищества в качестве юридического лица или учредительный договор*(308). В проекте Гражданского Уложения*(309) договором товарищества называлось соглашение, по которому несколько лиц обязуются друг перед другом совместно участвовать имущественными вкладами или личным трудом в торговом, промышленном либо ином предприятии, направленном к получению прибыли (ст. 680). Предполагалось, что участники простого товарищества осуществляют предпринимательскую деятельность без создания юридического лица, причем участие товарища в общем деле могло ограничиваться только внесением денежного вклада. В гражданском праве советского периода понятие договора простого товарищества несколько меняется. Идеология социалистического государства не могла допустить ростовщического использования капитала. Поэтому законодатель требовал от товарищей личного участия в делах предприятия, подчеркивая, что по договору простого товарищества двое или несколько лиц обязуются друг перед другом не просто соединить свои вклады, но и совместно действовать для достижения общей хозяйственной цели (ст. 276 ГК РСФСР 1922 г.). В Основах гражданского законодательства 1961 г. и ГК РСФСР 1964 г. договор простого товарищества фактически трансформировался в договор о совместной деятельности, который заключался между социалистическими организациями для достижения общей хозяйственной цели (строительство и эксплуатация различных сооружений и проч.), а также между гражданами для удовлетворения личных бытовых нужд. Соглашения о совместной деятельности между гражданами и организациями не допускались (ст. 25 Основ гражданского законодательства 1961 г., ст. 434-438 ГК РСФСР 1964 г.). Последующие законодательные акты употребляли термины "простое товарищество" и "договор о совместной деятельности" как синонимы, причем совместная деятельность участников для достижения общей цели считалась необходимым признаком данного договора (ст. 122-125 Основ гражданского законодательства 1991 г.).
2. Понятие договора простого товарищества По договору простого товарищества (о совместной деятельности) двое или несколько лиц (товарищей) обязуются соединить свои вклады и совместно действовать без образования юридического лица для извлечения прибыли или достижения иной не противоречащей закону цели (п. 1 ст. 1041 ГК). По своей юридической природе договор простого товарищества является консенсуальным, многосторонним, взаимным, возмездным и фидуциарным. Законодательство отождествляет понятия "простое товарищество" и "совместная деятельность". Между тем далеко не всякий контракт о совместной деятельности, о научно-техническом, творческом или ином содружестве, о долевом участии или кооперации, даже предусматривающий объединение вкладов партнеров, действительно является простым товариществом. Договором простого товарищества является только соглашение, участники которого: 1) преследуют единую (общую) цель; 2) совершают действия, необходимые для достижения поставленной цели; 3) формируют за счет вкладов имущество, составляющее их общую долевую собственность; 4) несут бремя расходов и убытков от общего дела; 5) распределяют между собой полученные результаты*(310). Договоры, в которых эти условия отсутствуют, квалифицируются иначе. Например, соглашение "о совместной деятельности", по которому одна сторона возмездно предоставляет право пользования помещением, а другая открывает в этом помещении ресторан, может быть признано притворной сделкой, совершенной с целью прикрыть договор аренды, чтобы обойти запрет арендодателя на сдачу помещения в субаренду*(311). Не является договором товарищества распространенный в капитальном строительстве многосторонний инвестиционный контракт, согласно которому подрядчик по заданию заказчика осуществляет строительство жилого дома на средства, предоставленные гражданами-инвесторами, так как участники договора преследуют различные цели. Подрядчик по такому договору желает получить прибыль от выполнения строительных работ. Организация-заказчик стремится получить доход, составляющий разницу между затратами на строительство и ценой, по которой квартиры будут передаваться гражданам-инвесторам. Граждане-инвесторы хотят приобрести квартиры в собственность. Поэтому данное соглашение следует отнести к договорам, прямо не предусмотренным, но и не запрещенным гражданским законодательством (ст. 421 ГК)*(312). В рыночных условиях безразлично, прикладывают товарищи свои личные усилия для успеха предприятия или же участие кого-то из них в общем деле ограничивается только имущественным взносом. Например, по договору простого товарищества о ведении гостиничного бизнеса два партнера только предоставляют деньги, а третий берет на себя все хлопоты по строительству гостиницы и ведению дел. Цель участников договора является общей: построить гостиницу, которая будет принадлежать им на праве общей долевой собственности, и начать ее эксплуатацию с целью извлечения прибыли. Очевидно, что инвесторы принимают на себя бремя расходов и убытков от общего дела, а потому не могут требовать обратно свои деньги на том основании, что строительство гостиницы оказалось убыточным. Однако, исходя из буквального толкования положений законодательства и полагая, что действие по внесению вклада нельзя рассматривать как участие в совместной деятельности, суды нередко признавали такие соглашения договорами займа со всеми вытекающими последствиями. Очевидно, что действие участника, ограничивающееся только внесением вклада, следует рассматривать в качестве акта совместного действия товарищей, необходимого и достаточного для возникновения обязательств из договора простого товарищества.
3. Условия договора простого товарищества Существенными для договора простого товарищества являются условия: - о соединении вкладов; - о совместных действиях товарищей; - об общей цели, ради достижения которой осуществляются эти действия (ст. 1041 ГК). Для отдельных видов договоров простого товарищества перечень существенных условий может быть расширен законом. Так, в договоре о совместной деятельности по созданию акционерного общества должны быть определены условия: - о порядке осуществления совместной деятельности учредителей по учреждению общества; - о размере его уставного капитала, категориях и типах акций, подлежащих размещению среди учредителей; - о размере и порядке их оплаты; - о правах и обязанностях учредителей по созданию общества*(313). В договоре о создании финансово-промышленной группы должны присутствовать условия: - о наименовании и целях деятельности ФПГ; - о порядке и условиях объединения вкладов; - об учреждении центральной компании ФПГ, уполномоченной на ведение дел; - о порядке образования и полномочиях совета управляющих ФПГ; - о порядке внесения изменений в состав участников ФПГ; - о сроке действия договора*(314). Цель, ради которой создается простое товарищество, должна быть общей (единой) для всех участников договора простого товарищества. Общая цель товарищей может носить как коммерческий, так и некоммерческий характер (получение прибыли, строительство жилого дома, создание юридического лица и др.). Во всех случаях цель не может противоречить закону, в том числе требованиям антимонопольного законодательства*(315). Если участниками простого товарищества являются юридические лица, обладающие специальной правосубъектностью, цель договора должна соответствовать целям их деятельности. Условие о соединении вкладов должно включать следующие данные: - о виде имущественного или иного блага, составляющего вклад участника; - о размере и денежной оценке вклада с определением доли участника в общей долевой собственности. При этом категорию "совместная деятельность" не следует понимать буквально, а необходимо трактовать как совместные действия товарищей по внесению вкладов и иные их действия по реализации обязательств, возникающих из договора простого товарищества.
4. Права и обязанности товарищей Каждый товарищ имеет право: - на получение результатов от общего дела (доли прибыли и проч.); - на долю в общем имуществе (долю в праве собственности или ином вещном праве; право пользования общим имуществом и др.); - вести общие дела товарищества (право решающего голоса при обсуждении различных вопросов деятельности простого товарищества, совершения фактических и юридических действий в общих интересах); - на получение информации о состоянии общих дел и общего имущества товарищей (лично или с участием компетентных лиц знакомиться со всей документацией по ведению дел; получать разъяснения от управляющих или должностных лиц); - отказаться от участия в бессрочном договоре или расторгнуть в отношении себя и остальных участников срочный договор простого товарищества. Учитывая фидуциарный характер договора простого товарищества, следует признать, что товарищ не может передать (уступить) свое право участия в договоре другим лицам без согласия на то остальных товарищей*(316). Товарищи обязаны: - внести вклад в общее имущество товарищей; - участвовать в расходах по содержанию общего имущества; - нести убытки от деятельности простого товарищества; - отвечать по общим долгам и обязательствам перед третьими лицами всем своим имуществом; - вести дела в общих интересах добросовестно и разумно; - предоставлять другим участникам договора полную и достоверную информацию о состоянии общих дел и общего имущества; - не разглашать конфиденциальную информацию о деятельности простого товарищества третьим лицам; - нести ответственность перед товарищами за ущерб, причиненный общему имуществу и деятельности партнеров. Договором могут быть предусмотрены иные права и обязанности товарищей.
5. Участники договора простого товарищества По общему правилу участниками договора простого товарищества могут являться любые субъекты гражданского права. В зависимости от состава участников действующее законодательство подразделяет договоры простого товарищества на договоры, заключенные для осуществления предпринимательской деятельности, и договоры, не связанные с осуществлением такой деятельности. Участниками договора простого товарищества, заключаемого для осуществления предпринимательской деятельности, могут быть лишь индивидуальные предприниматели и (или) коммерческие организации (п. 2 ст. 1041 ГК). Представляется, что участником подобного товарищества может быть также некоммерческая организация, осуществляющая в соответствии с законом предпринимательскую деятельность, отвечающую целям создания данной организации*(317). Участниками простого товарищества, не связанного с предпринимательской деятельностью, могут выступать любые физические и юридические лица. Публично-правовые образования могут быть участниками любых договоров простого товарищества. Требование закона о специальной правоспособности субъекта или необходимости получения разрешения (лицензии) для осуществления определенных видов деятельности касается только тех участников простого товарищества, которые фактически будут заниматься данным видом лицензируемой деятельности. Так, следует признать договором простого товарищества соглашение, заключенное двумя товарищами в сезон охоты. Один из них был охотником, т.е. имел охотничий билет и получил лицензию на отстрел дичи, а другой, не имея этого, только предоставил деньги на покупку патронов и прочего имущества, необходимого для охоты. Оба товарища преследовали общую цель - получение прибыли за счет реализации мяса добытой на охоте дичи, причем договорились, что в случае неудачной охоты все затраты на ее организацию и проведение делятся между ними пополам. Очевидно, что при изложенных обстоятельствах отсутствие у одного из участников охотничьего билета и лицензии на отстрел дичи не может влиять на действительность заключенного договора.
6. Порядок заключения и форма договора простого товарищества Процедура заключения договора простого товарищества подчиняется общим правилам о заключении договоров. Специфику имеет порядок заключения договора простого товарищества с участием трех или более лиц. В этом случае оферта должна быть доведена до каждого отдельного участника и акцептована им. Форма договора простого товарищества должна соответствовать общим требованиям законодательства о форме сделок (ст. 158-165 ГК). В некоторых случаях законодатель устанавливает требование о регистрации простого товарищества как договорного объединения лиц. Например, подлежит регистрации финансово-промышленная группа*(318). Однако несоблюдение требований о такой регистрации не влечет за собой недействительности договора, поскольку государственная регистрация финансово-промышленной группы не является актом государственной регистрации сделки*(319). Вместе с тем, если в качестве вклада в общее дело один из участников передает долю (доли) в праве собственности на недвижимое имущество или право пользования им, то форма договора, содержащего такое условие, должна подчиняться общим правилам о форме сделок с недвижимым имуществом и их государственной регистрации.
2. Содержание договора простого товарищества
1. Договор простого товарищества как многосторонняя сделка Традиционно договор простого товарищества относят к категории многосторонних сделок*(320). Юридическая конструкция договора простого товарищества позволяет участвовать в нем в качестве самостоятельной стороны не только двум, но и более лицам, тогда как в двустороннем договоре множественность лиц возникает либо на стороне должника, либо на стороне кредитора. Более двух сторон в нем не может быть. Участники договора простого товарищества не могут быть разделены на активную и пассивную стороны. Они имеют целый комплекс прав и обязанностей по отношению друг к другу. В качестве кредитора каждый из партнеров вправе требовать от остальных товарищей надлежащего исполнения обязательств, одновременно выступая при этом должником по отношению к ним. Таково своеобразное проявление взаимности в данном договоре. Поэтому не случайно партнеров по договору простого товарищества именуют одинаково - участники или товарищи.
2. Договор простого товарищества как фидуциарная сделка В отличие от большинства гражданско-правовых договоров товарищеское соглашение является сделкой фидуциарной, так как по своей сути простое товарищество есть договорное объединение нескольких лиц, отношения между которыми основаны на взаимном доверии. В римском праве товарищество являлось договором строго личным, основанным на особом доверии его участников. Взаимное личное доверие члена товарищеского союза предполагалось столь существенным условием договора, что выход или смерть одного из них прекращало существование товарищества*(321). В капиталистическую эпоху главное значение законодатель стал придавать имущественным отношениям в товариществе, допуская условие о продолжении договора между оставшимися товарищами в случае смерти кого-либо из партнеров*(322). Современное российское законодательство также допускает сохранение договора простого товарищества в отношениях между оставшимися участниками в случае смерти кого-либо из товарищей, объявления его недееспособным, ограниченно дееспособным, безвестно отсутствующим, банкротом, ликвидации или реорганизации участвующего в договоре юридического лица и проч. (ст. 1050 ГК). Однако фидуциарный характер отношений участников договора простого товарищества сохраняется. Партнеры вверяют друг другу часть своего имущества, которое по взаимному согласию используется для достижения поставленной цели на благо всех участников. В интересах общего дела каждому товарищу обычно предоставляется право выступать от имени всех участников, которые полагают, что никто не злоупотребит своими правами, а будет действовать добросовестно и разумно. Если товарищи договорились о совместном ведении дел, то никакую сделку в общих интересах нельзя совершить против воли хотя бы одного участника. При таких условиях очевидно, что утрата партнерами взаимного доверия неизбежно приведет к расторжению договора. Процедура прекращения договора также свидетельствует о лично-доверительном характере отношений участников простого товарищества (ст. 1050 ГК).
3. Договор простого товарищества как возмездная сделка Договор простого товарищества представляет собой возмездную сделку. Каждый из участников, внесший вклад в совместную деятельность, имеет право на получение материального результата от этой деятельности, а в ряде случаев - встречного удовлетворения от других участников*(323). Имущество, которое выделяется участниками на общее дело, становится объектом их общей долевой собственности. Таким образом, партнеры исполняют договорные обязательства к взаимной выгоде, в пользу всех товарищей, каждый из которых получает известный эквивалент своему взносу. Участник, исполнивший свою обязанность, вправе требовать от контрагентов соответствующих действий по выполнению договорных обязательств, включая передачу ему части общей выгоды. В этом смысле является возмездным даже договор, участники которого не преследуют цели получения прибыли, ибо каждый из партнеров обязуется совершить определенные действия имущественного характера с целью реализации общих задач, следовательно, в пользу других участников совместной деятельности. Возмездным считает договор простого товарищества и судебно-арбитражная практика*(324). В правовой литературе вопрос о возмездности или безвозмездности товарищеского договора является спорным. Отсутствие у стороны, сделавшей имущественный взнос, непосредственного "материального эквивалента своим действиям" привело некоторых ученых к выводу о безвозмездной природе отношений по совместной деятельности*(325). Другие авторы опровергают это утверждение, рассматривая имущественные взносы участников в качестве "своеобразного встречного удовлетворения"*(326). Некоторые исследователи полагают, что эта проблема вообще не возникает, так как и обязанности сторон по договору товарищества не носят встречного характера*(327).
3. Исполнение договора простого товарищества
1. Внесение вкладов Вкладом товарища признается все, что он вносит в общее дело: деньги, ценные бумаги, иное имущество, в том числе недвижимое; права пользования имуществом; результаты интеллектуальной деятельности, исключительные права на них (патенты, ноу-хау и проч.). В качестве вклада могут вноситься профессиональные или иные знания, навыки и умения, деловая репутация и деловые связи участника. Вкладом также признается выполнение определенных работ или оказание услуг. Вклады участников предполагаются равными, если иное не следует из договора или фактических обстоятельств. Денежная оценка вклада товарища производится по соглашению между участниками (ст. 1042 ГК). Если в качестве вклада вносятся вещи, определенные родовыми признаками, то они признаются общей долевой собственностью товарищей. Если в качестве вклада вносятся индвидуально-определенные неделимые движимые и недвижимые вещи, то каждый из товарищей приобретает долю в праве собственности на них. Передача недвижимых вещей должна осуществляться по правилам о совершении сделок с недвижимостью и их государственной регистрации. Так, три гражданина-предпринимателя решили организовать простое товарищество с целью извлечения прибыли от платной перевозки пассажиров. Одному из партнеров (А) принадлежит на праве собственности легковой автомобиль. Другой товарищ (В) является профессиональным шофером и автомехаником, однако у него нет автомобиля. Третий участник (С) не имеет ни автомобиля, ни навыков его вождения, но получил по наследству гараж, который является недвижимым имуществом. В качестве вклада в товарищество партнер А решил внести свой автомобиль. Если автомобиль передается в общую долевую собственность всех товарищей, то А должен совершить в установленном порядке сделки по отчуждению участникам В и С определенных соглашением сторон долей в праве собственности на автомобиль. Если А желает передать автомобиль только в общее пользование всех товарищей, то для этого достаточно выдачи В и С (или одному только В) доверенности на право владения и пользования автомобилем. Аналогичным образом, если С пожелает передать в общую долевую собственность товарищей свой гараж, то он должен совершить в установленном порядке сделки по отчуждению соответствующих долей, причитающихся участникам А и В, с последующей государственной регистрацией перехода доли в праве собственности. Разумеется, в качестве вклада в общее дело может быть внесено право пользования гаражом. При передаче в качестве вклада исключительных прав необходимо соблюдение требований авторского и патентного законодательства.
2. Правовой режим общего имущества товарищей Поскольку простое товарищество есть лишь договорное объединение товарищей, а не юридическое лицо, постольку вклады передаются товарищами в пользу друг друга и образуют общее имущество (п. 1 ст. 1043 ГК). Если иное не установлено законом, соглашением товарищей или не вытекает из существа обязательства, то вклады участников, а также имущество, произведенное или приобретенное в результате деятельности простого товарищества, поступают в общую долевую собственность всех товарищей (ст. 1043 ГК). В праве собственности на общее имущество каждый из участников имеет долю, величина которой соответствует размеру его вклада, если иное не предусмотрено договором. Отношения долевой собственности, возникающие между участниками простого товарищества, имеют определенную специфику. Она состоит в том, что распоряжение участником своей долей в общем имуществе путем ее уступки третьему лицу подчинено действию норм о перемене лиц в обязательстве (цессии и переводе долга - ст. 382-392 ГК) и фидуциарному характеру договора простого товарищества. Дело в том, что договор простого товарищества, как и любой договор, не может быть изменен в одностороннем порядке, за исключением случаев, указанных в законе и договоре. Кроме того, в силу фидуциарного характера договора простого товарищества любое изменение его субъектного состава требует согласия всех участников. При соблюдении выбывающим участником указанных норм и получении им от других участников согласия на свою замену третьим лицом остающиеся участники договора простого товарищества обладают преимущественным правом покупки доли в общей собственности (ст. 250 ГК). Если участником простого товарищества является субъект, обладающий имуществом не на праве собственности, а на ином вещном праве, то могут возникать отношения, отличающиеся от отношений общей долевой собственности. Так, если имущественный вклад в простое товарищество в установленном порядке (ст. 295-297 ГК) вносит государственное унитарное предприятие, а другими участниками такого товарищества являются иные унитарные предприятия, то между ними возникают отношения долевого права хозяйственного ведения (оперативного управления)*(328). Если участниками договора являются государственное унитарное предприятие и частный собственник имущества, то между ними возникают отношения долевой собственности, в которых одним из субъектов является публично-правовое образование, а само предприятие сохраняет ограниченное вещное право на эту долю. С учетом этого следует понимать правило ст. 1043 ГК, согласно которому внесенное в качестве вклада имущество, которым товарищи обладали на основании иных прав, отличных от права собственности, используется в интересах всех товарищей и также составляет общее имущество товарищей. Порядок пользования общим имуществом товарищей осуществляется по их согласию, а если соглашение не будет достигнуто, то устанавливается судом. Обязанности товарищей по содержанию общего имущества и порядок возмещения расходов, связанных с выполнением этих обязанностей, определяется договором (п. 3, 4 ст. 1043 ГК). Если иное не предусмотрено законом или договором, риск случайной гибели общего имущества несут его сособственники, в данном случае товарищи (пропорционально доле каждого). Когда имущество находится в общем пользовании товарищей, риск падает на участника, который остается его собственником, если иное не предусмотрено договором простого товарищества. Раздел имущества, находящегося в общей долевой собственности товарищей, и возникших у них общих прав требования возможен по прекращении договора. Он осуществляется в порядке, установленном для раздела имущества, являющегося объектом общей долевой собственности (п. 2 ст. 1050, ст. 252 ГК). Требование о выделе доли участника в общем имуществе может быть предъявлено кредитором одного из товарищей. В таком случае доля участника в общей товарищеской собственности может быть использована для покрытия его личных долгов только при недостаточности иного его имущества, т.е. в субсидиарном порядке (ст. 1049, 255 ГК). Требование участника о выделе своей доли из общего имущества товарищей равносильно его выходу из простого товарищества. Состав общего имущества и операции с ним должны отражаться на отдельном балансе юридического лица, которое ведет бухгалтерский учет деятельности товарищей. Обычно ведение бухгалтерского учета поручается юридическому лицу, уполномоченному вести общие дела участников договора простого товарищества.
Отправлено: 08.03.14 12:37. Заголовок: Cовместная деятельность
цитата:
3. Ведение общих дел товарищества Ведением дел товарищества называется определение направлений его деятельности в пределах поставленной товарищами общей цели и совершение всякого рода фактических и юридических действий для достижения этой цели. Решения, касающиеся внутренних отношений между товарищами, принимаются участниками по общему согласию (единогласно). Однако в договоре может быть определен иной порядок, например принятие решений большинством голосов. Это большинство определяется не по размерам вкладов, а по числу товарищей, если иное не установлено товарищеским договором. В отношениях с третьими лицами каждый товарищ вправе действовать от имени всех участников, если договором не установлено, что ведение дел осуществляется отдельными участниками либо совместно (п. 1 ст. 1044 ГК). Как правило, руководство текущими делами возлагается на одного или нескольких участников, которые совершают сделки и иные юридически значимые действия в общих интересах. Полномочие данного участника на совершение сделок от имени всех товарищей в обязательном порядке удостоверяется доверенностью, выданной участнику и подписанной всеми остальными товарищами (п. 1 ст. 182 ГК). При совместном ведении дел для совершения каждой сделки требуется согласие всех участников (п. 1 ст. 1044 ГК). Однако участники не могут ссылаться на ограничения полномочий товарища, совершившего сделку в общих интересах, за исключением случаев, когда они докажут, что в момент совершения сделки третье лицо знало или должно было знать о наличии таких ограничений (ст. 174 ГК). По общему правилу при отсутствии полномочий действовать от имени другого лица или в случае их превышения сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица, если только представляемый впоследствии прямо не одобрит данную сделку (ст. 182 ГК). Однако согласно ст. 1044 ГК участник, совершивший сделку от имени всех партнеров без надлежащих на то полномочий либо от своего имени заключивший договор в общих интересах, вправе требовать возмещения произведенных им за свой счет расходов, если имелись достаточные основания полагать, что эти сделки были необходимы в интересах всех товарищей. Товарищи, которые понесли убытки в результате заключения таких сделок, вправе требовать их возмещения. Независимо от полномочий по руководству деятельностью простого товарищества, каждый участник договора вправе знакомиться со всей документацией по ведению дел товарищества. Отказ от этого права или его ограничение, в том числе по соглашению участников, является ничтожным (ст. 1045 ГК).
4. Распределение прибыли и убытков простого товарищества Порядок распределения между участниками прибыли и убытков от деятельности простого товарищества (пропорционально взносам, с учетом степени участия в общих делах и т.д.) определяется договором. Если иное не предусмотрено договором, каждый участник получает доход, а также несет расходы и убытки от общего дела пропорционально стоимости своего вклада. Соглашение, которое полностью освобождает кого-либо из товарищей от участия в покрытии общих расходов (убытков) либо от участия в прибылях, ничтожно (ст. 1046, 1048 ГК).
5. Ответственность товарищей Характер ответственности товарищей по общим долгам обусловлен спецификой заключенного договора. Если договор простого товарищества не связан с предпринимательством, то по общим обязательствам перед третьими лицами его участники несут долевую ответственность, т.е. всем своим имуществом пропорционально стоимости вклада каждого из них в общее дело. Однако если в процессе осуществления партнерами совместной деятельности причинен вред третьим лицам, то участники договора будут отвечать солидарно по общим основаниям ответственности за причинение вреда (ст. 1047, 1080 ГК). Контрагенты по договору простого товарищества, связанного с осуществлением предпринимательской деятельности, отвечают по общим долгам и обязательствам солидарно независимо от оснований их возникновения (п. 2 ст. 1047 ГК). В случае, когда договор простого товарищества не был прекращен в результате заявления кого-либо из участников об отказе от дальнейшего в нем участия либо расторжения договора по требованию одного из товарищей, лицо, участие которого в договоре прекратилось, отвечает перед третьими лицами по общим обязательствам, возникшим в период его участия в договоре, так, как если бы оно осталось участником договора простого товарищества (ст. 1053 ГК; см. абз. 2 п. 2 ст. 75 ГК). За ущерб, причиненный друг другу либо общему имуществу товарищей, за неисполнение взаимных обязательств участники простого товарищества отвечают на общих основаниях, в соответствии с действующим законодательством и условиями заключенного ими договора.
4. Прекращение договора простого товарищества
1. Основания прекращения договора простого товарищества Договор простого товарищества может быть изменен или расторгнут по общим основаниям прекращения договоров. Специальными основаниями прекращения договора простого товарищества являются (ст. 1050 ГК): 1) невозможность достижения поставленной цели; 2) истечение срока действия договора; 3) смерть гражданина-участника, объявление его недееспособным, ограниченно дееспособным, безвестно отсутствующим или умершим; 4) ликвидация либо реорганизация участвующего в договоре юридического лица; 5) объявление участника несостоятельным (банкротом); 6) выдел доли участника из общего имущества по требованию его кредитора; 7) отказ товарища от дальнейшего участия в бессрочном договоре; 8) расторжение срочного договора по требованию одного из участников в отношениях между ним и остальными товарищами. Во всех перечисленных случаях договор простого товарищества может быть продолжен, если самим договором или последующим соглашением предусмотрено сохранение договора, в том числе между оставшимися участниками. Любой товарищ вправе выйти из договора в порядке, предусмотренном законом или соглашением сторон, предупредив об этом остальных партнеров не позднее чем за три месяца до предполагаемого выхода. Право на свободный выход из состава участников договора простого товарищества может быть ограничено соглашением товарищей, если договор заключен на определенный срок. Соглашение об ограничении права лица на отказ от бессрочного договора является ничтожным (ст. 1051 ГК).
2. Последствия прекращения договора простого товарищества Прекращение договора влечет за собой раздел имущества, находившегося в общей собственности участников, и возникших у них общих прав требования в порядке, установленном законом и договором (п. 2 ст. 1050, ст. 252 ГК). Участник, внесший в общую собственность индивидуально определенную вещь, вправе при прекращении договора требовать в судебном порядке возврата ему этой вещи при условии соблюдения интересов остальных товарищей и общих кредиторов. Индивидуально-определенные вещи, переданные в общее владение и (или) пользование, возвращаются предоставившим их участникам без вознаграждения, если иное не предусмотрено соглашением сторон. Независимо от характера товарищеского договора с момента его прекращения товарищи несут солидарную ответственность по всем общим обязательствам перед третьими лицами (абз. 2 п. 2 ст. 1050 ГК).
5. Виды договоров простого товарищества
1. Виды простых товариществ В зависимости от субъектного состава участников, поставленных ими общих целей, характера деятельности и других условий товарищеского соглашения можно выделить следующие виды договоров простого товарищества (и соответственно виды простых товариществ): 1) договор простого товарищества, связанный с предпринимательской деятельностью (простое торговое или коммерческое товарищество); 2) договор простого товарищества, не имеющий предпринимательского характера (простое гражданское или некоммерческое товарищество); 3) договор о совместной деятельности (простое товарищество) по созданию или реорганизации (слиянии, присоединении) юридического лица; 4) негласное товарищество.
2. Простое торговое (коммерческое) товарищество Договор простого торгового товарищества заключается для осуществления его участниками совместной предпринимательской деятельности без создания юридического лица, в силу чего существенным условием данного договора является согласованная участниками цель - получение прибыли. Поэтому участниками такого соглашения могут быть только индивидуальные предприниматели и коммерческие организации (п. 2 ст. 1041 ГК). Кроме того, партнеры по договору простого торгового товарищества отвечают по общим обязательствам перед третьими лицами солидарно всем своим имуществом, независимо от времени возникновения этих обязательств (п. 2 ст. 1047 ГК). Примером простого торгового товарищества можно считать соглашение о разделе продукции, участниками которого являются, с одной стороны, инвесторы (иностранные и российские граждане и юридические лица), а с другой стороны, государство (Российская Федерация) в лице Правительства РФ и органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации*(329). В соответствии с указанным соглашением государство предоставляет инвестору право пользования недрами и добычи полезных ископаемых. Вначале из полученной инвестором продукции выделяется часть, направляемая на возмещение понесенных им затрат. После этого оставшаяся ("прибыльная") продукция делится между инвестором и государством в установленной договором пропорции. При этом часть налогов, сборов и обязательных платежей инвестор вносит в государственную казну не в денежной, а в натуральной форме, путем передачи государству части готовой продукции*(330).
3. Простое гражданское (некоммерческое) товарищество Состав участников договора простого гражданского товарищества может быть смешанным. В нем могут принимать участие как коммерческие, так и некоммерческие организации, а также граждане, в том числе предприниматели. Для квалификации договора в качестве простого гражданского товарищества важно то, что его участники преследуют общую цель, отличную от получения прибыли, как-то: строительство дома для последующего проживания, совместное освоение земельного участка для садоводства и огородничества, научное или творческое сотрудничество в процессе создания произведения науки и техники и проч. В отличие от участников простого торгового товарищества партнеры по данному договору несут ответственность по общим долгам и обязательствам перед третьими лицами в долевом порядке. Однако по общим обязательствам, возникшим не из договора (например, из причинения вреда третьим лицам), товарищи отвечают солидарно (п. 1 ст. 1047 ГК).
4. Договор о совместной деятельности по созданию или реорганизации юридического лица Особым видом договора простого товарищества является договор о совместной деятельности, заключаемый учредителями будущего акционерного общества, производственного или потребительского кооператива, общественной организации и ряда других юридических лиц, которые могут создаваться в таком порядке. Договор о совместной деятельности по созданию юридического лица выделяется особо, поскольку, строго говоря, его нельзя назвать ни договором простого торгового товарищества, ни договором простого гражданского товарищества. Во-первых, такой договор в равной степени может служить коммерческим и благотворительным целям, быть связан или не связан с предпринимательской деятельностью его участников. Во-вторых, в зависимости от формы создаваемого юридического лица его участниками в разном соотношении могут выступать коммерческие и некоммерческие организации, индивидуальные предприниматели и просто граждане. Рассматриваемый договор призван регламентировать порядок деятельности учредителей по созданию нового юридического лица. В договоре учредители определяют правовую форму будущей организации, предмет и цели ее деятельности, свои права и обязанности по формированию ее имущества, распределяют расходы, связанные с разработкой учредительных документов, проведением учредительного собрания, регистрацией юридического лица, и др. Данный договор может использоваться для реорганизации юридического лица в виде слияния или присоединения (договор простого товарищества о слиянии или присоединении)*(331). Общей целью участников договора о слиянии юридических лиц является образование нового юридического лица - правопреемника сливающихся организаций - и передача их активов и пассивов вновь созданному юридическому лицу*(332). Общей целью участников договора о присоединении является прекращение присоединяющегося лица и передача всех имущественных и неимущественных прав и обязанностей поглощающему его юридическому лицу. Форма договора о совместной деятельности по созданию (реорганизации) юридического лица подчиняется общим правилам о форме сделок. Требование обязательной письменной формы установлено законом для договора о создании акционерного общества*(333) и для договора о слиянии обществ с ограниченной ответственностью*(334).
5. Негласное товарищество Термин "негласное товарищество" заимствован из зарубежного права*(335). Так, в германском праве негласным товариществом называется соглашение, согласно которому одно или несколько лиц (негласные товарищи) участвуют своим имущественным вкладом в деятельности коммерческого юридического лица либо индивидуального предпринимателя. По сделкам, заключенным при ведении торговли или промысла единственным управомоченным и обязанным лицом, является собственник предприятия (гласный товарищ), который несет весь риск убытков. По условиям договора негласный товарищ вносит имущественный вклад в общее дело и рискует только в пределах своего внесенного или оставшегося невнесенным вклада. При этом все участники продолжают оставаться собственниками своих вкладов. Во внутренних отношениях между участниками негласный товарищ имеет право не только получать долю прибыли от общего предприятия, но и участвовать в обсуждении общих дел и принятии решений, получать информацию о деятельности товарищества, в том числе знакомиться с годовым балансом, бухгалтерскими книгами и документами. После прекращения товарищества собственник торгового дела осуществляет раздел дохода с негласным участником и выплачивает его долю в денежной форме*(336). Во Франции негласным товариществом именуется соглашение, участники которого объединяют имущественные вклады и личные усилия в целях, предусмотренных договором. Партнеры также остаются собственниками имущества, которое они передали в распоряжение товарищей. Каждый участник негласного товарищества вступает в сделки от собственного имени и один отвечает по ним перед третьими лицами. Если в отношениях с третьими лицами участники действуют открыто в качестве членов товарищества, то по этим сделкам они несут солидарную ответственность, если товарищество является торговым, и долевую во всех остальных случаях*(337). Во внутренних отношениях товарищи контролируют друг друга, могут совместно принимать решения, касающиеся общих дел, распределяют между собой прибыль и убытки от деятельности товарищества. Нетрудно заметить, что основой юридической конструкции негласного товарищества как простого товарищества, существование которого не раскрывается для третьих лиц, послужило законодательство Франции. Такой подход отличается от традиционных представлений о простом товариществе, сложившихся в российской цивилистической доктрине*(338). В соответствии с ней термин "негласное товарищество" представляется не совсем удачным, поскольку предполагает нечто тайное, скрывающее истинные отношения. Между тем эти товарищества вполне зримые и открытые. Очевидно, что используемый законодателем критерий сокрытия договора товарищества от третьих лиц в качестве признака негласного товарищества весьма условен. Если участниками товарищества являются юридические лица, то они должны соблюдать правила ведения бухгалтерского учета. Кроме того, все товарищи должны платить налоги на доходы от совместной деятельности. В отличие от обычного договора простого товарищества (гражданского или торгового), участники которого обязуются совместно действовать для достижения поставленной цели, главным признаком негласного товарищества следует считать возможность ограничения участия отдельных лиц в товариществе лишь взносом вклада. Поэтому негласное товарищество правильнее было бы называть "простое товарищество на вере" или "простое коммандитное товарищество"*(339). Примером негласного торгового товарищества может служить договор, заключенный между фермером и меховым ателье, в соответствии с которым фермер поставляет в мастерскую выделанные кроличьи шкурки. При этом ателье несет все расходы и убытки, а также получает значительную часть прибыли, вырученной от реализации готовых меховых изделий. Участие фермера ограничивается предоставлением шкурок и получением определенной договором доли прибыли. В форме негласного товарищества могут существовать как торговые, так и гражданские товарищества.
Дополнительная литература Ем В.С., Козлова Н.В. Договор простого товарищества (комментарий главы 55 Гражданского кодекса Российской Федерации)//Законодательство. 2000. N 1; Иоффе О.С. Обязательства по совместной деятельности. Обязательственное право. М., 1975; Масляев А.И., Масляев И.А. Договор о совместной деятельности в советском гражданском праве. М., 1988; Романец Ю.В. Договор простого товарищества и подобные ему договоры (вопросы теории и судебной практики)//Вестник ВАС РФ. 1999. N 12; Савельев А.Б. Договор простого товарищества в российском гражданском праве//Актуальные проблемы гражданского права/Под ред. М.И.Брагинского. М., 1998.
Рыбалов А.О. Договоры, заключаемые в соответствии с новым ФЗ "Об участии в долевом строительстве", не являются инвестиционными // “Арбитражные споры», N 1, январь 2006 г., http://ppt.ru/news/37854
цитата:
Практика по вопросу уплаты НДС по договорам об участии в долевом строительстве давно сложилась. Однако принятие нового закона — ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты РФ» N 214-ФЗ, на наш взгляд, ставит эту практику под вопрос. Речь пойдет о случаях приобретения нежилых зданий или помещений по таким договорам, заключаемым в соответствии с новым законом. Современный подход заключается в следующем. В соответствии с подп. 1 п. 1 ст. 146 НК РФ объектом обложения НДС признаются реализация товаров (работ, услуг) на территории Российской Федерации, в том числе реализация предметов залога и передача товаров (результатов выполненных работ, оказание услуг) по соглашению о предоставлении отступного или новации, а также передача имущественных прав. Согласно подп. 4 п. 3 ст. 39 НК РФ не признается реализацией товаров, работ или услуг передача имущества, если такая передача носит инвестиционный характер (в частности, вклады в уставный (складочный) капитал хозяйственных обществ и товариществ, вклады по договору простого товарищества (договору о совместной деятельности), паевые взносы в паевые фонды кооперативов). Исходя из этих норм, суды признают, что передача имущества для строительства объектов недвижимости носит инвестиционный характер, а передача таких объектов не рассматривается в качестве реализации товаров (работ, услуг). Между тем если вчитаться в норму подп. 4 п. 3 ст. 39 НК, можно заметить, что в ней не содержится прямого определения инвестиционной деятельности, а лишь приводятся примеры таковой (необходимо заметить, что и российское законодательство в целом не смогло дать четкое определение инвестиционной деятельности).
Имея эти примеры, можно попытаться выделить в них то общее, что и сможет дать определение инвестиционной деятельности хотя бы в «налоговом смысле». Так вот примеры эти объединяет только одно: это многосторонние, а не двусторонне-обязывающие договоры, то есть в отношениях из них нет должников и кредиторов. Самым ярким примером является договор о совместной деятельности. Что касается передачи имущества в уставный капитал, то хозяйственное общество не является стороной договора о его создании, а потому не приходится говорить о синаллагматической природе передачи имущества в уставный капитал. В то же время ФЗ «Об участии в долевом строительстве…» сконструировал соответствующий договор именно меновым, синаллагматическим. Ст. 4 Закона определяет договор участия в долевом строительстве следующим образом: по договору участия в долевом строительстве застройщик обязуется в предусмотренный договором срок своими силами и (или) с привлечением других лиц построить многоквартирный дом или иной объект недвижимости и после получения разрешения на ввод в эксплуатацию этих объектов передать соответствующий объект долевого строительства участнику долевого строительства, а другая сторона обязуется уплатить обусловленную договором цену и принять объект долевого строительства. Таким образом, в отношениях из этого договора каждая из сторон обязана совершить предоставление в пользу другой, т.е. происходит обмен предоставлениями. На это обращали внимание и другие авторы: «по своему содержанию договор долевого участия является двусторонним, консенсуальным, возмездным. Каждая сторона имеет права и обязанности: праву одной стороны корреспондирует обязанность другой стороны». Таким образом, при всей неясности определения инвестиционной деятельности как в НК, так и во всем остальном законодательстве, можно все же утверждать, что договор участия в долевом строительстве, описанный в новом законе, инвестиционным не является. Он меновой, реализационный, так как направлен на реализацию товаров (работ, услуг). Вряд ли здесь пройдет привычная ссылка на то, что все неясности налогового законодательства должны трактоваться в пользу налогоплательщика: мол, раз не ясно, какой договор, то он инвестиционный. Как только речь заходит о долевом строительстве нежилых объектов, НДС надо платить. Кстати, ФЗ «Об участии в долевом строительстве» совсем не употребляет термин «инвестиции», поэтому для утверждения, что предусмотренные новым законом отношения носят инвестиционный характер, необходимо найти достаточные основания. Другой особенностью нового закона о долевом строительстве является то, что путем его систематического толкования нельзя сделать однозначный вывод о том, что «застройщик не передает дольщику право собственности на объект недвижимости, поскольку сам право собственности не приобретает». Обратимся, например, к ст. 13 ФЗ «Об участии в долевом строительстве». В ней законодатель установил, что с момента государственной регистрации договора принадлежащий застройщику земельный участок или право его аренды и создаваемый на этом участке объект недвижимости считаются находящимися в залоге у дольщиков; с момента государственной регистрации права собственности застройщика на объект незавершенного строительства он считается находящимся в залоге у дольщиков; с момента государственной регистрации права собственности застройщика на помещения, входящие в состав объекта недвижимости, созданного с привлечением денежных средств дольщиков, они считаются заложенными дольщикам. При этом застройщик обязан зарегистрировать право собственности на объектОб участии в долевом строительстве незавершенного строительства при возникновении оснований для обращения взыскания на предмет залога.
При уклонении застройщика от государственной регистрации она осуществляется на основании решения суда. Помимо неопределенности понятия «объект незавершенного строительства», необходимо учитывать и следующее. Президиум ВАС РФ в п. 1 Информационного письма от 28 января 2005 г. N 90 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с договором об ипотеке» высказал следующую позицию: если предметом ипотеки являлся объект незавершенного строительства, то по окончании его строительства ипотека сохраняет силу и ее предметом является здание (сооружение), возведенное в результате завершения строительства. По мнению ВАС РФ, изменение предмета ипотеки в период действия договора об ипотеке не означает ни физической, ни юридической гибели предмета залога. Ни ГК РФ, ни ФЗ «Об ипотеке» не требуют для сохранения силы договора об ипотеке внесения в него изменений, касающихся описания предмета ипотеки и его оценки, и регистрации этих изменений. Действующее законодательство не предусматривает и погашения учреждением юстиции по регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним сделанной им в ЕГРП записи о регистрации договора об ипотеке объекта незавершенного строительства в случае завершения его строительства. Допустим, застройщик зарегистрировал свое право собственности на объект незавершенного строительства; было зарегистрировано и право залога на этот объект. После этого объект был принят в эксплуатацию, с чем связывается прекращение у него статуса «объекта незавершенного строительства». В соответствии с изложенной выше позицией ВАС РФ, ни право залога, ни право собственности не прекращаются автоматически. С другой стороны, в соответствии с п. 2 ст. 16 ФЗ «Об участии в долевом строительстве» основанием для государственной регистрации права собственности дольщика на объект являются разрешение на ввод в эксплуатацию объекта недвижимости, в состав которых входит объект, и документ о передаче объекта. По смыслу этой нормы, для возникновения права собственности дольщика на помещение нет необходимости в первоначальной регистрации права собственности застройщика на этот объект. Это расходится с точкой зрения Концепции развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе, принятой Советом при президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства.
В соответствии с Концепцией, приобретение дольщиком права на помещение в построенном доме не должно являться первоначальным способом приобретения недвижимого имущества в собственность. «Собственником жилого дома и конкретных жилых помещений в нем по окончании строительства становится застройщик. Но поскольку между застройщиком и дольщиком возникли обязательственные отношения по договору долевого участия в строительстве, застройщик по окончании строительства и государственной регистрации своего права собственности обязан передать жилое помещение в собственность дольщика… Предложенные правила могут быть распространены и на договоры долевого участия в строительстве, предметом которых являются нежилые здания (помещения)». Решение законодателя, расходящееся с мнением разработчиков Концепции, могло быть вызвано стремлением к экономии времени и средств участников долевого строительства. С учетом приведенных положений и того, что собственником (или арендатором) земельного участка, на котором расположено здание, и который также подлежит передаче дольщикам в общую собственность, можно сделать вывод, что по своей природе договор об участии в долевом строительстве ближе всего к договору купли-продажи будущей недвижимой вещи. При этом необходимо обратить внимание на то, что закон наконец-то разрубил застарелый гордиев узел отечественной правоприменительной практики. Речь идет о том, можно ли с достаточной степенью определенности идентифицировать объект, который еще не существует, но должен быть создан? Верховный Суд РФ в «Обобщении практики рассмотрения судами Российской Федерации дел по спорам между гражданами и организациями, привлекающими денежные средства граждан для строительства многоквартирных жилых домов (от 19 сентября 2002 г.)» указал на то, что «в силу ст. 554 ГК РФ в договоре продажи недвижимости должны быть указаны данные, позволяющие определенно установить недвижимое имущество, подлежащее передаче покупателю по договору, в том числе данные, определяющие расположение недвижимости на соответствующем земельном участке либо в составе другого недвижимого имущества. При отсутствии этих данных в договоре условие о недвижимом имуществе, подлежащем передаче, считается не согласованным сторонами, а соответствующий договор не считается заключенным. Поскольку не представляется возможным конкретно определить объект недвижимости до момента окончания его строительства, а также точную площадь как всего объекта в целом, так и площадь каждой квартиры, учитывая, что окончательные данные о номере дома, квартиры, подъезда и о расположении объекта на земельном участке будут известны только после технической инвентаризации органами БТИ и государственной регистрации объекта недвижимости в органах юстиции, условие о недвижимом имуществе, подлежащем передаче, считается не согласованным сторонами, а соответствующий договор — незаключенным». Необходимо отметить, что, например, у французской правоприменительной практики подобных проблем не возникало. «Будущая недвижимость» признавалась вполне «описуемой». «Строительная компания, которая продала покупателю квартиру, является должником, обязанным передать вещь, которая должна быть создана в будущем, а покупатель становится кредитором». Более того, «до того, как начато строительство, можно продать квартиру, которая должна быть построена в соответствии с планом». Теперь в силу прямого указания закона будущее помещение может быть достаточным образом идентифицировано с помощью проектной документации. Таким образом, на наш взгляд, все изложенное выше может свидетельствовать о том, что договор, предусмотренный ФЗ «Об участии в долевом строительстве», направлен именно на реализацию.
Отправлено: 11.03.14 10:20. Заголовок: Сарбаш. Исполнение обязательств
Сарбаш С.В. Исполнение обязательств, 15.06.2011 г., Лекцию записал Осинцев Е.А. http://osincev.org/science/lectures/Sarbash15.06.11.php Сарбаш Сергей Васильевич, доктор юридических наук, председатель судебного состава ВАС.
цитата:
Тема: «Исполнение обязательств»
Вопросы: 1. Исполнение обязательства по частям. 2. Исполнение обязательства надлежащему лицу. 3. Исполнение обязательства третьим лицом. 4. Срок и место исполнения обязательства. 5. Встречное исполнение обязательств.
Литература: Сарбаш С.В. «Исполнение договорного обязательства», 2005 год. Концепция развития гражданского законодательства ( http://www.gazeta-yurist.ru/page.php?i=22 )
На сегодняшний день многие идеи, закрепленные в Концепции, но не выраженные в законе, уже находят свое применение на практике, в том числе в практике АС. Имеются разные точки зрения на природу исполнения обязательства. К сожалению, цивилистика России мало уделяет внимания исполнению обязательства. Необходимо понять, что мы имеем в виду под исполнением обязательства? Понимается ли под этим только действия должника или действия должника и кредитора?
Глава 22 ГК РФ устанавливает, что большинство предписаний относится к должнику, это понятно, но означает ли это только действия должника? Более глубокий анализ позволяет придти к выводу, что это и действия кредитора. Наиболее ярким доказательством двусторонней природы исполнения обязательства является положение о депонировании, так как свидетельствует о том, что кредитор может не принять исполнения (или не проявляет волю на принятие исполнения). Если бы исполнение обязательства рассматривалось как действие только должника, то иногда обязательство не возможно было бы исполнить (как при договоре подряда). Таким образом, есть основания полагать, что исполнение обязательств – это взаимный процесс для должника и кредитора. Должник предлагает принять исполнение, а кредитор принимает или не принимает исполнение (именно в этой «вилке» возникает вопрос о законности или незаконности действий кредитора). На примере договора купли-продажи видно, что есть сделка по передаче вещи и сделка по передаче денег, которые являются распорядительными сделками, которые заключаются и исполняются в связи с обязательственной сделкой – договором купли-продажи. Это выделение распорядительных сделок позволяет «увидеть» отдельные правоотношения. В доктрине нет единства точек зрения на этот счет, которое влияет и на мотивирование решений АС. В нашей литературе выделяют пять разных концепций, толкующих исполнение обязательств:
1. Концепция фактических действий. Согласно данной концепции, исполнение обязательств – это фактические действия и более ничего. Она мало кем сейчас поддерживается. Её слабое место в том, что фактические действия, с точки зрения доктрины, не имеют юридических последствий, а, в данном случае, они влекут юридические последствия, значит, они не «просто фактические действия». Эта концепция не может быть воспринята в чистом виде, при этом, большое количество обязательств исполняется именно фактическими действиями.
2. Концепция юридического поступка. Согласно данной концепции исполнение обязательства понимается как юридический поступок. Один из известных сторонников данной концепции – Брагинский Михаил Исаакович. В «Договорном праве» Брагинский М.И. объяснил это таким образом, что поступок – это юридический факт, для которого не имеет значения направленность воли должника на достижение правового результата. Юридические последствия все равно наступают. Пример Брагинского М.И.: должник в нетрезвом состоянии исполнил обязательство. Для того, что должник не мог опровергнуть свое исполнение, для стабильности оборота имеет значение именно концепция поступка. Слабость же этой концепции выражается в следующем: - обязательство исполняется волевым, целенаправленным действием, - следуя этой концепции можно и договоры назвать поступками. Если это произойдет, то разрушится вековая система правового регулирования договорных отношений, - в нашей науке до сих пор не разработан институт юридического поступка. Как пример используется ситуация, когда автор создает произведение, не имея воли, направленной именно на возникновение исключительных прав, - кроме того, наше законодательство не имеет разработанных правил о юридических поступках.
3. Сделочная концепция. Согласно данной концепции исполнение обязательства – это также сделка. Эта концепция основана на легальном определении сделки, под которой понимаются действия граждан и юридических лиц, направленных на возникновение, изменение и прекращение прав и обязанностей. В рамках этой концепции как раз таки и разрабатываются институты распорядительных и обязательственных сделок. Некоторые считают, что исполнение обязательства - это односторонняя сделка должника. Другие полагают, что исполнение - это двустороння сделка (так как кредитор принимает исполнение).
4. Концепция sui generis, концепция правового феномена. Данная концепция уходит от разрешения существа проблемы. Как полагают ее сторонники - это особенный правовой феномен, который самостоятельно урегулирован ГК РФ. Однако, как представляется, если правовое регулирование оказывается неполным, то юриспруденция не сможет исполнить собственное предназначение, так как стороны не смогут точно знать, что суд понимает как законное и справедливое. В этом недостаток концепции sui generis.
5. Смешанная концепция (антиунитарная). Идея сторонников этой концепции не завершена. По их мнению, наука гражданского права не способна выработать единой идеи исполнения обязательства. Они полагают, отчасти верно, что все зависит от природы конкретного обязательства: если речь идет о передаче вещи – это, конечно, сделка, но ведь есть такие обязательства, которые не предполагают передачу права (например, оказание услуг), здесь сделки нет. В итоге, есть такие обязательства, где есть сделка, а есть обязательства, где сделки нет (но сторонники не указывают, что это). Немецкие ученые (Коллер): на примере массажа шеи и массажа ног: лицо не примет исполнение массажа ног, если заказан был массаж шеи (при нормальном стечении обстоятельств массажист исправит исполнение и начнет массаж шеи). Таким образом, в основе любого исполнения лежит воля. Однако, есть исключения, направленные на защиту интересов участников оборота (статья 398 ГК РФ – отобрание вещи), которая находится вне положений об исполнении обязательств, а в разделе об ответственности. Именно только в отношении вещи, индивидуально определенной вещи, можно добиться отобрания. Шершеневич Габриэль Феликсович утверждал, что обязательство – это именно обязательство и понудить его к реальному исполнению нельзя. Покровский Иван Алексеевич утверждал, что обязательство можно заставить исполнить. Если есть вещь, не надо трогать должника, можно вещь отобрать.
Для практики данные концепции практически не имеют значения. Но есть исключения. В области банкротства Президиум ВАС РФ рассматривал дело о применении института законодательства о банкротстве как «период подозрительности» (6 месяцев для определенного вида сделок, есть более длинные периоды и есть более короткие). Что делать, если обязательственная сделка совершена до периода подозрительности, а распорядительные сделки во исполнение обязательственной сделки - в период подозрительности. Ранее это не имело значение. ВАС РФ стал менять свои подходы: стало возможным оспорить не только сделку, но и ее исполнение по правилам сделки. Законодатель, внеся изменения в ФЗ «О банкротстве» (глава 3.1.) установил, что можно оспаривать не только сделку обязательственную, но и ее исполнение, то есть распорядительную сделку. Президиум ВАС РФ по делу о договоре отступного рассматривал данную проблему и, не называя исполнение сделкой, указал, что исполнение может быть оспорено. Еще одно дело Президиума ВАС РФ: по оспариванию сделки, совершенной в период оглашенного, но не наложенного ареста. Оспаривание сделки будет производиться не по правилам оспаривания незаконных действий органа власти, а именно по правилам о сделках. В отношении продажи чужого – сделка по продаже действительна, а сделка распорядительная – недействительна, так как никто не может передать больше прав, чем имеет сам. Этот подход защищает именно собственника и добросовестного приобретателя, так как последний имеет право на реституцию из недействительной сделки по передаче вещи неуполномоченным отчуждателем.
Несколько слов о добросовестности Идея принципа добросовестности (отличать от презумпции добросовестности, которая закреплена) - то есть обязанность быть добросовестным - не сформулирована в законе. Этот принцип «обнаружил» ВАС РФ: каждый в обороте при осуществлении своих прав и обязанностей должен быть добросовестным, иначе он злоупотребляет правом и в защите его права будет отказано. Именно в связи с исполнением обязательств возникла идея принципа добросовестности. В Концепции развития гражданского законодательства предложено закрепить принцип добросовестности, причем в общих положениях ГК РФ. Этот подход обсуждается, так как при невысоком уровне качества правосудия этот принцип может навредить обороту. По факту, этот принцип уже действует в системе АС. При каждом рассмотрении дела необходимо выявлять злоупотребление правом и недобросовестность действий***
Статья 309 ГК РФ устанавливает принцип, что обязательства должны исполняться надлежащим образом. Президиум ВАС РФ рассмотрел дело о волевой теории исполнения обязательства. Договор о ценных бумагах был заключен до кризиса 1998 года. Покупатель, который обязался купить ценные бумаги, решил, что ему уже не выгодно покупать. Продавец исхитрился и зачислил бумаги на счет покупателя без желания покупателя. Суды отказали в иске продавцу о взыскании платы за «зачисленные» ценные бумаги, так как продавец исполнял обязательства вне договора, вне воли покупателя. Однако, покупатель должен заплатить убытки из неисполненного договора. «Нельзя насильно «всучить» покупателю исполнение». Возможно, в связи с исполнением обязательств хромает теория, если даже высшие суды имеют разные воззрения на природу исполнения обязательств. В проекте ГК РФ предлагается дополнить статью по несению расходов по исполнению обязательств, если договор или закон не указывают на распределение бремени исполнения обязательства. В российском праве в этой части существует пробел. По общему правилу, бремя несет должник (этот вопрос в частном случае Пленум ВАС РФ в отношении поставщика разрешил).
Статья 310 ГК РФ. Данная статья выражает тенденцию «внутреннего дуализма гражданского права»: ГК РФ регулирует как гражданские, так и предпринимательские отношения. Если односторонний отказ от договора в отношении граждан допускается только при указании в договоре или в законе, то в отношении предпринимателя отказ от договора не ограничен. В Президиуме ВАС РФ рассматривалось дело по аренде, в котором у арендодателя было право на односторонний отказ от аренды без указания причин отказа. Арендодатель отказался от исполнения договора. Суды нижних инстанций согласились, что есть свобода договора. Тройка ВАС РФ передала дело в Президиум ВАС РФ. Однако, Президиум не отменил решений первых инстанций, так как есть свобода договора, установленная статьей 310 ГК РФ. В развитой экономике такой отказ от аренды – не страшен. Хотя многие правопорядки в отношении договора аренды не допускают такого права арендодателя.
*** Недопустимость одностороннего отказа от исполнения обязательств имеет порядка 30 исключений, когда ГК РФ допускает односторонний отказ. Можно ли договориться об одностороннем отказе в отношении предпринимательских отношений. В практике начинает складываться точка зрения, что платность отказа от исполнения договора возмездного оказания услуг незаконна. Этот вопрос в юридической литературе не прояснен.***
Вопросы темы: «Исполнение обязательства по частям» Статья 311 ГК РФ. Кредитор вправе не принимать исполнение обязательства по частям. Должник исполняет, кредитор принимает. Однако, кредитор может поступить следующим противоправным образом: приняв исполнение части обязательства, указал, что он имеет право не принимать исполнение по частям. В последующем, такой кредитор обращается в суд с иском о расторжении договора. Суды не должны защищать такие требования, так как кредитор принял исполнение по частям. Контрдовод состоит в том, что, если есть договор в письменной форме, то изменения к нему, в том числе об исполнении по частям, должно быть в письменной форме, а не конклюдентными действиями. Принципы УНИДРУА поддерживают данную позицию АС: когда кредитор видит недостаток в исполнении должника, кредитор должен заявить должнику о будущем пользовании своими правами на защиту. Наши суды данный принцип начинают применять на практике во избежание злоупотреблений со стороны кредиторов, которые «втихую» принимают исполнение, имея, при этом, желание обратиться в суд.
Вопросы темы: «Исполнение обязательства надлежащему лицу» Данного правила в предыдущих кодификациях не существовало. Это совершенно очевидно, что нужно исполнять обязательство надлежащему лицу. Однако, практика знает великое множество случаев, когда исполнение обязательства производится не в пользу надлежащего лица. Лежит ли риск исполнения ненадлежащему лицу на должнике, когда последний не мог предполагать криминальность поведения лица, принявшего исполнение. Практика АС считает, что бремя осмотрительности, все равно, лежит на должнике. Однако, существуют случаи, когда бремя может быть возложено на кредитора (например, при похищении бланковых доверенностей) или распределено между кредитором и должником. Есть другая группа случаев, когда исполнение обязательства производится неуполномоченному (формально) лицу - работнику предприятия без доверенности (например, вручение товара произошло неуполномоченному работнику). Если вручение произошло работнику, то практика АС считает, что исполнение было надлежащему лицу. При этом суды ссылаются на ряд обстоятельств: на документе стоит печать, работник в силу должностных обязанностей имел право принять товар. К сожалению, суды иногда действуют формально: не было доверенности – исполнение произведено ненадлежащему лицу. Президиум ВАС РФ рассматривал дело, когда исполнение было произведено не кредитору, а дочернему хозяйственному обществу. Президиум ВАС РФ признал это надлежащим исполнением обязательства, так как имел место единый для кредитора и его дочерним обществом технологический процесс принятия товара.
Проблема переадресация исполнения. Этот институт никак не урегулирован в гражданском законодательстве: кредитор говорит, «исполняй не мне, а другому лицу». В 2009 году Президиум ВАС РФ не допускал недокументированной переадресации. Главная проблема – это документирование переадресации. Есть еще иные ситуации: когда суды устанавливают последующее одобрение исполнения кредитора третьему, неуполномоченному лицу. Считается, в этом случае, что имело место исполнение уполномоченному лицу.
*** В ГК РФ нет общих норм об одобрении. Есть специальные нормы, но общего регулирования нет.***
Вопросы темы: «Исполнение обязательства третьим лицом» С этой статьей ГК РФ (статья 313 ГК РФ) связано множество проблем. Это связано с дефектом самой нормы. Существуют определенные юридические риски. Предположим, произошло исполнение от третьего лица, при этом, правового основания для исполнения не было, так как нет возложения. Президиум ВАС РФ защитил кредитора, так как интересы добросовестного кредитора должны защищаться. В проекте ГК РФ предлагается исходить из того, что кредитор должен принять исполнение от третьего лица, если иного не следует из закона или договора. То есть, в проекте ГК РФ даже речи не идет о возложении. Ранее, в судебной практике, считалось правильным то исполнение третьим лицом, когда на третье лицо было произведено возложение обязанности.
Вопросы темы: «Срок и место исполнения обязательства» Статья 190 ГК РФ регламентирует правила о сроках в гражданском законодательстве: 1. конкретный день, 2. период, 3. событие. Но событие не любое, а только такое, которое неизбежно. Если бы было иное, то оно зависело бы от воли одного из лиц, то есть могло бы не наступить, а срок всегда должен наступить. На практике существуют случаи установления комбинированного срока, современная договорная практика начинает трактовать срок широко, как привязка к действию стороны. Президиум ВАС РФ резко поменял практику по отношению сроков на примере аванса по договору подряда. Когда начало течение сроков в договоре подряда связано с внесением аванса – то срок для внесения аванса становится комбинированным сроком (это действие стороны, а к нему привязывается период исполнения договор подряда). Суды ранее признавали, что в этих ситуация один из элементов не определен, так как в нем нет однозначности наступления, так как он зависит от воли одной из сторон. Последствием этого было признание договора незаключенным. Президиум ВАС РФ указал по конкретному делу, что, если срок привязан к определенному несостоявшемуся действию, то срок не определен, но если действие уже совершено, неопределенность утрачивается. Такое условие допустимо и необходимо считать такой договор заключенным. Это изменение связано, прежде всего, с исполнением обязательства. Это правило не позволит просрочившей стороне уклониться от исполнения обязательства. Со статьей 314 ГК РФ связаны проблемы обязательств, у которых не срока исполнения. Совет по кодификации предлагает уточнение данной статьи, так как редакция данной статьи выполнена на недолжном уровне. В доктрине проблематика исполнения обязательств без срока исполнения максимально корректно объяснена Брагинским М.И., который объяснил: 1. сроки в интересах кредитора защищают должника от неразумных действий кредитора, который отказывался от принятия исполнения. 2. сроки в интересах должника – это возможность потребовать исполнения, выждать 7 дней для предъявления претензии. Суды чаще всего применяют эти сроки как сроки для предъявления требования, не учитывая разумного срока для исполнения. Постановление Пленума ВАС РФ №10 от «17» февраля 2011 года (пункт 17), который посвящен залогу, указывает, что пункт 2 статьи 17 ГК РФ не применим, так как должно действовать правило о разумном сроке для исполнения и только потом 7 дней. Если возможно определить разумный срок, то требование не должно быть преждевременным. Необходимо анализировать существо обязательства для возможности установления разумного срока для исполнения.
Статья 315 ГК РФ. Здесь проявляется «дуализм гражданского законодательства». В отношениях непредпринимательких «якобы выгодно» получить досрочное исполнение. А в отношении предпринимательских существует презумпция запрета досрочного исполнения обязательств. Больших проблем на практике с этой нормой не имеется. Но есть некоторые ситуации. Предположим, должник исполняет обязательство досрочно, кредитор принимает это исполнение, а потом кредитор предъявляет иск о компенсации убытков. АС полагает, что в защите этого интереса кредитора необходимо отказывать, так как кредитор принял исполнение. Это сбалансированный подход, отраженный в принципах УНИДРУА. Аргументация судом об одобрении исполнения конклюдентыми действиями слаба, так как соглашение должно подчиняться правилам о форме договоре, поэтому правильно говорить именно о злоупотреблении правом и недобросовестном исполнении.
Статья 316 ГК РФ. Место исполнения обязательства должно пониматься как во французской поговорке: кредитор должен приходить к должнику с пустым мешком. Однако, правило о месте исполнения обязательства имеет множество исключений, связанных с существом конкретного обязательства. По денежным обязательствам в безналичной форме место исполнения устанавливается по месту открытия расчетного счета должника. Существо обязательства – это очень оценочное обстоятельство. Не предопределит ли существо обязательства нарушение общих правил о месте исполнения обязательства. В ВАС РФ «было дело» о месте возврата арендованного автомобиля. Обязательство по возврату арендованного автомобиля должно исполняться в том месте, где автомобиль передавался в аренду (Информационное письмо ВАС №66).
***Также есть еще один пример: предоставление в аренду лотерейных автоматов. При возврате лотерейных автоматов, развезенных по магазинам, автоматы должны быть возвращены туда, откуда они брались***.
Вывод о месте исполнения обязательств лучше не оставлять на усмотрение суда, а регулировать в договоре.
Статья 317 ГК РФ. Валюта денежных обязательств. Информационное письмо №40 Президиума ВАС РФ разрешает большинство проблем о валютной оговорке.
Статья 318 ГК РФ. Увеличение сумм на содержание гражданина. Это проблематика не очень свойственна ВАС РФ.
Статья 319 ГК РФ. Данная статья указывает на проблему юридической разнородности платежей. В этой статьей есть диспозитивное правило о порядке зачисления средств при недостаточности платежа. Информационное письмо Президиума ВАС РФ № 141 от «20» октября 2010 года «О некоторых вопросах применения положений статьи 319 ГК РФ» разъяснило применение данной статьи, чем банки были очень недовольны. Банки устанавливали крайне невыгодный порядок погашения долга, можно было никогда не приступить к погашению тела долга. Пленум ВАС РФ и ВС РФ № 13/14 также разъяснял применение данных норм. Вообще, банк имеет право устанавливать очередность исполнения денежных обязательств в части правомерного пользования деньгами. Неправомерное пользование (штрафы) не могут являться предметом регулирования порядка исполнения денежных обязательств. Импутация платежей – отнесение долга к конкретному обязательству. Об этом правила в ГК РФ отсутствуют, хотя есть положения статьи 552 ГК РФ, которые могут применяться по аналогии: зачислять надо в покрытие наиболее старого долга либо пропорционально по одновременно возникшим долгам. В проекте ГК РФ установлено новое дополнительное правило: учитывать, что при необеспеченном обязательстве покрывается именно необеспеченное обязательство, а обеспеченное во вторую очередь.
Статья 320 ГК РФ: исполнение альтернативного обязательства. Создается впечатление, что споров об альтернативных обязательствах стало больше. Вопрос в рамках данной темы необходимо сконцентрировать в плоскости защиты прав кредитора при отсутствии выбора должника в пользу одного из альтернативных обязательств. Профессор Новицкий И.Б. предлагал, что при невыборе позиции должником, право выбора получает кредитор. ВАС РФ решил, что альтернативное обязательство – это «фора» должнику, льгота. Но неисправный должник не должен обладать такой льготой, поэтому право выбора одного из обязательств «как бы переходит» к кредитору В ГК РФ хотят урегулировать факультативное обязательство.
Статья 237 ГК РФ. Исполнение обязательства в депозит.
Данная статья редко используется. Внесение долга в депозит приводит к тому, что обязательство считается исполненным. Отсутствие кредитора, уклонение кредитора от принятия исполнения, проблема определенности уполномоченного кредитора – наиболее частые случаи исполнения обязательства в депозит. Данная норма мало применяться, так как наше законодательства сильно защищает должника при просрочке кредитора. Но иногда должнику выгодно исполнить обязательство, что освободиться, например, от обременений недвижимого имущества. Или в ситуации раздувания искусственной задолженности, когда лицо пытается стать банкротом и не принимает платежи. Что происходит, если в депозит переданы денежные средства, если оснований для передачи денег в депозит не имелось. В «Основах законодательства о нотариате» данная проблема мало урегулирована, так как вернуть деньги из депозита возможно по соглашению кредитора и должника или по решению суда.
Вопрос темы: «Встречное исполнение обязательств» Статья 328 ГК регулирует данные отношения. Проблема состоит в том, что встречным будет только то, что стороны определили в договоре: Информационное письмо Президиума ВАС РФ от «24» сентября 2002 года №698 «Обзор практики разрешения споров, связанных с договором мены». В европейской традиции и закон может установить ситуации встречного исполнения обязательств. Синаллагма (встречное исполнение обязательств), как правило, должна быть эквивалентной. При этом, синаллагма может быть функциональной: то есть тогда, когда одна сторона может не исполнить часть обязательств, при этом, вторая сторона также не может исполнить часть своих обязательств. Однако функциональная синаллагма сложна тем, что взаимные обязательства могут быть не равны, например: не-передача технической документации и не-приступание к строительству. Общее правило такое: «ничего нельзя требовать до того момента, пока сам не исполнил свои обязательства в полном объеме».
ВЫСШИЙ АРБИТРАЖНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации
ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО № 56 от 25 июля 2000 г. Обзор практики разрешения споров, связанных с договорами на участие в строительстве
Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации рассмотрел Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с договорами на участие в строительстве, и в соответствии со статьей 18 Федерального конституционного закона "Об арбитражных судах в Российской Федерации" информирует арбитражные суды о выработанных рекомендациях.
И.о. председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации М.Юков
1. При выделении помещения по договору о совместном строительстве административного здания следует учитывать, что расходы по строительству вспомогательных помещений (коридоров, лестничных площадок, фойе и т.п.) возмещают все участники. Частное предприятие обратилось в арбитражный суд с иском об обязании строительной фирмы дополнительно передать ему помещения площадью 122,72 кв.м. Поскольку фактически все офисные помещения в административном здании распределены, истец просил взыскать с ответчика стоимость недоданной площади в ценах на день предъявления иска, т.е. сумму 674 960 рублей. Ответчик иск не признал, поскольку в общую площадь включается как полезная площадь, так и коридоры, лестничные площадки, лоджии, балконы, фойе и т.п. Истец же подлежащую передаче ему площадь необоснованно исчислял исходя только из полезной. Строительная фирма заключила с индивидуальным частным предприятием договор о совместном строительстве административного здания, предназначенного под офисные помещения, условиями которого предусмотрено выделение фирмой предприятию 653,58 кв.м. введенной в эксплуатацию общей площади. После ввода в эксплуатацию административного здания строительная фирма в акте приема-передачи помещений указала, что частному предприятию передается 644,73 кв.м. По мнению же предприятия, оно фактически приняло от фирмы только 530,8 кв.м. Арбитражный суд первой инстанции удовлетворил иск, считая, что в договоре указана полезная, а не общая площадь. Постановлением апелляционной инстанции решение было изменено и иск удовлетворен частично по следующим основаниям. Сторонами заключен договор о совместной деятельности по строительству административного здания, целью которого являлось не только строительство, но и последующее совместное использование здания. В качестве вклада в совместную деятельность истец внес денежные средства в сумме, указанной в договоре. Поскольку без вспомогательных помещений (коридоров, лестничных площадок, лоджий, балконов, фойе и т.п.) не может быть построено и использовано административное здание, расходы по их строительству должны возмещать все товарищи по договору, что соответствует требованиям статьи 1046 ГК РФ. Исходя из внесенной истцом суммы ему надлежало передать 653,58 кв.м. общей площади. Фактически же ответчик передал истцу кабинеты и вспомогательные помещения общей площадью 644,73 кв.м., недодав 8,85 кв.м. Стоимость недоданной площади и была взыскана с ответчика апелляционной инстанцией. В остальной части иска отказано. Суд кассационной инстанции оставил постановление апелляционной инстанции без изменения, а жалобу истца - без удовлетворения.
2. Доля в общем имуществе, созданном в результате совместной деятельности, может быть определена пропорционально размеру фактических вкладов участников договора о совместной деятельности, если иное не предусмотрено условиями договора.
Акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском к торговому предприятию об определении доли в общей долевой собственности трансформаторной подстанции, построенной для совместного использования по договору о совместной деятельности. В соответствии с договором истец оплатил стоимость технической документации и 10 процентов стоимости строительно-монтажных работ, а также предоставил строительную технику, арендованную для этих целей у сторонней организации. Ответчик оплатил остальную часть работ. Арбитражный суд первой инстанции признал доли участников договора равными, сославшись на пункт 1 статьи 245 и пункт 2 статьи 1042 ГК РФ. Суд кассационной инстанции отменил решение и передал дело на новое рассмотрение для установления размера вкладов сторон. При этом суд указал на то, что в соответствии со статьей 1043 ГК РФ внесенное участниками договора имущество и произведенная в результате совместной деятельности продукция признаются их общей долевой собственностью, если иное не установлено законом или договором о совместной деятельности либо не вытекает из существа обязательства. Суд правомерно признал, что трансформаторная подстанция является объектом общей долевой собственности истца и ответчика и доли сторон следует определять, руководствуясь статьей 245 ГК РФ. Однако в договоре отсутствовало условие о порядке определения размера доли каждого участника, а в ходе судебного разбирательства стороны возражали против установления равных долей. При таких обстоятельствах суду следовало оценить представленные сторонами документы о фактических затратах сторон в создании объекта общей долевой собственности и определить размер доли каждого пропорционально размеру вкладов сторон, произведя денежную оценку этих вкладов. В случае если невозможна денежная оценка вкладов сторон и стороны не придут к соглашению по этому вопросу, следует исходить из того, что в соответствии со статьями 1042 и 245 ГК РФ вклады товарищей, а также доли в праве общей долевой собственности считаются равными.
3. Учреждения и некоммерческие организации не могут быть участниками договора о совместной деятельности только в случае когда, такой договор заключен для осуществления предпринимательской деятельности.
Акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском к научно-исследовательскому институту о признании недействительным договора о совместной деятельности по сооружению и эксплуатации платной стоянки, которая должна в дальнейшем использоваться для осуществления предпринимательской деятельности. В обоснование предъявленного требования истец сослался на то, что ответчик является государственной некоммерческой организацией - учреждением, в то время как в соответствии с пунктом 2 статьи 1041 ГК РФ сторонами договора о совместной деятельности, заключаемого для осуществления предпринимательской деятельности, могут быть только индивидуальные предприниматели и (или) коммерческие организации. Арбитражный суд первой инстанции с доводами акционерного общества согласился и иск удовлетворил. Постановлением апелляционной инстанции решение оставлено без изменения. При этом суд указал, что наличие у некоммерческой организации права осуществлять предпринимательскую деятельность в случаях, указанных в пункте 3 статьи 50 ГК РФ, не меняет характер такой организации как некоммерческой. Поэтому в силу прямого указания закона учреждения, как некоммерческие организации, не могут быть участниками договора о совместной деятельности, заключенного для осуществления предпринимательской деятельности (п.2 ст.1041 ГК РФ). В другом случае городская студия изобразительных искусств обратилась в арбитражный суд с иском к городскому спортивному обществу о признании недействительным договора о совместной деятельности по строительству офиса. В обоснование заявленного требования истец ссылался на то, что до истечения договора о совместной деятельности ответчик заключил договор с третьим лицом на продажу причитающейся ему части здания, строительство которого не завершено. По мнению истца, это противоречит пункту 2 статьи 1041 ГК РФ, поскольку, продавая причитающуюся ему часть здания, ответчик осуществлял, по существу, предпринимательскую деятельность. Арбитражным судом первой инстанции иск удовлетворен. Постановлением апелляционной инстанции решение отменено, в иске отказано. При этом суд сослался на следующие обстоятельства. Исходя из требований, указанных в пункте 1 статьи 1041 ГК РФ, некоммерческие организации и учреждения могут заключать договоры о совместной деятельности, если эти договоры не преследуют цели осуществления предпринимательской деятельности. На момент заключения договора о совместной деятельности городское спортивное общество не намеревалось продавать причитающуюся ему часть здания. Названный договор с третьим лицом заключен ответчиком через два года после подписания договора о совместной деятельности. Он являлся договором на продажу будущего имущества ответчика и был обусловлен сокращением штатной численности городского спортивного общества и минованием надобности в дополнительных помещениях. Поэтому отсутствуют основания полагать, что оспариваемый договор заключен в целях осуществления предпринимательской деятельности.
4. Уступка права требования по договору о совместной деятельности без согласия всех участников невозможна, поскольку это противоречит статье 388 Гражданского кодекса Российской Федерации. Акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском к государственному предприятию о взыскании стоимости приобретенного деревообрабатывающего оборудования, используемого для отделки древесных плит по договору о совместной деятельности. Возражая против заявленного иска, ответчик сослался на то, что истец является ненадлежащим истцом по делу, поскольку не участвует в договоре о совместной деятельности. При разрешении спора суд первой инстанции установил следующее. Государственное предприятие заключило с обществом с ограниченной ответственностью договор о совместной деятельности с целью изготовления мебели. Для этого общество закупило оборудование, которое установлено и используется в совместной деятельности. По условиям договора расходы на покупку оборудования распределяются между участниками поровну. Общество полностью рассчиталось с продавцом оборудования, но не получило компенсации от государственного предприятия и свое право уступило акционерному обществу по сделке цессии. Арбитражный суд первой инстанции иск удовлетворил. Постановлением апелляционной инстанции решение отменено и в иске отказано по следующим основаниям. Согласно пункту 2 статьи 388 ГК РФ не допускается без согласия должника уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника. Право общества с ограниченной ответственностью на получение половины стоимости оборудования возникло из договора о совместной деятельности, а не из договора купли-продажи. По договору о совместной деятельности его участники имеют взаимные права и обязанности, которые сохраняются до тех пор, пока договор действует. Действие рассматриваемого договора не прекращено в установленном порядке. Договором о совместной деятельности предусмотрено право участника совершать сделки от имени всех участников. По такому договору вклады участников, полученные от совместной деятельности, а также продукция и доходы в соответствии со статьей 1043 ГК РФ являются общей долевой собственностью, если иное не установлено законом или договором либо не вытекает из существа обязательства, владение и пользование которой согласно статье 247 названного Кодекса осуществляется по соглашению всех участников. Поскольку по договору о совместной деятельности личность его участника имеет существенное значение, уступка требования по нему возможна только в том случае, если согласие на уступку предусмотрено договором или последующим соглашением его участников. Учитывая, что в договоре такое условие отсутствовало и ответчик возражал против уступки права требования, апелляционная инстанция обоснованно отказала в иске.
5. В счет оплаты стоимости предоставляемых квартир одна сторона с согласия другой стороны может передавать последней по договору на участие в строительстве необходимую для строительства продукцию. Открытое акционерное общество "Завод "Железобетон" заключило с акционерным обществом "Жилстрой-2" договор на участие в строительстве жилого дома. По условиям договора "Жилстрой-2" должен предоставить заводу "Железобетон" 10 квартир. В нем указана стоимость квартир (которая изменению не подлежит), а также какие квартиры (однокомнатные, двухкомнатные, трехкомнатные) передаются и на каком этаже. Стороны в договоре предусмотрели, что в счет оплаты стоимости подлежащих передаче квартир завод "Железобетон" отпускает необходимую для строительства продукцию. К договору была приложена спецификация подлежащей передаче продукции, указана ее стоимость, количество и предусмотрено, что эта стоимость изменению не подлежит. Завод "Железобетон" свои обязательства по передаче продукции в счет выполнения договора исполнил, о чем был составлен акт представителями обеих сторон. Поскольку "Жилстрой-2" отказался от выполнения своих обязанностей по передаче квартир, завод "Железобетон" предъявил иск о признании за ним права на получение 10 квартир в натуре. Ответчик иска не признал, ссылаясь на то, что предусмотренное договором условие об оплате стоимости квартир передаваемой продукцией является незаконным. Поскольку истец стоимость квартир не оплатил, он не может требовать передачи их в его собственность. За переданную же ответчику продукцию истец вправе требовать ее оплаты. Арбитражный суд не согласился с возражениями ответчика и признал право завода "Железобетон" на получение 10 квартир (указав их номера), поскольку условие договора о том, что в счет оплаты подлежащих предоставлению квартир завод "Железобетон" передает необходимую для строительства продукцию, не противоречит ГК РФ. Завод "Железобетон" свои обязательства по передаче продукции выполнил полностью. Поэтому ответчик на сумму, составляющую стоимость переданной продукции, должен передать истцу 10 квартир.
6. Сторона по договору на участие в строительстве объекта не вправе односторонне менять его условия, если такое право не предусмотрено договором. Акционерное общество и товарищество заключили договор на участие в строительстве жилого дома, в соответствии с которым товарищество выступало заказчиком и подрядчиком в строительстве дома, а акционерное общество обязано было провести субподрядные работы за свой счет. В счет выполненных работ товарищество должно передать акционерному обществу в собственность 21 квартиру. Поскольку после ввода в эксплуатацию дома товарищество передало только 20 квартир, акционерным обществом был предъявлен иск об обязании передать ему в натуре еще одну квартиру. Возражая против заявленного иска, ответчик сослался на то, что, по его мнению, истец не выполнил в полном объеме предусмотренные договором обязательства, в частности, работы выполнены с отступлением от требований, предусмотренных технической документацией. Поэтому он обоснованно передал истцу на одну квартиру меньше, чем предусмотрено договором. При рассмотрении спора было установлено, что как истцом, так и ответчиком работы были выполнены в полном объеме и приняты государственной комиссией без каких-либо замечаний, в том числе и по качеству выполненных истцом работ. Поэтому ссылка ответчика на некачественное выполнение истцом работ как основание для одностороннего изменения договора арбитражным судом во внимание принята не была. Заключенным сторонами договором ответчику не было предоставлено право на одностороннее изменение договора в случае установления недостатков в выполненных истцом работах, в том числе и обнаруженных после приемки работ государственной комиссией. Учитывая изложенное, арбитражный суд удовлетворил иск. Апелляционная и кассационная инстанции решение арбитражного суда оставили в силе.
7. До ввода в эксплуатацию жилого дома не могут быть выделены в натуре определенные квартиры. Предприятие обратилось в арбитражный суд с иском об обязании товарищества с ограниченной ответственностью передать ему в натуре 28 квартир общей площадью 1577 кв.м. Стороны заключили договор на участие в строительстве жилого дома, в соответствии с которым ответчик принял на себя обязанности по обеспечению строительства проектно-сметной документацией, получению земельного участка под строительство, выполнению строительно-монтажных работ и передаче истцу 28 квартир, а истец должен обеспечить строительство 28 квартир необходимыми материалами и денежными средствами. В договоре и дополнительном соглашении к нему были установлены срок ввода объекта в эксплуатацию и ответственность за нарушение этого обязательства. Истец свои обязательства выполнил полностью. Однако жилой дом не был введен в эксплуатацию, в том числе и на день рассмотрения спора. Поэтому у истца право на получение 28 квартир имеется, но до ввода дома в эксплуатацию определенные квартиры в натуре передаваться не могут.
8. Неперечисление стороной по договору на участие в строительстве дополнительных денежных средств при удорожании строительства дает право другой стороне передать в натуре квартиры, стоимость которых эквивалентна взносу участника договора. Фирма обратилась в арбитражный суд с иском о понуждении ответчика исполнить свои обязательства по договору на участие в строительстве жилого дома и передать ей квартиры в количестве, предусмотренном в договоре. Арбитражный суд первой инстанции в удовлетворении иска отказал. Постановлением апелляционной инстанции решение оставлено без изменения. При этом арбитражный суд исходил из того, что в договоре стоимость строительства была определена ориентировочно и предусмотрен механизм ее корректировки. Ответчиком этот механизм корректировки был соблюден. Поэтому довод истца о том, что ответчик необоснованно в одностороннем порядке изменил договорную цену, не был принят арбитражным судом во внимание. Поскольку первоначальная стоимость строительства была определена ориентировочно и в ходе строительства дома эта стоимость возросла, ответчик потребовал от истца дополнительно перечислить ему денежные средства, необходимые для продолжения строительства. Между тем истец требуемые средства не перечислил. Учитывая, что ответчик передал истцу в натуре количество квартир, фактическая стоимость которых соответствовала ранее перечисленным денежным средствам, решение об отказе в иске является обоснованным.
9. Суд не может обязать ответчика приобрести и передать истцу квартиру в счет исполнения обязательства по договору на участие в строительстве жилого дома. Товарищество с ограниченной ответственностью обратилось в арбитражный суд с иском к акционерному обществу о передаче однокомнатной квартиры в доме, построенном по договору на участие в строительстве жилого дома. Ответчик не отрицал, что истец фактически внес денежные средства, составляющие стоимость двух трехкомнатных и одной однокомнатной квартиры, но однокомнатная квартира не была предоставлена, так как все квартиры этого типа заселены на условиях, исключающих признание соответствующих ордеров недействительными. Суд первой инстанции принял решение об обязании ответчика приобрести и передать истцу равнозначную однокомнатную квартиру, хотя такое требование истцом заявлено не было. Суд кассационной инстанции отменил решение и передал дело на новое рассмотрение по следующим основаниям. Стороны заключили договор на участие в строительстве конкретного жилого дома, которым предусмотрено, что по окончании строительства и ввода в эксплуатацию дома жилая площадь распределяется сторонами в соответствии с договором. Фактически ответчик передал истцу только две трехкомнатные квартиры. Согласно статье 398 ГК РФ при невозможности передать индивидуально-определенную вещь, являющуюся предметом обязательства, кредитор вправе потребовать возмещения убытков. Следовательно, истец вправе был потребовать от ответчика возмещения понесенных им убытков, вызванных неисполнением ответчиком договорного обязательства по предоставлению квартиры. При разрешении спора суд не выяснил волеизъявление истца в части возмещения ему убытков от неисполнения договорного обязательства в денежной сумме. При новом рассмотрении спора арбитражный суд должен вынести решение только после выяснения этого обстоятельства.
10. Если обязательство по передаче квартир по договору на участие в строительстве жилого дома не может быть исполнено, по требованию истца могут быть взысканы убытки в сумме, необходимой последнему для покупки аналогичных квартир. Товарищество обратилось в арбитражный суд с иском об обязании предприятия передать в натуре две трехкомнатные квартиры, как это предусмотрено договором на участие в строительстве. При разрешении спора в суде первой инстанции ответчик признал иск, но сослался на невозможность исполнения обязательства, так как весь дом заселен. В связи с этим истец в соответствии со статьей 37 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и на основании абзаца второго статьи 398 ГК РФ изменил предмет иска и просил взыскать убытки в виде стоимости квартир. Суд первой инстанции удовлетворил иск, взыскав с ответчика денежную сумму, внесенную истцом в размере сметной стоимости квартир на момент заключения договора. Обжалуя решение, истец указал на то, что присужденная сумма в связи с инфляцией не позволяет ему приобрести две трехкомнатные квартиры и, следовательно, восстановить свои имущественные права, нарушенные ответчиком вследствие неисполнения им договорного обязательства. Постановлением апелляционной инстанции решение изменено: в пользу истца взыскана денежная сумма, необходимая для покупки двух трехкомнатных квартир, адекватных по качеству тем, которые подлежали передаче истцу в построенном сторонами доме, по ценам, действовавшим в день предъявления иска. При этом арбитражный суд исходил из следующего. Поскольку ответчик не выполнил свои обязательства по передаче квартир, истец вправе требовать в соответствии со статьей 15 ГК РФ возмещения убытков. При определении размера убытков следует руководствоваться пунктом 3 статьи 393 ГК РФ.
11. Арбитражный суд не вправе устанавливать договорную неустойку за нарушение обязательств, если одна из сторон возражает против ее установления. Закрытое акционерное общество заключило с открытым акционерным обществом "Завод стеновых материалов" договор о совместной деятельности по строительству жилого дома. Закрытое акционерное общество в договор включило условия об установлении сроков передачи в натуре открытым акционерным обществом квартир в количестве, предусмотренном договором, и об ответственности за нарушение этих сроков. Открытое акционерное общество возражало против этих условий, считая, что они не соответствуют законодательству и другим условиям названного договора. При этом оно ссылалось на то, что согласно главе 55 ГК РФ стороны предусмотрели порядок покрытия расходов и убытков по созданию совместной собственности, финансирования строительства, порядок раздела построенных квартир. Поскольку жилой дом должен быть построен по договору о совместной деятельности, в нем не могут устанавливаться сроки выделения доли в этом доме. Следовательно, не может устанавливаться ответственность за несвоевременную передачу в натуре квартир. Передача разногласий на разрешение арбитражного суда была согласована сторонами. Арбитражный суд первой инстанции принял предложение закрытого акционерного общества об установлении сроков передачи в натуре квартир после ввода в эксплуатацию жилого дома и об ответственности за нарушение этих сроков. При этом арбитражный суд сослался на то, что установление сроков и ответственности за их нарушение не противоречит ни Гражданскому кодексу Российской Федерации, ни другим условиям заключенного договора. Постановлением апелляционной инстанции решение в части установления ответственности отменено по следующим основаниям. В соответствии со статьями 329 и 330 ГК РФ исполнение обязательства может обеспечиваться, в частности, неустойкой (штрафом, пеней), предусмотренной законом или договором сторон. Поскольку согласия обеих сторон об установлении неустойки за нарушение сроков передачи квартир в натуре не достигнуто, арбитражный суд не вправе устанавливать такую ответственность и в случае, когда передача разногласий по этому условию наряду с другими разногласиями на разрешение арбитражного суда была согласована сторонами. Арбитражный суд может вынести решение по существу спора, если обе стороны считают необходимым установить неустойку за нарушение обязательства по договору, но у них возникли разногласия по ее размеру.
Статья 219. Возникновение права собственности на вновь создаваемое недвижимое имущество. Право собственности на здания, сооружения и другое вновь создаваемое недвижимое имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает с момента такой регистрации.
Комментарий к статье 219 1. Норма ст. 219 дополняет п. 1 ст. 218 ГК и особо оговаривает условия возникновения права собственности на вновь созданный объект недвижимости. Серьезные проблемы возникают из определенной коллизии этой нормы с нормой ст. 130 ГК, которая дает определение объекта недвижимости. Поскольку в ст. 130 ГК не указано на регистрацию как обязательный признак объекта недвижимости, возникает вопрос о природе вновь созданного имущества, тесно связанного с земельным участком, до государственной регистрации права собственности на него. Если исходить из того, что недвижимость - это свойства самого имущества, то приходится признать, что объект недвижимости возникает независимо от его регистрации, если только он отвечает признакам, указанным в ст. 130 ГК. Если, напротив, считать, что недвижимость - понятие юридическое, то до регистрации его быть не может. Очевидно, что трудности в применении ст. 219 ГК вызваны прежде всего отсутствием в действующем российском законодательстве правила суперфиция: все, что находится на земельном участке, принадлежит собственнику участка. Поскольку такого правила нет, собственник участка не может рассматриваться как собственник созданного объекта, и необходимо искать иные подходы к урегулированию возникающих имущественных конфликтов. Вопрос этот практически важен для определения отношений тех лиц, которые участвовали в создании объекта.
2. Дело в том, что в любом случае имеется определенное имущество, связанное с земельным участком и представляющее значительную ценность. Очевидно, что это имущество не может рассматриваться как строительные материалы, так как имеет иные свойства. Стоимость его также значительно превышает стоимость материалов, поскольку включает также права на земельный участок, стоимость проектных и монтажных работ и т.д. Нужно признать, что данное имущество не является объектом недвижимости до государственной регистрации права на него в силу прямого предписания ст. 219 ГК. В то же время налицо целостный объект, который может быть назван объектом строительства. В частности, такое определение содержится в ст. 742 ГК. В этом качестве объект строительства может быть предметом, например, договоров страхования, охраны и т.п. В отношении этого объекта может быть применено право удержания (ст. 359 ГК).
3. В то же время этот объект не может быть объектом права собственности, что и является главным выводом из нормы ст. 219 ГК. Конечно, в отношении данного объекта осуществляется владение подрядчиком или самим застройщиком, если он ведет строительство собственными силами. Но для осуществления владения вовсе не требуется иметь право на объект. Во владении могут находиться и фактически находятся предметы, изъятые из оборота, на которые у владельца не может возникнуть право собственности (например, боеприпасы или фальшивые деньги, находящиеся в камере хранения вещественных доказательств). Значит, для осуществления владения юридически безразлично, отвечает ли объект признакам недвижимости. Если иметь в виду это обстоятельство, то становится понятно, что дискуссия о юридической природе незавершенного строительства до его регистрации в значительной мере лишена практического смысла.
4. ВАС РФ в п. 16 Постановления Пленума от 25 февраля 1998 г. N 8 разъяснил, что недвижимым имуществом могут признаваться только такие объекты незавершенного строительства, которые не являются предметом действующего договора строительного подряда. Очевидно, что это разъяснение увязывает свойства недвижимости именно с юридическими обстоятельствами, а не с физическими факторами. По смыслу этого разъяснения до тех пор, пока объект является предметом строительного подряда, на него существуют лишь обязательственные права в рамках договора подряда, но не вещные. Владение, которое осуществляет подрядчик, не увязывается, как уже говорилось, с вещным правом на объект. Если же подряд прекращен до завершения строительства либо если объект возводится без заключения договора подряда, права на объект могут быть зарегистрированы за заказчиком в порядке ст. 25 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ. После такой регистрации объект незавершенного строительства приобретает свойства объекта недвижимости и может быть предметом сделок об отчуждении недвижимости - купли-продажи, мены и т.п.
5. Большую сложность представляют споры, возникающие между застройщиками, осуществляющими посредством договора простого товарищества совместное строительство объекта. В силу ст. 1043 ГК участники договора простого товарищества приобретают право общей собственности на произведенную в результате совместной деятельности продукцию. Очевидно, что если целью простого товарищества является создание объекта недвижимости, то на этот объект также возникает право общей собственности товарищей. Наиболее сложные конфликты возникают тогда, когда объект не завершен и, стало быть, цель договора простого товарищества не достигнута, поскольку предметом договора является, как правило, создание завершенного строительством объекта. Если до завершения строительства один из участников требует выдела его доли, то возникает вопрос, имеется ли объект общей собственности, поскольку только при наличии отношений общей собственности возможно предъявление требований, вытекающих из общей собственности, в том числе о выделе доли. Надо признать, что до регистрации объекта незавершенного строительства отношения общей собственности на объект недвижимости не возникают, точно так же как не возникают вообще вещные права на объект. Соответственно, нет и оснований для иска о выделе.
6. Кроме того, вполне очевидно, что, пока продолжается строительство, нет и технической возможности выдела. Более того, невозможно даже определить долю участника, если предполагается его выход из договора и прекращение им инвестиций, так как размер доли определяется в зависимости от фактического вклада участника либо предполагается равным для тех участников, которые полностью выполнили свои обязательства. Досрочный выход из договора исключает применение этих правил. В то же время установление в случае спора судом права на долю под условиями дальнейших инвестиций, завершения строительства или иными условиями недопустимо (см. Постановление Президиума ВАС РФ по делу N 7421/97). Таким образом, постольку, поскольку выход из договора не прекращает действия договора простого товарищества, установление доли в общей собственности и выдел доли при выходе товарища из совместного строительства следует признать невозможным.
7. В том случае, когда возникший конфликт, отказ кого-либо из товарищей от участия в договоре либо расторжение договора по требованию товарища влекут прекращение договора простого товарищества, а значит, и прекращение договора подряда, поскольку стороной в нем солидарно выступают все товарищи, появляются основания для возникновения права общей собственности на объект незавершенного строительства с соблюдением правил ст. 25 Закона о регистрации прав на объекты недвижимого имущества, т.е. с регистрацией прав на объект. После регистрации прав на объект незавершенного строительства товарищи вправе установить доли в общей собственности на объект, произвести выдел или раздел объекта.
К числу данных способов прежде всего относится изготовление (создание) новой вещи. Речь при этом идет о создании такой вещи "для себя" (п. 1 ст. 218 ГК), ибо если она создается по договору для другого лица, оно и становится собственником в силу договорных условий *(354). Важное значение при этом приобретает момент, с которого вещь можно считать созданной (существующей), ибо он и становится правопорождающим фактом.
Для движимых вещей этот момент определяется фактом окончания соответствующей деятельности, а для недвижимых - моментом государственной регистрации (ст. 219 и 131 ГК). Следовательно, до момента такой регистрации вновь создаваемая недвижимая вещь юридически не существует, а представляет собой особый объект права, например незавершенное строительство. Это последнее можно, конечно, тоже считать специальным видом недвижимости, ибо его тесная связь с землей как основной признак недвижимости очевидна (ср. ст. 130 ГК). Однако оно по общему правилу не подлежит государственной регистрации в качестве недвижимости, а следовательно, юридически и не является таковой.
Регистрация объектов незавершенного строительства в качестве недвижимости допускается, во-первых, в случае их приватизации *(355). Во-вторых, она может иметь место при необходимости совершения сделки с таким объектом, т.е. при его включении в имущественный оборот, например, после консервации строительства *(356). В остальных ситуациях речь идет о совокупности стройматериалов и конструкций, остающихся движимым имуществом. Лицо, осуществившее самовольную постройку объекта недвижимости, по общему правилу не приобретает на нее право собственности, а сама эта постройка не становится недвижимостью, ибо она не подлежит государственной регистрации по причине допущенных при ее создании нарушений. Речь здесь может идти лишь о совокупности стройматериалов, которые их собственник вправе забрать, осуществив за свой счет снос такой постройки (п. 2 ст. 222 ГК). Самовольным считается строительство объекта недвижимости при наличии любого из следующих нарушений: нарушение порядка землеотвода или его целевого назначения; отсутствие необходимых разрешений на строительство (хотя бы одного из них); существенное нарушение строительных норм и правил (п. 1 ст. 222 ГК). Правила о последствиях самовольного строительства прежде широко использовались при нарушении застройщиками не всегда обоснованных ограничений на размер и характер возводимых построек, закреплявшихся ранее действовавшим законодательством. Однако отпадение таких ограничений вовсе не привело к возможности возведения любых объектов по усмотрению их заказчиков или застройщиков. Очевидна необходимость сохранения ограничений, предусматриваемых строительным, природоохранным, земельным и иными отраслями административного законодательства, устанавливаемых в публичных интересах. Лишь в порядке исключения возможно признание права собственности на самовольную постройку за застройщиком либо за собственником или иным титульным владельцем земельного участка, на котором осуществлено такое строительство. Застройщик может стать собственником самовольно возведенного строения как объекта недвижимости, если этим не нарушаются законные интересы других лиц (например, соседних землепользователей) и не создается угрозы жизни и здоровью граждан (что подтверждается наличием необходимых разрешений со стороны органов пожарной охраны, санитарного надзора, архитектурного или строительного контроля и т.д.), а лицо, осуществившее такую постройку, должным образом оформило право на соответствующий земельный участок (п. 3 ст. 222 ГК). При наличии перечисленных условий суд может признать право собственности на данную постройку за собственником или иным законным владельцем земельного участка, на котором она осуществлена. В последнем случае новый собственник обязан компенсировать застройщику необходимые расходы на строительство.
Право собственности на новую движимую вещь возникает также в результате переработки соответствующих материалов, из которых она создается (ст. 220 ГК). По общему правилу право собственности на такую вещь приобретается собственником материалов. Когда такой собственник одновременно не является лицом, осуществившим переработку материалов, он должен компенсировать стоимость переработки произведшему ее лицу (если только иное не предусмотрено их договором). Если же переработку материалов с целью изготовления новой вещи осуществит их недобросовестный владелец, воспользовавшийся ими без согласия собственника, последний получает право требовать передачи ему этой вещи и возмещения причиненных такими действиями убытков.
В случаях, когда стоимость переработки значительно превышает стоимость материалов, собственником вещи становится лицо, осуществившее их переработку, если оно действовало добросовестно (т.е. договорилось с собственником материалов, либо добросовестно полагало, что оно и является одновременно их собственником) и выполняло эту работу для себя, а не по заказу другого лица. Но при этом необходимо возместить стоимость материалов их собственнику. Собственник материала может не стать собственником вещи, созданной из этого материала, и в случаях, предусмотренных договором (например, договором подряда по изготовлению вещи из материала подрядчика, а не заказчика). Право собственности на продукцию, плоды и доходы как результаты хозяйственной эксплуатации имущества по общему правилу возникает у лица, использующего данное имущество на законном основании (собственника, арендатора и т.д.) (ст. 136 ГК). Однако нормативным актом или договором может быть установлен и иной порядок (например, передача арендатором собственнику определенной части этих результатов). Сбор ягод и грибов, лов рыбы, сбор или добыча других общедоступных вещей или животных становятся первоначальным способом приобретения права собственности для любого собравшего или добывшего их лица при условии, что они осуществлены в соответствии с законом, разрешением собственника или местным обычаем (ст. 221 ГК).
К числу первоначальных способов приобретения права собственности относится и приобретение этого права на бесхозяйные вещи. Понятие бесхозяйных вещей является собирательным, охватывающим такие разновидности, как брошенные собственником вещи, находки, безнадзорные животные, клады. Во всех этих случаях речь идет о возможности приобретения права собственности на вещи, собственник которых либо неизвестен, либо отказался от них, либо утратил на них право (п. 1 ст. 225 ГК). Ранее бесхозяйное имущество по общему правилу поступало в собственность государства, но после вступления в силу 1 июля 1990 г. правил союзного Закона о собственности государство как собственник утратило эту привилегию. На такое имущество правовое основание (титул) отсутствует как у частных, так и у публичных собственников. Право собственности на них появляется у фактических владельцев в силу указанных в законе обстоятельств, т.е. первоначальным способом. Порядок возникновения права собственности на движимые и недвижимые бесхозяйные вещи различен. Бесхозяйные движимости становятся объектом собственности их фактических владельцев либо при наличии условий, прямо установленных законом для конкретных ситуаций (брошенные вещи, находка, безнадзорные животные, клад), либо в силу предусмотренных законом правил о приобретательной давности. Бесхозяйные недвижимости должны быть приняты на государственный учет по заявлению органа местного самоуправления, на территории которого находятся. Если в течение года со дня постановки бесхозяйной недвижимой вещи на учет никто не заявит о своих правах на нее, комитет по управлению муниципальным имуществом может потребовать в судебном порядке признания муниципальной собственности на такую вещь. Суд, однако, может и не удовлетворить данное требование (например, при наличии фактических владельцев, должным образом использующих такое имущество). Тогда эта вещь может перейти в собственность фактических владельцев в силу приобретательной давности (п. 3 ст. 225 ГК).
Приобретательная давность распространяется на случаи фактического, беститульного владения чужим имуществом. Наличие у владельца какого-либо юридического титула (основания) владения, например долгосрочного договора аренды, исключает действие приобретательной давности. Сколько бы времени арендатор или, допустим, хранитель ни владел чужим имуществом, он, разумеется, не становится его собственником. Но если соответствующее имущество не имеет собственника или утратило его, претендовать на роль его собственника может фактический владелец (а не государство, как ранее), разумеется при определенных, предусмотренных законом условиях. Для приобретения права собственности на вещь по давности фактического владения ею в соответствии с правилами ст. 234 ГК прежде всего необходимо владеть ею добросовестно. Следовательно, фактический владелец не должен быть, например, похитителем или иным лицом, умышленно завладевшим чужим имуществом помимо воли его собственника. Далее, такое владение должно быть открытым, очевидным для всех иных лиц, причем владелец относится к соответствующей вещи как к своей собственной (имея в виду не только ее эксплуатацию, но и необходимые меры по ее поддержанию в надлежащем состоянии, ибо собственник, как уже отмечалось, несет и бремя собственности). Наконец, такое владение должно быть непрерывным в течение установленных законом сроков (к времени фактического владения в силу указания п. 3 ст. 234 ГК можно также присоединить время, в течение которого данной вещью владел правопредшественник лица, ссылающегося на приобретательную давность, например его наследодатель или юридическое лицо, из состава которого выделилось затем юридическое лицо - владелец). Срок приобретательной давности для движимости установлен в пять лет, а для недвижимости - в пятнадцать лет. Право собственности на недвижимость и в силу истечения срока приобретательной давности возникает только с момента государственной регистрации данного объекта.
Законом особо решается вопрос о течении срока приобретательной давности в отношении имущества, которое могло быть истребовано у фактического владельца титульным (законным) владельцем, пропустившим, однако, срок исковой давности на данное требование. В отношении такого задавненного имущества течение приобретательной давности не может начаться ранее истечения срока исковой давности по соответствующим требованиям, ибо до этого момента имущество может быть принудительно истребовано его законным владельцем, а фактическое владение не может быть признано добросовестным. Вместе с тем в течение сроков приобретательной давности фактический добросовестный владелец вещи пользуется защитой своего владения против всех иных лиц (п. 2 ст. 234 ГК), т.е. наравне с титульными владельцами имущества. Тем самым и фактическое владение приобретает определенное юридическое значение.
К числу бесхозяйных вещей закон отнес брошенные собственником вещи (ст. 226 ГК). Если такие движимые вещи не имеют значительной стоимости (ниже суммы, соответствующей пятикратному минимальному размеру оплаты труда) либо представляют собой брошенный лом металлов, бракованную продукцию, отходы производства и другие отходы, они могут быть обращены в собственность лица, на территории которого находятся (собственника или иного титульного владельца земельного участка, водоема и т.д.), путем совершения им фактических действий, свидетельствующих об обращении этих вещей в свою собственность. Иные брошенные собственником вещи могут поступить в собственность нового владельца лишь путем признания их бесхозяйными в судебном порядке.
Нашедший потерянную вещь (находку) не становится сразу же ее собственником (ст. 227 ГК). Прежде всего он обязан уведомить о находке лицо, потерявшее вещь, либо иного известного ему законного владельца вещи либо сдать ее в орган милиции, местного самоуправления либо владельцу помещения или транспортного средства, в котором обнаружена потерянная вещь. Нашедший вещь вправе хранить ее и у себя, отвечая в этом случае за ее возможную утрату или повреждение при наличии грубой неосторожности или умысла и в пределах стоимости такой вещи. По истечении 6 месяцев с момента заявления о находке органу милиции или местного самоуправления и отсутствии сведений о законном владельце вещи нашедший вещь приобретает на нее право собственности. При его отказе от этого на найденную вещь возникает право муниципальной собственности (ст. 228 ГК). Нашедший вещь имеет право на возмещение расходов по хранению этой вещи либо от ее законного владельца, либо от органа местного самоуправления, в собственность которого поступила найденная им вещь, а также право на вознаграждение за находку от лица, управомоченного на получение вещи (ст. 229 ГК).
Во всех этих случаях речь идет о движимом имуществе. Аналогичный по сути правовой режим приобретают и безнадзорные животные, которые по истечении 6 месяцев с момента заявления об их задержании и необнаружении их законного владельца поступают в собственность нашедшего их лица, а при его отказе - в муниципальную собственность (п. 1 ст. 231 ГК). При возврате безнадзорных животных прежнему владельцу обнаружившее их лицо имеет право на возмещение необходимых расходов, понесенных на их содержание, а при возврате домашних животных - также и на вознаграждение по правилам о вознаграждении за находку. Первоначальным способом приобретения права собственности является обнаружение клада. Кладом считаются зарытые в земле или сокрытые иным способом наличные деньги или ценные предметы, собственник которых не может быть установлен либо утратил на них право (п. 1 ст. 233 ГК).
В отличие от прежнего порядка, в соответствии с которым клад во всех случаях подлежал передаче в собственность государства, теперь он поступает собственнику имущества, в котором был сокрыт клад (земельного участка, строения и т.п.), и лицу, обнаружившему клад, причем в равных долях, если соглашением между ними не предусмотрено иное. Если же предварительного согласия собственника имущества, в котором был обнаружен клад, не было получено, клад целиком должен поступить именно ему, а не обнаружившему клад лицу. Лишь входящие в состав клада вещи, относящиеся к памятникам истории и культуры, подлежат передаче в государственную собственность с вознаграждением в размере половины их стоимости, поступающим собственнику имущества, где был сокрыт клад, и нашедшему его лицу. При неполучении последним предварительного согласия собственника на раскопки или поиск ценностей указанное вознаграждение целиком поступает собственнику.
Глава 2. Права и свободы человека и гражданина. Статья 40
1. Каждый имеет право на жилище. Никто не может быть произвольно лишен жилища.
2. Органы государственной власти и органы местного самоуправления поощряют жилищное строительство, создают условия для осуществления права на жилище.
3. Малоимущим, иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату из государственных, муниципальных и других жилищных фондов в соответствии с установленными законом нормами.
1. Закреплением в Конституции права на жилище достигается троякая цель: - определяется нравственное требование общества, согласно которому каждый должен иметь крышу над головой, не быть вынужденным к бродяжничеству; - формулируется правовой принцип, определяющий действия всех ветвей власти, а также содержание соответствующего законодательства; - данное право предстает как субъективное право конкретного субъекта жилищных правоотношений (нуждающегося в улучшении жилищных условий, нанимателя, собственника и т.д.).
Право на жилище реализуется в разветвленной системе жилищного законодательства, прежде всего в ЖК, а также в комплексных законах и иных актах. С законодательством о праве на жилище связана большая правоприменительная практика судов общей юрисдикции, Конституционного Суда*(7), органов исполнительной власти.
Слово "каждый" в комментируемой статье обозначает всех физических лиц, находящихся на территории России. Юридические лица - собственники жилых помещений, являясь участниками правоотношений в качестве наймодателей, конституционным правом на жилище не обладают (ч. 2 ст. 671 ГК).
Не предоставляются жилые помещения по договорам социального найма иностранным гражданам и лицам без гражданства, если международным договором РФ не предусмотрено иное (ст. 49 ЖК).
Понятие "жилище", используемое в комментируемой статье, шире понятия "жилое" или "нежилое помещение".
Объектами жилищных прав являются жилые помещения. Жилым помещением признается изолированное помещение, которое является недвижимым имуществом и пригодно для постоянного проживания граждан (отвечает установленным санитарным и техническим правилам и нормам, иным требованиям законодательства; ст. 15 ЖК). Жилое помещение (одноквартирный жилой дом, квартира, часть жилого дома или квартиры) является предметом договора найма (социального, коммерческого, найма специализированного жилого помещения).
Однако жилищем является не только то помещение, которое может быть объектом договора найма. Чум, яранга, цыганская кибитка, шалаш, пещера или другое естественное укрытие природы издавна служили человеку жилищем. С другой стороны, многие из рукотворных помещений (укрытий) жилищем не назовешь в силу их специфического предназначения, хотя в них и можно пребывать (жить) в течение определенного времени. Таковы, например, больница, тюрьма, бомбоубежище, школа и т.д.
Жилище может рассматриваться не только как вид помещения, но и как определенное место на конкретной территории, имеющей адресно-географические координаты. Например, передвижные (переносные) жилища некоторых народов могут устанавливаться на определенной территории (в населенных пунктах), где нет ограничений права на свободу передвижения и выбор места жительства.
Жилище всегда находится в определенном месте, где человек постоянно или преимущественно проживает (ч. 1 ст. 20 ГК). Закон РФ от 25 июня 1993 г. "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения и выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации" (Ведомости РФ. 1993. N 32. ст. 1227) под местом жительства понимает жилой дом, квартиру, служебное жилое помещение, специализированные дома (общежитие, гостиница-приют, дом маневренного фонда, специальный дом для одиноких престарелых, дом-интернат для инвалидов, ветеранов и др.), а также иное жилое помещение, в котором гражданин постоянно или преимущественно проживает в качестве собственника, по договору найма (поднайма) либо на иных основаниях, предусмотренных законодательством РФ (ч. 3 ст. 2). Однако, прежде чем определить конкретный вид жилища при выборе места жительства, граждане определяют место на конкретной территории в пределах России, где будет находиться их дом, квартира или иное жилище.
Для проживания можно выбрать город, деревню или какое-либо место в тундре, избранное для кочевой стоянки. Территория проживания будет иметь правовое значение для возможных ограничений права граждан на свободу передвижения (ст. 8), регистрацию и снятие с регистрационного учета по месту жительства, самовольной постройки домов и строений на земельном участке, не отведенном для целей строительства (ст. 222 ГК), и т.д.
Под жилищем, таким образом, можно понимать избранное место, адресно-географические координаты которого определяют помещение, специально предназначенное для свободного проживания человека. В этом смысле, как уже отмечалось, жилищем в современном понимании не будут являться: производственное помещение, специальное укрытие (например, бомбоубежище), естественные природные укрытия, огороженная территория, помещения, которые в силу их специфики нельзя считать жилищем, - тюремная камера, автомобиль, палата в больнице и т.п.
Различие между жилищем и помещением проводит и УК, устанавливая ответственность за кражу, совершенную с проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище (ст. 158).
Понятие "лишение жилища" требует уяснения в двух аспектах. Во-первых, лишением жилища будет физическое уничтожение помещения, предназначенного для проживания. Снос дома (в том числе самовольной постройки), в котором проживали люди, можно считать лишением жилища, поскольку в такой ситуации человек лишается конкретного помещения, расположенного в определенном месте. Уничтожение жилых строений в результате природных катаклизмов (лавины, землетрясения) также будет являться лишением жилища. Однако удаление самого человека из жилища не может рассматриваться как лишение его жилища, до тех пор пока сохраняется физическая и правовая возможности вернуться в него. Конфискация жилища (т.е. лишение его в правовом смысле) в тех случаях, когда она допускается законом (ст. 243 ГК), возможна только по решению суда.
Во-вторых, лишение жилища может состоять в лишении права на проживание в конкретном жилом помещении. Так, ЖК допускает расторжение договора социального найма жилого помещения с последующим выселением нанимателя и членов его семьи без предоставления другого жилого помещения, если они используют жилое помещение не по назначению, систематически нарушают права и законные интересы соседей или бесхозяйственно обращаются с жилым помещением, допуская его разрушение. Без предоставления другого жилого помещения могут быть выселены граждане, лишенные родительских прав, если совместное проживание этих граждан с детьми, в отношении которых они лишены родительских прав, признано судом невозможным (ст. 91), а также наниматели (собственники) жилых помещений, самовольно переустроившие и (или) перепланировавшие жилые помещения при условии отказа суда сохранить помещение в перепланированном и (или) переустроенном состоянии в силу нарушения прав и законных интересов граждан, создания угрозы их жизни (ст. 29).
Вместе с тем само по себе временное отсутствие в жилом помещении в домах государственного и муниципального жилищного фонда (командировка, болезнь и т.д.) не может служить основанием для лишения жилого помещения вне зависимости от сроков такого отсутствия.
Появлению этого положения жилищного законодательства способствовало Постановление Конституционного Суда от 23 июня 1995 г. N 8-П, которым были признаны не соответствующими Конституции положения ч. 1 и п. 8 ч. 2 ст. 60 ЖК РСФСР, допускавшие возможность лишения права гражданина пользоваться жилым помещением в случае временного отсутствия, в частности по причине осуждения к лишению свободы на срок свыше 6 месяцев (СЗ РФ. 1995. N 27. ст. 2622).
Как указал Конституционный Суд, временное непроживание лица в жилом помещении, в том числе в связи с осуждением его к лишению свободы, само по себе не может свидетельствовать о ненадлежащем осуществлении нанимателем своих жилищных прав и обязанностей и служить самостоятельным основанием для лишения права пользования жилым помещением. Конституционный Суд сформулировал также правовую позицию, согласно которой выселение лица без предоставления другого жилого помещения не может считаться нарушением его конституционного права, если оно произведено на основании закона и в судебном порядке (Определение Конституционного Суда от 11 июля 1996 г. N 76-О).
2. Часть 2 комментируемой статьи обращена к органам государственной власти и местного самоуправления, которым вменяется в обязанность поощрять жилищное строительство и создавать условия для осуществления права на жилище. Поощрение жилищного строительства означает широкий спектр деятельности органов власти и органов местного самоуправления - от планирования капитального строительства до приемки в эксплуатацию готовых жилых строений. Это направление деятельности возведено на конституционный уровень, поскольку оно обеспечивает выполнение важнейшей функции социального государства - обеспечить людей жилищем. Создание условий для осуществления права на жилище и поощрение жилищного строительства предполагают проведение финансовых, организационных, законодательных мероприятий, наилучшим образом способствующих удовлетворению потребностей граждан в жилище. В рамках реализации национального проекта о доступном жилье был принят ряд федеральных законов: от 30 декабря 2004 г. "О жилищных накопительных кооперативах" (СЗ РФ. 2005. N 1. ст. 47), от 30 декабря 2004 г. "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости" (там же. ст. 40), Градостроительный кодекс РФ от 29 декабря 2004 г. (там же. ст. 16), иные нормативные акты.
3. Часть 3 комментируемой статьи посвящена вопросам предоставления жилища из государственных, муниципальных и других жилищных фондов некоторым категориям граждан. Прежде всего имеются в виду случаи бесплатного предоставления жилища из государственных и муниципальных фондов, поскольку в условиях рынка граждане должны приобретать жилище путем совершения гражданско-правовых сделок. Гражданин, которому жилище предоставляется бесплатно или за доступную плату, должен быть малоимущим. Согласно ст. 49 ЖК, малоимущими являются граждане, если они признаны таковыми органом местного самоуправления в порядке, установленном законом соответствующего субъекта Федерации, с учетом дохода, приходящегося на каждого члена семьи, и стоимости имущества, находящегося в собственности членов семьи и подлежащего налогообложению. Нормативной базой для признания гражданина малоимущим служат постановление Правительства от 20 августа 2003 г. N 512 "О перечне видов доходов, учитываемых при расчете среднедушевого дохода семьи и дохода одиноко проживающего гражданина для оказания им государственной социальной помощи" (СЗ РФ. 2003. N 34. ст. 3374), положения НК и иных законов. Наряду с малоимущими нуждающимися в жилище могут быть и иные граждане. ЖК прямо предусматривает право федерального и регионального законодателя регламентировать предоставление и иным категориям граждан жилых помещений по договорам социального найма из жилищного фонда РФ или жилищного фонда субъекта Федерации (ч. 3 ст. 49). Малоимущим и иным указанным в законе гражданам жилище предоставляется только в случае нуждаемости. Условия нуждаемости определены в ЖК; дополнительные условия нуждаемости могут вводиться и законами субъектов Федерации, поскольку, согласно п. "к" ч. 1 ст. 72 Конституции, вопросы жилищного законодательства отнесены к совместному ведению РФ и ее субъектов. Наниматели жилого помещения по договору социального найма должны вносить плату за содержание и ремонт жилого помещения, плату за пользование жилым помещением (плата за наем) и плату за коммунальные услуги. Граждане, признанные малоимущими, освобождаются от внесения платы за пользование жилым помещением (ч. 9 ст. 156). Установление платы за наем не должно приводить к возникновению у нанимателя жилого помещения права на субсидию на оплату жилого помещения и коммунальных услуг. Размер платы за наем государственного или муниципального жилищного фонда определяется в зависимости от качества и благоустройства жилого помещения, месторасположения дома. Под доступной платой нужно понимать такую плату, которая доступна данным конкретным категориям граждан. Норма предоставления жилой площади устанавливается органом местного самоуправления в зависимости от достигнутого в соответствующем муниципальном образовании уровня обеспеченности жилыми помещениями, предоставляемыми по договорам социального найма, и других факторов (ч. 2 ст. 50).
1. В соответствии со ст. 25 Всеобщей декларации прав человека "каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи"*(181). В Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах также указывается: "Участвующие в настоящем Пакте государства признают право каждого на достойный жизненный уровень для него самого и его семьи, включающий достаточное питание, одежду и жилище, и на непрерывное улучшение условий жизни. Государства-участники примут надлежащие меры к обеспечению осуществления этого права, признавая важное значение в этом отношении международного сотрудничества, основанного на свободном согласии" (ст. 11)*(182). Право человека на жилище возникает с момента его рождения, изменяясь с возрастом, семейным положением, социальным статусом и т.п.
Закрепление в Конституции РФ права на жилище имеет большое значение, поскольку означает право каждого иметь жилище, возможность быть обеспеченным жилищем и не опасаться того, что гражданин может быть произвольно лишен своего жилища или что кто-то проникнет в жилище вопреки воле проживающих в нем лиц. Тем самым Конституция РФ создала конституционные основы стабильного пользования имеющимся жилищем и одновременно возможность получения в порядке улучшения жилищных условий другого жилища. По своей юридической природе конституционное право на жилище является государственно-правовым институтом; вместе с тем конституционные положения о праве на жилище служат юридической базой для развития и совершенствования жилищного законодательства, всей системы жилищных отношений, для пользования жилыми помещениями, совершения сделок и других юридически значимых действий с жилыми помещениями, организации управления и обеспечения сохранности жилищного фонда.
Сложность решения жилищного вопроса очевидна для государства, которое в данной статье Основного закона лишь провозгласило право каждого на жилище, но не гарантировало каждому это право. Иными словами, формулировка "каждый имеет право на жилище" звучит более декларативно и размыто, нежели, например, формулировка "каждому гарантируется право на жилище", которая обязывала бы государственные органы к определенным, вполне конкретным действиям.
Право на жилище, провозглашенное в комментируемой статье, относится к числу основных прав, и поэтому в силу ст. 17 Конституции РФ этому праву свойственна неотчуждаемость: право на жилище не может быть изъято государством у гражданина либо ограничено в объеме, кроме случаев, прямо указанных в самой Конституции РФ и в законе. Даже в случае введения на основании ст. 56 Конституции РФ чрезвычайного положения право на жилище не подлежит ограничению.
2. Поощрение органами государственной власти и органами местного самоуправления жилищного строительства и создание ими условий на осуществление права на жилище выражается в принятии соответствующего реалиям времени жилищного законодательства и создании действенных механизмов для его реализации. Один из серьезных шагов в этом направлении был сделан с принятием 29 декабря 2004 г. Жилищного кодекса РФ (вступил в силу с 1 марта 2005 г.) вместе с пакетом других жилищных законов. Формирование и реализация государственной политики, направленной на разрешение жилищной проблемы, в настоящее время определяется Федеральной целевой программой "Жилище на 2002-2010 гг. Программа устанавливает основные количественные приоритеты: а) сокращение времени ожидания в очереди на получение социально го жилья малоимущими гражданами с 15-20 лет до пяти-семи лет; б) обеспечение уровня доступность приобретения жилья, при котором средняя стоимость стандартной квартиры размером 54 кв. м равна сред нему совокупному денежному доходу семьи из трех человек за три года. В настоящее время Программа включает девять подпрограмм. Национальный проект "Доступное и комфортное жилье - гражданам России" стал стержнем государственной жилищной политики страны. В Послании Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации от 10 мая 2006 г. тема жилищных проблем прозвучала остро и была проиллюстрирована цифрами. Проект "Доступное и комфортное жилье - гражданам России" должен за два года снизить ставки по ипотечным кредитам, а общий объем этих кредитов увеличить почти в три раза - до 260 млрд. руб. К сожалению, несмотря на то, что целевая программа в основном успешно реализуется, есть и определенные сбои, которые носят как объективный, так и субъективный характер. Об этом свидетельствуют тысячи писем от россиян, приходящих в адрес Росстроя. Люди делятся своими впечатлениями, тревогами, высказывают предложения о том, как поправить положение вещей в том или ином регионе России. И это не может не радовать: ведь реализация национального проекта и его основного инструмента - федеральной целевой программы "Жилище" - дело не только власти, но и всего народа, а значит, всех и каждого.
3. В части 3 комментируемой статьи провозглашается, что малоимущим, иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату из государственного, муниципального и других жилищных фондов. Кроме того, поставлена задача - создать рынок жилья, преодолеть отрицательные последствия уравнительного распределения жилья. С этой целью проведена приватизация жилых помещений, т.е. бесплатная передача в собственность граждан занимаемых ими жилых помещений в государственном и муниципальном жилищных фондах. В комментируемой статье речь идет, в частности, об обеспечении жильем военнослужащих, лиц, пострадавших в результате чрезвычайных обстоятельств, участников Великой Отечественной войны и приравненных к ним лиц, инвалидов и некоторых других категорий граждан. Конституция РФ, таким образом, отказалась от планово-распределительной системы обеспечения жилыми помещениями и монополии в этом деле государственного, муниципального и общественного жилищных фондов. Определение оснований признания малоимущих граждан нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, находится в ведении органов государственной власти Российской Федерации. Согласно ч. 2 ст. 49 ЖК РФ, малоимущим гражданам, признанным по установленным Жилищным кодексом РФ основаниям нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, жилые помещения муниципального жилищного фонда по договорам социального найма предоставляются в установленном Жилищным кодексом РФ порядке.
1. Жилище является одним из важнейших материальных условий жизни человека (наряду с пищей, водой, одеждой и др.). О праве на жилище говорится в ст. 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., в других международных документах. В российском законодательстве понятие "жилище" определено в ч. 2 ст. 15 ЖК. Жилищный кодекс устанавливает, что жилище - это изолированное помещение, которое является недвижимым имуществом, пригодное для постоянного (а не только временного) проживания человека, отвечающее санитарным условиям, правилам и нормам, требованиям закона. Видами жилища являются: жилой дом или часть его; квартира, ее часть; комната. В 2007 г. на одного человека приходилось 21,1 кв. м жилья (социальная норма - 18 кв. м). Прогнозируется, что к 2020 г. средний размер жилплощади на одного человека составит 30-35 кв. м, что значительно меньше, чем в развитых странах (60-80 кв. м).
Конституционное право на жилище означает юридически гарантированную возможность каждого быть обеспеченным постоянным жилищем. Это относится и к иностранным гражданам, лицам без гражданства, которые могут иметь жилье в России, хотя порядок предоставления жилья гражданам РФ и тем, кто не имеет российского гражданства, а также отдельным категориям граждан РФ неодинаков.
Лица, имеющие необходимые средства (в том числе не являющиеся гражданами РФ), могут приобретать жилье или арендовать его за свой счет; малоимущим гражданам РФ оно может быть предоставлено на основе социального найма, другим лицам - по договорам из государственного или муниципального жилищного фонда. Для определенных категорий граждан (лица, подвергнувшиеся радиации в результате аварий и катастроф, переселенцы из районов Крайнего Севера, военнослужащие, уволенные в запас с военной службы, сотрудники органов МВД и др.) действует Федеральная целевая программа "Жилище" на 2002-2010 гг. (утверждена постановлением Правительства РФ от 17.09.2001 N 675)*(526). В соответствии с ней Правительство РФ ежегодно утверждает графики выпуска и распределения жилищных сертификатов для указанных категорий граждан (документы на имя получателя, предусматривающие выделение государством определенной суммы на приобретение жилья по рыночной стоимости, которая, правда, в связи с ростом цен на жилье зачастую оказывается недостаточной). Имеются льготы для предоставления жилья некоторым другим категориям лиц (детям-сиротам, погорельцам и др.). Регистрация, заменившая институт прописки, или отсутствие таковой не может служить основанием для лишения конституционного права на жилище или его ограничения. Временное непроживание лица в жилом помещении, в том числе в связи с осуждением его к лишению свободы, не может служить самостоятельным основанием для лишения права пользоваться жилым помещением (Постановления КС РФ от 25.04.1995 N 3-П и от 23.07.1995 N 8-П). Ранее право на проживание в государственном жилом помещении утрачивалось после шести месяцев постоянного отсутствия.
Наряду с тремя национальными программами (см. комментарий к ст. 38) действует четвертая приоритетная национальная программа "Достойное и комфортное жилье - гражданам России". Правительство РФ разрабатывает правовые акты для ее осуществления*(527). Основным федеральным правовым актом, регулирующим порядок и условия предоставления жилого помещения, права и обязанности сторон, участвующих в жилищных правоотношениях, является ЖК. Имеются также иные федеральные акты, относящиеся к этим вопросам. В субъектах РФ действуют свои законы*(528).
Жилищный кодекс устанавливает, что помимо проживания жилище может быть использовано для профессиональной деятельности или индивидуальной предпринимательской деятельности проживающих в нем лиц, если это не нарушает права и интересы других граждан и требования законодательства. Для промышленных целей использовать жилище нельзя. Право собственности на жилище подлежит государственной регистрации (существует учет жилых помещений, его ведут специальные органы).
В зависимости от права собственности жилищный фонд в России подразделяется на: частный (собственность физических и юридических лиц); государственный (собственность Федерации и ее субъектов)*(529); муниципальный (собственность муниципальных образований). В зависимости от порядка использования жилья различаются фонд социального использования (по договорам социального найма жилищ, принадлежащих РФ, ее субъектам, муниципальным образованиям); фонд РФ, субъектов РФ, муниципальных образований, из которых жилье предоставляется по договорам в пользование физическим или юридическим лицам; специализированный фонд (для определенных категорий граждан, проживающих в помещениях, принадлежащих РФ, ее субъектам, муниципальным образованиям (например, для военнослужащих), индивидуальный (частный) фонд, жилищный фонд коммерческого использования (например, помещения сдаются в аренду или во временное пользование).
Основаниями для вселения в жилье являются приобретение жилья в собственность, заключение соответствующего договора с собственником, акты государственных органов и органов местного самоуправления о предоставлении жилья из соответствующих фондов, членство в жилищных и жилищно-строительных кооперативах. Жилье приобретается в собственность по рыночным ценам (цены очень высоки, при средней заработной плате россиянина в 2007 г. в 529 долл. США он, не используя заработную плату на другие цели, может приобрести 1 кв. м жилья за год трудовой деятельности в Москве (в некоторых других городах цены существенно ниже, но также высоки).
Приобрести жилье в частную собственность граждане РФ могут также на основе бесплатной приватизации своего жилого помещения, принадлежащего государственному или муниципальному фонду жилья. Конституционный Суд защищал права граждан на приватизацию жилья. Он постановил, что бесплатная приватизация жилья ("профессионального жилья", предоставляемого работникам, например врачам) из государственного или муниципального жилищного фонда возможна также в сельской местности (см. Постановление от 24.10.2000 N 13-П; Определение от 10.12.2002 N 316-О*(530)); определил, что жилищно-коммунальные льготы распространяются на работников военных госпиталей, проживающих в сельской местности (см. Определение от 04.12.2007 N 947-О-П*(531)). Суд постановил, что приватизация жилья (например, своей комнаты) правомерна в коммунальной квартире (см. Постановление от 03.11.1998 N 25-П*(532)). Вместе с тем он постановил также, что установление определенных сроков для бесплатной приватизации жилья - законно (см. Постановление от 15.06.2006 N 6-П*(533)). Законодатель вправе решать вопросы об объектах и сроках бесплатной приватизации жилья (установлены предельные сроки), но, как указал Суд, конституционный принцип равноправия требует, чтобы бесплатная приватизация была распространена на социальное жилье, которое получено до издания Закона РФ от 04.07.1991 N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" (в ред. от 11.06.2008), нельзя исключать из этого принципа также жилье в сельской местности (см. Постановления КС РФ от 03.11.1998 N 25-П, от 15.07.2006 N 6-П*(534)). Приватизация социального жилья соответствует Конституции.
В целом, толкуя статьи Конституции о праве на жилище, как и о других социальных правах, Конституционный Суд твердо придерживается правила, что положение граждан не должно ухудшаться, хотя формы социальной поддержки могут законами изменяться, но в единичных случаях (по вопросу о жилищных сертификатах лиц, выезжающих с места жительства в районах Крайнего Севера (см. Постановление от 24.05.2001 N 8-П*(535)), как представляется, допускал определенные варианты.
Право на жилище предполагает законные способы приобретения жилья; самовольная застройка, захват жилья незаконны. Еще до принятия Конституции 1993 г. Конституционный Суд в Постановлении от 05.02.1993 N 2-П*(536), в котором рассматривались, в частности, вопросы конституционности административного порядка выселения граждан из самовольно занятых жилых помещений с санкции прокурора, указал, что такое выселение из государственного и муниципального фонда возможно (это соответствовало действовавшим тогда правовым нормам), но, отстаивая права граждан и в известной мере предвосхищая будущие конституционные нормы, Суд постановил, что нельзя применять такое выселение только с санкции прокурора без права гражданина обращаться в суд. При сносе для нужд государства, субъекта РФ, муниципального образования законного жилья порядок обеспечения собственника регулируется законодательством субъектов РФ. В Москве по решениям судов либо предоставлялось жилье, либо выплачивалась компенсация. Новые правила 2007 г. (от 13.03.2007 N 167-ПП) предусматривают выплату компенсации по рыночной стоимости, установленную независимым оценщиком, а также компенсацию ущерба в связи с переселением*(537).
Приобретение права на жилище, как указал Конституционный Суд, не зависит от наличия так называемой прописки (административного акта), в связи с чем признал некоторые статьи прежнего ЖК РСФСР неконституционными (см. Постановление от 25.04.1995 N 3-П*(538)). Прописка была заменена регистрацией*(539). В регистрации не вправе отказывать, если лицо приобрело жилье законным способом (например, покупки или строительства на законных основаниях). Это решение предопределило дальнейшее решение вопросов о прописке. Конституционный Суд РФ защищал права переселенцев с Крайнего Севера, установив в таких делах более общее правило: нельзя отбирать назад уже обещанное законом и властями, хотя конкретные формы льгот или социальной поддержки могут быть изменены (см. Постановление КС РФ от 24.05.2001 N 8-П*(540)). Этот подход был потом развернут в делах при рассмотрении положений известного Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ, перераспределившего полномочия по социальным вопросам между Федерацией, ее субъектами и муниципальными образованиями, в связи с чем некоторые лица были ущемлены в мерах социальной поддержки (подробнее об этом Законе см. комментарий к ст. 41).
К вопросам регистрации по месту жительства Конституционный Суд вновь обратился в 2008 г. Он признал несоответствующими Конституции несколько частей отдельных статей Федерального закона от 15.04.1998 N 66-ФЗ "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан" (в ред. от 13.05.2008), который запрещал регистрацию граждан в жилых строениях по месту расположения таких кооперативов. Суд постановил, что отказ в такой регистрации ограничивает "право граждан на регистрацию по месту жительства в пригодном для постоянного проживания жилом строении, расположенном на садовом земельном участке, который относится к землям населенного пункта" (Постановление от 14.04.2008 N 7-П*(541)). Хотя в Постановлении говорится только о садовых участках, оно по аналогии может быть распространено на огороднические и дачные кооперативы. Однако важно учесть, что, во-первых, речь идет о строении, пригодном для постоянного проживания, а во-вторых, кооператив должен быть расположен в черте населенного пункта. Решение Конституционного Суда вызвало неоднозначную реакцию среди органов МВД, занимающихся регистрацией граждан по месту жительства. В некоторых случаях (в Краснодарском крае и др.) происходит изменение уставов кооперативов и включение их территорий в городские и иные поселения, что влечет за собой определенные затраты по изменению инфраструктуры и обслуживания*(542).
По договорам социального найма жилье предоставляется бессрочно в пользование малоимущим гражданам РФ, нуждающимся в жилье (законы субъектов РФ устанавливают, что "социальное жилище" может предоставляться в особых случаях гражданам, не состоящим на учете нуждающихся в жилье (выселения из аварийного помещения, расселения коммунальной квартиры). Такое жилое помещение может быть предоставлено по договорам иностранцам и лицам без гражданства только в случае, если есть соответствующие международные договоры РФ по этому вопросу. Социальное жилье предоставляется нуждающимся в порядке очередности; очередность учитывается органами местного самоуправления. Преимущества в получении социального жилья имеют дети-сироты, граждане, страдающие тяжелыми хроническими заболеваниями, и др. Оно предоставляется площадью не менее установленной субъектами РФ санитарной нормы на одного человека. В Москве в соответствии с названными выше законами социальная норма составляет 18 кв. м общей площади на одного человека. Социальная норма может быть превышена с учетом конструктивных особенностей жилого помещения, но не более чем в 2 раза. Федеральные стандарты оплаты жилых помещений и коммунальных услуг устанавливаются постановлениями Правительства РФ. На 2009-2011 гг. действует постановление от 18.12.2008 N 960*(543).
Социальные жилые помещения (служебные, общежития, маневренный фонд для вынужденных переселенцев и др.) предоставляются по договорам с собственниками помещений, обычно на срок или под условием, что договор может быть расторгнут. Жилищные и жилищно-строительные кооперативы, действующие на основании их уставов, предоставляют жилье их членам по решениям общих собраний. Требование обязательного вступления собственников жилья в качестве членов в состав товариществ собственников жилья Суд признал неконституционным в Постановлении от 03.04.1998 N 10-П*(543), объявив неконституционными соответствующие нормы Федерального закона от 15.06.1996 N 72-ФЗ "О товариществах собственников жилья".
Если прекращаются семейные отношения с собственником жилья, право пользования жилыми помещениями за бывшими членами семьи не сохраняется, если иное не предусмотрено договором (ч. 4 ст. 31 ЖК). При изъятии земельного участка для государственных или муниципальных нужд у собственника может быть изъято его жилое помещение, но за выкуп или при предоставлении иного жилья и с его согласия. Если согласие не достигнуто, орган местного самоуправления вправе обратиться в суд с иском о выселении. На основании судебного решения лицо обязано освободить жилое помещение.
Жильцы обязаны поддерживать и сохранять жилище, выполнять требования закона. Произвольно лишить жилища, выселить из него никого нельзя. Но если лица, пользующиеся жилым помещением, используют его не по назначению, систематически нарушают законные права и интересы соседей, бесхозяйственно обращаются с жилищем, допускают его разрушение, длительно (более шести месяцев) не оплачивают жилье и коммунальные услуги, к ним в соответствии с ч. 2 ст. 35 ЖК может быть применено выселение в соответствии с решением суда. Единичные факты такого рода имели место. Выселяемым предоставляется жилая площадь в общежитии. Вместе с тем Конституционный Суд признал неконституционным лишение гражданина жилья и членов его семьи в случае временного отсутствия, указав на неконституционность соответствующих статей прежнего ЖК РСФСР (см. Постановление от 23.06.1995 N 8-П*(545)).
2. Жилищный кодекс устанавливает, что органы государственной власти и органы местного самоуправления в пределах своей компетенции обеспечивают условия для осуществления гражданами права на жилище. Некоторые из этих положений являются общими для всех видов жилья, другие относятся лишь к государственным и муниципальным жилищным фондам. Обеспечивая право на жилище, органы государственной власти и местного самоуправления содействуют развитию рынка недвижимости в жилищной сфере с целью создания необходимых условий для удовлетворения потребностей в жилище; используют бюджетные средства и иные, не запрещенные законом источники для улучшения жилищных условий граждан; предоставляют субсидии для приобретения или строительства жилых помещений; стимулируют жилищное строительство. Эти органы также предоставляют гражданам жилые помещения по договорам в указанном выше порядке, обеспечивают защиту законных прав и интересов лиц, приобретающих жилые помещения или пользующихся ими на законных основаниях, а также защиту потребителей коммунальных услуг, наконец, они обеспечивают контроль за исполнением жилищного законодательства, сохранностью жилого фонда, соответствия его установленным санитарным и техническим требованиям, за соблюдением требований законодательства при осуществлении жилищного строительства.
Для осуществления этих задач ст. 12 ЖК устанавливает разграничение компетенции органов государственной власти РФ, субъектов РФ и местного самоуправления в сфере правового регулирования. К компетенции Российской Федерации относится определение порядка государственного учета жилья, установление требований к жилым помещениям (включая содержание общего имущества жителей), порядка предоставления жилых помещений малоимущим гражданам по договорам социального найма, предоставления помещений из Жилищного фонда РФ, определение порядка пользования жилыми помещениями, правил выселения граждан из жилых помещений и др. Компетенция органов государственной власти субъектов РФ включает: учет жилых помещений фонда субъектов РФ, определение порядка предоставления жилья из специального фонда субъекта РФ, определение критериев для признания граждан малоимущими и др. Муниципальные органы самоуправления ведут учет муниципального жилищного фонда, устанавливают размеры доходов граждан для признания их малоимущими для получения жилья из муниципального фонда для договоров социального найма, ведут учет малоимущих граждан и др.
С обеспечением конституционного права на жилище тесно связаны нормы Конституции о неприкосновенности жилища и защите от проникновения в него других лиц помимо воли проживающих в нем (см. комментарий к ст. 25), о неприкосновенности частной жизни (см. комментарий к ст. 23). Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц, кроме как в случаях, установленных федеральным законом или на основании судебного решения. Проникновение в жилище против воли проживающих в нем лиц допустимо в двух случаях: при непредвиденных чрезвычайных обстоятельствах (пожары, землетрясения, аварии водопровода, газоснабжения и т.д.) и при защите правопорядка (предупреждение преступлений, совершающихся в жилище, преследование преступника, укрывшегося в жилище, и т.д.). При проведении оперативно-следственных мероприятий возможны различные формы применения технических средств для прослушивания и наблюдений, но для этого необходимо постановление судьи. Для проведения следственных действий в жилище (обыски, выемки и др.) также необходимо постановление судьи.
3. Приобретение, строительство жилья и даже его аренда требуют больших затрат. Малоимущие семьи, иные лица (дети-сироты, инвалиды и др.) не в состоянии нести такие расходы. Им нужна социальная помощь. Для этого органы государства субъектов РФ, муниципальных образований предусматривают различные меры. В концентрированном виде они обозначены в приоритетной социальной программе "Гражданам России - достойное и комфортное жилье". К числу таких мер относятся:
1) массовое строительство жилья за счет средств Федерации, субъектов РФ, муниципальных образований;
2) помощь и предоставление дешевых кредитов индивидуальным застройщикам;
3) переселение жильцов из домов, грозящих обвалом (аварийных). Это должны делать исполнительные органы субъектов РФ и соответствующие органы муниципальных образований, поскольку на них закон возлагает контроль за состоянием жилых домов, находящихся на подведомственной территории (Постановление КС РФ от 05.02.1993 N 2-П*(546));
4) жилищные субсидии для определенных категорий лиц (например, для работников Крайнего Севера) при определенном стаже работы;
5) государственные жилищные сертификаты, выдаваемые военнослужащим по контракту;
6) предоставление жилья гражданам, увольняемым с военной службы;
7) предоставление жилого помещения для проживания в нем по договорам из государственного жилищного фонда, фондов субъектов РФ и муниципальных образований;
8) приватизация жилья из государственного жилищного фонда, фондов субъектов РФ и муниципальных образований;
9) предоставление нуждающимся и малообеспеченным категориям лиц жилья из государственного фонда, фондов субъектов РФ и муниципальных образований и др.
Одной из наиболее сложных проблем в связи с правом на жилище является урегулирование вопросов о приватизации разных категорий жилых помещений. Эту проблему детально проанализировал Л.В. Лазарев. Опираясь на практику Конституционного Суда РФ, он констатировал, что ограничение круга объектов жилого фонда, которые могут быть приватизированы, не нарушает конституционных прав лица только в том случае, если правовой режим жилого помещения, прежде всего его целевое назначение, исключают возможность передачи этого помещения в частную собственность (особый правовой режим существует, например, для общежитий, служебных помещений). Запрет на приватизацию тех или иных объектов государственного или муниципального жилищного фонда может быть обусловлен только особенностями правового режима данных объектов. Жилые помещения, полученные гражданами по договорам социального найма как до, так и после 1 марта 2005 г., были предоставлены лицам из государственного или муниципального фонда, а следовательно, их правовой режим был одинаковым с правовым режимом тех жилых помещений, которые подлежали бесплатной приватизации*(547). Таким образом, не должно быть различий в правах граждан, приобретающих такие помещения, в том, что относится к их приватизации.
Отправлено: 29.03.14 18:36. Заголовок: Комментарии к Конституции
Комментарии к Конституции РФ, подготовлен Институтом законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, http://imtw.ru/topic/4951-...
цитата:
Надлежащее жилье входит составной частью в достойный жизненный уровень человека, провозглашенный Всеобщей декларацией прав человека и Международным пактом об экономических, социальных и культурных правах.
Конституционное право на жилище выражает сущность системы удовлетворения жилищных потребностей общества, т. е. оно является сущностным правом, фундаментальным. От него зависит система конкретных жилищных прав граждан, и они должны соответствовать, не противоречить ему. В зависимости от того, как определяется его содержание, складывается и поведение граждан, органов государства, хозяйствующих субъектов при выборе вариантов решения жилищных проблем из юридически возможных в конкретной жизненной ситуации.
Право граждан на жилище может быть сведено к трем юридическим возможностям, хотя норма ст. 40 конкретно не содержит такой юридической формулы: стабильное, устойчивое, постоянное пользование жилым помещением во всех разновидностях жилищного фонда; улучшение жилищных условий в домах всех разновидностей жилищного фонда; обеспечение здоровой среды обитания, жилой среды, достойной цивилизованного человека (последнее вытекает из норм международного права).
Но такие же правовые возможности открывались и раньше. Однако дефектом уходящей в прошлое системы была закрепленная прежней Конституцией монополия государственного, муниципального и общественного жилищных фондов, созданных за годы социализма.
Индивидуальному жилищному фонду отводилось в городах и поселках городского типа незначительное место. Он господствовал лишь в сельской местности. Его развитию, как и развитию жилищной кооперации - другой формы участия граждан своими средствами в строительстве жилья, Советское государство обязывалось лишь содействовать. Личная собственность граждан на жилой дом носила потребительский характер. Частная собственность была под запретом.
Эта система, основанная на коллективных началах, за многие десятилетия своего функционирования не дала ожидаемого социального результата. Миллионы людей улучшали жилищные условия, но и миллионы на протяжении долгих лет продолжали томиться в очереди на получение благоустроенного жилья из общественных фондов потребления. Строительство и эксплуатация государственного, муниципального и общественного жилья требовали таких постоянно растущих бюджетных и общественных ассигнований, каких ни у государства, ни у местных Советов, ни у общественных организаций не было. Население было настолько пролетаризировано системой ограничений его доходов, количества и размеров жилых помещений, приходящихся на одного человека или семью, изъятий в общественные фонды потребления, парализовано организационными трудностями, что было не в состоянии участвовать в массовом жилищном строительстве.
Действующая Конституция отражает смену эпох в удовлетворении жилищных потребностей, переход к новой системе, которая складывается из таких конституционных основ, как отказ от монополии государства на собственность и экономическую деятельность, утверждение равенства всех форм собственности, частной собственности на жилье и землю (см. комментарии к ст. 8 и 9). Государственный жилищный фонд утратил господствующее положение, возникли частная собственность граждан и юридических лиц на жилищный фонд, частные проектные и строительные организации, банки, образовался рынок жилья, земли и т. п.
Часть 3 настоящей статьи отражает новую роль государства и органов местного самоуправления на рынке жилья, которая сведена к содействию, поощрению жилищного строительства, любых форм собственности, юридическому регулированию отношений, связанных с удовлетворением жилищных потребностей общества, определению состава жилищного фонда социального использования для социально незащищенных слоев населения и других лиц.
В новой системе ни государство, ни органы местного самоуправления тотально не аккумулируют средства населения "в общем котле" для последующего государственного и муниципального жилищного строительства и распределения свободных квартир нуждающимся в жилье. Каждый самостоятельно вкладывает средства в покупку или строительство жилья как в городе, так и в деревне, не рассчитывая решить возникшую у него жилищную проблему за счет государственного, муниципального и общественного жилищного фондов, а полагаясь на систему компенсаций (субсидий), кредиты для приобретения жилья.
Так будет решаться жилищная проблема для большинства. Меньшинство, т. е. малоимущие и другие лица, названные в законах, будут обеспечиваться исходя из принципов прежней системы: сохранится режим предоставления им жилых помещений в соответствии с установленным законом нормами из государственных, муниципальных и других жилищных фондов. Пользоваться предоставленной площадью они смогут на условиях найма жилого помещения, либо за доступную квартирную плату, либо бесплатно. Предоставление жилых помещений по договору найма в домах государственных или муниципальных жилищных фондов, как и прежде, будет осуществляться без оплаты их строительной стоимости. При этом обеспечение указанных лиц жильем на таких условиях возможно неоднократно.
В Конституции не названы, естественно, все, для кого сохранится планово-распределительная система выделения жилья. Это должно быть предусмотрено законами - федеральными и субъектов Федерации. Так, ст. 9 Закона РСФСР о приватизации жилищного фонда в РСФСР от 4 июля 1991 г. <48> для инвалидов Великой Отечественной войны и приравненных к ним в установленном порядке лиц, инвалидов труда, а также инвалидов с детства, ветеранов войны, семей погибших при исполнении государственных обязанностей, семей с доходами ниже официально установленного прожиточного минимума, нуждающихся в улучшении жилищных условий, сохраняет порядок предоставления жилых помещений в домах государственных и муниципальных жилищных фондов на условиях договора найма. Статьей 10 на период перехода к рыночным отношениям для граждан, нуждающихся в улучшении жилищных условий, сохранен действующий порядок постановки на учет и обеспечения жилыми помещениями. Гражданам, получающим жилье в этих разновидностях жилищного фонда, площадь выделяется в порядке очередности с учетом имеющихся в Законе льгот. За семьями, уже проживающими по договору найма в таких домах, сохраняется право найма независимо от площади занимаемого жилого помещения (ст. 14 Закона РФ об основах федеральной жилищной политики от 24 декабря 1992 г. <49>.
Конституция расширила состав жилищного фонда социального использования. Если по Закону об основах федеральной жилищной политики (ст. 12) он состоял из государственного, муниципального и общественного жилищных фондов, то по ст. 40 Конституции его перечень уже не является закрытым, исчерпывающим. Значит, и частный жилищный фонд может входить в его состав. Таким фондом является не только в прошлом общественный, а ныне частный жилищный фонд, принадлежащий на праве частной собственности юридическим лицам, но и частный фонд, принадлежащий гражданам на праве собственности. Граждане, относящиеся к категориям лиц, названным в ст. 40, проживающие в этом фонде на условиях найма, в пределах социальной нормы площади жилья и нормативов потребления коммунальных услуг, с учетом совокупного Дохода семьи, вправе рассчитывать на компенсации (субсидии) от органов государственного управления и местной администрации. Такое же право принадлежит и тем, кто арендует жилье в какой-либо разновидности жилищного фонда (ст. 18 Закона): с учетом совокупного дохода семьи им может предоставляться компенсация (субсидии) на оплату аренды.
Создание правовой базы жилищной реформы углубит принципиальные перемены в этой сфере. Предстоит принять Жилищный кодекс Российской Федерации. Помимо приведенных выше законов действуют правительственное постановление Российской Федерации о переходе на новую систему оплаты жилья и коммунальных услуг и порядке предоставления гражданам компенсаций (субсидий) при оплате жилья и коммунальных услуг, Положение о предоставлении гражданам Российской Федерации, нуждающимся в улучшении жилищных условий, безвозмездных субсидий на строительство или приобретение жилья <50>.
Никто не может быть произвольно лишен жилища ни органами власти и управления; ни судебно-прокурорскими органами; ни хозяйствующими субъектами; ни должностными лицами и работниками предприятий, учреждений и организаций; ни арендатором или нанимателем; ни собственником жилого дома или квартиры; ни членом жилищно-строительного (жилищного) кооператива и совместно с ним проживающими лицами; ни иными гражданами.
Нарушение права на жилище может быть обжаловано в суд (см. комментарий к ст. 46).
Основания и порядок выселения граждан из занимаемого ими жилого помещения установлены законом. Законные владельцы жилого помещения вправе истребовать занимаемое ими жилое помещение из чужого незаконного владения, требовать устранения всяких нарушений их права на жилище, даже если эти нарушения и не связаны с лишением права собственности, владения и пользования. Постоянные пользователи могут защищать свои жилищные права также против собственника жилого помещения.
1. Российская Федерация - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека.
2. В Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей, устанавливается гарантированный минимальный размер оплаты труда, обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, развивается система социальных служб, устанавливаются государственные пенсии, пособия и иные гарантии социальной защиты.
1. В дополнение к характеристике, данной в ч. 1 ст. 1 Конституции Российскому государству, комментируемая статья провозглашает Российскую Федерацию социальным государством. Таким образом, Россия, как и многие зарубежные государства, принимает на себя обязанность проводить активную социальную политику, направленную на развитие личности, достижение благосостояния, социальной защиты и безопасности граждан.
Доктрина социального государства с момента своего возникновения в качестве основной идеи выдвигала приверженность интересам и правам личности. Социальная защищенность, благополучие и создание условий для развития человека признаются важнейшей задачей государства. Оно по отношению к своим гражданам выступает как субъект социальной защиты.
Современные представления о социальном государстве базируются на его характерных признаках, к числу которых относятся: - доступность социальной поддержки государства для всех членов общества; - наличие социального законодательства; - обеспечение занятости; - существование системы социального обеспечения, включающей социальную поддержку за счет бюджетных средств; - принятие государством ответственности за уровень благосостояния своих граждан; - наличие гражданского общества (см.: Калашников С.В. Очерки теории социального государства. М.: Экономика, 2006. С. 84-86).
Социальное государство выполняет специфические функции, осуществление которых имеет целью создать систему социальной защиты в самом широком смысле слова, сгладить социальное неравенство. В частности, осуществляется государственное регулирование трудовых отношений, социальное обеспечение граждан, обеспечение доступного здравоохранения и образования, содействие полной занятости и защита от безработицы, предоставление социальных услуг. На необходимость выполнения указанных функций Российским государством, в частности путем создания соответствующего правового регулирования, указывал в своих решениях Конституционный Суд (например, Постановление от 15 мая 2006 г. N 5-П). При этом законодатель не только вправе, но и обязан принимать законы, обеспечивающие социальную защиту тех категорий населения, которые в ней нуждаются, и определять механизм реализации этих законов, в том числе степень и формы участия в ней органов государственной власти субъектов Российской Федерации (Определение Конституционного Суда от 6 ноября 1998 г. N 149-О).
Политика социального государства направлена на создание таких условий, которые обеспечивают достойную жизнь и свободное развитие человека, признание и создание гарантий реализации гражданских и политических свобод, экономических, социальных и культурных прав.
В социальном государстве право на достойную жизнь и свободное развитие гарантируется каждому независимо от его способности трудиться, участвовать в общественно полезном труде. Это право закреплено в ст. 25 Всеобщей декларации прав человека (1948 г.), устанавливающей право каждого человека на такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи, и право на обеспечение на случай безработицы, болезни, инвалидности, вдовства, наступления старости или иного случая утраты средств к существованию по не зависящим от него обстоятельствам.
Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 г. (ст. 11) дополняет это положение правом на непрерывное улучшение условий жизни, определяя тем самым направление деятельности социального государства.
Понятие достойной жизни включает прежде всего "материальную" составляющую - возможность пользоваться благами современной цивилизации, которая обеспечивается определенным уровнем заработной платы, пенсий и пособий, а также системой государственной поддержки для социально уязвимых слоев населения (инвалидов, семей, воспитывающих малолетних детей и т.п.).
Конституционные цели социальной политики Российской Федерации, как подчеркивал Конституционный Суд, предопределяют обязанность государства заботиться о благополучии своих граждан, об их социальной защищенности; человек, если он в силу возраста, состояния здоровья или по другим, не зависящим от него причинам трудиться не может и не имеет дохода для обеспечения прожиточного минимума себе и своей семье, вправе рассчитывать на получение соответствующей помощи, материальной поддержки со стороны государства и общества (Постановление Конституционного Суда от 16 декабря 1997 г. N 20-П по делу о проверке конституционности положения абз. 6 п. 1 ст. 28 Закона Российской Федерации "О занятости населения в Российской Федерации"//СЗ РФ. 1997. N 51. ст. 5878).
Однако экономическое благополучие выступает лишь предпосылкой удовлетворения интеллектуальных, культурных и духовных потребностей человека, развития его как гражданина, члена общества, как профессионала, семьянина.
В конечном счете именно свободное развитие личности является смыслом и целью общественной жизни.
Социальное государство характеризуется наличием законодательства, закрепляющего права граждан в сфере труда и занятости, здравоохранения, образования, социального обеспечения. В свою очередь развитие законодательства определяется целями правового социального государства, которые создают ориентиры для деятельности законодателя. Конституционный Суд неоднократно подчеркивал, что права и свободы человека определяют смысл, содержание и применение законов.
Конституционно-правовое истолкование положений Основного закона о социальном государстве позволяет определить направления и принципы правового регулирования общественных отношений в сфере социальной защиты.
Конституционный Суд в своих решениях сформулировал принципы развития социального законодательства, важнейшим из которых является принцип поддержания доверия граждан к закону и действиям государства (Постановление от 24 мая 2001 г. N 8-П по делу о проверке конституционности положений ч. 1 ст. 1 и ст. 2 ФЗ "О жилищных субсидиях гражданам, выезжающим из районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей" в связи с жалобами граждан А.С. Стах и Г.И. Хваловой//СЗ РФ. 2001. N 22. ст. 2276).
Соблюдение этого принципа предполагает обеспечение правовой определенности, разумной стабильности правового регулирования, недопустимости внесения произвольных изменений в действующую систему норм и предсказуемости законодательной политики.
Изменение законодательства в социальной сфере, форм и способов социальной защиты должно сопровождаться, во-первых, предоставлением гражданам возможности в течение разумного переходного периода адаптироваться к вносимым изменениям; во-вторых, созданием компенсаторного механизма, позволяющего устранить либо смягчить негативные последствия такого изменения (Постановление Конституционного Суда от 24 мая 2001 г. N 8; определения от 4 декабря 2003 г. N 415-О//СЗ РФ. 2004. N 2. ст. 162; от 11 мая 2006 г. N 88-О//ВКС РФ. 2006. N 5).
Социальная защита граждан в Российской Федерации осуществляется как федеральными органами государственной власти, так и органами государственной власти субъектов Федерации (см. комм. к ст. 72). Таким образом субъекты Федерации участвуют в реализации функций социального государства. При этом в силу единства системы социальной защиты и необходимости соблюдения принципа поддержания доверия граждан к закону в случае недостаточности собственных средств для покрытия соответствующих расходов субъекты Федерации вправе рассчитывать на оказание им Федерацией финансовой помощи целевого характера (Определение Конституционного Суда от 27 декабря 2005 г. N 502-О//СЗ РФ. 2006. N 8. ст. 944; Постановление Конституционного Суда от 15 мая 2006 г. N 5-П по делу о проверке конституционности положений ст. 153 ФЗ от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в ФЗ "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" в связи с жалобой главы города Твери и Тверской городской думы//СЗ РФ. 2006. N 22. ст. 2375).
Законодатель должен учитывать существование определенных публично-правовых обязательств государства по возмещению вреда, связанного с деятельностью государства. Такие обязательства, как отметил Конституционный Суд, возникают в силу социального характера Российского государства (постановления от 1 декабря 1997 г. N 18-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 1 ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС"//СЗ РФ. 1997. N 50. ст. 5711; от 19 июня 2002 г. N 11-П по делу о проверке конституционности ряда положений Закона РФ "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС", ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Закон РФ "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС", "О минимальном размере оплаты труда" и "О порядке установления размеров стипендий и социальных выплат в Российской Федерации"//СЗ РФ. 2002. N 27. ст. 2779).
Действующее законодательство предусматривает два случая возмещения вреда, причиненного гражданам: вред, причиненный в связи с деятельностью государства в сфере освоения и использования ядерной энергии, и вред, причиненный гражданам неправомерными действиями должностных лиц и органов государства, в частности вред, возникший вследствие проведения массовых политических репрессий.
Наряду с возмещением вреда публично-правовые обязательства государства возникают в силу осуществления им социально значимых функций. Возникновение публично-правовых обязательств государства, как правило, связано с особым правовым статусом граждан, имеющих право на получение гарантий или льгот компенсаторного характера. Примером может служить деятельность государства по заготовке, переработке, хранению донорской крови и ее компонентов (ст. 5 Закона РФ от 9 июня 1993 г. "О донорстве крови и ее компонентов"). Осуществляя указанную деятельность и привлекая к выполнению публичной функции доноров, государство связывает себя определенными обязанностями по защите их прав и по предоставлению льгот указанной категории граждан, которые действовали с риском для собственного здоровья в интересах охраны жизни и здоровья других людей, а значит, в интересах государства и общества в целом (Определение Конституционного Суда от 4 декабря 2003 г. N 415-О//СЗ РФ. 2004. N 2. ст. 162).
Приняв на себя определенные публично-правовые обязательства, государство не может произвольно отказаться от их выполнения. Иное означало бы нарушение принципов правового социального государства (например, Постановление Конституционного Суда от 23 апреля 2004 г. N 9-П по делу о проверке конституционности отдельных положений федеральных законов "О федеральном бюджете на 2002 год", "О федеральном бюджете на 2003 год", "О федеральном бюджете на 2004 год" и приложений к ним//СЗ РФ. 2004. N 19. ч. 2. ст. 1923; Определение Конституционного Суда от 27 декабря 2005 г. N 527-О).
Из этого вытекают обязанности законодателя при изменении правового регулирования сохранить признанный государством объем возмещения вреда, достигнутый уровень защиты прав и свобод граждан, гарантий их социальной защищенности (определения Конституционного Суда от 1 декабря 2005 г. N 462-О//СЗ РФ. 2006. N 6. ст. 733; от 27 декабря 2005 г. N 502-О//СЗ РФ. 2006. N 8. ст. 944; от 4 апреля 2006 г. N 89-О//СЗ РФ. 2006. N 23. ст. 2553).
2. В ч. 2 комментируемой статьи конкретизированы направления деятельности социального государства и перечислены предоставляемые гражданам социальные гарантии.
Охрана труда в конституционном контексте означает обязанность государства создать и развивать законодательство, направленное на защиту жизни, здоровья, достоинства работника в процессе трудовой деятельности, обеспечение достойных условий труда, в том числе его оплаты (см. комм. к ст. 37).
Социальная политика Российской Федерации осуществляется и по другим направлениям. Это здравоохранение, государственная поддержка лиц с семейными обязанностями, социальное обеспечение нетрудоспособных и малоимущих, социальная защита лиц с особым правовым статусом (см. комм. к ст. 38-39, 41, 43).
1. Характеристика Российской Федерации как социального государства - одна из новелл Конституции 1993 г., означающая коренной поворот российского конституционного строительства к созданию современного, экономически развитого, демократического правового государства. В.А. Четвернин определяет принцип социальной государственности как способ перераспределения национального дохода в интересах общества в целом, в частности в пользу социально слабых*(22). Поддерживая в целом данное определение, отметим, что Конституция трактует это понятие гораздо шире: цель социального государство, по мысли авторов, - обеспечение достойной жизни и свободного развития человека. Рассмотрим подробнее эти категории.
Достойная жизнь, в отличие от человеческого достоинства (см. комментарий к ст. 21), - это публичная категория, характеризующая уровень и качество жизни в конкретном государстве. Разумеется, в сознании каждого индивидуума формируется свое представление о достойном лично его уровне и качестве жизни, основанном на его собственных возможностях, уровне притязаний, образовании и культуре. А достойная жизнь в конституционно-правовом смысле - это тот минимальный стандарт, который государство, провозгласившее себя социальным, обязано обеспечить каждому своему гражданину. При этом социальное государство существенно отличается от государства социалистического, особенностью которого было участие в тотальном распределении всех материальных благ в обществе. Постулат коммунистического общества "от каждого по способностям, каждому - по потребностям" разбился о низкую производительность труда, порожденную системой всеобщей уравниловки, присущей социалистическому государству.
Реализация принципа социального государства основана на том, что большинство граждан данного общества вполне в состоянии самостоятельно обеспечить себе достойный уровень жизни, существенно отличающийся от того минимума, который устанавливает для своих граждан государство. Основой этого является свобода экономической деятельности (см. комментарий к ст. 8), предпринимательская деятельность (см. комментарий к ст. 34), свобода различных видов творческой деятельности (см. комментарий к ст. 44) и другие виды деятельности, развивающиеся и поддерживаемые государством в современном, экономически развитом демократическом обществе.
Очевидно, что даже самая свободная рыночная экономика не может существовать без участия в ее развитии государства. Не случайно в ч. 1 комментируемой статьи речь идет о политике государства, направленной на создание указанных условий. В правовом государстве с рыночной экономикой такая политика выражается в издании законов, обеспечивающих поддержку свободного развития рыночных отношений и создающих адекватную им налоговую систему.
Свободное развитие человека - это атрибутивное качество любого человеческого существа, живущего в современном обществе, создающем условия для самостоятельного выбора каждым типа поведения, профессии, образа жизни, личных и социальных притязаний, отвечающих его собственным представлениям о себе и окружающем его мире. Единственным ограничением свободы этого выбора выступают права, свободы и законные интересы других людей (см. комментарий к ст. 17) и публичные интересы общества и государства (см. комментарий к ст. 55). Экономической основой этой свободы выступает частная собственность (см. комментарий к ст. 8), служащая основным средством удовлетворения материальных и нематериальных потребностей человека.
2. Часть вторая комментируемой статьи определяет те категории населения страны, которые не в состоянии самостоятельно, за счет свободного использования своих способностей и имущества (см. комментарий к ст. 34) обеспечивать себе достойный уровень жизни. Такие группы принято именовать социально незащищенными слоями населения. При этом в назывном порядке прямо упомянуты лишь две группы таких людей - инвалиды и пожилые граждане. Это связано с тем, что их социальная незащищенность очевидна. Для обеспечения достойного уровня жизни таких граждан государство, как следует из текста комментируемой статьи, развивает систему социальных служб, устанавливает государственные пенсии, пособия (см. комментарий к ст. 39), определяет иные гарантии социальной защиты. Как видно из текста статьи, перечень средств обеспечения достойного уровня жизни для этой и других категорий социально незащищенных граждан открытый. Это объясняется тем, что в процессе развития общества возникает потребность в расширении социальных гарантий и введении новых форм их обеспечения. Остальные категории рассматриваемой части населения выводятся из смысла ч. 2 ст. 7 аналитическим путем. Это объясняется тем, что представители этих групп населения не обязательно могут подпадать под категорию социально незащищенных граждан. Попытаемся это доказать на примерах.
В этой части статьи речь идет об охране труда. По мнению авторов комментария, имеется в виду не труд вообще, а работа по найму. Наемные работники в соответствии со ст. 37 Конституции нуждаются в большем наборе средств социальной защиты, чем лица, занимающиеся предпринимательской деятельностью (см. комментарий к ст. 37). Очевидно, что работодатель и наемный работник находятся в заведомо неравных отношения друг к другу и по этой причине последний устанавливает больший набор юридических гарантий. К их числу можно отнести обязанность государства устанавливать гарантированный минимальный размер оплаты труда, который с 1 января 2009 г. составляет 4330 руб. в месяц*(23).
Помимо охраны труда, в этой части статьи гарантируется охрана здоровья людей. Это вполне прагматический подход: дешевле обеспечить пропаганду здорового образа жизни, развитие физкультуры и спорта и профилактику профессиональных и иных заболеваний, чем создавать для того же числа людей систему лечебных учреждений (см. комментарий к ст. 41).
Далее в части второй ст. 7 речь идет об обеспечении государственной поддержки семьи, материнства, отцовства и детства. Помимо демографической проблемы, тесно связанной с развитием социального государства в России (чем больше работающих, тем меньше налоговая нагрузка на каждого, тем выше общий экономический уровень жизни в стране), есть и другая: очевидно, что рождение ребенка, тем более в так называемой неполной семье, резко снижает уровень жизни этой семьи и ее члены рискуют попасть в категорию социально незащищенных слоев населения. Вытекающие из Послания Президента России Федеральному Собранию Российской Федерации 2006 г. меры направлены на преодоление негативных последствий этой ситуации*(24), однако между конституционными гарантиями и реальной ситуацией в стране лежит значительная пропасть, порожденная, в числе прочего, несовершенством отраслевого законодательства, направленного на реализацию в стране принципа социальной государственности.
Необходимо также отметить, что принципы социальной государственности получают реализацию в конкретных статьях Конституции, закрепляющих ряд субъективных социально-экономических прав и свобод: на труд (ст. 37), на семейную жизнь (ст. 38), социальное обеспечение (ст. 39), на жилище (ст. 40), на охрану здоровья и медицинскую помощь (ст. 41), на образование (ст. 43). В реализации перечисленных прав граждан в той или иной мере участвует государство (см. комментарий к перечисленным статьям). Однако неудовлетворительное фактическое состояние этой деятельности во всех областях социальных отношений не позволяет утверждать, что в России существует социальное государство. Государство для решения этой проблемы пошло по пути реализации Федеральных целевых программ, таких, как "Жилье", "Образование", "Дети России"*(25), постоянного увеличения объема потребительской корзины*(26) и подобных им мер. Это позволяет, конечно, надеяться на то, что в отдаленном будущем норма-цель, закрепленная в комментируемой статье Конституции, превратится в реальную характеристику российской государственности. Однако вряд ли уровень жизни в нашей стране сравняется с уровнем жизни развитых государств, входящих в семерку наиболее развитых государств мира.
Основная проблема, как представляется, состоит в том, что российское государство в соответствии со сложившейся национально-исторической традицией берет на себя всю полноту регулирования социальных отношений в рассматриваемой области. В то время как его задача состоит в другом - создать условия для развития социально ориентированной рыночной экономики. В нашей стране сложилась парадоксальная ситуация: рыночная экономика (см. комментарий к ст. 8, 9, 34-36) и социальное государство существуют независимо друг от друга, в то время как это должно быть единое целое, связанное гибкой системой налогообложения, о чем шла речь выше, при характеристике социальной государственности. В значительной степени причина состоит в неудовлетворительном конституционно-правовом регулировании рассматриваемых отношений. Большинство граждан страны должны получать социальные блага не в результате реализации целевых программ, а как плоды собственного труда, на благо себя и общества в целом. Решением данной проблемы на конституционном уровне было бы внесение в текст Основного закона дополнительной главы "Гражданское общество", увязывающей в единое целое все перечисленные выше отношения.
1. Российская Федерация является социальным государством. Главная задача социального государства - достижение такого общественного развития, которое основывается на закрепленных правом принципах социальной справедливости, всеобщей солидарности и взаимной ответственности. Социальное государство призвано помогать слабым, влиять на распределение экономических благ, чтобы обеспечить каждому достойное человека существование.
Следует отметить, что объявление России социальным государством не означает возвращение страны к тоталитарному государству, обещавшему своим гражданам всеобщее благосостояние за счет создания экономической системы, полностью управляемой и организуемой им. Социальное государство в том понимании, которое вкладывает в него Конституция, должно стремиться лишь к максимально возможному в условиях демократической страны равномерному содействию благу всех граждан и к максимально возможному равномерному распределению жизненных тягот.
Социальное государство стремится обеспечить каждому своему гражданину достойный человека прожиточный минимум. При этом оно исходит из того, что каждый взрослый должен иметь возможность зарабатывать на себя и на содержание своей семьи. Вмешательство государства осуществляется лишь тогда, когда такая возможность по разным причинам не может быть реализована и потребности человека не могут быть удовлетворены надлежащим образом.
Возможность человека зарабатывать, естественно, предполагает прежде всего наличие работы. В социальном государстве, как правило, закрепляется в связи с этим право на труд. В Конституции содержится лишь право (ст. 37) "свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию". Разумеется, такое положение в полной мере обеспечивает свободу труда, однако оно ставит под сомнение важнейшее требование социального государства, согласно которому каждый человек должен заботиться о получении трудового дохода для удовлетворения своих потребностей. Правда, ситуация несколько облегчается наличием в Конституции права на защиту от безработицы (ст. 37).
Личная ответственность каждого за его собственное благополучие неразрывно связана с семьей. Семья является одним из устоев общества. Она важнейший компонент общества, связывающий его с государством. Семья всегда была и остается одним из главных факторов совершенствования общества, полноценного воспитания новых поколений граждан. Повышение социального потенциала семьи, ее активности во всех сферах жизни общества, укрепление брачно-семейных отношений - все это имеет непосредственное отношение к социальному развитию страны, к полному использованию ее возможностей.
Провозглашенные в Конституции цели политики Российской Федерации как социального государства (ч. 1 ст. 7) предопределяет обязанность государства заботиться о благополучии своих граждан, их социальной защищенности, и если в силу возраста, состояния здоровья, по другим не зависящим от него причинам человек трудиться не может и не имеет дохода для обеспечения прожиточного минимума себе и своей семье, он вправе рассчитывать на получение соответствующей помощи, материальной поддержки со стороны государства и общества. Поэтому Конституция связывает обязанности социального государства не только с охраной труда и здоровья людей, установлением государственного минимального размера оплаты труда, но и с обеспечением государственной поддержки семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, развитием системы социальных служб, установлением государственных пенсий, пособий и иных гарантий социальной защиты. Следовательно, развитие системы социального обеспечения как составной части социальной защиты населения является необходимым условием осуществления социального государства (см. Постановление КС РФ от 16.12.1997 N 20-П*(20)).
Социальный потенциал семьи - это ее возможный вклад в жизнедеятельность и развитие общества, ее роль в решении стоящих перед ним задач. Социальный потенциал выражается в хозяйственно-экономических и духовно-психологических функциях семьи.
Семья одинаково важна и для общества, и для государства. Значит, семья, материнство, отцовство, детство должны находиться под охраной и общества, и государства как в правовом, так и в социальном плане. Именно поэтому социальное государство в тех случаях, когда работающие в семье не могут заработать для удовлетворения ее определенных потребностей, несет особую ответственность за доступность для таких семей жизненно важных благ, включающих продовольствие, жилье и т.д.
Во исполнение обеспечения государственной поддержки семьи, материнства, отцовства и детства законодатель вправе, в том числе посредством закрепления соответствующих мер социальной защиты, предусмотреть определенные гарантии и льготы для работников, которые вследствие необходимости особого ухода за детьми-инвалидами или инвалидами с детства не могут в полном объеме наравне с другими выполнять предписанные общими нормами обязанности в трудовых отношениях (см. Постановление КС РФ от 24.01.2002 N 3-П*(21)).
Следует отметить, что в условиях демократии социальное государство предоставляет широкий простор любым общественным силам, которые желают оказывать помощь социально необеспеченным. Например, в Конституции (ст. 39) указывается, что в стране поощряются "создание дополнительных форм социального обеспечения и благотворительность" (см., например, Федеральный закон от 07.05.1998 N 75-ФЗ "О негосударственных пенсионных фондах" (в ред. от 30.04.2008)).
Одной из важнейших целей социального государства является сглаживание социального неравенства, преодоление его крайних форм. Способы, применяемые государством для достижения этой цели, различны. Ими могут быть социальные коррективы, вносимые в правовые отношения (например, с помощью трудового права); государственное вмешательство в общественные отношения (охрана труда, надзор за воспитанием и т.п.); обеспечение общедоступности наиболее важных благ и услуг (регулирование цен, развитие систем государственного здравоохранения, образования и т.д.); улучшение социального положения путем государственных выплат (например, социальные пособия); сглаживание имущественного неравенства за счет средств, мобилизуемых государством (налоги, пошлины и т.д.); смягчение экономического неравенства путем обобществления некоторых экономических ценностей или их перераспределения (например, путем земельной реформы); устранение социального неравенства методами правового характера (например, уравнивание женщин и мужчин в оплате труда) и др.
Одна из разновидностей социального неравенства - неравенство, связанное с утратой дохода или средств к существованию из-за болезни, инвалидности, старости, потери кормильца, безработицы и т.п., а также с особого рода расходами (похороны, утрата имущества в результате пожара и других стихийных бедствий). Средством, которое использует социальное государство, чтобы противостоять этим превратностям судьбы, является социальное обеспечение.
Социальное обеспечение зависит не только от того, насколько оно необходимо, но и от того, может ли государство осуществлять такое обеспечение. Переход социального общества от первичной цели - предоставление человеку минимума средств к существованию - к более высоким целям - избавлению человека от нужды или поддержанию его обычного жизненного стандарта - во многом зависит и от того, в какой мере само общество может производить средства для социального обеспечения, которые могли бы дополнить средства, выделенные для этого государством.
В отличие от тоталитарного государства, которое полностью управляет экономикой и организует ее и которое способно предложить своим гражданам лишь равенство в бедности, демократическое социальное государство стремится к сглаживанию неравенства на основе роста благосостояния. Оптимальная стратегия подъема благосостояния обеспечивается социальным рыночным хозяйством в сочетании с производством и распределением благ самим социальным государством в некоторых сферах (например, в сфере воспитания и образования, в сфере транспортных услуг и других благ, обеспечиваемых инфраструктурой, в сфере социальной помощи). Кроме того, поскольку производство и распределение благ организуются по принципам рыночной экономики, государство в различных формах несет ответственность за их эффективность.
Наиболее характерные черты социального государства отражаются в его социальной политике, которая в соответствии с Конституцией направлена "на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека" (ст. 7).
Социальная политика представляет собой часть общей политики государства, которая касается отношений между социальными группами, между обществом в целом и его членами, связанных с изменениями в социальной структуре, ростом благосостояния граждан, улучшением их жизни, удовлетворением материальных и духовных потребностей, совершенствованием образа жизни.
Выделение социальной сферы не означает, что она полностью отграничена от других сфер общественной жизни. Все они так переплетены, что во многих случаях можно с полным основанием говорить не столько о социальных, сколько о социально-экономических, социально-политических и иных подобных явлениях и процессах.
Демократическое преобразование российского общества заключается в переустройстве условий и образа жизни людей и в коренном изменении социальной структуры, в ходе которых должно быть преодолено резкое имущественное расслоение общества. Этим и определяется содержание социальной политики Российской Федерации на всех этапах ее осуществления.
Разумеется, в ходе демократических преобразований в России содержание социальной политики претерпевает существенные изменения. Те или иные конкретные задачи решаются или утрачивают свое значение, появляются новые задачи, новые направления социальной политики, обогащающие ее содержание. Однако главные задачи, главные цели социальной политики всегда неизменны. Ряд важных вопросов, связанных содержанием и осуществлением социальной политики России, решается Конституцией, которая создала правовую основу для проведения этой политики.
2. Главной задачей социальной политики Российской Федерации является достижение благосостояния человека и общества, обеспечение равных и справедливых возможностей для развития личности. Эта задача социальной политики Российского государства должна решаться в тесном единстве с его экономической политикой.
Главная задача социального развития российского общества определяет основные направления социальной политики, реализация которых на практике приведет к созданию важнейших элементов социального государства в Российской Федерации. В их число входят: охрана труда и здоровья людей; установление гарантированного минимального размера оплаты труда (см. комментарий к ст. 37); обеспечение государственной поддержки семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан; развитие системы социального обслуживания; установление государственных пенсий, пособий и иных гарантий социальной защиты (см. комментарии к ст. 38 и 39).
Необходимо заметить, что во многих странах развитого капитализма закрепляется правило о социальном характере государства, под которым понимается государство, политика которого направлена на создание каждому гражданину условий, обеспечивавших бы ему достойную жизнь, социальную защищенность независимо от экономического, финансового положения, уровня образования и других факторов. В конечном счете деятельность социального государства в зарубежных странах направлена на обеспечение социальной справедливости, при этом государство должно стремиться к сглаживанию социальных неравенств и противоречий.
Закрепление социального характера государства - константа современных зарубежных конституций. Например, в соответствии с абз. 1 ст. 20 Основного закона ФРГ "Федеративная Республика Германия является демократическим и социальным федеративным государством". Особенно развернуто и конкретизировано социальный характер своего государства трактует Конституция Испании. Ее ст. 40 обязывает органы публичной власти обеспечивать создание благоприятных условий для социального и экономического прогресса и для наиболее справедливого распределения региональных личных доходов в рамках политики экономической стабильности. Они должны проводить политику, направленную на достижение полной занятости. Равным образом органы публичной власти поощряют политику, обеспечивающую осуществление профессиональной подготовки и переподготовки; они наблюдают за безопасностью и гигиеной труда, гарантируют необходимый отдых посредством ограничения рабочего дня, предоставления периодических оплачиваемых отпусков и развития сети соответствующих центров. Статья 41 Конституции Испании обязывает органы публичной власти поддерживать систему публичного социального страхования для всех граждан, которая гарантирует помощь и предоставление в необходимом случае достаточных пособий, особенно при безработице. Получение дополнительной помощи и пособий является добровольным.
Социальный характер испанского государства проявляется в охране социальных и экономических прав испанских трудящихся, находящихся за границей, и в проведении политики, направленной на их возвращение. К социальной функции испанского государства относятся охрана здоровья, организация санитарного просвещения и развития физического воспитания и спорта, а также организация досуга людей (ст. 43). Доступ к культуре, развитие науки и исследований на благо общих интересов - составная часть социального государства (ст. 44).
Следует сказать, что в любом демократическом государстве между конституционным требованием защиты личной свободы и требованием идеи социального государства существует известное противоречие. Оно порождено неизбежным вмешательством социального государства в личную жизнь граждан. Поэтому в такой ситуации любое решение государства в пользу личной свободы возможно лишь в той мере, в какой оно не противоречит сущности социального государства.
Российская Федерация ставит перед собой цель построения социального государства. Но в настоящее время она находится только в самом начале пути к достижению этой цели. Задачи проводимой в стране экономической реформы состоят в том, чтобы создать механизмы рыночного хозяйства и, опираясь на них, найти новые формы социальной защиты граждан в изменившихся условиях. Однако обе эти задачи решаются медленно и во многих отношениях неудовлетворительно.
В результате медленно снижается острота проблемы бедности, которая все больше перерастает в проблему нищеты. Число лиц, оказавшихся за чертой бедности, неуклонно растет. В стране последовательно усиливается расслоение населения по доходам и материальному обеспечению. Оно носит к тому же стихийный характер, поскольку воздействие на него со стороны государства малозаметно. Структурная перестройка, конверсия оборонных производств, банкротства обостряют и без того сложную ситуацию с занятостью населения.
Из-за почти полного отсутствия социальной ориентации экономической реформы сложилась ситуация, когда цены товаров близки к мировым, а цена труда намного ниже мирового уровня. Длительное время проводилась массовая практика несвоевременной выплаты заработной платы и пенсий, что грубо нарушало неотъемлемые права граждан. Постоянно снижается эффективность социального обеспечения населения. В этих условиях о социальном государстве появится возможность говорить сколько-нибудь реально только тогда, когда Российская Федерация добьется фактического продвижения по всем рассмотренным направлениям, когда будут реализованы конституционные нормы, определяющие социально-экономические права человека в России.
Важную роль в становлении социального государства играет Конституционный Суд РФ. В его практике вопрос о нормативном содержании принципа социального государства, развития социального законодательства решается в процессе непрерывного правового развития и лишь постольку, поскольку это необходимо при решении конкретных дел. Это, однако, не препятствует Конституционному Суду в процессе проверки конституционности попадающих в орбиту его внимания законов активно опираться на норму ст. 7 Конституции в ее сочетании и взаимодействии с иными положениями Основного Закона, тщательно обосновывая принципы развития социального законодательства и обеспечивая поддержку доверия граждан к этому законодательству и действиям государства в социальной сфере.
Отправлено: 31.03.14 10:42. Заголовок: Комментарий к статье 7
Комментарии к Конституции РФ, подготовлен Институтом законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, http://imtw.ru/topic/4951-...
цитата:
Комментарий к статье 7
Статья провозглашает один из основополагающих принципов деятельности современного демократического государства, согласно которому создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека, не является сугубо личным делом самого человека и его родителей, а возводится в ранг общегосударственной политики. В случае, если человек по тем или иным не зависящим от него причинам не может обеспечить себя материально, становится социально незащищенным, государство безвозмездно оказывает ему необходимую помощь и поддержку.
Смысл и пафос такой обязанности государства основывается на весьма простом, но ко многому обязывающем положении: всякий человек вправе рассчитывать на такой жизненный уровень, который позволял бы не только существовать, но и формировать и проявлять себя как личность, принимать непосредственное участие в производстве материальных и духовных благ.
В настоящее время это право наиболее полно и последовательно закреплено ст. 25 Всеобщей декларации прав человека: "1. Каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи, и право на обеспечение на случай безработицы, болезни, инвалидности, вдовства, наступления старости или иного случая утраты средств к существованию по независящим от него обстоятельствам. 2. Материнство и младенчество дают право на особое попечение и помощь. Все дети, родившиеся в браке или вне брака, должны пользоваться одинаковой социальной защитой".
Следуя нормам международного права, Конституция устанавливает обязанность государства проводить такую социальную политику, которая гарантировала бы каждому россиянину необходимый жизненный уровень. Понятно, что свое материальное благополучие человек должен создавать сам. Государство способствует ему в этом и уж тем более не создает искусственных препон для трудовой и предпринимательской деятельности человека, самореализации его творческих потенций как личности.
Однако, как известно, по тем или иным причинам не всегда человек способен своим трудом содержать себя и свою семью и не всякий может вообще трудиться. По данным Роскомстата России, в конце 1993 г. 33 млн человек (22% от численности населения) имели среднедушевые денежные доходы ниже прожиточного минимума, или, иначе говоря, находились за чертой бедности. Эта часть населения в первую очередь рассчитывает на получение социальной помощи от государства и имеет на нее право. Такую помощь она и получает реально. На конец 1993 г. доля социальных выплат в структуре доходов населения возросла до 15%, Практически каждый седьмой рубль, которыми располагали граждане России, представлял собой разного рода социальные выплаты и пособия.
Конституция закрепляет основные направления социальной политики государства. Это: 1) государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства; 2) назначение пенсий инвалидам и иным нетрудоспособным лицам; 3) создание системы, социальных служб занятости, призванных принимать действенные меры по трудоустройству лиц, не имеющих постоянной работы, и выплачивать им в соответствии с действующим законодательством пособия по безработице; 4) выплата государственных пенсий и социальных пособий; 5) охрана груда и здоровья людей; 6) установление гарантированного минимального размера заработной платы (см. комментарии к ст. 37 - 39).
Социальная политика Российского государства не исчерпывается названными в статье направлениями, а включает и другие виды социальной помощи, в том числе бесплатное предоставление малоимущим жилой площади, компенсационные выплаты и т. д. И тем не менее деятельность государства в социальной сфере пока что не всегда является достаточной и действенной. В условиях продолжающегося экономического кризиса социальная помощь государства пока не гарантирует достойную жизнь, как это записано в Конституции. В частности, в конце 1993 г. минимальный размер пенсий по старости даже с учетом компенсационных выплат составлял лишь 87% прожиточного минимума российского пенсионера.
Имеются значительные недостатки в реализации и других направлений социальной политики государства, в частности в сфере охраны труда и здоровья населения. В последние годы наблюдается рост аварийности на предприятиях, профессиональных заболеваний, высок уровень производственных травм, неблагоприятна экологичеcкая обстановка в ряде регионов страны, в том числе в промышленных центрах Урала, Сибири и др.
Бесспорно, сложности переживаемого Россией периода негативно влияют и на возможности государства проводить надлежащую социальную политику. Лишь в условиях полного оздоровления экономики России можно рассчитывать на социальную помощь от государства в том размере, который действительно позволяет обеспечить достойную жизнь и свободное развитие человека, как это предписывается Конституцией.
Глава 2. Права и свободы человека и гражданина. Статья 35
1. Право частной собственности охраняется законом.
2. Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами.
3. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения.
1. Статья 35 конкретизирует и детализирует более общие и абстрактные положения ч. 2 ст. 8 (см. комм. к ней) о едином праве собственности, охватывающем два основных типа этого права (частное и публичное право собственности) как одной из основ конституционного правового строя России применительно к праву частной собственности (т.е. прежде всего как институту гражданского права). Обладателями, т.е. субъектами, этого права являются, во-первых, физические лица (граждане РФ индивидуально или совместно с другими лицами; иностранные граждане и лица без гражданства) независимо от их публично-правовых правомочий и возможных должностей, исходя из того что человек, его права и свободы - это высшая ценность (см. ст. 2). Именно право частной собственности стоит на первом месте в конституционных перечнях форм права собственности (см. ст. 8, 9, 35, 36). Во-вторых, субъектами частного (т.е. гражданского) права собственности могут быть и иные, публично-правовые субъекты конституционного права (РФ, ее субъекты, местные самоуправления), нередко передающие своим органам исполнительной власти, предприятиям и др. фактическое осуществление правомочий собственника.
Кроме того, ограниченной специальной (целевой) частной правоспособностью могут обладать общественные объединения и религиозные организации некоммерческого характера согласно закону и своим уставным целям, исключающим получение доходов участниками этих объединений и организаций (см.: Кутафин О.Е. Субъекты конституционного права Российской Федерации как юридические и приравненные к ним лица. М.: Проспект, 2007). В силу ч. 3 ст. 62 Конституции иностранцы и апатриды пользуются равными с гражданами РФ правами и несут равные с ними обязанности (кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором РФ). Из ст. 8 Конституции (о признании и защите равным образом всех форм собственности) вытекает равенство всех физических и юридических лиц, т.е. всех субъектов права собственности. Поэтому статьи 35 и 36 включены в состав определяющей права и свободы человека и гражданина гл. 2 Конституции. О формах публичной (государственной, муниципальной и др.) собственности, а также о публичных юридических лицах (РФ, ее субъектах, местном самоуправлении, их органах власти), когда они действуют в этом качестве, речь идет в некоторых других главах и статьях Конституции РФ (например, в п. "д" ст. 71, п. "в", "г" ч. 1 ст. 72, ст. 130, 132 и др.).
В законодательстве, в юридической и экономической литературе, в массовом правосознании термины "собственность", "частная собственность" и т.п. нередко употребляются в различных значениях. Во-первых, из ст. 8 и 34 вытекает, что частная собственность - это форма законной хозяйственной (в частности, предпринимательской) деятельности частных физических или юридических лиц, выступающих именно в качестве частных лиц, а не носителей публичной, т.е. государственной или муниципальной, власти. Эти частные физические и юридические лица осуществляют свою хозяйственную деятельность, свободно используя свои способности и свое имущество (см. комм. к ст. 34). Во-вторых, собственностью, в том числе частной, часто называют только конкретное вещное право частного лица (физического или юридического) на принадлежащее ему имущество. В-третьих, так нередко называют даже в законах само имущество, являющееся объектом права частной собственности. Необходимая точность юридического языка требует строгого различения этих понятий.
Части 1 и 2 ст. 35 имеют в виду право частного собственника на принадлежащее ему имущество и на его использование для экономической деятельности самим собственником или созданным им совместно с другими лицами объединением (предприятием). Это право охраняется законом, предусматривающим различные: гражданско-правовые, административно-правовые, уголовно-правовые, судебные и др. меры защиты. В их числе и законная самозащита каждым его права собственности (см. ч. 2 ст. 45).
Нередко право частной собственности понимается только как индивидуальное право одного человека. Это тоже неверно. Любое коллективное, кооперативное, семейное и тому подобное право собственности тоже частное в отличие от различных форм публичного (государственного, муниципального и др.) права собственности. Однако государственная, т.е. публичная, собственность часто приобретает гражданско-правовую форму акционерного общества, в котором контрольный пакет акций (а иногда и весь акционерный капитал) принадлежит государству. Правовое регулирование отношений частной собственности в соответствии с Конституцией дано главным образом в Гражданском кодексе РФ, а также в многочисленных иных законах РФ, в Жилищном, Земельном, Лесном, Налоговом и других кодексах.
ГК содержит соответствующие Конституции положения, подробно устанавливающие, в частности, статус физических и юридических лиц, а также положения об их праве собственности, о его приобретении, прекращении, осуществлении, защите и т.д., о наследственном праве, об авторском праве, а также о предусмотренном в ч. 1 ст. 44 Конституции праве интеллектуальной собственности, охраняемом законом.
Вместе с тем нельзя не отметить, что обеспечение права частной собственности, несмотря на определенные успехи (например, признание права частной собственности многих миллионов граждан на небольшие дачные, садовые и тому подобные земельные участки, приватизация жилищ многих граждан, некоторое развитие малого и среднего бизнеса и т.п.), в целом все еще явно недостаточно. Масса крестьян в результате обмана, фальсификации документов, злоупотреблений должностных лиц и т.п. теряет или уже утратила это право на свои земельные доли из угодий колхозов, совхозов, скупаемые земельными спекулянтами и иными недобросовестными приобретателями, в том числе незаконно застраивающими ценные сельскохозяйственные земли. Жилищные права граждан (даже собственников их жилья) часто нарушаются органами власти, новыми крупными домовладениями или предприятиями, от которых так или иначе зависит осуществление этих прав, а восстановление нарушенных прав граждан на их вклады в банках идет крайне медленно и осуществляется лишь частично и т.д.
2. Содержание права частной собственности каждого (равно защищенное и для публичной собственности) физического лица на конституционно обобщенном уровне установлено частью 2 ст. 35. Фактическое огосударствление кооперативной, включая колхозную, и ряда других форм собственности и т.п. более недействительно. Равноправие всех субъектов права собственности на любое имущество означает также и равенство ограничений, вытекающих для всех собственников из требований социально-экономической политики государства (ч. 1 ст. 7, ч. 2 ст. 36, ст. 34, 39 и др. Конституции), рационального природопользования (ч. 1 ст. 9) и т.д. Право частной собственности, вытекающее из трудовых прав каждого (ст. 37), из его жилищных прав (ст. 40) и др., распространяющееся также на некоторые объекты, для которых установлен особый режим, исходит из конституционных требований социального, экологического, здравоохранительного характера, безопасности и т.п. Это позволяет, регулируя возникновение, содержание, осуществление и защиту прав частной собственности граждан, тем самым определять и многие основные элементы других форм права собственности. Это важно иметь в виду, так как в тексте множества статей Конституции термины "каждый" и "никто", которыми начинаются, соответственно, ч. 2 и 3 ст. 35, относятся непосредственно как к физическим лицам, т.е. к человеку и гражданину, так и к их объединениям.
Конституционное определение в ч. 2 ст. 35 содержания права собственности как совокупности трех правомочий - владения (т.е. фактического обладания объектом), пользования (т.е. получения пользы от объекта) и распоряжения (т.е. купли-продажи, дарения, сдачи в аренду и других сделок по поводу объекта права собственности) - закрепляет это традиционное основное содержание права собственности (в особенности на средства производства). Конституция возвращает его в конституционно-правовую систему России после долгого периода подавления экономической свободы личности и прямого или косвенного почти тотального огосударствления экономики, отрицания частного права вообще. Вместе с тем конкретное определение права собственности определенного лица на определенный объект зависит от социально-экономического назначения данного объекта, от квалификации данного лица и т.п.
Однако восстановление "нормальных" правовых институтов этого рода сопровождается явной недооценкой мирового опыта развития права собственности за последние сто лет. Это объясняется рядом причин. Изменения в праве собственности с середины XIX в. были введены, исходя из опыта функционирования названных традиционных институтов в условиях нарастания социально-функциональных ограничений права собственности и его трех правомочий собственника, демократизации государственного строя, научно-технического прогресса и усиления публично-правового, в особенности государственного, регулирования экономики в целях осуществления гуманизирующейся социальной политики, повышения эффективности народного хозяйства. Отражением этих процессов явилась модернизация права собственности, породившая теорию и практику его социальной функции.
Для нее характерны несколько основных элементов. Во-первых, сохранение и укрепление свободного осуществления трех основных элементов права собственности (владения, пользования и распоряжения), но в пределах ограничений и требований, установленных демократическим и все более социально справедливым законом. Во-вторых, это ограничения права собственности, которые определяются новым элементом содержания права собственности, который ранее был сравнительно редким внешним ограничением этого права, а теперь во многих странах признан его внутренней составной частью - обязанностями любого собственника, а также систематическим общественным и государственным контролем за соблюдением этих обязанностей. Право собственности ограничивается также регулированием экономики со стороны правового государства, понимаемого как демократическая социальная служба и действующего преимущественно экономическими (но в необходимых случаях и властными) методами.
В соответствии с этим отпало отношение к праву собственности как к "священному и неприкосновенному", исключающему возможность вмешательства со стороны в том числе государства. Начавшийся в текущем законодательстве, этот пересмотр многих сторон должного правового института нашел свое подтверждение и закрепление и в конституционном праве.
Конституционные принципы, закрепляющие современную социальную концепцию права собственности, существуют во многих странах (Великобритания, Германия, Франция, Италия, Испания, Голландия, Бразилия и др.). Конституционные социально-функциональные ограничения (и обязанности), включенные в состав права собственности, свободы договоров и т.п. конкретизируются в публично-правовых нормах текущего законодательства, требования которых не могут быть изменены соглашением участников данного правоотношения. Эти ограничения и обязанности концентрируются вокруг требований социальной политики (например, в трудовом законодательстве), экономической политики (например, налоги подоходные, с наследства и т.п., система которых, как правило, строится на основе прогрессивной шкалы и учета налоговой платежеспособности граждан), обеспечения рационального использования дефицитных ресурсов (в том числе природных), охраны общества от неизбежных, но опасных воздействий химических, атомных и других загрязнений и объектов и т.д. Во многих случаях это выражается не только в некотором сужении меры свободного осуществления права собственности, входящих в его состав правомочий и производных от них конкретных имущественных прав, но и в ограничении круга субъектов этих прав собственности требованиями особой квалификации физических лиц, в том числе наемных работников, специализации и оборудования предприятий и т.п. (по отношению к земельным угодьям, атомным объектам, транспортным средствам, другим источникам повышенной опасности, производству продуктов питания, медикаментов и др.), государственным контролем за исполнением этих ограничений и предписаний. Все чаще, прежде чем исполнить любое частноправовое предписание закона, надо ознакомиться с содержанием публично-правовых, т.е. административно-правовых, финансово-правовых и др. законов по тому же вопросу и совершать частноправовые действия только в пределах, установленных публичным правом (например, ст. 14 ГК Нидерландов в книге о праве собственности).
Провозглашенное во Франции, а затем и в других странах "священное и неприкосновенное" право собственности, лишение или ограничение которого допускалось только в случае установленной законом несомненной общественной необходимости и при условии справедливого и предварительного возмещения (ст. 17 Декларации прав человека и гражданина 1789 г.). В 1919 г. аналогичные обобщенные положения были впервые включены текст Конституции Германии, а затем повторены в Основном законе ФРГ 1949 г. (ст. 14, 15 и др.). Право собственности и наследования гарантировались, но их содержание и пределы устанавливались теперь не только либеральным всеобщим принципом, а законом, обязывающим собственника использовать имущество не только в личных, но и в весьма конкретных общественных интересах. Лишение имущества, включая землю, средства производства и т.д., названное теперь обобществление могло быть осуществлено только законом, регулирующим виды и размеры возмещения, не упоминая об их полноте и предварительности.
В Конституции Испании 1978 г. признаны право частной собственности его наследования, содержание которых ограничено их социальной функцией, а лишение кого-либо этих прав или части ограничения возможно только ради общественной пользы и социальных интересов при соответствующем возмещении по закону (ст. 33), как и свобода предпринимательства, защищаемая властями (ст. 38). Все богатства страны независимы от характера права собственности, подчинены общим интересам (ст. 128).
Наиболее подробна в этом отношении Конституция Бразилии 1988 г., содержащая как общие положения о социальной ценности труда и свободного предпринимательства (ст. 1, 170, 174, 176), о праве собственности, его социальной функции, компенсации (теперь нередко лишь частичной, в рассрочку и т.п.) при экспроприации и др. (п. XXII-XXVI ст. 5), о праве наследования (п. ХХХ и XXXI ст. 5), о социальных правах (ст. 7), а так и отдельные главы и положения о праве городской собственности и ее социальной функции (ст. 183), по отношению к городской недвижимости (ст. 182 и 183), к сельскохозяйственной политике и аграрной реформе (ст. 184-191), экологии (ст. 225), о статусе индейцев и об их землях (ст. 231 и 232) и др.
Во многих странах социальная функция права собственности выражается иначе. Устаревшие положения об абсолютном праве собственности сохраняются, но они сопровождаются огромным количеством исключений и ограничений, ссылок на законы и т.п., что делает систему норм противоречивой и нелепой, но сохраняет ее направленность на осуществление правом собственности его социальной функции. В Конституции РФ, Гражданском кодексе и ряде других законов России избрана другая форма: во многих случаях говорится просто об ограничениях права собственности, которые могут быть установлены законом, но без систематизации этих случаев и их обобщения системой социально-функциональных принципов и предписаний. По-видимому, это соответствует специфике переходной ситуации в России. Провозглашение регулирования социально-экономической жизни государством, даже понимаемой как демократическая и правовая социальная служба, и ограничения права собственности, даже понимаемого как социальная функция, у нас могли быть и в значительной мере оказались восприняты как бюрократическим чиновничеством, так и еще не вполне уверенными в прочности своего положения частными собственниками и другими гражданами как восстановление давно им знакомых тоталитарных порядков, как освящение государственного, ведомственного, чиновничьего произвола, как новое подавление экономических прав и свобод личности, как зеленый свет для коррупции и т.п. Для того же, чтобы защитить еще не окрепшее современное право частной собственности и в то же время оградить частное имущество от злоупотреблений этим правом на нынешнем историческом этапе, избранная российским законодателем теоретическая форма социально-правового регулирования отношений собственности, по-видимому, была сочтена достаточной.
Но вместе с тем право частной собственности нередко понимается то слишком широко, согласно "палеолиберальной" теории, как неограниченное, священное и тому подобное право, без учета всех необходимых социальных требований и ограничений. Собственники, купившие заселенные жилые дома, нередко не считаются с конституционными правами жильцов (ст. 7, 24, 40 и др.), пытаются расторгать договоры с ними и выселять их, а суды, ссылаясь на новый Жилищный кодекс, нередко это позволяют. Между тем замена одного домовладельца другим может не иметь значения для содержания договора жилищного найма домовладельца (нового) с прежним жильцом.
Некоторые политические и общественные деятели, пропагандируя понятия о собственности, соответствующие взглядам XVII-XVIII вв., все еще твердят о полной свободе собственников предприятий и других свободных "субъектов хозяйственной деятельности". Собственники средств массовой информации забывают о том, что они должны строго соблюдать свои социальные функции согласно Конституции (например, ст. 29) и законам о СМИ, определяющим права журналистов и авторов во многом независимо от права собственности на СМИ (запрет цензуры, свобода мысли, слова и информации и т.д.).
3. Часть 3 ст. 35 устанавливает правовые гарантии права частной собственности. Лишение частного физического или юридического лица принадлежащего ему имущества вопреки воле этого лица возможно только в силу судебного решения. Термин "решение" употреблен здесь не в строго юридическом, а в более широком теоретико-организационном или теоретико-управленческом смысле. Имеются в виду как собственно решения, принимаемые судом в гражданском судопроизводстве, так и приговоры, выносимые им в уголовном процессе. В последнем случае возможна конфискация имущества (как дополнительное наказание за преступление). В форме гражданско-правового решения возможно властное прекращение права собственности одной из спорящих об этом праве сторон и передача этого права и его объекта другой стороне. В этих и подобных случаях лишение имущества часто может происходить и безвозмездно.
Особый порядок установлен в ч. 3 комментируемой статьи для тех случаев, когда прекращается законное право собственности ради нужд государства.
При этом следует учитывать, что государство, согласно ст. 3 Конституции, является орудием народовластия, как и местное самоуправление. За ними стоит народ, общество. Поэтому надо полагать, что нужды государства следует понимать широко, включая в это понятие прежде всего общественные нужды и нужды местного населения. Иначе получилось бы, что муниципальные (т.е. негосударственные) власти, например, Нижнего Новгорода или Новосибирска даже ради острых общественных и городских нужд не имеют права в соответствии с законом через суд добиться изъятия частного имущества с должной компенсацией, например, земельного участка, необходимого для осуществления законных градостроительных задач. Кроме того, полное исключение упоминания об общественных нуждах из ранее употреблявшейся формулы "изъятие для государственных и общественных нужд" носило бы бюрократический, этатистский характер и противоречило бы духу и смыслу всей Конституции, ее ст. 2 и 3. Разве у демократического, правового, социального государства как такового существуют какие-то особые и законные нужды и интересы, не являющиеся непосредственно общественными?
Прекращение права собственности частного лица, физического или юридического, может быть добровольным, по договору (купли-продажи, дарения, обмена и т.д.). Но в тех случаях, когда становится необходимым принудительное отчуждение имущества для интересов в конечном счете общественных, оно может быть произведено только по решению суда (в отмеченном выше узком смысле) и только при условии предварительного и равноценного возмещения, т.е. либо выплаты лишаемому своего имущества лицу компенсации, соответствующей (но не обязательно равной) рыночной цене отчуждаемого имущества и сумме причиняемых этому лицу иных убытков, если они имеют место, либо предоставления этому лицу другого равноценного имущества, по общему правилу - с согласия и по выбору этого лица. Конституционный Суд в Постановлении от 16 мая 2000 г. N 8-П (СЗ РФ. 2000. N 21. ст. 2258) признал не соответствующими ст. 35 (ч. 3), а также 46 (ч. 1) и 55 (ч. 2 и 3) положения п. 4 ст. 104 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" в той части, в какой они по смыслу, придаваемому им сложившейся правоприменительной практикой, позволяли передавать муниципальным преобразования жилищный фонд социального назначения, детские учреждения, объекты коммунальной инфраструктуры, жизненно необходимые для региона, без выплаты собственникам-должникам, находящимся в процедуре конкурсного производства, разумной и справедливой компенсации, обеспечивающей баланс между публичными и частными интересами
Требует конституционно-правовой оценки и практика досудебного или внесудебного отобрания имущества у собственника (административные штрафы, конфискации предметов контрабанды или орудий браконьерства, частичное возмещение по решению администрации материального ущерба, нанесенного предприятию его работниками, и т.п.). В этих случаях возможны две ситуации. Если этот собственник признает свою вину, считает данную санкцию законной и, не возражая, добровольно уплачивает штраф, не оспаривая его законности и т.п., то такое лишение имущества не является принудительным. В противном случае дело окончательно решается судом в соответствии со ст. 35 Конституции. Эти правила относятся и к такому специфическому случаю отчуждения, как реквизиция, например при стихийном бедствии и тому подобных чрезвычайных обстоятельствах. Статья 56 Конституции, допуская ограничения некоторых прав и свобод граждан в условиях чрезвычайного положения, не включает ст. 35 в число тех статей Конституции, которые содержат права и свободы, не подлежащие ограничению в этих условиях.
Конкретное определение оснований, условий и порядка принудительного отчуждения имущества в РФ дано в ГК, в Земельном кодексе и других законах РФ.
4. Гарантия права наследования имущества, составляющего частную собственность физического лица, установлена частью 4 комментируемой статьи. Наследование имеет две основные формы: наследование по завещанию и наследование "по закону", точнее, как в римском праве - от незавещавшего лица (ab intestato); ведь закон регулирует обе формы наследования. Наследниками по завещанию могут быть физические и юридические лица, РФ, ее субъекты, местные самоуправления. Свобода завещания, наподобие свободы собственности и договоров, ограничивается, исходя из социальных соображений, вытекающих, в частности, из ч. 1 ст. 7 Конституции; это делается, например, с целью защиты интересов малолетних и нетрудоспособных наследников путем установления обязательной доли наследственной массы, ниже которой доля данного наследника не должна снижаться. Во многих странах права некоторых наследников, например не способных обеспечить рациональное использование наследуемого имущества (земельных участков, ферм и др.) из-за недостатка квалификации и других причин, заменяются денежной компенсацией. Вопросы наследственного права регулируются статьями 2, 8, 9, 19, 35, 36 и другими положениями Конституции и - в соответствии с ними - кодексом и - в соответствии с ним - ГК и другими законами РФ.
1. Собственности как элементу экономической системы в Конституции России посвящена ч. 2 ст. 8. В комментируемой статье авторы Конституции РФ отдельно подчеркнули право иметь имущество в частной собственности как субъективное право человека. Таким образом, право частной собственности включено в состав основных прав и свобод человека и гражданина.
Охрана права частной собственности представляет собой закрепление в законодательстве ряда гарантий для частных собственников, позволяющих им беспрепятственно реализовывать свои права, а также защищающих их от незаконного изъятия собственности. Конституция РФ в части первой комментируемой статьи прямо указала на необходимость принятия федерального закона, устанавливающего гарантии защиты частной собственности. При этом важные гарантии прав собственника закреплены в частях второй и третьей ст. 35 Конституции РФ. Право частной собственности охраняется целым рядом федеральных законов - от Гражданского до Уголовного кодексов РФ.
2. Часть 2 комментируемой статьи раскрывает наиболее основные правомочия собственника. Со времени римского права известна классическая триада прав собственника - право владеть, право пользоваться и право распоряжаться своим имуществом. В России эта триада впервые была закреплена в 1832 г. в Своде Законов Российской Империи (ст. 420 т. X ч. 1) и с тех пор стала традиционной*(142). Владение (от лат. jus possidendi) - основанная на законе, т.е. юридически обеспеченная и гарантированная возможность иметь то или иное имущество у себя в хозяйстве.
Пользование (от лат. jus utendi et jus fruendi) - основанная на законе, т.е. юридически обеспеченная и гарантированная возможность использования конкретного имущества путем извлечения в процессе его использования заключенных в нем полезных качеств, т.е. возможность осуществлять потребление данного имущества.
Распоряжение (от лат. jus disponendi) - основанная на законе, т.е. юридически обеспеченная и гарантированная возможность определять судьбу имуществ, выражающаяся в следующих формах: 1) путем изменения принадлежности имущества; 2) путем изменения состояния имущества; 3) путем изменения назначения имущества. Распоряжение включает в себя возможность уничтожения вещи, хотя это право может быть ограничено, например, в отношении памятников истории и культуры.
Следует отметить также, что Конституция России упоминает о возможности существования как частной собственности одного лица, так и общей собственности. Общая собственность представляет собой нахождение имущества в собственности двух или нескольких лиц. При этом ст. 244 Гражданского кодекса РФ предусматривает возможность существования двух видов общей собственности: с определением доли каждого из собственников в праве собственности (долевая собственность) или без определения таких долей (совместная собственность). Кроме того, совместное владение, пользование и распоряжение имуществом может осуществляться путем создания юридических лиц, отсутствие упоминания которых в Конституции РФ, как мы уже отмечали, является существенным пробелом. Дело заключается и в том, что частная собственность - это собственность физических и юридических лиц, и отсутствие упоминания о них в комментируемой статье Конституции РФ может быть истолковано как нераспространение на них установленных этой статьей гарантий, что в условиях рыночной экономики недопустимо.
Формула "каждый вправе", употребляемая Конституцией РФ, означает, что Конституция РФ не ограничила круг субъектов права частной собственности, включив в них как граждан России, так и иностранных граждан и лиц без гражданства. Вместе с тем ограничение иностранных граждан и лиц без гражданства (в том числе, учредивших в иностранном государстве юридические лица) в праве иметь в частной собственности стратегически важные для России объекты, например месторождения полезных ископаемых, не противоречит Конституции РФ, в силу лаконичности ее нормы (ведь Конституция РФ не говорит о том, что в частной собственности может быть "любое имущество")*(143).
3. Часть 3 комментируемой статьи закрепляет важные гарантии прав собственника. Следует отметить, что общий принцип экономической системы государства - принцип неприкосновенности частной собственности - не нашел прямого закрепления в Конституции РФ. Гарантия, предусмотренная рассматриваемой нормой, является его частью, посвященной вопросам перехода имущества из частной собственности в государственную. Часть 3 комментируемой статьи рассматривает две возможности: лишение собственника имущества на основании решения суда; 2) принудительное отчуждение имущества для государственных нужд по решению административных органов, однако при соблюдении условий предварительного и равноценного возмещения.
В первом случае - лишения собственника имущества - речь идет о конфискации. Имущество может быть безвозмездно изъято у собственника по решению суда в виде санкции за совершение преступления или иного правонарушения в связи с тем, что оно послужило орудием или предметом преступления или правонарушения. В настоящее время конфискация предусмотрена и Кодексом РФ об административных правонарушениях (ст. 3.7), и уголовно-процессуальным кодексом РФ (ст. 81). Конституция РФ устанавливает недопустимость осуществления конфискации в административном порядке. Для этого обязательно требуется решение суда.
Что касается второго случая - принудительного отчуждения для государственных нужд (национализация), - то Конституционный Суд РФ в ряде своих постановлений сформулировал принципы такого изъятия: установление справедливой, соразмерной компенсации, обеспечивающей баланс публичных и частных интересов, предварительное и равноценное возмещение за отчуждаемое в публичных целях имущество*(144). При этом равноценным, как представляется, следует считать такое возмещение, которое позволяет собственнику приобрести в собственность аналогичную вещь. Кроме того, в соответствии с положениями Гражданского кодекса РФ возмещение должно включать в себя покрытие всех убытков собственника, в том числе упущенную выгоду (ст. 15, 306 ГК РФ).
4. Одним из правомочий собственника является право передачи своего имущества по наследству. При наследовании имущество умершего собственника переходит к другим лицам. В силу этого в ч. 4 комментируемой статьи Конституция России указывает на то, что право наследования гарантируется.
Наследование может осуществляться по закону или по завещанию. Собственник вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников, не указывая причин такого лишения, а также включить в завещание иные распоряжения, отменить или изменить совершенное завещание. Если завещание не было составлено, то осуществляется наследование по закону. При этом правила наследования ориентированы на максимально редкий переход имущества к государству в силу отсутствия наследников.
Часть четвертая комментируемой статьи гарантирует право наследования, т.е. как право передать имущество по наследству, так и право получить имущество по наследству в установленном законом порядке, а также все сопутствующие права наследодателя и наследников (право составлять и изменять завещание, право отказаться от наследства и т.д.).
Следует отметить краткость конституционной нормы о наследовании. В ней не содержится ни отсылок к федеральному закону, ни упоминаний о каких-либо ограничениях права наследования. Подобная лаконичность может быть воспринята как неограниченность права наследования. Однако это не так.
1. В Конституции 1993 г. впервые появились такие понятия, как право частной собственности, свобода экономической деятельности, недобросовестная конкуренция, монополизация, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, предпринимательская деятельность, имущество, интеллектуальная собственность, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, защита чести, доброго имени и т.д. Все эти понятия генетически связаны с гражданским правом. Ряд конституционных норм и принципов воспроизводят нормы гражданского права и, наоборот, нормы ГК зачастую воспроизводят конституционные положения. Конституционная гарантия права частной собственности, содержащаяся в ч. 3 ст. 35 Конституции, более детально регламентируется в нормах ст. 279-283 ГК. А нормы ч. 2 п. 2 ст. 1 ГК близки по своему юридическому содержанию конституционной норме, содержащейся в ч. 3 ст. 55 Конституции.
Конечно, эти нормы однородны, в известном смысле гомогенны, но не тождественны. Норма Конституции всегда занимает более высокое положение в иерархии правовых норм. Она, в отличие от отраслевых норм, всегда характеризуется большей юридической насыщенностью, т.е. более значительной плотностью юридического содержания, что создает возможность многообразных юридических интерпретаций с учетом изменения жизненных обстоятельств или субъективного правопонимания. Конституционные нормы предопределяют содержание однородных отраслевых норм, порой корректируя их в процессе правоприменения.
Такие конституционные понятия, как право частной собственности, неприкосновенность частной жизни, состязательность и т.д., могут быть названы смежными (с отраслевыми) конституционно-правовыми понятиями, поскольку их содержание в конституционном праве может не совпадать с содержанием одноименных отраслевых понятий.*(442)
В решении Федерального Конституционного Суда Германии по делу Люта*(443) содержится идея о том, что конституционные нормы и принципы должны определять порядок истолкования судами общей юрисдикции обычных законов. По мнению ФКС, Основной закон ФРГ установил "объективный порядок ценностей", под влиянием которого оказались как публичное, так и частное право. В указанном решении отмечается, что "положение частного права должно согласовываться с данной системой ценностей и каждое из них должно быть истолковано в духе этой системы". Обычные суды должны проводить создаваемые ими в процессе истолкования обычных законов правоположения в соответствии с установленной Основным законом системой ценностей.
Включение в текст Конституции ст. 35 имеет важные последствия для развития гражданского права. В частности, вряд ли можно оспорить общедозволительную природу конституционной нормы, содержащейся в ч. 2 ст. 35, в соответствии с которой каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами. Причем в конституционной норме нет указания на то, что виды и содержание вещных прав должны быть исчерпывающим образом определены в законе. Это обстоятельство может иметь решающее значение для разрешения теоретического спора о том, носит ли перечень вещных прав в ГК исчерпывающий характер*(444).
Положения ст. 35 находятся в системно-логических связях с другими положениями Конституции, образуя при этом своеобразные нормативные комплексы, создающие новый кумулятивный эффект в правовом регулировании. Сложение конституционных положений в определенный комплекс порождает, по сути дела, новые нормативные предписания. Так, взятая в совокупности с принципом свободы экономической деятельности ст. 35 создает совершенно иное представление об объектах и назначении права частной собственности. На основе данного конституционного комплекса коренным образом изменилось гражданско-правовое регулирование ограничения объектов права собственности, которое в прежнем гражданском законодательстве (ГК РСФСР 1964 г.) носило столь обширный характер, что приводило к такому новому качеству, как строго потребительский характер права личной собственности граждан. В соответствии с п. 2 ст. 213 ГК РФ 1994 г. не подлежат ограничению количество, а также стоимость объектов права собственности граждан.
В настоящее время в соответствии с комментируемой статьей ГК предусматривает, что: собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом (п. 1 ст. 209); он вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц (п. 2 ст. 209); в собственности граждан может находиться любое имущество, за исключением отдельных видов имущества, которое в соответствии с законом не может принадлежать гражданам. Количество и стоимость имущества, находящегося в собственности граждан, не ограничиваются, за исключением случаев, когда такие ограничения установлены законом в целях, предусмотренных п. 2 ст. 1 ГК (п. 1 и 2 ст. 213). С учетом нового конституционного и гражданского законодательства в настоящее время нет ограничений по предельным размерам жилых строений, возводимых на садовых земельных участках. Строительство на садовых и дачных земельных участках унифицированно регулируется строительными нормами и правилами (см. Постановление КС РФ от 14.04.2008 N 7-П*(445)).
Обязанность по охране права частной собственности является конституционной обязанностью государства (ч. 1 ст. 35). Эта обязанность исполняется прежде всего путем принятия законов (как федеральным государством, так и субъектами РФ). Но какие правовые последствия могут возникнуть, если государство в течение достаточно долгого времени не принимает мер по охране с помощью закона права частной собственности?
В жалобе в Конституционный Суд РФ нескольких акционерных обществ оспаривалась конституционность нормы п. 8 ч. 1 ст. 33 КЗоТ РФ. По мнению заявителей, данная норма в той мере, в какой ею запрещается увольнение работника за совершение по месту работы хищения имущества, не являющегося государственным или общественным, противоречит Конституции, ее ч. 2 ст. 8 и ч. 1 ст. 35. Конституционный Суд применил положения ст. 8 и ч. 1 ст. 35 Конституции, из которых следует, что все субъекты права собственности должны иметь одинаковые возможности защиты своего имущества (объектов собственности), как правило, без каких-либо привилегий или ограничений. По сути дела, новое нормативное положение образовалось из совместного действия конституционных положений ст. 8 и ч. 1 ст. 35, которые при этом создают своеобразный синергетический эффект. В Постановлении от 24.02.2004 N 3-П*(446) Конституционный Суд отметил, что положение ч. 1 ст. 35 Конституции о том, что право частной собственности охраняется законом, предполагает конституционную обязанность законодателя обеспечить неприкосновенность права частной собственности, в том числе путем установления надлежащих юридических процедур принятия решений общим собранием акционеров.
Несмотря на то что в ч. 1 комментируемой статьи содержится норма о том, что охраняется законом право частной собственности, Конституционный Суд исходит в своей практике из более широкой интерпретации данной нормы, полагая, что под защитой Конституции находится широкий спектр вещных прав. Конституционная обязанность государства охранять право частной собственности не ограничивается деятельностью по законодательному регулированию. С учетом такой социальной ценности, как добросовестное владение, Суд обосновал необходимость того, чтобы и суды как органы государства участвовали в поиске разумного баланса между правом частной собственности и добросовестным владением, которое, по его мнению, изложенному в Постановлении от 21.04.2003 N 6-П*(447) является субъективным вещным правом.
В ст. 12 ГК названо 11 способов защиты нарушенных субъективных гражданских прав. Например, для защиты права собственности можно воспользоваться таким способом, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права, и пресечение действий, нарушающих право, т.е. можно воспользоваться виндикационным или негаторным иском (ст. 302, 305 ГК). Другим способом защиты является признание оспоримой сделки недействительной по правилам ст. 167 ГК. При этом отдаваемый судами общей юрисдикции приоритет такому способу защиты, как признание сделки недействительной, влекущему реституцию, по сути дела, означает прособственническую правовую позицию этих судов. Арбитражные суды в большей степени оказались склонны отдавать приоритет такому способу защиты, как виндикационный иск, занимая в результате провладельческую позицию, защищая добросовестных владельцев.
Конституционный Суд не воспринял ни идею о том, что добросовестный владелец является собственником, ни противоположную ей идею о том, что незаконное добросовестное владение - это фактическое состояние, а не субъективное право. Обычно Суд не торопится высказывать свое мнение по проблеме, дискутируемой в доктрине. Что же заставило Суд в данном случае сделать исключение? По всей видимости, осознание того, что проблема состоит в поиске очень тонкого баланса между законными интересами как собственника, так и добросовестного приобретателя. Если исходить из того, что у собственника - полноценное субъективное право, а владение добросовестного приобретателя - это лишь фактическое состояние, то поиск такого баланса заведомо обречен на провал. В таком случае бесполезно пытаться применить конституционный принцип соразмерности и пропорциональности (ч. 3 ст. 55 Конституции), всегда предполагающий поиск баланса равнозащищаемых ценностей.
2. В упомянутом Постановлении 21.04.2003 N 6-П Конституционный Суд пришел к выводу, что по смыслу ч. 2 комментируемой статьи во взаимосвязи со ст. 8, 34, 45, 46 и ч. 1 ст. 55 Конституции, права владения, пользования и распоряжения имуществом обеспечиваются не только собственникам, но и иным участникам гражданского оборота. В тех случаях, когда имущественные права на спорную вещь, возникшие на предусмотренных законом основаниях, имеют другие, помимо собственника, лица - владельцы и пользователи вещи, этим лицам также должна быть гарантирована государственная защита прав. К числу таких имущественных прав, по мнению Суда, относятся и права добросовестных приобретателей.
На первый взгляд, это положение может показаться крайне спорным. Толкуя конституционную норму ч. 2 ст. 35, Конституционный Суд в качестве самостоятельных имущественных прав рассматривает собственность (которая предполагает обладание такими правомочиями, как владение, пользование и распоряжение) и владение. Получается, что ст. 35 Конституции гарантирует государственную защиту не только субъективного конституционного права частной собственности, но и широкого спектра различных имущественных прав. Очевидно, что такое истолкование очень напоминает интерпретацию конвенционной нормы об уважении собственности, содержащейся в ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейским Судом по правам человека.
Однако не повлечет ли такая интерпретация и государственную защиту владения, скажем, вора? Нет. Есть одна принципиальная деталь, на которой, собственно, и построены все последующие логические рассуждения Суда: о добросовестных владельцах как обладателях именно имущественного права можно говорить только с учетом того, что они являются участниками "гражданского оборота". При внимательном изучении текста Постановления КС РФ от 21.04.2003 N 6-П становится понятным, почему и в Определении КС РФ от 27.11.2001 N 202-О*(448) признание прав добросовестными приобретателями нерастаможенных автомобилей увязывается с их приобретением "в ходе оборота". Оговорка о гражданском обороте во многом объясняет, почему в результате судебного решения состояние фактического незаконного владения превращается в субъективное имущественное право добросовестного владельца.
По всей видимости, не случайно Конституционный Суд утверждает, что добросовестный владелец обладает субъективным правом, называя его достаточно абстрактно имущественным правом. С нашей точки зрения, это имущественное право является новым вещным правом. В силу обладания этим правом добросовестный владелец приобретает возможность непосредственно воздействовать на вещь и отражать посягательство на свое право со стороны третьих лиц. При этом непосредственное воздействие на вещь не следует понимать только как физическое обладание вещью. Владение добросовестного приобретателя, в отличие от простого держания, предполагает определенную меру имущественной власти. Не препятствует признанию рассматриваемого субъективного права вещным то обстоятельство, что оно ограничено во времени в отличие от большинства абсолютных прав. В конце концов временный характер права пожизненного наследуемого владения не мешает признавать его вещным.
Очевидной особенностью права добросовестного владения является специфика основания его возникновения. В отличие от других вещных прав непременным условием для его возникновения является наличие в сложном юридическом составе, влекущем возникновение данного права, судебного решения, в силу которого оно и возникает. Пока не состоится судебное решение в пользу добросовестного владельца, его состояние определяется как незаконное добросовестное владение. При этом в силу ограничений на виндикацию у добросовестного приобретателя появляется субъективное имущественное право. Обязательность наличия судебного акта обусловливается тем, что установление добросовестности - это акт правосудия, которое в силу ч. 1 ст. 118 Конституции осуществляется только судом. Новое имущественное право добросовестного приобретателя возникает и в случае истечения срока давности по виндикационному иску (ст. 199 ГК). Добросовестность владения должна подтверждаться судом с помощью определенных юридических фактов.
Итак, Конституционный Суд в Постановлении от 21.04.2003 N 6-П признал имущественное право добросовестного приобретателя. В резолютивной части Постановления зафиксировано, что положения ст. 167 ГК в их конституционно-правовом истолковании означают, что они не могут распространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом. Значит ли это, что Суд не считает возможным применение ст. 167 ГК в случае, если жилое помещение или иное имущество истребуется собственником у любого добросовестного приобретателя? Можно ли понять это Постановление как явно выраженный приоритет имущественного права добросовестного приобретателя над правом собственности? Полагаем, что такое понимание Постановления КС РФ носило бы чрезмерно прямолинейный характер. И если раньше суды общей юрисдикции пренебрегали применением гражданско-правовых норм, ограничивающих право собственников на виндикацию, отдавая предпочтение применению положений ст. 167 ГК, предусматривающих реституцию, то "буквальное" понимание данного Постановления опасно как иная крайность. К сожалению, превратное понимание правовой позиции Конституционного Суда можно встретить и в литературе.*(449)
На самом деле Конституционный Суд не высказал мнение о приоритете имущественного права добросовестного приобретателя, обеспечиваемого с помощью норм об ограниченной виндикации (ст. 302 ГК). В п. 3 мотивировочной части Постановления КС РФ подтверждается, что ГК в соответствии с вытекающими из Конституции основными началами гражданского законодательства (п. 1 ст. 1 ГК) не ограничивает гражданина в выборе способов защиты нарушенного права и не ставит использование общих гражданско-правовых способов защиты в зависимость от наличия специальных, вещно-правовых способов; граждане и юридические лица в силу ст. 9 ГК вправе осуществить этот выбор по своему усмотрению.
Право на выбор способа государственной защиты прав и свобод можно вывести и из основного содержания конституционного права, предусмотренного ст. 45 Конституции. Реституция, как справедливо отметил К.И. Скловский, по своей юридической природе очень своеобразное требование: не являясь ни вещным, ни обязательственным, оно имеет сильный публично-правовой элемент, т.е. это не чисто частноправовое средство защиты.*(450) Виндикация, напротив, представляет собой типично частно-правовое средство защиты. А поэтому применение реституции с ее значительным публично-правовым элементом не всегда позволяет обеспечить баланс законных интересов собственника и добросовестного приобретателя.
Для того чтобы обеспечить искомое равновесие в определенных случаях, предпочтительным является применение виндикации. Собственники, стороны в договоре, третьи лица, добросовестные приобретатели - все это участники гражданского оборота. Исходя из общеправового принципа справедливости, защита прав собственника и имущественного права добросовестного приобретателя должна осуществляться на основе соразмерности и пропорциональности, с тем чтобы был обеспечен баланс прав и законных интересов всех участников гражданского оборота. Осуществляя регулирование оснований возникновения и прекращения права собственности и других вещных прав, договорных и иных обязательств, оснований и последствий недействительности сделок, федеральный законодатель должен предусматривать такие способы и механизмы реализации имущественных прав, которые обеспечивали бы защиту не только собственникам, но и добросовестным приобретателям как участникам гражданского оборота (п. 2 мотивировочной части Постановления КС РФ от 21.04.2003 N 6-П).
С целью установить, в каких случаях приоритет должен отдаваться защите права собственника, а в каких - праву добросовестного приобретателя, Конституционный Суд предложил судам использовать в качестве объективного критерия (теста) два конституционных принципа: а) соразмерности и пропорциональности и б) стабильности гражданского оборота. Ключевое для понимания смысла правовой позиции Суда положение заключается в следующем.
Права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного п. 1 и 2 ст. 167 ГК. То есть если между собственником имущества и добросовестным приобретателем не было заключено сделки, то последнего надо рассматривать как третье лицо, к которому нельзя предъявлять иск о признании сделки недействительной и о применении последствий признания сделки недействительной. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные ст. 302 ГК основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли др.).
Иное истолкование положений п. 1 и 2 ст. 167 ГК означало бы, что собственник имеет возможность прибегнуть к такому способу защиты, как признание всех совершенных сделок по отчуждению его имущества недействительными, т.е. требовать возврата полученного в натуре, не только когда речь идет об одной (первой) сделке, совершенной с нарушением закона, но и когда спорное имущество было приобретено добросовестным приобретателем на основании последующих (второй, третьей, четвертой сделок и т.д.). Таким образом, появляется объективный критерий - количество заключенных сделок между собственником и добросовестным приобретателем. Цепочка этих сделок - это часть гражданского оборота, стабильность которого должна поддерживаться как конституционным, так и гражданским законодательством. При наличии в этой цепочке нескольких звеньев интересы добросовестного приобретателя начинают перевешивать право собственника, ибо в интересе приобретателя объективируется идея стабильности гражданского оборота.
Использование положения ч. 2 ст. 35 Конституции как предусматривающего государственное признание и защиту такого имущественного права, как право добросовестного владельца, оказалось необходимым для того, чтобы суды, применяя ст. 167 ГК, обладая достаточной степенью дискреции, в каждом конкретном случае самостоятельно решали вопрос, какой способ защиты целесообразно применить, исходя из необходимости поиска разумного баланса между законными интересами собственника и добросовестного владельца. С помощью конституционно-правового истолкования ст. 167 ГК Конституционный Суд продемонстрировал значимость мегапринципа частного права - обеспечения стабильности, предсказуемости и надежности гражданского оборота. В противном случае для широкого круга добросовестных приобретателей, проявляющих при заключении сделки добрую волю, разумную осмотрительность и осторожность, будет существовать риск неправомерной утраты имущества, которое может быть истребовано у них в порядке реституции. Подобная незащищенность вступает в противоречие с конституционными принципами свободы экономической деятельности и свободы договоров, дестабилизирует гражданский оборот, подрывает доверие его участников друг к другу, что несовместимо с принципами правового государства.
Свое развитие правовая позиция Конституционного Суда, в соответствии с которой Конституцией гарантируется не только право собственности, но и иные вещные (имущественные) права, получила в Постановлении от 13.12.2001 N 16-П*(451). Согласно ч. 3 комментируемой статьи никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Раскрывая конституционно-правовой смысл понятия "имущество", использованного в данной статье, Суд пришел к выводу, что им охватываются не только право собственности, но и вещные права (Постановления от 16.05.2000 N 8-П и от 03.07.2001 N 10-П *(452)). Следовательно, ч. 3 ст. 35 Конституции гарантируется защита не только права собственности, но и таких имущественных прав, как право постоянного (бессрочного) пользования или пожизненного наследуемого владения земельным участком. Данная конституционная гарантия, адресованная прежде всего собственникам, во всяком случае не может толковаться как отрицающая государственную защиту других признанных имущественных прав граждан и умаляющая в какой-либо мере возможности такой защиты для законных землепользователей. На этом основано и действующее гражданско-правовое регулирование: согласно ГК имущество как объект вещного права, в частности принадлежащее лицу на праве постоянного (бессрочного) пользования или пожизненного наследуемого владения, включая земельные участки, подлежит защите по правилам, действующим также применительно к праву собственности (ст. 216, 279, 283, 304 и 305).
Такой подход, как указал Конституционный Суд в Постановлении от 16.05.2000 N 8-П, корреспондирует толкованию понятия "свое имущество" Европейским Судом по правам человека, лежащему в основе применения им ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Европейский Суд исходит из того, что каждый имеет право на беспрепятственное пользование и владение своим имуществом, в том числе в рамках осуществления вещных прав, также подлежащих защите на основании указанного Протокола (решения от 23 сентября 1982 г. по делу "Спорронг и Лоннрот (Sporrond and Lonnroth) против Швеции", от 21 февраля 1986 г. по делу "Джеймс и другие (Games and Others) против Соединенного Королевства", а также содержащее ссылки на них решение от 30 мая 2000 г. по делу "Карбонара и Вентура (Cardonara and Ventura) против Италии"). Таким образом, по смыслу ч. 1 ст. 17, ч. 3 ст. 35 и ч. 1 ст. 55 Конституции во взаимосвязи с соответствующими международно-правовыми нормами, в отношении права постоянного (бессрочного) пользования или пожизненного наследуемого владения земельными участками действует механизм защиты, гарантируемый ст. 45 и 46 Конституции.
Отправлено: 31.03.14 11:11. Заголовок: 3. В ч. 3 комментиру..
цитата:
3. В ч. 3 комментируемой статьи содержатся две конституционные гарантии неприкосновенности права частной собственности - судебная и стоимостная. Судебная гарантия состоит в том, что никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Стоимостная гарантия предполагает, что принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения.
Что касается судебной гарантии неприкосновенности права частной собственности, то Суд ввел в оборот понятия предварительного и последующего судебного контроля, обратив внимание на различие в механизмах защиты права собственности применительно к юридическим лицам (последующий судебный контроль) и к физическим лицам (предварительный судебный контроль) (см. Постановление от 17.12.1996 N 20-П*(453)). В основе Постановления КС РФ от 20.05.1997 N 4-П, касавшегося Таможенного кодекса *(454), лежит идея о том, что концепция права частной собственности, включая ее конституционные гарантии, должна выводиться из самой Конституции, а не только из норм гражданского законодательства, уровень которого ниже. Границы юридических гарантий права частной собственности не должны определяться только на базе частноправового регулирования. Следовательно, используемые в Конституции понятия "имущество", "лишение имущества" могут быть шире по объему, нежели гражданско-правовые понятия "имущество" и "утрата права собственности". На основе этой методологической посылки Суд обосновал ряд правовых позиций.
Прежде всего, Конституционный Суд определил сферу применения судебной гарантии права собственности, которая применяется как в частно-правовой, так и в публично-правовой сфере, т.е. в отношениях между органами государства, с одной стороны, и юридическими и физическими лицами - с другой. Публичный интерес обеспечения экономической безопасности обусловливает необходимость в рамках публично-правовых отношений задействовать специфические механизмы судебной защиты. И если в частно-правовой сфере судебная гарантия права частной собственности предполагает наличие только предварительного судебного контроля (т.е. одно частное лицо может лишить имущества другое лицо только по суду), то в сфере публично-правовых отношений возможен как предварительный, так и последующий судебный контроль.
Что касается отношений, возникающих между таможенными органами и лицами, нарушающими таможенное законодательство, что влечет конфискацию (т.е. санкцию за нарушение таможенных правил) определенного имущества, то Конституционный Суд признал достаточным лишь последующий судебный контроль. По мнению Суда, вынесение таможенными органами постановления о конфискации имущества при наличии гарантии последующего судебного контроля за законностью конфискации не противоречит требованиям ст. 35 Конституции. Однако из Постановления не следует, что в публично-правовой сфере во всех случаях достаточен лишь последующий судебный контроль.
Для разрешения возникшего конституционно-правового спора Суд истолковал конституционное понятие "лишение имущества" и установил, что судебная гарантия применяется при наличии следующих предпосылок: 1) данное имущество является частной собственностью; 2) оно должно быть "своим", т.е. принадлежать лицу на законном основании; 3) такое имущество не могут составлять вещи, которые по закону изъяты из оборота; 4) субъектом упомянутой конституционной гарантии является только собственник, но не любое иное лицо, в чьем владении, распоряжении или пользовании оказалось это имущество, хотя бы и на законном основании; 5) лишение собственника принадлежащего ему имущества производится принудительно, т.е. вопреки его воле и согласию; 6) лишение имущества означает переход права собственности на него к другому собственнику (государству, муниципальному образованию, юридическому или физическому лицу); 7) не признается лишением предварительное изъятие (арест) в качестве превентивной меры в целях обеспечения заявленного требования о передаче этого имущества в собственность другого лица (в том числе государства, муниципального образования).
О возможности законодателя использовать либо последующий, либо предварительный судебный контроль при лишении имущества Конституционный Суд высказывался в 17 своих решениях, что позволяет сформулировать определенные общие выводы. Во-первых, Суд признал, что сферой применения "судебной гарантии" ч. 3 ст. 35 Конституции являются не только эпизодические административно-правовые отношения, возникающие при лишении собственника его имущества, но и систематически возобновляемые налоговые отношения. Во-вторых, данная гарантия не распространяется на случаи лишения имущества, которое не является "своим", в силу того, что владение этим имуществом запрещено или противоправно по каким-либо причинам (Определение КС РФ от 03.12.1998 N 201-О). В-третьих, судебный контроль за лишением имущества собственника может реализовываться законодателем в двух формах: а) как последующий судебный контроль и б) как предварительный судебный контроль. При этом выбор одной из этих форм не является абсолютной дискрецией законодателя, поскольку должен предопределяться природой возникающих правоотношений. В Определении КС РФ от 10.03.2005 N 97-О*(455) сформулирован очень важный общий вывод: если возникают публично-правовые отношения, приводящие к изменению юридической судьбы вещи, т.е. имеет место не временное изъятие имущества, меняется титул собственника, то допустим только предварительный судебный контроль.
Природа возникающих при лишении собственника его имущества правоотношений во многом зависит от того, что является их объектом. В литературе отмечается, что объекты права собственности становятся все более неосязаемыми. К ним начинают относить, помимо привычных вещей, акции и облигации, банковские вклады, страховые полисы, товарные знаки, патенты и даже деловую репутацию.*(456)
Отчуждение имущества у частного собственника без возмещения стоимости вообще недопустимо. Конституционный Суд Постановлением от 16.05.2000 N 8-П признал не соответствующими Конституции, ее ч. 3 ст. 35, ч. 1 ст. 46 и ч. 2 и 3 ст. 55, положения п. 4 ст. 104 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в той части, в какой они по смыслу, придаваемому им сложившейся правоприменительной практикой, позволяют передавать муниципальным образованиям жилищный фонд социального назначения, детские дошкольные учреждения, объекты коммунальной инфраструктуры, жизненно необходимые для региона, без выплаты должникам-собственникам, находящимся в процедуре конкурсного производства, разумной, справедливой компенсации, обеспечивающей баланс между публичными и частными интересами.*(457)
Вопрос о том, какой должна быть стоимость отчуждаемого для государственных нужд имущества частных собственников, приобретает принципиальное значение. Что означает равноценное возмещение? Надо ли оценивать экономическую ценность изымаемой вещи исходя из существующей ценности по рыночным ценам или же необходимо принимать во внимание ту экономическую ценность от эксплуатации вещи, которая в будущем может возрасти (т.е. с учетом будущей потенциально более высокой стоимости)?
При определении размера компенсации необходимо учитывать многие конституционные ценности. Право частной собственности призвано защищать только разумный эгоизм. При определении размера компенсации необходимо также учитывать потребности всего общества в развитии транспорта, средств связи и т.д. Компенсация не должна достигать таких размеров, чтобы всякие публично-значимые инновации становились экономически невыгодными в силу высоких затрат на компенсацию за изъятие имущества. Развитие технического прогресса не может стопориться в силу права частной собственности. Необходимо принимать во внимание также то обстоятельство, что источник выплаты компенсации частным собственникам - это не какие-то "закрома Родины", а налоговые поступления, которыми облагаются все другие собственники.
В Конституции определены важнейшие критерии возмещения при принудительном отчуждении имущества для государственных нужд - оно должно быть равноценным. Между тем Европейский Суд по правам человека допускает возможность снижения размера возмещения, в результате которого оно уже не будет "равноценным". В решении от 23 сентября 1982 г. по иску "Спорронг и Лоннрот против Швеции" (Sporrong and Lonnroth v. Srueden) Европейский Суд указал, что суды должны определять, "было ли соблюдено справедливое равновесие между требованиями интересов общества и необходимыми условиями защиты основных прав личности.*(458)
Сравнение этих двух различных способов определения размера возмещения при отчуждении имущества для публичных нужд позволяет сделать вывод о том, что предусмотренная в ч. 3 ст. 35 Конституции норма о возмещении построена на частноправовых принципах неприкосновенности собственности и обеспечения восстановления нарушенных прав, в то время как правовая позиция Европейского Суда исходит из того, что отношения, возникающие при отчуждении имущества у частных собственников, представляют собой сферу прежде всего публичного права.
Возможны и такие ситуации, когда, приняв закон, государство вводит такой правовой режим, таким образом устанавливает порядок владения, пользования и распоряжения имуществом, что, не изымая имущество юридически, фактически приводит к изменению экономической структуры, т.е. фактически изымает собственность. В практике Федерального Конституционного Суда Германии возникло дело, когда проверялся нормативный акт, устанавливающий для собственников зданий, являющихся памятниками старины, такой объем затрат на содержание этих зданий, что они оказывались вынужденными продавать свое имущество. Последствия такого законодательного регулирования фактически могут быть такими же, что и при национализации имущества без выплаты компенсации.
Понятие лишения имущества в конституционном праве РФ может иметь смысл, отличный от его традиционной интерпретации в гражданском праве, превращаясь в автономное правовое понятие конституционного права. Две конституционные гарантии ч. 3 ст. 35 входят в состав комплексного межотраслевого института неприкосновенности собственности, образуя его конституционно-правовую основу. Гражданско-правовой принцип неприкосновенности собственности (п. 1 ст. 1 ГК) в определенном смысле обладает более широким нормативным содержанием, поскольку означает обеспечение собственникам возможности использовать принадлежащее им имущество в своих интересах, не опасаясь его произвольного изъятия или запрета либо ограничений в использовании.*(459) Действие гражданско-правового принципа неприкосновенности собственности исключает возможность неосновательного присвоения чужого имущества (гл. 60 ГК). С другой стороны, "автономность" понятия "лишение имущества" помимо воли собственника в конституционном праве может означать, что оно охватывает случаи, ситуации, не находящиеся в орбите гражданско-правового принципа неприкосновенности собственности. С точки зрения гражданского права лишение может иметь место в случаях физического воздействия на объект собственности, в то время как с точки зрения конституционного права лишение части собственности может иметь место и без физического воздействия. Примером может служить случай устройства рядом с элитным домом кладбища, в результате чего стоимость квартир резко снижается. Закон может возложить на собственников объектов недвижимости, относящихся к памятникам старины, такие обязанности по их сохранению и содержанию, что они будут вынуждены произвести их отчуждение. Несоразмерное перенесение бремени несения расходов, возникающих в целях достижения какого-либо общего, публичного блага, на индивида - собственника приводит к лишению собственности в конституционно-правовом смысле.
В отличие от гражданско-правового принципа неприкосновенности собственности, который призван защищать субъектов вещных прав, с точки зрения конституционного права нет разумных оснований для отказа распространения конституционных гарантий права частной собственности и на интеллектуальные права. Так, права на товарный знак, по смыслу п. 2 ст. 132 ГК, входят в состав имущества организации. Следовательно, лишить правообладателя этих прав может только суд (ч. 3 ст. 35 Конституции). Палата по патентным спорам является не судебным органом, а значит полномочиями по лишению права на это имущество обладать не может.
В соответствии с ч. 1 комментируемой статьи право частной собственности охраняется законом. В силу ч. 1 ст. 44 Конституции интеллектуальная собственность охраняется законом. Конституция возлагает на федерального законодателя обязанность посредством принятия законов равным образом обеспечить охрану и частной, и интеллектуальной собственности. Право на товарный знак является имущественным правом и в конституционно-правовом смысле представляет собой такое имущество, которого никто не может быть лишен иначе, как по решению суда (ч. 3 ст. 35 Конституции).
Ряд решений Конституционного Суда, основанные на применении конституционных гарантий ч. 3 ст. 35, свидетельствуют о появляющейся в судебной доктрине сдержанности при решении, по сути дела, экономических вопросов. В Постановлении от 24.02.2004 N 3-П*(460) о дробных акциях содержится общий вывод о том, что судебный контроль призван обеспечивать защиту прав и свобод акционеров, а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых советом директоров и общим собранием акционеров, которые обладают самостоятельностью и широкой дискрецией при принятии решений в сфере бизнеса. Следовательно, суды, осуществляя контроль, не должны оценивать экономическую целесообразность принятых решений, поскольку в силу рискового характера предпринимательской деятельности существуют объективные пределы в возможности судов выявлять наличие в ней деловых просчетов.
Конституция не исключает ограничение права частной собственности ч. 3 ст. 55 и лишение этого права ч. 3 ст. 35, однако возможность перераспределения собственности уравновешивается конституционно-правовым принципом неприкосновенности частной собственности. Конституционный Суд РФ в ряде своих постановлений пришел к выводу, что данный принцип может быть выведен из совокупности конституционно-правовых положений и включает в свое нормативное содержание конституционные гарантии обеспечения частным собственникам возможности свободного использования принадлежащего им имущества, стабильности отношений собственности, недопустимости произвольного лишения имущества либо несоразмерного ограничения права собственности.
Конституционный Суд РФ расширил границы применения гарантии неприкосновенности права частной собственности, содержащиеся в ч. 3 ст. 35 Конституции, поскольку определил, что принудительное отчуждение имущества возможно при условии предварительного и равноценного возмещения не только при отчуждении имущества для государственных нужд, но и в тех случаях, когда оно осуществляется в определенных публичных целях - "общего для акционерного общества блага" (Постановление от 24.02.2004 N 3-П).
Несмотря на то что пока в практике Суда неприкосновенность собственности рассматривается только как конституционный принцип, вполне допустимо утверждать, что системно-логическое единство (комплекс) взаимосвязанных конституционных положений, содержащихся в ч. 1 ст. 1 - о правовом государстве, в ч. 1 ст. 35, в ст. 45 и ч. 1 ст. 55, образуют конституционно-правовой институт неприкосновенности собственности, распространяющийся как на право частной, так и на право публичной собственности.
4. Конституционное право частной собственности по своему содержанию предполагает возможность распоряжения объектами права частной собственности (ст. 35, ч. 2). Конституционной гарантией этого права является положение о том, что право наследования гарантируется (ч. 4 ст. 35). Комментируемая норма существенно отличается от аналогичной нормы ранее действовавшей Конституции РСФСР 1978 г., в которой закреплялось положение об охране государством права наследования и не упоминалось о гарантии права наследования. Федеральным законом от 26.11.2001 N 147-ФЗ введена в действие часть третья ГК, состоящая из двух разделов - разд. V "Наследственное право" и разд. VI "Международное частное право".
Положение ч. 4 комментируемой статьи применялось Конституционным Судом в ряде решений, в частности в Постановлении от 16.01.1996 N 1-П "По делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 560 Гражданского кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина А.Б. Наумова"*(461), в Определении от 09.12.1999 N 209-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Куркиной Елены Анатольевны на нарушение ее конституционных прав статьей 535 ГК РСФСР"*(462).
Комментарии к Конституции РФ, подготовлен Институтом законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации,http://imtw.ru/topic/4951-...
цитата:
Статья 35
Термин "собственность" зачастую и в правовой литературе, и в законодательных текстах, в том числе в Конституции, наполняют различным содержанием; это относится и к понятию "частная собственность". Так, в ч. 2 ст. 8 Конституции под собственностью и разными ее формами понимаются различные формы хозяйствования, осуществляемые разнообразными субъектами. Те из них, которые не являются носителями государственной или муниципальной власти (местного самоуправления), должны считаться частными лицами и субъектами частной собственности, понимаемой как частная хозяйственная (в том числе и предпринимательская) деятельность физических (индивиды) и юридических (организации) лиц, осуществляемая на основе принадлежащего им имущества (ч. 1 ст. 34). В других случаях собственностью называют только определенное вещное право на определенную вещь или совокупность вещей.
В ч. 1 ст. 35 речь идет о собственности в обоих указанных значениях, и поэтому здесь под охраной права частной собственности следует понимать как охрану права собственности на вещь (вещи), принадлежащую частному лицу - физическому или юридическому, так и охрану права этого частного лица на осуществление хозяйственно-экономической деятельности на базе принадлежащего ему имущества. Право частной собственности и его охрана предполагают право индивида самому или совместно с другими лицами - физическими и (или) юридическими - создавать в установленных законом порядке и формах хозяйственные предприятия. Такие предприятия, как и сам индивид, являются частными лицами, и их собственность считается частной собственностью. Частной собственностью является и собственность предприятий, созданных юридическими лицами.
Правила о праве собственности и его защите, о юридических лицах содержатся в Основах гражданского законодательства СССР, принятых в 1991 г. и в настоящее время действующих в Российской Федерации, в Законе РСФСР о собственности в РСФСР от 24 декабря 1990 г., в Законе РСФСР о предприятиях и предпринимательской деятельности от 25 декабря 1990 г., в Положении об акционерных обществах, утвержденном Советом Министров РСФСР в 1990 г. <38>. В настоящее время разрабатываются новый Гражданский кодекс и новые законы о хозяйственных обществах и товариществах.
Часть 2 статьи раскрывает содержание права частной собственности физических и юридических лиц, устраняя существовавшие согласно прежним конституциям различия в правовом режиме собственности различных субъектов, привилегированное положение социалистической, в особенности государственной, собственности и ограничения личной собственности граждан. Все субъекты права собственности юридически равны перед законом (п. 2 ст. 8 Конституции). Каждый может иметь на праве собственности любое имущество - движимое и недвижимое, предметы потребления и средства производства (лишь для некоторых предметов устанавливается особый режим в интересах охраны экологической и общественной безопасности и здоровья населения).
Под владением понимается фактическое обладание принадлежащей собственнику вещью (имуществом), или, как принято иногда говорить, "фактическое держание ее в своих руках". Под пользованием понимается извлечение из имущества его полезных свойств, под распоряжением - полная или частичная передача прав на него другим лицам. Правомочия владения, пользования и распоряжения имуществом регулируются и охраняются гражданским законодательством.
При толковании и применении ч. 3 ст. 35 необходимо помнить, что лишение лица его имущества по решению суда может иметь место только в предусмотренных законом случаях. Это возможно либо в порядке конфискации в виде наказания за совершенное правонарушение, либо в порядке реквизиции для государственных нужд (в случае, например, стихийного бедствия или иного чрезвычайного происшествия или специальных обстоятельств), о чем и идет речь в ч. 3 этой статьи. Основания, условия и порядок реквизиции должны быть определены в Гражданском кодексе или в специальном законе.
Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием. Наследниками по завещанию могут быть как физические, так и юридические лица и государство. Основы гражданского законодательства и Гражданский кодекс содержат специальную главу "Наследственное право", которая устанавливает ограничения свободы завещания с целью охраны интересов малолетних и нетрудоспособных наследников умершего наследодателя.
Гражданское право – одна из основных, важнейших частей всякой развитой правовой системы. Термин гражданское право берет свое начало от римского «цивильного права» (jus civile), под которым понималось право исконных римских граждан – квиритов (cives), право государства-города (civitas). В дальнейшем известный процесс рецепции (заимствования) римского частного права европейскими правопорядками привел к переносу этого понятия в современную юридическую терминологию (Zivilrecht, droit civil, civil law), где оно стало привычным, традиционным наименованием одной из наиболее крупных, фундаментальных правовых отраслей. Поэтому и гражданское право нередко называют цивилистикой, а специалистов в этой области – цивилистами.
Гражданское право в известном смысле действительно можно считать правом граждан, поскольку оно призвано регулировать подавляющее большинство их взаимоотношений как имущественного, так и неимущественного характера. А такие взаимоотношения возникают, как правило, по воле их участников, которые сами определяют и содержание своих взаимосвязей, и даже последствия их прекращения или изменения. Ведь люди обычно самостоятельно решают, вступать им или не вступать, например, в те или иные договорные отношения и на каких условиях; они вольны защищать свое имущество или отказаться от его защиты в конкретной ситуации; они вправе предъявить требование о судебной защите своих прав (иск) или не делать этого и т. д. При этом люди руководствуются своими собственными, частными интересами (в том числе согласуя их с аналогичными интересами других лиц), которые, таким образом, по общему правилу всецело определяют и содержание складывающихся между ними отношений.
Государство должно предоставлять им такую возможность саморегулирования этих отношений, ибо никакие его нормативные акты не в состоянии предусмотреть все возможные в жизни варианты поведения, наиболее целесообразные во всех мыслимых ситуациях. Разумеется, оно обязано также принимать и известные меры охраны участников от злоупотреблений недобросовестных лиц и в определенной мере защищать более слабую сторону, а в необходимых случаях принуждать к соблюдению общественных (публичных) интересов.
Вмешательство государства в сферу частных интересов своих граждан не может становиться всеобъемлющим, безграничным и произвольным, а публичная власть не вправе считать себя единственным подлинным выразителем и защитником любых интересов своих граждан на том, в частности, основании, что она знает их лучше, чем сами их носители (как это обычно имело и имеет место в истории российской государственности). В ином случае, как свидетельствует исторический опыт, одни граждане становятся пассивными ожидателями различных государственных благ и теряют всякий интерес к инициативной, самостоятельной деятельности (что в конечном итоге не идет на пользу и самому государству), а другие прибегают к многообразным ухищрениям и попыткам обхода закона с целью добиться удовлетворения собственных интересов и потребностей.
население Римской республики, а позднее — Римской империи, можно условно разделить на следующие группы:
Римские граждане (квириты) — пользовались всеми правами. При известных обстоятельствах, гражданства можно было лишиться (например, переехав на территорию, где действовало латинское право).
Латинские граждане — первоначально были жителями италийских территорий, завоёванных Римом, в 49 г. до н. э. все италики стали обладателями римского гражданства. Позднее латинское право распространялось на обитателей клиентских царств и римских союзников, а ещё позднее — и провинций. По сравнению с римскими гражданами, носители латинского гражданства были «гражданами второго сорта», не имевшими права голоса и военной службы.
Перегрины — своего рода античные «неграждане»: жители провинций и колоний, обладающих местным самоуправлением. С точки зрения римского права рассматривались как иностранцы, но иногда могли пользоваться римским брачным или торговым правом.
Дедитиции (досл. «Сдавшиеся») — племена, покоренные римлянами после длительного сопротивления, их территории управлялись напрямую римской администрацией. Со времени Элиева закона 4 г. н. э. сюда причислялся низший класс вольноотпущенников, не имевший возможности получить ни римского гражданства, ни латинского права. Не могли проживать ближе 100 миль от города Рима.
Женщины не рассматривались древнеримским правом как носители гражданства, хотя имели право владения собственностью.
Рабы получили некоторые личные права только в период правления императора Антонина Пия (например, убийство раба хозяином приравнивалось к убийству перегрина). Парадоксом в этой ситуации было то, что вольноотпущенник римского гражданина автоматически получал римское гражданство, правда, с определёнными обязательствами к бывшему хозяину [1].
Жилища римлян. Жилища богатых аристократов представляли собой просторные дома или даже дворцы с садами (виллы), искусственными водоемами и холмами, водопадами и террасами. Помещения делились на гостевые и предназначенные для частной жизни. В центре дома находилось открытое помещение - атрий. Посередине атрия был бассейн, в центре которого устанавливалась статуя. Бассейн окружали колонны. В крыше над ним делался проем, чтобы через него проникал свет. Стены богатых домов украшались росписями. Полы были мозаичными. Мозаика - узор или изображение, выполненное из кусочков камней или разноцветных плиток. Загородные виллы римских богачей окружали великолепные сады со статуями. Нередко здесь были домашние зоопарки с диковинными животными. Хозяева любовались удивительными рыбами, которых разводили в специально сооруженных водоемах. В Риме и других городах существовали многоэтажные дома - инсулы с комнатами-каморками, в которых жила беднота. Эти дома напоминали муравейники. Дома ремесленников в городах строились из подручных материалов. Они были невелики и не очень удобны. К жилому помещению примыкала мастерская. Крестьяне жили в хижинах, при постройке которых использовались дерево, солома. Огород являлся источником пропитания крестьянина и его семьи.
Цицерон подчёркивал, что ни владельцы дома, ни арендаторы сами не жили в инсулах, а искали более комфортные условия проживания, а переезд даже из комфортабельной квартиры в домус считался признаком возвышения по социальной лестнице.
Отправлено: 16.04.14 09:13. Заголовок: Вкладчики банка
Бевзенко считает граждан, строящих жилье, вкладчиками банка. Строительство жилья для себя приравнивается к коммерческой деятельности. Заключая договор на участие в строительстве клетки в муравейнике для проживания я становлюсь коммерсантом, как сбербанк, полонский и прочие.
Ходить на стройку, публиковать отчеты о строительстве не обязательно, поскольку возникает только обязательственное право требовать, а у группы мошенников возникает полное право на созданную вещь, в том числе продать второй раз на более выгодных коммерческих условиях. Похоже, 54 ППВАС это постановление о праве на двойные продажи будущей вещи и приглашение на конкурс банкрота. Возможность сохранения договора, поименованного предварительным, в пункте 8 постановления дает дольщику только право на возврат беспроцентного кредита. Компенсации убытков полонский груп предпочтут приглашение на конкурс банкрота.
Право граждан построить жилье на собственные средства в многоквартирном доме отдается на откуп полонским.
Стенограмма круглого стола о применении Постановления Пленума ВАС РФ от 11.07.2011 № 54 //Вестник Федерального арбитражного суда Московского округа, № 4 2011, http://igzakon.ru/magazine/article-pdf/?id=3498
цитата:
Долгое время мы видели, что в практике наших судов боролись две концепции, которые объясняли, какие права есть на недвижимость, которая строится на деньги инвестора. Эти две концепции условно можно обозначить как вещно-правовую и обязательственно-правовую. Вещно-правовая концепция основывалась на положениях так называемого инвестиционного законодательства — они туманные, неопределенные, но тем не менее из Федерального закона от 25.02.1999 № 39-ФЗ «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений» выводилось, что те, кто вкладывают деньги в стройку, имеют право владения, пользования и распоряжения объектом инвестиции.
Из этого делался вывод, что они собственники. Если тех, кто финансирует стройку, много, значит, они долевые сособственники. Если так, то у всех из них есть возможность предъявлять иски о признании права собственности на объект инвестиции, если вдруг возникают какие-то проблемы с этим объектом. Это первая концепция.
Вторая концепция заключается в том, что суды — в первую очередь эта концепция сложилась в арбитражных судах — квалифицируют отношения между застройщиком и инвестором как обязательственно-правовые и говорят, что у инвестора есть право требования. Никаких вещных прав на объект у инвестора нет. А в таких условиях права на объект — у застройщика, стало быть, инвестор в состоянии подавать только обязательственные иски и никакого иска о признании права собственности он предъявить не может.
Наша судебная практика не была стабильной, и законодатель тоже метался между двумя этими идеями. Но, как мне кажется, в 2004 г. он наконец-то определился и в Федеральном законе от 30.12.2004 № 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости», который регулирует, по сути, то же самое, законодатель выбрал модель того, что за отношения возникают между застройщиком и инвестором. Это обязательственно-правовая модель, т.е. вторая модель, о которой я говорил.
Главным доказательством этого является то, что законодатель защитил участников, которые финансируют строительство, дав им право законного залога. Согласитесь, не может быть, чтобы лицо одновременно было и сособственником объекта, как вытекает из так называемого инвестиционного законодательства, и залогодержателем. В нашей правовой системе это невозможно. Исходя из этого часть наших судов стала придерживаться взгляда, что у инвестора есть только обязательственные права и ни каких исков о признании права собственности он подавать не может и удовлетворены они быть не могут в ситуации, когда вещи как таковой не построено, застройщиком она не зарегистрирована и т.д.
Практика Президиума ВАС РФ последние полтора года формировала идею о том, что между застройщиком и инвестором существуют обязательственно-правовые отношения.
...
Дело в том, что довольно часто, и это не секрет, застройщики становятся банкротами. Как правило, мы это видим по делам: всегда вопрос о признании права собственности возникает тогда, когда перед застройщиком маячит банкротство или он уже несостоятелен.
Здесь возникает вопрос о том, что инвестор как кредитор вправе получить зарегистрированное право собственности на какую-то долю в объекте. Я не хочу обсуждать ситуацию, когда объект вообще не построен или он не построен полностью, а суды тем не менее признавали такие иски, признавали право собственности в таких ситуациях — имеет ли инвестор право получить то, что ему причитается по договору, не в конкурсе, а процессуальным путем?
Законодатель ответил на этот вопрос отрицательно, потому что не так давно в Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» были внесены поправки, которые очень жестко, на мой взгляд, развили идею о том, что у инвесторов нет никаких вещных прав на объект. У них есть обязательственные требования, они включаются в реестр, и те инвесторы, которые заслуживают повышенной защиты, — это граждане, у которых было единственное жилье при инвестировании — получают в реестре удовлетворение преимущественно перед другими кредиторами.
По сути, законодатель ничего нового не придумал. Он сказал, что эта ситуация такая же, как с вкладчиками банков.
Предлагаются другие варианты защиты прав инвестора, если дело еще не дошло до банкротства. ... Это иски, прежде всего связанные с понуждением к исполнению обязательств.
Права на оплаченную и созданную вещь отсутствует, имеется только право требовать и участвовать в конкурсе
цитата:
А.А. Маковская, председатель второго судебного состава ВАС РФ: ... Если наступает час икс, когда действительно нужно твердо знать, чье это имущество, то в этой ситуации, к сожалению, мы должны будем сказать инвестору: ничего не поделаешь, у вас есть только обязательственные притязания по отношению к контрагенту.
Цель постановления установить товарищество с глобальным оптовым инвестором полонский групп, в отношениях с гражданами оставить притязания на будущую вещь:
цитата:
Если отношения возникают между глобальным инвестором и Москвой и мы видим в этом контракте некий товарищеский элемент, то в инвестиционных отношениях, которые складываются между оптовым крупным инвестором и теми, которых он привлекает дальше (тех, которых мы называем соинвесторами), как раз и есть типичная купля-продажа будущей недвижимой вещи. Это то, ради чего было написано Постановление № 54.
Строю для вас, но в результате строительства образуется только обещание:
цитата:
А.А. Маковская, председатель второго судебного состава ВАС РФ: ... Я могу пообещать передать в собственность ту вещь, которая пока еще мне не принадлежит. Почему? Потому что она еще строится и покупатель об этом знает и продавец. Это — обязательственные правоотношения. ... С.Д. Денисенко, начальник Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по г. Москве: Я поддерживаю позицию, которую высказала Александра Александровна Маковская. ... К.С. Гультяев, начальник отдела правового обеспечения Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве: ... Полагаю, во всех случаях надо регистрировать право того лица, которому предоставлены земельные участки. ... А на основании чего же зарегистрировать право Москвы, когда мы зарегистрируем право застройщика?
Строительство на деньги дольщика приравнивается к покупке отсутствующей вещи, отобрать ее при этом становится невозможно из-за уклонения продавца-изготовителя от регистрации
цитата:
Р.С. Бевзенко, начальник управления частного права ВАС РФ: ...Никому ведь в голову не приходит, что, когда просто заключен обычный договор купли-продажи недвижимости, покупатель, если он даже заплатил, не имеет права требовать признания за собой права собственности, потому что этого права нет, оно перейдет только с момента государственной регистрации.
------------------- Если договор участия в строительстве считать договором купли-продажи будущей вещи, то за все время строительства и получения оплаты от участника строительства продавец-застройщик не производит никакого исполнения. Тогда обязанности реального исполнения у застройщика на всем периоде строительства нет - исполнение не начиналось. В ДДУ исполнение договора застройщиком начинается вместе с исполнением обязательства участником строительства, а возможно и ранее.
Современное гражданское законодательство также признает, что исполнение в натуре является одним из принципов обязательственного права. Этот принцип в виде общего правила провозглашен в ст. 396 нового ГК РФ, тем самым он был распространен на все виды договорных обязательств, независимо от того, идет ли речь об обязательствах, поименованных в Кодексе, урегулированных специальными нормами либо сконструированных по не известной праву договорной модели самими сторонами. В соответствии с этим правилом сами стороны, формулируя условия обязательства в договоре, указывают, сохраняется ли обязанность реального исполнения в случае возмещения кредитору убытков или нет.
Общее правило статьи 396
цитата:
Статья 396. Ответственность и исполнение обязательства в натуре
1. Уплата неустойки и возмещение убытков в случае ненадлежащего исполнения обязательства не освобождают должника от исполнения обязательства в натуре, если иное не предусмотрено законом или договором.
2. Возмещение убытков в случае неисполнения обязательства и уплата неустойки за его неисполнение освобождают должника от исполнения обязательства в натуре, если иное не предусмотрено законом или договором.
3. Отказ кредитора от принятия исполнения, которое вследствие просрочки утратило для него интерес (пункт 2 статьи 405), а также уплата неустойки, установленной в качестве отступного (статья 409), освобождают должника от исполнения обязательства в натуре.
Фролова Тамара Александровна. Преподаватель экономических дисциплин государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный профессионально-педагогический университет» (РГППУ) Министерства образования и науки Российской Федерации Екатеринбургского машиностроительного колледжа Образование высшее, Свердловский институт народного хозяйства, 1980 год Квалификационная категория высшая. Общий стаж работы 46 лет Стаж работы в системе образования в данном коллективе 21 год. Фролова Тамара Александровна с 1987 года и по настоящее время работает в Екатеринбургском машиностроительном колледже Российского государственного профессионально-педагогического университета преподавателем экономических дисциплин, одновременно является классным руководителем группы 220 Э. С 2004 года является и председателем Предметной комиссии Социально- экономических дисциплин. С 2008 года активно занимается разработкой и реализацией дополнительных образовательных программ.
Заключая сделку, стороны, как правило, обращались к одному из писцов у ворот города и излагали ему суть договора. Писец брал кусок специально заготовленной свежей глины, которой придавалась форма таблицы соответствующего размера (в зависимости от сделки), и остро заточенной деревянной палочкой писал на ней имена сторон контракта, наименование товара, суммы, обязательства сторон и иные обстоятельства дела.
Стороны «подписывали» таблицу, прикладывая свои печати. Эту «подпись» носили на шее в виде каменного амулета с выгравированным знаком владельца. Часто печать содержала имя и религиозные символы владельца, например изображения и имена богов, которым он молился.
Скрепив сделку печатями, писец просушивал таблицу на солнце или в печи. Иногда на таблицу накладывали конвертиком второй слой глины. На этой внешней «корке» дублировались все данные сделки. Оригинальный документ внутри невозможно было изменить, не взломав «конверта».
ПРИГОВОР по делу №1-3/2012 город Екатеринбург 13 февраля 2012 года, Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга в составе: председательствующего - федерального судьи Курца В.В., с участием государственного обвинителя - старшего помощника прокурора Орджоникидзевского района г. Екатеринбурга Иониной О.И., защитника в лице адвоката Грача А.В., предоставившего удостоверение (Номер обезличен) и ордер (Номер обезличен), подсудимой Фроловой Т.А.,
рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении: Фроловой Т.А., (данные изъяты), ранее не судимой,
обвиняемой в совершении 32 преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 290 Уголовного кодекса Российской Федерации и 32 преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 292 Уголовного кодекса Российской Федерации,
У С Т А Н О В И Л: Фролова Т.А., являясь должностным лицом, использовала свои служебные полномочия вопреки интересам службы из корыстной заинтересованности, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан, а также охраняемых законом интересов государства.
Преступление совершено ею в городе Екатеринбурге при следующих обстоятельствах:
Отправлено: 08.05.15 10:56. Заголовок: Протокол разногласий к договору
Соколова Галина. Протокол разногласий к договору//Журнал «Делопроизводство и документооборот на предприятии» октябрь 2009, http://delo-press.ru/articles.php?n=4953
цитата:
Часто бывает, что предлагаемый к подписанию договор ваша организация готова заключить, но с изменением некоторых его условий... Он (протокол разногласий) является весьма значимой частью договорной работы и позволяет привести спорные условия договора к «общему знаменателю», устраивающему все стороны. ... Все условия хозяйственного договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (об этом говорит статья 421 Гражданского кодекса РФ1, которая провозглашает принцип свободы договора). При этом договор считается заключенным, если между сторонами достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.
Исходя из своих коммерческих интересов, каждая из сторон участвует в формировании условий заключаемых договоров. Нередки ситуации, когда условия одной стороны, предложенные в проекте договора, не соответствуют интересам второй стороны договора. Если по каким-либо причинам отсутствует возможность прийти к компромиссу в тексте самого договора, сторона, получившая проект договора, может составить протокол разногласий. Протокол разногласий представляет собой предложение по согласованию отдельных условий договора, т.е. документ, в котором контрагент предлагает свой вариант спорного условия договора.
Несмотря на то, что в ГК РФ напрямую возможность составления протокола разногласий предусматривается лишь для определенных типов договоров, такие протоколы можно составлять в отношении любых документов гражданско-правового характера, в которых присутствует согласование воли двух или более лиц. Так, составление протоколов разногласий практикуется почти ко всем видам гражданско-правовых договоров.
В ГК РФ возможность составления протокола разногласий предусматривает статья 507 в отношении договора поставки и статья 445 (комментарий) в отношении договоров, подлежащих заключению в обязательном порядке (публичный договор; договор, заключенный на основании предварительного договора; договор, заключенный путем проведения торгов).
Статья 445. Заключение договора в обязательном порядке 1. В случаях, когда в соответствии с настоящим Кодексом или иными законами для стороны, которой направлена оферта (проект договора), заключение договора обязательно, эта сторона должна направить другой стороне извещение об акцепте, либо об отказе от акцепта, либо об акцепте оферты на иных условиях (протокол разногласий к проекту договора) в течение тридцати дней со дня получения оферты.
Сторона, направившая оферту и получившая от стороны, для которой заключение договора обязательно, извещение о ее акцепте на иных условиях (протокол разногласий к проекту договора), вправе передать разногласия, возникшие при заключении договора, на рассмотрение суда в течение тридцати дней со дня получения такого извещения либо истечения срока для акцепта.
Наличие у договора протокола разногласий не означает, что его условия не согласованы. Смысл данного документа в том, что в случае его подписания спорные условия договора действуют в редакции протокола разногласий. Подписание протокола сторонами свидетельствует об их согласии с его положениями без каких-либо оговорок. При этом протокол разногласий становится полноценной частью договора, его условия имеют такую же силу, что и договорные, поэтому и подписывать такой протокол должны лица, уполномоченные подписывать от имени организации хозяйственные договоры.
Судебная практика. Стороны заключили договор купли-продажи, по условиям которого продавец обязался поставить и передать покупателю товар, а покупатель – принять и оплатить этот товар. При подписании договора был составлен протокол разногласий, предусматривающий ограничение неустойки 10% стоимости товара. И продавец, и покупатель подписали договор вместе с протоколом разногласий.
Следовательно, при возникновении задолженности покупатель должен будет выплатить неустойку в размере, установленном именно протоколом разногласий, а не договором (в котором размер неустойки не ограничивался). При возникновении споров ссылка покупателя на первоначальную договорную неустойку будет несостоятельна (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 04.04.2007 г. по делу № А11-465/2006-К1-3/17).
Судебная практика. Стороны заключили договор аренды нежилых помещений, указав в пункте 3.1 договора размер арендной платы в сумме 9 224 руб. 50 коп. за каждый квартал. Данный договор был подписан со стороны арендодателя с протоколом разногласий, в котором размер арендной платы определен уже в 7 687 руб. 50 коп. за каждый квартал.
Те обстоятельства, что протокол разногласий был подписан обеими сторонами договора, арендная плата уплачена в сумме, указанной в протоколе разногласий, и эта сумма принята арендодателем в качестве арендной платы, свидетельствуют о согласовании сторонами договора изменения размера арендной платы (постановление ФАС Поволжского округа от 10.10.2000 г. по делу № А12-3359/00-С23). ...
Форма протокола разногласий: – договориться об изменении этих условий и внести корректировки в проект договора либо – подписать договор в первозданном виде вместе в протоколом разногласий. Чем предпочтителен второй вариант?
Во-первых, чтобы объяснить, какие формулировки вы хотели бы видеть, вам все равно придется вступать в переписку, так лучше это сделать не просто «записками» по факсу, электронной почте или надиктовыванием текста по телефону, а в виде документа – протокола разногласий. Это особенно удобно, когда ваши предложения должен оценить не просто один собеседник, а целый ряд согласующих лиц из разных отделов, и вы хотите быть уверены, что ваш «посыл» дошел до них без искажений.
Во-вторых, сохранение «нетронутого» начального договора и отражение всех индивидуальных условий в другом документе (протоколе разногласий или допсоглашении) позволяет сразу увидеть, какой «эксклюзив» есть в отношениях с данным партнером. Когда одна форма договора подписывается с сотнями клиентов и лишь у десятка из них есть «эксклюзив», это удобно.
Итак, вам предложили к подписанию проект договора, который не устраивает вас. В этом случае оптимальным продолжением работы над договором является составление протокола разногласий. Каких-либо требований к форме данного документа действующее законодательство не предусматривает. Реквизиты протокола, его форма и перечень включаемых сведений определяются по усмотрению сторон. В протоколе разногласий обязательно должна быть указана дата и место его составления. Для того чтобы впоследствии не возникло недоразумений, к какому именно договору был составлен соответствующий протокол разногласий, в нем рекомендуется указывать:
номер и дату основного договора, наименования и реквизиты сторон договора (в полном, как в Примере 6, или сокращенном исполнении, как в Примере 5), должностных лиц, уполномоченных на подписание договора и протокола разногласий, а также реквизиты документов, удостоверяющих их полномочия.
Содержательная часть протокола разногласий отражает позицию несогласной стороны. Для этого обязательно приводится номер и формулировка спорного пункта в редакции проекта договора и в редакции стороны, составившей протокол разногласий. Часто содержательная часть оформляется в виде таблицы. В первой колонке указывается спорное условие договора, во второй – измененная формулировка, подлежащая согласованию.Рекомендуем включать в таблицу и третью колонку, в которой могут быть изложены различные примечания в отношении согласуемого условия – это могут быть ваши аргументы, направленные на убеждение в своей правоте.
После составления протокола разногласий он направляется контрагенту вместе с подписанным договором. В основном договоре, к которому составляется протокол разногласий, необходимо сделать отметку: «Договор действителен с учетом протокола разногласий» (см. Пример 7). Данная отметка ставится перед подписью стороны, составившей протокол разногласий. Без соответствующей отметки в договоре протокол разногласий не несет никакой юридической нагрузки и является просто пожеланием одной из сторон договора. Отсутствие указаний в договоре на протокол разногласий может создать дополнительные трудности при отстаивании своих прав в суде.
Проект договора, протокол разногласий и протокол согласования разногласий целесообразно отправлять с сопроводительными письмами, в которых должно содержаться предложение подписать направляемые документы. В письме может быть указан и срок для рассмотрения данного вопроса.
Пример. Стороны подписали договор поставки. При этом покупатель сделал под своей подписью оговорку о том, что договор считается заключенным при наличии протокола разногласий. Покупатель направил экземпляр договора поставщику, приложив к нему протокол разногласий, подписанный только покупателем. Поставщик не подписал протокол разногласий и не выполнил обязательства по договору.
Вариант № 1: Предметом спора являются существенные условия договора, относящиеся к предмету договора или прямо отнесенные законом к существенным условиям. Такой договор, безусловно, будет признан незаключенным, так как стороны обязаны согласовать все существенные условия договора (ст. 432 ГК РФ). Договор, признанный незаключенным, не может порождать для сторон никаких прав и обязанностей. Соответственно, нет оснований для взыскания убытков со стороны, не исполнившей свои обязательства.
Вариант № 2: Предметом спора являются любые другие условия, не относящиеся к предмету договора и не отнесенные законом к существенным условиям для договоров данного вида. В этом случае ситуация несколько сложнее. Если в отношении таких условий есть письменное заявление одной из сторон, что для нее эти условия существенные, то договор также будет признан недействительным, поскольку в силу статьи 432 ГК РФ существенными являются и все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение. ... Поскольку в правоприменительной практике отсутствует единый подход к вопросу о том, являются ли существенными все те условия, по которым возник спор, для того чтобы контрагент более серьезно относился к протоколу разногласий, заинтересованная сторона может включить в протокол пункт следующего содержания: В соответствии со статьей 432 ГК РФ заказчик заявляет, что условия, изложенные в настоящем протоколе разногласий, являются существенными. Если в отношении данных условий не будет достигнуто соглашение, то договор подряда № 123 от 13.05.2009 г. считается незаключенным. ... Будьте внимательны!
Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена ГК, законом или добровольно принятым обязательством. Имеется немало случаев, когда заключение договора является обязательным для одной из сторон. В частности, это имеет место в случаях заключения основного договора в срок, установленный предварительным договором (ст. 429 ГК); заключения публичного договора (ст. 426 ГК); заключения договора с лицом, выигравшим торги (ст. 447 ГК) Обязательным для банка является заключение договора банковского счета с клиентами (п. 2 ст. 846 ГК), для фондов государственного и муниципального имущества обязательным является заключение договора купли-продажи приватизированного имущества с юридическим или физическим лицом, признанным победителем соответствующего конкурса или аукциона (ст. 21 Закона о приватизации); для коммерческих организаций, обладающих монополией на производство отдельных видов продукции, обязательным является заключение государственного контракта на поставку продукции для федеральных государственных нужд, если размещение заказа не влечет за собой убытков от производства соответствующей продукции (п. 2 ст. 5 Закона РФ "О поставках продукции для федеральных государственных нужд") и т. д.
Общие положения о порядке и сроках заключения договоров, обязательных для одной из сторон (ст. 445 ГК), применяются в случаях, когда законом, иными правовыми актами или соглашением сторон не предусмотрены другие правила и сроки заключения таких договоров. Они охватывают две различные ситуации: 1. обязанная сторона выступает в роли лица, получившего предложение заключить договор; 2. обязанная сторона сама направляет контрагенту предложение о заключении договора. В обоих случаях действует общее правило, согласно которому правом на обращение с иском в суд о разногласиях по отдельным условиям договора, а также о понуждении к его заключению наделяется то лицо, которое вступает в договорные отношения со стороной, в отношении которой установлена обязанность заключить договор.
Получив оферту (проект договора), сторона, для которой заключение договора является обязательным, должна в 30-дневный срок рассмотреть предложенные условия договора. Рассмотрение условий договора и подготовка ответа на предложение заключить договор являются обязанностью, а не правом стороны, получившей оферту, как это происходит при заключении договора в обычном порядке. По результатам рассмотрения предложенных условий договора возможны три варианта ответа: 1. во-первых, полный и безоговорочный акцепт (подписание договора без протокола разногласий). В этом случае договор будет считаться заключенным с момента получения лицом, предложившим заключить его, извещения об акцепте; 2. во-вторых, извещение об акцепте на иных условиях (направление стороне, предложившей заключить договор, подписанного экземпляра договора вместе с протоколом разногласий). В отличие от общего порядка заключения договора, когда акцепт на иных условиях рассматривается в качестве новой оферты, получение извещения об акцепте на иных условиях от стороны, обязанной заключить договор, дает право лицу, направившему оферту, передать разногласия, возникшие при заключении договора, на рассмотрение суда в течение 30 дней со дня получения извещения об акцепте оферты на иных условиях; 3. в-третьих, извещение об отказе от заключения договора. Оно имеет практический смысл при наличии обстоятельств, которые рассматриваются законодательством в качестве обоснованных причин, являющихся основанием к отказу от заключения договора. Например, если речь идет о публичном договоре, в качестве таких обстоятельств будут расцениваться доказательства отсутствия возможности предоставить потребителю соответствующие товары, услуги или выполнить для него определенную работу (п. 3 ст. 426 ГК). Во всяком случае, своевременное извещение лица, направившего оферту, об отказе заключить договор может избавить обязанную его заключить сторону от возмещения убытков, вызванных необоснованным уклонением от заключения договора. Если оферта исходит от стороны, обязанной заключить договор, и на ее предложение имеется ответ другой стороны в виде протокола разногласий к условиям договора, направленный в течение 30 дней, сторона, отправившая проект договора (обязанная заключить договор), должна рассмотреть возникшие разногласия в 30-дневный срок. По результатам рассмотрения возможны два варианта действий в отношении стороны, заявившей о своих разногласиях к предложенным условиям договора: 1. во-первых, принятие договора в редакции, зафиксированной в протоколе разногласий другой стороны. В этом случае договор будет считаться заключенным с момента получения этой стороной извещения о принятии соответствующих условий договора в ее редакции; 2. во-вторых, сообщение стороне, заявившей о разногласиях к условиям договора, об отклонении (полностью или частично) протокола разногласий. Получение извещения об отклонении протокола разногласий либо отсутствие ответа о результатах его рассмотрения по истечении 30-дневного срока дают право стороне, заявившей о разногласиях по отношению к предложенным условиям договора, обратиться в суд с требованием о рассмотрении разногласий, возникших при заключении договора. Уклонение от заключения договора может повлечь для стороны, в отношении которой установлена обязанность заключить договор, два вида юридических последствий: решение суда о понуждении к заключению договора, которое может быть принято по заявлению другой стороны, направившей оферту; обязанность возместить другой стороне убытки, причиненные уклонением от заключения договора. Нарушение сроков на рассмотрение оферты другой стороны или, соответственно, протокола разногласий стороной, обязанной заключить договор, может повлечь для нее негативные последствия даже в том случае, если судом не будет признан факт необоснованного уклонения от заключения договора. На эту сторону могут быть отнесены расходы по государственной пошлине, поскольку дело в суде возникло вследствие ее неправильных действий.
Акт сверки взаиморасчетов – это документ, в котором отражено состояние расчетов за определенный период времени между двумя контрагентами. Несмотря на то, что в законодательстве не прописана обязанность составлять акты сверок, делать это следует регулярно. Своевременная сверка избавит вас от ошибок в налоговой и бухгалтерской отчетности. Акт сверки также свидетельствует о признании контрагентом долга. Причем в день подписания документа течение срока исковой давности прерывается и начинает идти заново1.
Разрабатываем форму акта сверки. Форму акта сверки взаиморасчетов организации разрабатывают самостоятельно. В законодательстве не предусмотрено унифицированной формы данного документа (письмо Минфина России от 18.02.2005 № 07-05-04/2).
Прежде чем заняться разработкой реквизитов акта, следует понять, относится ли он к первичным учетным документам. Существуют две противоположные точки зрения.
С одной стороны, ФНС России в письме от 06.12.2010 № ШС-37-3/16955 отметила, что акт сверки не является первичным учетным документом, подтверждающим совершение хозяйственной операции. Чиновники объяснили это тем, что при подписании документа финансовое состояние сторон не меняется. По нашему мнению, такая позиция весьма логична.
С другой стороны, те же налоговики не раз пытались доказать в судах, что если акт сверки взаимных расчетов оформлен без учета обязательных реквизитов первичного бухгалтерского документа, то он не является основанием для перерыва течения срока исковой давности. Отметим, что данная точка зрения чиновников не находит поддержки у арбитров.
Судебная практика. Судьи посчитали, что акт сверки не является документом строгой бухгалтерской отчетности, форма и обязательные реквизиты которого определены законом (постановления ФАС Московского округа от 04.09.2013 по делу № А40-148003/12-55-1356, Северо-Западного округа от 09.04.2013 по делу № А56-44437/2012, Уральского округа от 27.03.2012 № Ф09-933/12).
Приведем список реквизитов, которые, по нашему мнению, должен содержать акт сверки расчетов: наименование документа; наименования сторон; даты подписания акта; период, за который проводится сверка; реквизиты договора, по которому проводится сверка; ссылки на первичные документы (накладные, акты приема-передачи результатов выполненных работ / оказанных услуг, платежные поручения, кассовые ордера и т.д.); суммы операций (факта хозяйственной жизни) в денежном выражении; конечное сальдо в денежном выражении; подписи сторон и Ф.И.О. лиц, подписавших акт; печати сторон.
Вместе с тем отметим, что отсутствие какого-либо из перечисленных реквизитов автоматически не влечет недействительность акта (см. образец акта сверки в Примере).
Пример
Судебная практика. Высшие арбитры приняли во внимание акт сверки, в котором отсутствовали ссылки на первичные документы бухгалтерского учета, основание возникновения задолженности и дата подписания акта. Объяснили они это тем, что согласно ч. 2 ст. 71 АПК РФ суд оценивает как относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, так и достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. В данном деле суд сравнил содержащиеся в акте сверки суммы долга с суммами, которые указаны в подписанных актах выполненных работ и справке о выполненных работах и затратах. Также сыграло роль отсутствие доказательств наличия между сторонами иных договорных обязательств (постановление Президиума ВАС РФ от 05.03.2013 № 13031/12).
Тем не менее чаще всего судьи настаивают на наличии в акте сверок ссылок на первичные документы.
Судебная практика. Суд не признал задолженность, т.к. в акте сверки отсутствовали ссылки на первичные документы (не были указаны номера и даты) и дата подписания акта (определение ВАС РФ от 27.02.2013 № ВАС-1472/13).
По другому делу арбитры не приняли акт сверки взаиморасчетов, в котором отсутствовали ссылки на спорные товарные накладные (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 26.04.2010 по делу № А31-3047/2009).
Еще в одном случае акт не был принят судом, т.к. в нем упоминались договор подряда и акт взаимозачета (постановление ФАС Центрального округа от 05.06.2009 № Ф10-2002/09).
Кто подпишет акт? Акт сверки составляют в двух экземплярах – по одному для каждой из сторон. Он может быть подписан в качестве уполномоченных лиц единоличным исполнительным органом организации (генеральным директором, директором, президентом и т.д.2) либо представителем, действующим на основании выданной таким органом доверенности.
Чтобы акт сверки стал правомерным, он должен быть подписан обеими сторонами.
Судебная практика. Представленные продавцом акты сверок взаимных расчетов признаны судами недопустимыми доказательствами, поскольку они подписаны в одностороннем порядке и не подтверждаются первичными бухгалтерскими документами (определение ВАС РФ от 30.01.2013 № ВАС-48/13).
При этом суды не принимают в качестве доказательства акты сверки, подписанные неуполномоченными лицами.
Судебная практика. Акт сверки расчетов не принят судом в качестве доказательства прерывания срока исковой давности, поскольку подписан неуполномоченным лицом (определение ВАС РФ от 09.01.2013 № ВАС-17480/12).
Обратите внимание: даже главный бухгалтер не является лицом, имеющим право выступать от имени предприятия без доверенности.
Судебная практика. При отсутствии в деле доверенности, подтверждающей полномочия главного бухгалтера, его подпись на акте сверки не является признанием долга ответчиком, а сам акт – основанием для перерыва течения срока исковой давности (определение ВАС РФ от 21.08.2013 № ВАС-11147/13).
Тем не менее порой арбитров устраивают акты сверок, подписанные не уполномоченными на то представителями.
Судебная практика. Довод о том, что акты сверок подписаны неуполномоченным лицом – главным бухгалтером ответчика, – обоснованно отклонен судом при рассмотрении спора. Дело в том, что данные, содержащиеся в актах, соотносятся с расчетами истца и подтверждаются первичными учетными документами (постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 15.05.2012 по делу № А78-9360/2011).
По другому делу ссылки заявителя на подписание акта сверки неуполномоченным лицом были отклонены судом, т.к. на спорной подписи в акте сверки имеется печать ответчика (определение ВАС РФ от 10.04.2013 № ВАС-4089/13).
Сноски 1. Постановление Президиума ВАС РФ от 12.02.2013 № 13096/12. 2. Пункт 1 ст. 40 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», п. 1 ст. 69 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах».
Когда одна сторона составит акт сверки, она отправляет его в двух экземплярах своему контрагенту по почте, или отвозит лично. В свою очередь, контрагент обязан после получения двух экземпляров акта ознакомиться и подписать их, отправив один подписанный оригинал Вам обратно.
Акты сверки расчетов могут свидетельствовать о признании долга при условии, что они подтверждены первичными документами ... Апелляционная инстанция правильно указала, что акт сверки взаиморасчетов - это документ, отражающий состояние взаимных расчетов между сторонами за определенный период. Он не может рассматриваться в качестве основания возникновения у должника гражданских прав и обязанностей перед кредитором и не влечет для должника негативных последствий. Акты сверки расчетов с указанием задолженности подписаны ответчиком. Но они не подтверждены первичными документами. А без них невозможно определить размер задолженности и период ее образования.
Отправлено: 04.10.15 09:36. Заголовок: Собрание законодательства Российской Федерации
http://www.szrf.ru/obizdan.phtml"Собрание законодательства Российской Федерации" является официальным периодическим изданием. Издание основано в мае 1994 года.
"Собрание законодательства Российской Федерации" издается в соответствии с Федеральным законом "О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания". Обязанности по изданию и распространению "Собрания законодательства Российской Федерации" возложены на издательство "Юридическая литература" Администрации Президента Российской Федерации, а в машиночитаемом виде - на научно-технический центр правовой информации "Система". Электронная версия зарегистрирована в Комитете Российской Федерации по печати, № 015539 от 23 декабря 1996 года.
В ходе сентябрьско-октябрьских событий 1993 года выпуск официального бюллетеня представительной власти — Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации — был прекращён на номере от 16.09.1993, а «Российская газета», принадлежавшая Верховному Совету РФ, была переподчинена Правительству.
Отправлено: 20.10.15 13:18. Заголовок: Возникновение права ..
Возникновение права собственности застройщика по договору участия в долевом строительстве и основания недействительности договора, 01 Ноя 2012, http://www.mosuruslugi.ru/articles/994/
цитата:
Согласно принципу экономии юридических форм ("не следует умножать сущности без необходимости") для одинаковых правоотношений нельзя использовать разные договорные формы исходя из личных соображений только их сторон.
Бри́тва О́ккама (иногда «лезвие Оккама») — методологический принцип, получивший название от имени английского монаха-францисканца, философа-номиналиста Уильяма Оккама (Ockham, Ockam, Occam; ок. 1285—1349). В кратком виде он гласит: «Не следует множить сущее без необходимости» (либо «Не следует привлекать новые сущности без крайней на то необходимости»). Этот принцип формирует базис методологического редукционизма, также называемый принципом бережливости, или законом экономии (лат. lex parsimoniae).
То, что сегодня называют «бритвой Оккама», не было создано Оккамом, если иметь в виду базовое содержание этого принципа. То, что в условиях Проторенессанса сформулировал Оккам, было известно, по крайней мере, со времён Аристотеля.
Принцип «бритвы Оккама» состоит в следующем: если некое явление может быть объяснено двумя способами: например, первым — через привлечение сущностей (терминов, факторов, фактов и проч.) А, В и С, либо вторым — через сущности А, В, С и D, — и при этом оба способа дают идентичный результат, то считать верным следует первое объяснение. Сущность D в этом примере — лишняя: и её привлечение избыточно.
Важное уточнение, что бритва Оккама — не аксиома, а презумпция, то есть она не запрещает более сложные объяснения в принципе, а лишь рекомендует порядок рассмотрения гипотез, который в большинстве случаев является оптимальным. ... Сам Оккам сформулировал этот принцип, по-видимому, прежде всего как подтверждение существования Бога. ... Современное понимание. В современной науке под бритвой Оккама обычно понимают общий принцип, утверждающий, что если существует несколько логически непротиворечивых объяснений какого-либо явления, объясняющих его одинаково хорошо, то следует, при прочих равных условиях, считать верным самое простое из них. Содержание принципа можно свести к следующему: не надо вводить новые законы, чтобы объяснить какое-то новое явление, если это явление можно исчерпывающе объяснить старыми законами.
Если же квартира не находится в ипотеке, Вы в ней зарегистрированы («прописаны»), в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество, в государственном кадастре недвижимости («в палате и БТИ») нет сведений об иных, принадлежащих Вам жилых помещениях, квартира является единственным жильем.
В соответствии со ст. 446 Гражданского процессуального кодекса РФ невозможно обратить взыскание на жилое помещение (его часть), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением.
Таким образом, в этом случае закон защищает право должника на жилище, но ставит другую сторону обязательства – кредитора, в ситуацию, когда имущество у должника есть, но обратить на него взыскание невозможно.
Однако 14 мая 2012 года Конституционный суд РФ вынес Постановление № 11-П, в котором, хотя и не признал положения ст. 446 ГПК Российской Федерации противоречащими Конституции РФ (в силу того, что положения данной статьи направлены на защиту конституционного права на жилище), но ввел ряд ограничений.
Позиция Суда заключается в следующем:
Конституционное право на жилище выполняет социально значимую функцию и обеспечивает гражданину реализацию основных прав и свобод. Право на жилище непосредственно связано с конституционным принципом, согласно которому человек является высшей ценностью, и ничто не может служить основанием для умаления его достоинства.
Поэтому при обеспечении удовлетворения имущественных интересов кредитора, законодатель связан требованием гарантирования гражданину-должнику права на жилище.
Установленный абзацем вторым ч. 1 ст. 446 ГПК РФ имущественный иммунитет на единственное принадлежащее гражданину-должнику и его семье жилье выступает процессуальной гарантией соцально-экономических прав этих лиц в сфере жилищных правоотношений и не противоречит Конституции.
В то же время распространение имущественного иммунитета на жилые помещения, размеры которых превышают средние показатели, а их стоимость достаточна для удовлетворения требований кредитора, нарушает баланс законных интересов участников исполнительного производства. Иммунитет на такое помещение необоснованно и несоразмерно ограничивает права кредитора.
В связи с этим Конституционны Суд Российской Федерации обязал законодателя установить пределы действия имущественного (исполнительского) иммунитета, а также предусмотреть гарантии сохранения жилищных условий для должника и членов его семьи, необходимых для их нормального существования.
Законодатель также должен предусмотреть порядок обращения взыскания на жилое помещение (его части) и уточнить перечень лиц, подпадающих под понятие «совместно проживающие с гражданином-должником члены его семьи».
Конституционный суд РФ подчеркнул, что обращение взыскания на такое жилое помещение (его части) должно осуществляться на основании судебного решения и лишь в том случае, если суд установит, что оно явно превосходит определенные законом нормативы, а доходы гражданина-должника несоразмерны его обязательствам перед кредитором.
Пока эта норма закона не принята, и судебная практика исходит из невозможности реализации жилых помещений, которые является единственными для проживания должника и членов его семьи.
1. Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются. 2. Органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом.
Отправлено: 02.01.16 06:03. Заголовок: ЗНАНИЕ ПРАВА
Ильин И.А. ОБЩЕЕ УЧЕНИЕ О ПРАВЕ И ГОСУДАРСТВЕ. О СУЩНОСТИ ПРАВОСОЗНАНИЯ, Собрание сочинений Конец 1930 г. – начало 1951 г. Цюрих Том 4 Москва РУССКАЯ КНИГА, 1994, http://www.kursach.com/biblio/0001005/302.htm
цитата:
Глава вторая. ЗНАНИЕ ПРАВА Нормальное правосознание отнюдь не сводится к верному знанию положительного права. Оно вообще не сводится к одному «знанию», но включает в себя все основные функции душевной жизни: и прежде всего – волю и притом именно – духовно воспитанную волю, а затем – и чувство, и воображение, и все культурные и хозяйственные отправления человеческой души. Оно не сводится и к переживанию одного «положительного права», но всегда подходит к нему с некоторым высшим, предметным мерилом; наконец, оно не есть пассивное состояние, но жизненно активное и творческое. Поэтому одно знание положительного права, верное сознавание его не гарантирует еще наличности нормального правосознания. И тем не менее это знание необходимо. Народ, не знающий «законов» своей страны, ведет внеправовую жизнь или довольствуется самодельными и неустойчивыми зачатками права. Люди, не ведающие своих обязанностей, не в состоянии и блюсти их, не знают их пределов и бессильны против вымогательства «воеводы», ростовщика и грабителя; люди, не знающие своих полномочий, произвольно превышают их или же трусливо уступают силе; люди, не знающие своих запретностей, легко забывают всякий удерж и дисциплину или оказываются 160 обреченными на правовую невменяемость. Незнание положительного права ведет неизбежно к произволу сильного и запуганности слабого. Мало того, оно делает невозможною жизнь в праве и по праву. Люди пребывают в состоянии животных или вещей, до которых не доходит голос, взыскующий о том, что «можно», что «должно» и чего «нельзя», однако им запрещено «отзываться неведением закона», и, невменяемые, они не могут даже претендовать на унизительную для человека невменяемость. Народу необходимо и достойно знать законы своей страны; это входит в состав правовой жизни. Право говорит на языке сознания и обращается к сознательным существам; оно утверждает и отрицает, оно формулирует и требует – для того чтобы люди знали, что утверждено и что отринуто, и сознавали формулированное требование. И тот, кому оно «позволяет», «предписывает» и «воспрещает», является субъектом полномочий, обязанностей и запретностей, т.е. субъектом права. Самая сущность, самая природа права в том, что оно творится сознательными существами и для сознательных существ, мыслящими субъектами и для мыслящих субъектов. Поэтому нелеп и опасен такой порядок жизни, при котором народу недоступно знание его права: когда, например, среди народа есть неграмотные люди, или когда право начертано на чуждом языке, или когда текст законов остается недоступным для народа[1], или же смысл права выражается слишком сложно, запутанно и непонятно. Тогда в лучшем случае между народом и правом воздвигается иерархия корыстных посредников, взимающих особую дань за «отыскание» правоты и обслуживающих народную темноту в свою пользу; им выгодно затемнить ясное дело, а не уяснить темное, спасти «безнадежное» дело и внести кривду в суд; и под их «опытными» руками толкование закона быстро превращается в профессиональный кривотолк. Так правосознание народа вырождается от невозможности непосредственно принять право в сознание. Нельзя человеку не быть субъектом права, ибо самая сущность права состоит в том, что 161 оно обращается ко всякому вменяемому человеку, хотя бы уже с одними запретами и предписаниями. И согласно этому, невозможно, чтобы субъектом права была неодушевленная вещь, насекомое или животное, ибо право предполагает способность к знанию, разумению и к соответственному управлению собою. Однако самое знание положительного права только тогда стоит на высоте, когда оно предметно. Это означает, что обращающийся к праву должен подходить к нему, видя в нем объективное данное содержание, имеющее свой законченный и определенный смысл; этот смысл, ранее кем-то (законодателем?) продуманный и облеченный в слова и фразы, должен быть теперь точно выяснен и неискаженно понят. Тому, кто хочет действительно знать положительное право, необходимо понять, что оно прежде всего дается ему в готовом, законченном, установленном виде, как особый предмет, со специфическими свойствами и чертами. Этот предмет, как и всякий предмет, требует, чтобы восприятие, внимание и мысль приспособились к нему и научились видеть и понимать его. Это изучение, как и всякое движение к истине, требует того добросовестного и беспристрастного «теоретического» подхода, который характеризует науку и воспитывается научным преподаванием. Это не значит, однако, что именно ученому и только ему свойственен этот подход. Нет, с одной стороны, возможны ученые юристы, всю жизнь не поднимающиеся к теоретическому изучению права; они интересуются им лишь в меру и с точки зрения его практического применения, и казуальные «запросы жизни» господствуют над их научной деятельностью. Они воспитывают в своих аудиториях умелых, но научно беспринципных практикантов и часто, сами того не сознавая, задерживают рост истинного правосознания в стране. С другой стороны, совестный и беспристрастный подход к выяснению «точного смысла закона» доступен не только «образованному» юристу, но и простому человеку; недостаток общего или юридического образования может помешать ему в осуществлении этого точного выяснения, отсутствие умения и навыка может затруднить его, но сознание важности и необходимости такого некорыстного интереса к содержанию права, такого «незаинтересованного» по- 162 нимания, такого не-казуального выяснения – может быть свойственно ему в высшей степени. Развитому правосознанию всегда присуща непоколебимая уверенность в том, что право и закон имеют свое определенное содержание и что каждый из нас, обращаясь к праву и встречаясь с его связующими указаниями, имеет прежде всего задачу выяснить и неискаженно понять это объективное содержание права. И в этой уверенности люди не заблуждаются. Праву в его зрелом и развитом виде свойственно иметь вид нормы, т.е. тезиса, выраженного в словах и устанавливающего известный порядок внешнего поведения как имеющий юридическое значение (например, позволенный, предписанный или воспрещенный)[2]. Правовая норма предстоит человеческому уму не просто в виде связного грамматического предложения; за ее словами скрывается всегда определенное содержание, из которого и видно, что она есть правило поведения, а не описание единичного факта и не формула позитивного закона, говорящего о том порядке, который осуществляется в действительности. Это содержание выражается в правовой норме как подуманное и мыслью определенное, так что за каждым словом грамматического предложения скрывается логическое понятие со своим особым содержанием. Правовая норма по самому существу своему сочетает всегда два более или менее сложных понятия: предписанного, позволенного или воспрещенного поведения и понятие человеческого субъекта, образ действия которого этим регулируется. Отсюда необходимость предметного логического и нормативного рассмотрения права. Предметное чтение и изучение правовой нормы отправляется от признания того, что каждая норма как логический тезис и как правило поведения имеет свое объективное содержание, заданное к точному и адекватному уразумению. В качестве тезиса, связующего два понятия, правовая норма стоит в ряду смыслов, непосредственно подчиненных закону тождества и закону противоречия и подлежа- 163 щих поэтому формально-логическому рассмотрению[3]. Необходимо раскрыть в ясном и отчетливом перечислении родовых и видовых признаков каждое понятие, скрытое за словесным текстом нормы; здесь ничто «само собою» не разумеется: необходимо усомниться в верности каждого признака в каждом понятии и беспристрастно проверить разумеемое в нем логическое содержание[4]. Эта задача есть логико-анатомическая; комментатор изучает и раскрывает тождественный и неизвестный смысл, объективно скрытый за словами «значащей» (или «значившей» в прошлом) правовой нормы; он теоретически ра- 164 зоблачает смысловое содержание положительного права, не преследуя при этом никакой практической цели. И чем вернее он остается этой теоретической задаче, чем более исчерпывающ, последователен и беспристрастен его анализ, тем выше и утонченнее будет уровень правознания, и соответственно, правотворчества и правосознания в стране. Исследуя все закоулки законов, устанавливая шаткость терминологии (одно понятие имеет два имени), вскрывая неустойчивость мысли (одно название скрывает за собою два различные смысла), обнаруживая наличность понятий с неопределенным содержанием, логических пустот и лишних терминов, воздвигая классификацию юридических понятий и обнажая смысловые пределы кодекса – он может быть глубоко уверен в том, что его работа необходима в деле усовершенствования права и катарсиса правосознания: она создает научную базу для практического толкования и применения права, она вскрывает логические дефекты в формулах положительного права, она содействует искоренению корыстного кривотолка, она обнажает дефекты правового мышления в стране, она повышает технику правотворчества. Совсем не случайно люди стали облекать правовые правила поведения в форму логических тезисов и записывать их. Дело не только в том, что «verba volant, scripta manenfo – «слова улетучиваются, записанное остается». Живя совместно, люди обращаются к созданию помысленных правовых тезисов и формул именно для того, чтобы сохранить, повторить и распространить единожды обретенное «верное» решение спора или конфликта и закрепить найденный «верный» способ поведения: «пусть будет то же самое во всех одинаковых случаях». Но именно мысль обладает особою способностью фиксировать, закреплять и сохранять свои содержания, доведя их до максимальной ясности и определенности и сообщая им внутреннюю непротиворечивость: ибо она делает их смыслами и подводит их под законы тождества и противоречия. Только благодаря этому право с успехом может разрешать такие задачи, как: сохранение и накопление, уяснение и упрощение правил, устрояющих жизнь; дисциплинирование инстинктивных порывов и произвольных посяганий силою разумной тождественности; постепенное приучение людей к самоограничению и увеличение 165 бесспорной сферы человеческих отношений; и наконец, справедливое «уравнение» одинакового в жизни людей. Право принимает форму объективного смысла для того, чтобы внести в общественную жизнь начало разумного, мирного и справедливого порядка. И тот, кто в качестве последовательного субъективиста не усматривает в праве обязательного смысла и сводит все к более или менее неустойчивым субъективным «концепциям» и «толкованиям», тот отрицает эту миссию права и содействует ее неудаче. К этому логическому изучению права тесно примыкает предметное изучение нормы как правила поведения. Понятно, что уразуметь правило можно только после раскрытия его логического смысла, и нередко юридическая лаборатория сливает оба изучения в одно. Каждая правовая норма устанавливается уполномоченными субъектами, и притом в установленном, предусмотренном порядке, вне которого она не может получить своего значения[5]. Исследовать правило поведения значит прежде всего найти предметно исчерпывающий ответ на эти два формальные вопроса: кем и в каком (надлежащем ли) порядке оно установлено. Объективное и убедительное решение этих вопросов чрезвычайно существенно для правосознания: могут быть нормы, посягающие на звание правовых и на достоинство значащих, связующих, «действующих» норм без всякого основания. Не всякое «веление внешнего авторитета» способно породить правовую норму; возможны произвольные веления и распоряжения, превышающие компетенцию приказывающего или же основанные на отношении грубой силы (напр., противоправные распоряжения завоевателя в занятой области). И вот развитое правосознание умеет всегда разобраться в том, где начинается и где кончается право и где возникает произвол; и, решив этот вопрос, оно всегда умеет сделать надлежащие практические выводы: где надлежит признавать и повиноваться, а где надлежит противопоставить произволу и грубой силе всю мощь правоверного и до героизма последовательного непокорства. И история показывает, что такому правосознанию 166 не раз удавалось настоять на своем и победить врага силою духовной правоты. Так знание о праве входит органически в самую сущность правовой жизни. Исследовать правовую норму как правило поведения значит, далее, установить исчерпывающе ее содержание. Содержание каждой такой нормы скрывает в себе два критерия для рассмотрения человеческой жизни: первый критерий устанавливает, какие именно действия и состояния людей имеют вообще правовое значение, т.е. подлежат правовой квалификации или правовому рассмотрению и могут быть «правомерными» и «неправомерными» (в отличие от юридически «индифферентных», «иррелевантных»[6], второй критерий устанавливает, в чем именно состоит правовое значение этих действий и состояний). Это правовое значение может быть сведено к тому, что для определенных субъектов устанавливаются определенные полномочия, обязанности и запретности, указанные в содержании нормы. Итак, каждая норма указывает, какие именно действия и состояния людей устанавливают для каких именно субъектов, какие именно полномочия, обязанности и запретности. Этим определяется содержание и объем правила поведения: строго определенным людям в строго определенных обстоятельствах позволяется, предписывается и воспрещается известное, строго определенное поведение. Такое правило нередко сопровождается санкцией, т.е. указанием на те обязательные, предстоящие последствия, которые должны постигнуть нарушителя нормы. Исследовать правило поведения значит найти предметно исчерпывающий ответ на эти четыре вопроса (или соответственно двенадцать вопросов): что, кому, при каких обстоятельствах и с какой санкцией предписывается, воспрещается и позволяется. Столь тщательный анализ, очевидно, требует научной лаборатории, систематического мышления, методической работы; истинное знание и понимание положительного права, как и всякое движение к истине, есть дело в высшей степени трудное и ответственное. Ответственность же ученого юриста требует к себе особенного внимания потому, что в его объективную и беспристрастную работу часто врывается крикливый голос повседневной борьбы за существование и вплетается тайный шепот личного, группового и классового интереса. Посторонние делу мо- 167 тивы часто силятся увлечь юриста-теоретика на путь угодливого приспособления: рост правосознания заставляет сильного и властвующего искать правовых оснований для своей силы и власти даже там, где заведомо может быть установлена только одна видимость права. В противовес этому юрист-теоретик обязан помнить, что дело познания, осуществляемое им, должно осуществляться предметно: он не выдумывает, не фантазирует и не «препарирует», производя «нажимы на закон»; он объективно вскрывает смысл, значение и содержание положительного права, обнажая его во всех его достоинствах и недостатках; он раскрывает не только уже живущие в практике стороны его, но и те, которые оставались доселе под спудом, тая в себе возможность новых конфликтов, недоумений, кривотолков и бед. Он не ждет практических поводов, хотя и умеет использовать их научно; объективное содержание права дано ему как предмет и тогда, когда кодекс еще не введен в действие. Люди, не верящие в самозаконность и силу чистого теоретического знания, в его духовную ценность и практическую важность, могут, конечно, пренебрегать таким анализом права, считая его проявлением мертвой схоластики; но горе человеку – и медику и пациенту,– изучающему анатомию лишь в меру «казуальных», т.е. случайных, запросов жизни... Народное правосознание может стоять на высоте только там, где на высоте стоит юридическая наука. Там, где юриспруденция непредметна и пристрастна или, еще хуже, невежественна и продажна, там вырождается самая сердцевина правового мышления и быстро утрачивается уважение к праву; ученый приближается к типу старого подьячего и от его «научного» крючкотворчества быстро меркнет правосознание. В суждениях о праве воцаряются шаткость и злокачественная туманность; в умах все двоится и колеблется; и трудно ждать чего-нибудь от «земли», когда соль ее теряет свою силу. Живой контакт между юридическою наукою и сознанием масс есть второе условие для развития правосознания. Содержание положительного права должно быть не только «доступно» народу так, чтобы каждый в каждом случае мог без труда установить свои правовые полномочия, обязанности и запретности; оно должно быть факти- 168 чески введено в сознание народа по всей своей определенности и недвусмысленной ясности. Правосознание состоит прежде всего в том, что человек знает о «существовании» положительного права и о своей «связанности» им и, далее, он знает, что смысл этого права един и определенен, неизменяем по личному произволу и случайному интересу и что содержание его «таково-то». Необходимо, чтобы каждый фактически знал то, что ему по праву «можно», «должно» и «нельзя», чтобы он как бы воочию осязал пределы своего правового «статуса» в уверенности, что они могут быть изменены по праву, но не против права и не в обход его. Понятно также, какое огромное значение имеет популярное преподавание права и школьное воспитание правосознания в жизни народа. Необходимы общедоступные учебники права, необходимо преподавание законоведения в средних школах, необходим обязательный курс правосознания, читаемый в высших учебных заведениях для студентов всех факультетов. Огромное значение могло бы быть присуще кадру разъездных лекторов и консультантов, оплачиваемых от города или от земства и бесплатных для народа (подобно врачам, ветеринарам и агрономам). Необходимо все сделать, чтобы приблизить право к народу, чтобы укреплять массовое правосознание, чтобы народ понимал, знал и ценил свои законы, чтобы он добровольно соблюдал свои обязанности и запретности и лояльно пользовался своими полномочиями. Право должно стать фактором жизни, мерою реального поведения, силою народной души. И вот если условиться называть объективное содержание положительного права его смыслом, а субъективно осознанное содержание его – его понятием, то можно будет сказать: положительное правосознание состоит прежде всего в том, что человек переживает понятие положительного права адекватно его смыслу. Однако этим оно далеко не исчерпывается. 169 Предыдущий | Оглавление | Следующий
[1] Гегель приводит пример с тираном Дионисием, повесившим текст законов так высоко, что его никто не мог прочесть. Hegel. Crundlinien der Philosophic des Rechts. 1833. S. 278 [См. также: Гегель Г. Философия права//Собр. соч.– Т. VII.– М.; Л.. 1934.– С. 235.]. [2] Я пытался подробно развить и обосновать это воззрение в статье «Понятия права и силы» – Вопр. Фил. и Псих., 1910. Книга 1. Эта статья была издана и в виде отдельной брошюры.[ Ильин И. А. Понятия права и силы.– М., 1910.] [3] Под «смыслом» я разумею здесь не «метафизическую силу», и не «абсолютное достоинство», и не «творческую цель», но чисто «логическое», тождественное, отвлеченное (от образа и от акта мысли), непространственное и невременное, нечувственное и необразное содержание, постольку «объективное» и «идеальное», специфически постигаемое актом чистого мышления. Целостное выяснение его природы требует, конечно, самостоятельного исследования. К сожалению, этим термином иногда злоупотребляют в философской литературе, особенно умы, не привыкшие к дифференцированному мышлению и стремящиеся построить «систему» на основе единого термина со смутным содержанием. [4] Здесь возникает сложный вопрос: откуда взять материал для этих логических определений? Ведь положительное право очень часто пользуется юридическими терминами, не определяя их, так, как если бы их значение «само собою» разумелось и было известно каждому. Высокое развитие научной теории и правосознания делает излишним чрезмерное перегружение норм логическими дефинициями: законодатель (но не научный комментатор) может считать, что многие термины уже установлены в науке и усвоены народным правосознанием в их устойчивом и определенном значении. И тем не менее следует признать, что право тем совершеннее в формальном отношении, чем более оно продумано и чем более прямых определений содержится в его нормах, ибо в научной теории всегда остается спорное, а в правосознании – неустойчивое и подверженное влиянию частного интереса. Это не значит, что право должно исчерпывающе предусмотреть и педантически регламентировать все единичные детали жизни; нет, здесь всегда будет многое предоставлено на усмотрение правосознания правоприменяющего субъекта. Но то, что сказано и установлено в норме – должно быть раскрыто и фиксировано в ней недвусмысленно. Как бы широко ни использовал комментатор сравнительное изучение норм того же самого кодекса, пояснительные документы законодателя, бесспорные для данной научной теории, и все средства, ведущие к уразумению объективного смысла закона, он всегда будет иметь в остатке известную совокупность неопределяющихся терминов, и задача его в том, чтобы открыто разграничить добытый им точный смысл закона от предлагаемого им лично истолкования. Вся сила логического комментирования должна быть направлена на то, чтобы иметь в виду, разуметь и отличать смысл, данный в законе, от всякого добавления, из каких бы благородных соображений оно ни проистекало. [5] Это относится и к нормам «обычного права», возникающим в тот момент, когда правоприменяющий орган формулирует, признает обязательным и применяет простой обычай правового общения. [6] Иррелевантный (англ, irrelevant) – неуместный, не относящийся к делу.
Третья сторона (третьи лица) — предполагаемые субъекты материальных правоотношений, взаимосвязанных со спорным правоотношением, являющимся предметом судебного разбирательства, вступающие или привлеченные в начавшийся между первоначальными сторонами процесс с целью защиты своих субъективных прав либо охраняемых законом интересов.
Третьи лица могут принять участие в производящемся между первоначальными тяжущимися процессе либо в роли самостоятельных истцов, либо в роли помощников одного из тяжущихся. Первая форма участия называется самостоятельным или главным вступлением, а вторая - пособничеством.
А. Главное вступление
I. Главным вступлением (interventio principalis, Hauptintervention) называется присоединение третьего лица к производящемуся процессу с самостоятельным иском, относительно объекта этого процесса, против данного или обоих первоначальных тяжущихся.
1. Третье лицо заявляет при главном вступлении свое самостоятельное право на объект производящегося между другими лицами процесса.
2. Требование третьего лица может быть направлено, смотря по обстоятельствам, или против первоначального истца, или против ответчика, или же против обоих тяжущихся вместе.
Примеры. 1. Давностный владелец участка земли сдал его в аренду. Собственник участка предъявил иск к арендатору о признании своего права собственности и возвращении имущества себе. Давностный владелец затронут этим иском, и может, в свою очередь, предъявить иск к собственнику участка о признании своего права собственности на этот участок, не касаясь при этом арендатора, который владеет участком с его же согласия.
2. Собственник имения, находящегося в долгосрочной аренде, завещал его в пожизненное владение своей жене и в собственность племяннику. Так как после смерти собственника арендатор стал выдавать себя за давностного владельца, то племянник наследодателя предъявил к нему иск о признании своего права собственности. В свою очередь, вдова наследодателя вправе предъявить иск о признании своего пожизненного владения. Этот иск будет направлен против одного ответчика - арендатора, ибо она не отрицает права собственности истца.
3. Наследник по закону предъявил к наследнику по завещанию иск о признании завещания недействительным и передаче наследственного имения себе. Третье лицо, еще до смерти завещателя много лет владевшее этим участком, обращается к обоим наследникам с иском о признании своего права собственности, ссылаясь на приобретательную давность.
II. Из понятия главного вступления вытекают следующие условия, при наличности которых оно допускается. Необходимо, во-1-х, чтобы третье лицо заявляло право на объект чужого процесса; во-2-х, чтобы это право было самостоятельное и независимое от прав первоначальных тяжущихся, ибо в противном случае третье лицо может присоединиться к одному из них в качестве его пособника; в-3-х, чтобы процесс, в который желает вступить третье лицо, еще не закончился судебным решением в первой инстанции, так как вступление сразу во вторую инстанцию было бы нарушением принципа двух инстанций (76 N 83 и 264), и, в-4-х, чтобы третье лицо подало исковое прошение с соблюдением всех необходимых формальностей и указало свой судебный адрес в месте нахождения суда (ст. 662). При наличности этих условий суд допускает третье лицо к участию в деле, и дальнейшее производство подчиняется общим правилам (ст. 666), причем третье лицо пользуется всеми правами тяжущейся стороны (13 N 59), а его иск рассматривается и разрешается вместе с первоначальным. Отсутствие одного из этих условий делает главное вступление недопустимым. Третьему лицу остается в таком случае предъявить к одному или к обоим тяжущимся самостоятельный иск, подлежащий отдельному производству.
Б. Пособничество
I. Хотя сила судебного решения распространяется только на лиц, участвовавших в данном процессе в качестве его субъектов, однако исход процесса может затрагивать интересы и посторонних, третьих лиц. Продавец имущества, например, весьма заинтересован в том, чтобы оно не было кем-либо отнято по суду у покупателя, ибо в таком случае покупатель предъявит к нему иск об очистке. Точно так же кредитору важно, чтобы лицо, которому он уступил заемное письмо по передаточной надписи, выиграло процесс против должника о взыскании долга, потому что иначе ему придется отвечать за негодность переданного обязательства. Во всех подобных случаях третьему лицу желательно принять участие в производящемся процессе и помочь той стороне, победа которой представляет для него выгоду. Такое вмешательство третьего лица, конечно, полезно и для того тяжущегося, которому оно собирается помочь. Что же касается противной стороны, то, приобретая нового врага, она получает в то же время возможность сразу справиться с обоими и избежать второго процесса, который ему пришлось бы вести впоследствии с третьим лицом. Последнее обстоятельство делает участие третьего лица полезным и в интересах уменьшения процессов и более легкого их разрешения.
Пример. Иванов продал имение Петрову и получил деньги. Через несколько времени Васильев предъявляет к Петрову иск о признании за собою права собственности на это имение и об изъятии последнего из владения ответчика. Если Петров проиграет дело, то он предъявит к Иванову обратное требование о возвращении покупной цены и вознаграждении за убытки. В свою очередь, Иванов, считая себя настоящим собственником спорного имения, обратится с иском к Васильеву. Таким образом, вследствие проигрыша первого процесса возникнет два новых. Но, что всего важнее, в окончательном результате может выйти следующее: спорное имущество будет присуждено Васильеву и отнято у Петрова; затем Иванов победит Васильева, получит имущество и передаст его Петрову. Таким образом, все три процесса разрешатся ничем: имение возвратится в то самое положение, в каком находилось перед началом первого процесса. Между тем, тот же самый результат достижим несравненно более легким и кратким путем. Если Иванов вмешается в процесс, производящийся между Петровым и Васильевым, и поможет Петрову отразить нападение противника, то для двух других процессов уже не будет повода; если же Петров проиграет дело, несмотря на помощь Иванова, но в таком случае устранится третий процесс и будет окончательно предрешен исход второго. Словом, вступление Иванова во всяком случае ускорит разрешение спорного отношения.
Допускаемое ввиду изложенных соображений присоединение третьего лица, заинтересованного в исходе чужого процесса, к одной из тяжущихся сторон с целью помочь ей одержать победу, носит название пособничества (Streitgehьlfenschaft).
II. Из определения пособничества явствуют условия, при которых оно допустимо.
Во-1-х, оно является участием в чужом процессе, следовательно, предполагает наличность производящегося между другими лицами процесса, в котором третье лицо раньше не участвовало в качестве его субъекта.
Во-2-х, необходимо, чтобы третье лицо было заинтересовано в исходе чужого процесса. В этом случае, как и при предъявлении иска, слово "интерес" следует понимать в юридическом смысле, т. е. в том смысле, что исход чужого процесса может отразиться невыгодным образом на правах или обязанностях третьего лица. Для того, чтобы предупредить ухудшение своего юридического положения, третье лицо должно вмешаться в чужой процесс и помочь одной из сторон выиграть его.
III. Пособничество устанавливается одним из двух способов. Третье лицо присоединяется к чужому процессу либо по собственной инициативе, либо по приглашению одной из тяжущихся сторон. Первый способ называется вступлением третьего лица, или побочным, придаточным вступлением (interventio accessoria, Nebenintervention) в отличие от главного вступления, а второй - привлечением третьего лица (litis denuntiatio, Streitverkьndigung).
Эти способы, по нашему уставу, резко различаются между собой. Именно, вступление разрешено третьему лицу вплоть до постановления судебной палатой решения по существу дела (ст. 663; 05 N 114). Напротив, привлечение третьего лица допускается для ответчика в течение срока, назначенного ему на явку в суд (ст. 653), а для истца - не позже первого заседания суда, после представления ответчиком возражений против искового требования, из которых обнаружилась необходимость привлечения третьего лица (ст. 654). Если возражения сделаны ответчиком впервые в судебной палате, то истец может привлечь третье лицо и в этой инстанции (03 N 99). В случае заявления истцом просьбы о привлечении в самом заседании суда он должен формулировать ее письменно в течение суточного срока (ст. 654).
Прошение третьего лица о вступлении разрешается судом в частном порядке, по сообщении копий прошения прочим участвующим лицам (ст. 663). Определение суда о допущении или недопущении третьего лица к участию в деле может быть обжаловано отдельно от апелляции (ст. 664), но не подлежит кассационной поверке (15 N 24).
Прошение одной из сторон о привлечении третьего лица тоже подлежит разрешению в частном порядке по сообщении копии его противной стороне, которая имеет право представить свои возражения (ст. 657, 658). Удовлетворив просьбу о привлечении, суд вызывает третье лицо по указанному привлекающей его стороной адресу (ст. 655, 657). Третье лицо вправе явиться или не явиться по вызову, а явившись, отказаться от участия в деле. Но если оно не явится или откажется от участия, то привлекшая его сторона может просить об обеспечении своего требования, которое у нее возникает к третьему лицу в случае проигрыша дела (ст. 659), а затем, в случае присуждения этого требования с третьего лица, взыскать с него издержки по привлечению (14 N 81).
IV. Из понятия пособничества и из его цели вытекают следующие общие начала, которыми определяется процессуальная роль третьего лица.
1. Цель пособничества состоит в том, чтобы предотвратить будущие процессы между третьим лицом и первоначальными сторонами. А так как в этих будущих процессах третье лицо пользовалось бы всеми процессуальными правами стороны, то такие же права нужно предоставить ему и в том случае, когда оно принимает участие в чужом процессе, в качестве пособника одного из тяжущихся (ст. 660). Иначе ведь ему не будет никакого расчета вмешиваться в чужой процесс. Поэтому третье лицо имеет право подавать частные, апелляционные и кассационные жалобы, хотя бы главная сторона воздержалась от обжалования решения, приводить новые доказательства и заявлять самостоятельные возражения (08 N 84).
2. Третье лицо - не самостоятельный субъект процесса, а только помощник стороны, которая остается полным хозяином дела. Отсюда следует, во-1-х, что третье лицо не вправе совершать такие юридические действия, которые по своему существу могут быть совершаемы только хозяином дела, каково, напр., заявление отвода о неподсудности и встречного иска (08 N 84); во-2-х, что требования и возражения третьего лица не должны противоречить требованиям и возражениям главной стороны, к которой оно присоединилось (08 N 84), так что, напр., если ответчик соглашается на присуждение истцу части исковых требований, то присоединившееся к ответчику третье лицо не вправе возражать против этого (76 N 189); в-3-х, третье лицо не может заменить сторону в процессе, и суд не вправе ничего присудить ни ему, ни с него и, в-4-х, на него не могут быть возлагаемы судебные издержки по делу (08 N 84).
В последнее время обострились проблемы, связанные с общей оценкой исков о признании права собственности. Есть серьезные основания для пересмотра давно сложившейся традиции считать такие иски самым обычным делом.
В литературе как само собой разумеющееся приводится аргумент, что иск о признании права собственности необходим для "внесения ясности в отношения собственности". Практика, однако, говорит о другом.
Одной из самых широко применяемых схем стала, как всем известно, следующая. Два лица, не имеющих никакой юридически уважительной связи с вещью (обычно объектом недвижимости), затевают между собой спор о праве собственности на эту вещь, никак не привлекая в спор ни ее формального собственника, ни владельца - неважно, совпадает ли собственник с владельцем или нет. Суд выносит решение в пользу одной из сторон, которая лишь после этого объявляет о возникновении нового собственника, приводя в крайнее изумление собственника прежнего (такие споры можно назвать спорами о праве на Эйфелеву башню). В этот момент тезис о "внесении ясности" в отношения собственности может восприниматься лишь как курьез или издевательство.
Особенно безвыходной представляется возникающая вследствие "внесения ясности" юридическая путаница, когда первый спор рассмотрен третейским судом. В этом случае отпадает возможность пересмотра решения. Известно, что на этой почве возникла идея запрета на третейские споры о недвижимости, что само по себе говорит о глубоком кризисе теории "внесения ясности". Очевидно, что проблема не в третейской процедуре, а в самом иске о признании права собственности. Прежде всего обращает на себя внимание тот факт, что иск о признании права собственности не указан в главе 20 ГК, которая содержит нормы специального регулирования и потому имеет преимущество перед общей ст. 12 ГК. В то же время предусмотренный ст. 12 ГК иск о признании права едва ли может применяться и для защиты прав обязательственных: ведь если срок исполнения обязательства еще не наступил, то признание права лишено интереса, так как право не нарушено, а если наступил, то следует предъявлять иск об исполнении. Например, анализ практики предъявления дольщиками исков о признании права из договора долевого участия (обязательственного) показывает трудности при обосновании права на иск.<1> Тем не менее тот факт, что иск о признании права едва ли предназначен для защиты прав обязательственных, сам по себе не свидетельствует еще, что он создан для вещных прав. Скорее верна другая гипотеза: этот иск имеет большое значение для защиты прав неимущественных, например для признания прав автора и т. п. Впрочем, утверждение истца о том, что он - собственник, входит в основание как виндикационного, так и негаторного иска и всегда является предметом доказывания. Это утверждение может быть представлено и как требование о признании права собственности и тем самым - переместиться в предмет иска. Стало быть, вопрос о соотношении норм ст. 12 и главы 20 ГК состоит в том, допустимо ли спорить о принадлежности вещи иначе, как в формах, указанных в главе 20 ГК. Иными словами, допустимо ли разъединение требований о признании права собственности и требований о защите права собственности виндикационным или негаторным иском? М.Ерохова высказывает предположение, что иск о признании права собственности является негаторным, поскольку в одном из дел<2> Президиум ВАС РФ указал, что иск о признании права собственности не ограничен исковой давностью, сославшись на ст. 208 ГК.<3> Разделяя сомнения автора в существовании отдельного иска о признании права собственности, я все же вынужден признать, что исключить этот иск из повседневной практики, пожалуй, невозможно. Вывод этот носит прежде всего эмпирический характер. Возможны случаи, когда он оказывается единственным средством защиты. Приводимый М.Ероховой пример, когда владелец объекта недвижимости оспаривает зарегистрированное право собственности иного лица, не владеющего объектом,<4> видимо, относится к таким случаям, поскольку виндикации здесь нет, в чем следует согласиться с автором. Но считать, что здесь имеется негаторный иск, как полагает М.Ерохова, я бы не стал.<5> Наличие права у другого лица само по себе не является помехой в пользовании объектом и не является действием или бездействием другого лица (заметим, что для негаторного иска характерна физическая связь сторон, соседство, владение смежной вещью). Помехи, от которых защищает негаторный иск, имеют все же физическую природу. Даже если они имеют некоторые юридические основания, речь идет все же о действиях (бездействии) соседей и иных прикосновенных к пользованию недвижимостью лиц. Вполне возможно, что право зарегистрировано за лицом, физически или даже юридически не существующим. Говорить в таком случае, что это лицо мешает владельцу пользоваться объектом, едва ли правильно. Остается, как уже говорилось, предъявление иска о признании права собственности. В иске о признании исключительного права, вообще говоря, можно найти два требования: в первом отрицается право ответчика, а во втором - утверждается, что это право принадлежит истцу. Между тем в негаторном иске содержится только одно требование об устранении нарушений, обращенное к ответчику. Постольку, поскольку истец доказывает в начале негаторного иска свое право, он лишь легитимирует себя, но не спорит с ответчиком о праве ответчика на его имущество, да и в целом права ответчика на его имущество (если они у него вообще имеются) на судьбу негаторного иска не влияют и предметом спора быть не могут. Наряду с этим легитимация лица в качестве истца по негаторному иску как собственника (законного владельца) предваряет спор, но не может его исчерпывать. Следовательно, предметом негаторного иска не может быть спор о праве на имущество истца и тем более - спор о праве на имущество ответчика. Второе скорее характерно для виндикационного иска, поэтому практически актуальным является разграничение иска о признании права собственности и иска виндикационного. В рассматриваемом М.Ероховой деле спор о праве ведет владеющий истец с невладеющим лицом, зарегистрированным в качестве собственника. Именно такой иск следует признать допустимым: во-первых, здесь не может быть уклонения от виндикации, так как истец уже владеет, а во-вторых, у истца нет иных средств защиты. Весьма часто, как известно, иски о признании права собственности заявляются злонамеренно, с целью лишить ответчика возражения о доброй совести или пропуске срока исковой давности. Предполагаемая цель таких исков - "воздействие на восприятие права истца нарушителем и окружающими" - кажется довольно невнятной, а если учесть еще, что "негаторный иск можно заявить при владении вещью истцом", тогда как "иск о признании может быть заявлен независимо от нахождения спорной вещи у истца, ответчика или третьих лиц",<6> то сфера действия этого средства оказывается весьма широкой и неопределенной. Кроме того, иски о признании права - не только права собственности - не ограничены возражением об исковой давности, причем не в силу ч. 4 ст. 208 ГК. Ведь это возражение может быть выдвинуто ответчиком не раньше, чем обосновано нарушенное право истца. Но если весь спор сводится только к выяснению вопроса о наличии у истца самого права, то ответчик просто не имеет ни фактической возможности, ни формального основания заявить о пропуске срока давности. Понимая эту связь, истец намеренно пытается сначала заявить иск о признании за ним материального права, а затем иными средствами, в том числе самоуправно, получить имущество (иногда имущество уже захвачено силой к моменту обращения в суд). Точно так же злоупотребление иском о признании права собственности может состоять в намерении лишить ответчика возражения о доброй совести. Поэтому на самом деле защита против подобных исков должна состоять в указании на отсутствие у истца права на иск о признании за ним права собственности (как, впрочем, и иного права), поскольку его действительный интерес состоит, скажем, в получении владения вещью. Показательно такое дело. АО "Джонбер" являлось инвестором при строительстве дома по Нащокинскому переулку в г. Москве. По результатам инвестиционного контракта АО "Джонбер" получило право на получение от застройщика четырех квартир в строящемся доме. Однако на стадии исполнения договора АО "Джонбер" подверглось преобразованию, и выстроенные квартиры были переданы его правопреемнику - АО "Акционерный рай". АО "Акционерный рай", получив квартиры, продало их третьим лицам, в дальнейшем часть квартир была перепродана различным физическим лицам. После этого АО "Джонбер" добилось исключения АО "Акционерный рай" из числа инвесторов и восстановления самого АО "Джонбер" как юридического лица и как инвестора, ссылаясь на то, что реорганизация была произведена по поддельным документам. Затем был предъявлен иск о признании права собственности на те четыре квартиры, которые были ранее проданы третьим лицам - Ч., Ш., А. и П. Однако иск предъявлялся не покупателям - Ч., Ш., А. и П., а застройщику - "СП Реформа" и Правительству Москвы. Суд первой инстанции в иске отказал, суд второй и третьей инстанций иск удовлетворил, указав, что АО "Джонбер" являлось инвестором и внесло средства на строительство спорных квартир. Президиум ВАС РФ, отменяя апелляционное и кассационное постановления, указал, что вывод этих судов о том, что признание права собственности на квартиры за истцом не нарушает прав покупателей, является несостоятельным. При наличии зарегистрированных прав собственности за третьими лицами суды не вправе были признавать право собственности на те же квартиры за истцом.<7> В ходе заседания Президиума ВАС РФ представитель истца между прочим заметил, что истец уже поменял замки в спорных квартирах, прекратив доступ туда покупателям. Этот небольшой штрих позволяет понять, каково в нашем правопорядке практическое значение решения о признании права собственности даже при том, что суд не выдает по такому решению исполнительного листа о выселении. Вполне понятна после этого тактика истца, стремившегося именно таким иском не только лишить покупателей защиты в виде возражения о доброй совести, но и вообще обойтись без трудностей виндикационного иска. Позиция Президиума ВАС РФ заслуживает поддержки в том смысле, что здесь определенно признается недопустимым спорить о праве собственности с кем-либо, кроме собственника. В другом деле обозначенные проблемы были поставлены, пожалуй, еще более определенно. ЗАО "Союзвнештранс-Авиа" продало земельный участок обществу "Децима", затем тот же участок был перепродан обществом "Децима" обществу "Вирилис".<8> ЗАО "Союзвнештранс-Авиа" добилось признания в суде недействительным договора о продаже участка обществу "Децима" в силу нарушения п. 4 ст. 35 Земельного кодекса РФ, потому что на участке имелись ангары (суд признал их объектами недвижимости), которые не были проданы вместе с участком.<9> После этого первым продавцом - ЗАО "Союзвнештранс-Авиа" был заявлен иск к обществам "Децима" и "Вирилис" о признании недействительным договора купли-продажи участка, совершенного между ними, и о признании права собственности на участок за истцом (в момент рассмотрения спора в суде право собственности на участок было зарегистрировано за обществом "Вирилис"). Суд первой инстанции иск удовлетворил: признал договор недействительным и признал право собственности за истцом, обосновав этот вывод тем, что ответчик не может быть собственником, коль скоро аннулирован договор, по которому он получил участок. Однако здесь возникает вопрос, который как раз и состоит в выяснении права истца требовать за ним признания права собственности, не прибегая к тем средствам защиты, которые указаны в главе 20 ГК. В данном случае спорный объект находится во владении ответчика. Возникает вопрос: вправе ли истец спорить только о праве собственности, не затрагивая владения, т. е. не истребуя имущество виндикационным иском, подчиняясь тем самым правилам ст. 302 ГК? Истец не может обосновать свой интерес, а значит, и право на иск, если он не может убедительно объяснить, по какой причине он не требует передачи ему имущества, одновременно добиваясь признания права собственности на него. Неизбежно предположение, что истец намерен завладеть имуществом в обход законных процедур, самоуправно.<10> Поэтому любое решение суда об удовлетворении иска собственника о признании за ним права собственности без обсуждения интереса собственника во владении становится в условиях нашего правопорядка поощрением самоуправства. Если суду не представлено убедительного обоснования того, что истец в данном случае вполне удовлетворяется одним только правом собственности (например, спор идет о принадлежности залога, причем залогодержатель намерен продать залог как собственную вещь или вещь третьего лица - в этом случае достаточно признания права собственности залогодателя, без истребования вещи), то в иске следует отказывать в связи с отсутствием права на иск. Впрочем, в настоящее время возникло иное, более формальное обоснование. Если в силу п. 2 ст. 223 ГК ответчик признается собственником с момента регистрации за ним права собственности и лишается этого права лишь в том случае, когда объект недвижимости может быть истребован у него в порядке ст. 302 ГК, то, стало быть, остается только один иск для лица, утратившего объект недвижимости, право на который зарегистрировано за ответчиком: это иск об истребовании этого объекта в порядке ст. 301-302 ГК. Заявлять один только иск о признании права собственности в этом случае теперь недопустимо, так как неизвестно, может ли объект быть истребован из владения ответчика. Но если он не может быть истребован или неизвестно, может ли он быть истребован, суд не вправе лишить ответчика зарегистрированного за ним права собственности. В то же время в рамках спора о признании права собственности суд лишен права квалифицировать владение объектом с точки зрения добросовестности. Дело в том, что суд может давать юридическую оценку только тем обстоятельствам, которые являются предметом спора, а предмет спора, в свою очередь, предопределен основанием иска. Для спора о признании права собственности качество владения не имеет значения, закон на него не указывает; следовательно, (не)добросовестность владения спором о признании права собственности не охватывается и не может стать предметом квалификации. Отсюда следует, что, пока не заявлен виндикационный иск, стороны не могут сделать добросовестность приобретения предметом спора. Еще точнее: добросовестность владельца становится предметом спора лишь после того, как ответчик по виндикационному иску сделал возражение о добросовестности приобретения. До того любые суждения по этому поводу не имеют юридического значения. Итак, после принятия поправки в п. 2 ст. 223 ГК формально невозможно оспаривать право собственности на объект недвижимости, зарегистрированный за ответчиком иначе, как посредством виндикационного иска.<11> В приведенном выше споре ЗАО "Союзвнештранс-Авиа" против обществ "Децима" и "Вирилис" суд апелляционной инстанции пошел по существу по этому пути: решение было отменено в части признания права собственности<12> с отказом в иске. Эта позиция была поддержана и кассационной инстанцией (ФАС МО). Истцу было рекомендовано заявить свои требования в порядке ст. 301-302 ГК. Кстати, оценивая факт (не)добросовестности в данном споре, я бы заметил, что закон ограничивает его только одним обстоятельством - (не)осведомленностью приобретателя о том, что отчуждатель не имел права на отчуждение имущества. В обсуждаемом деле договор купли-продажи признан недействительным потому, что земельный участок был продан без ангаров в нарушение п. 4 ст. 35 Земельного кодекса РФ. Между тем позиция первого покупателя, вообще говоря, могла быть защищена путем отсылки к ст. 135 ГК: по умолчанию (а в договоре об этом ничего не было сказано) ангары следовали за участком. Во всяком случае сомнений в праве собственника участка на отчуждение участка у покупателя не могло быть просто потому, что это право у первого продавца несомненно имелось. Известно, однако, что (не)добросовестность обсуждается всегда у владельца, а не первого покупателя; в данном случае истец ссылался на то, что ангары стояли же на участке и владелец (последний покупатель) должен был "как-то поинтересоваться", почему они стоят, а в договоре не значатся. Но второму приобретателю было достаточно любого объяснения продавца: если ангары принадлежат ему, то действует правило ст. 135 ГК, если нет - то не действует правило п. 4 ст. 35 Земельного кодекса РФ. Впрочем, к моменту рассмотрения спора (или к моменту покупки, как заявляли ответчики) ангары были попросту разобраны, знаменуя нежелание участников спора полагаться не столько даже на логику ГК, сколько на надежность правопорядка. По общему же правилу в случае пресловутой цепочки недействительных сделок добросовестность приобретателя обсуждается по фигуре только того продавца (отчуждателя), который отчуждал ему вещь. Проверять всех прежних собственников, как известно, не требуется. В деле АО "Джонбер" истец в ответ на замечание, что им избран неверный способ защиты, заявил, что он сам выбирает, с кем спорить о собственности, и что ограничение его в этом праве недопустимо. Такой аргумент довольно часто звучит в судах. Между тем право на защиту вовсе не сводится к праву на выбор того, с кем спорить истцу. Имущественный спор - понятие объективное, а не субъективное. Спор создается нарушением права, т. е. поведением ответчика, и носит, стало быть, материальное происхождение. Спор не может сводиться к субъективному убеждению истца, что его право нарушено. Очевидно, что спор о праве собственности всегда направлен против того, кто ведет себя как собственник той вещи, на которую претендует истец. Но как собственник себя ведет прежде всего незаконный владелец. Поэтому невозможно защищать право собственности, не обращаясь со своими требованиями к владельцу. Ограничение и вытеснение из практики исков о признании права собственности могло бы состоять в установлении такого правила, согласно которому в каждом споре о признании права собственности обязательно должен участвовать в качестве стороны фактический владелец спорного имущества. Думаю, что при таком, совершенно естественном, подходе, число таких исков значительно сократилось бы как раз за счет тех, которые сегодня предъявляются злонамеренно. Понимая, что иск о признании права собственности должен вызывать особую осторожность суда, мы можем заметить, что в ряде случаев необходимость оспорить право другой стороны вытекает из сущности спора. Если, например, ответчик по виндикационному иску видит, что право истца на спорное имущество получено с пороками, ответчик не имеет другой возможности сформулировать свои возражения против иска, как в форме встречного иска, если речь идет о праве, которое зарегистрировано на имя истца. Ведь суд даже при самых убедительных доказательствах, представленных ответчиком, не сможет отрицать в решении право собственности истца, пока оно зарегистрировано. Не станет суд и аннулировать регистрацию по собственной инициативе при обнаружении ничтожности сделки, так как такое последствие недействительности сделки не указано в законе и суд не может применить его по своей инициативе, пользуясь нормой ст. 166 ГК, даже в публичном интересе. Здесь, однако, возникает следующее осложнение. Оспаривание права другого лица по ст. 12 ГК возможно только в одной форме - посредством иска о признании этого права за собой. Но есть немало случаев, когда сторона спора видит, что у противника права не имеется, но сама этого права тоже иметь не может. Например, государственное учреждение требовало выселения общественной Организации из занимаемого помещения виндикационным иском. Истец ссылался на свое право оперативного управления, зарегистрированное в ЕГРП. Между тем по обстоятельствам дела было видно, что спорное помещение занималось ответчиком последние 15 лет. Поэтому оно никак не могло быть передано в порядке ст. 299 ГК истцу, созданному позже того срока, когда ответчик занял помещение. Кроме того, истец представил акт получения здания от прежнего федерального собственника, датированный днем, когда в районе здания были волнения с участием военных соединений, и никакой передачи здания по акту приема-передачи просто не могло быть (владение может быть только мирным, спокойным - таким оно должно и передаваться). Учитывая порочность получения истцом права оперативного управления, ответчик заявил иск об отсутствии у него права. Понятно, что здесь невозможен иск о признании права оперативного управления за ответчиком - ни формально, ни по обстоятельствам дела он никак не мог бы претендовать на это право. В то же время простое указание на порочность права в рамках защиты против виндикационного иска не давало никакого эффекта - суд был не вправе отказать истцу в виндикационном иске по мотиву отсутствия у него права на помещение, пока имеется регистрация этого права в ЕГРП. Очевидно, что иск об отсутствии права не предусмотрен ст. 12 ГК.<13> В то же время практика заявления исков о "признании права недействительным", получившая в последнее время распространение, имеет куда меньше оснований.<14> Во-первых, такой иск не назван в ст. 12 ГК. Во-вторых, право вообще не может быть действительным или недействительным. Это только юридические факты могут утрачивать действие (в случаях, указанных в законе). Но право, однажды возникнув, никак не может утратить действия. Тем не менее, поскольку количество исков "о недействительности права" нарастает и никакого намерения судов отказаться от рассмотрения таких исков не заметно, предпочтительнее признать возможность предъявления иска об отсутствии права вместо совершенно неприемлемого спора о "недействительности права". Условием предъявления такого иска должна быть необходимость защиты прав истца. Учитывая те опасности, которые вообще сопряжены с исками о признании вещного права, я бы допускал предъявление таких исков только в качестве встречных. Во всяком случае, иском об отсутствии права истец должен защищаться от наличных, уже совершенных или совершающихся действий ответчика, основанных на спорном праве. Ни в коем случае право на иск об отсутствии права у другого лица не может обосновываться возможными в будущем или предполагаемыми нарушениями. Кроме того, иск об отсутствии вещного права у другого лица должен заявляться владельцем, причем получившим вещь законным способом, без насилия или самоуправства. ____________ <1> См.: Давидян С., Юдин А. Защита обманутых дольщиков // ЭЖ-Юрист. 2007. N 8. С. 8. <2> Постановление Президиума ВАС РФ от 2 августа 2005 г. N 1206/05. <3> Ерохова М. Комментарий к постановлению Пленума ВАС РФ от 12 октября 2006 г. N 54 "О некоторых вопросах подсудности дел по искам о правах на недвижимое имущество" // Хозяйство и право. 2007. N 2. С. 17. <4> Там же. <5> Интересно, что те цивилисты, которые ориентируются на германскую модель, считают такой спор виндикационным. <6> Люшня А.В. Защитные возможности негаторного иска // Закон. 2007. N 2. С. 148. Гораздо более осторожный подход к иску о признании права собственности, продемонстрированный М.Ероховой, я бы отнес на счет того, что ее позиция отражает реакцию на не самую благополучную судебно-арбитражную практику, с которой она соприкасается по работе. <7> Постановление Президиума ВАС РФ от 15 мая 2007 г. N 15184/06 // Вестник ВАС РФ. 2007. N 9. <8> Постановление ФАС Московского округа от 6 июня 2007 г. N КГ-А41/4380-07-2. <9> Уже не раз отмечалась абсурдность самого права одной из сторон договора требовать признания недействительной собственной сделки по мотиву нарушения истцом закона. Требование истца дать ему защиту в суде именно потому, что им самим при совершении сделки был грубо нарушен закон, не только сомнительно само по себе, но и влечет за собой дальнейшие злоупотребления. Еще раз замечу, что оспаривание по ст. 168 ГК должно быть ограничено исключительно публичным интересом. <10> Иное предположение - что собственник в принципе не нуждается во владении - противоречит хозяйственной логике, и в рамках частного права не может считаться приемлемым. <11> По существу это было невозможно и раньше, как об этом говорилось выше. Это значит, что и для движимостей этот вывод сохраняет силу. Точно так же вытекающая из нормы п. 2 ст. 223 ГК РФ очевидная невозможность спора о праве собственности на зарегистрированный объект недвижимости вне виндикационного иска не устраняет известных противоречий этой нормы с иными положениями ГК, в частности о приобретательной давности. <12> Тот факт, что при этом не было отменено решение в части признания договора недействительным, достаточно определенно отражает саму суть позиции: признание договора недействительным не предрешает судьбы спора о собственности. <13> Часто заявляют, что иском об отсутствии права защищается не право собственника, а его интерес (Люшня А.В. Признание права собственности как способ защиты гражданских прав. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 9-10). Для нас важно, что субъектом защиты автор полагает все же только собственника. Однако, как видно, существуют ситуации, когда для целей защиты собственных прав и интересов право другого лица вынужден оспаривать не собственник. <14> Критику этой практики см.: Лапач В. Проблема оспаривания права // Хозяйство и право. 2007. N 2.
Отправлено: 07.02.16 16:00. Заголовок: Защита права
Гражданское право В 4-х томах. Том I, Ответственный редактор Е.А. Суханов
цитата:
1. Понятие права на защиту Всякое право, в том числе и любое субъективное гражданское право, имеет для субъекта реальное значение, если оно может быть защищено как действиями самого управомоченного субъекта, так и действиями государственных и иных уполномоченных органов.
---------------------------- Постановление Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М.Мариничевой, А.В.Немировской, З.А.Скляновой, Р.М.Скляновой и В.М.Ширяева", http://www.szrf.ru/doc.phtml?nb=edition07&issid=2003006000&docid=39 https://www.referent.ru/7/60256
цитата:
... По смыслу статьи 35 (часть 2) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 8, 34, 45, 46 и 55 (часть 1), права владения, пользования и распоряжения имуществом обеспечиваются не только собственникам, но и иным участникам гражданского оборота. В тех случаях, когда имущественные права на спорную вещь, возникшие на предусмотренных законом основаниях, имеют другие, помимо собственника, лица - владельцы и пользователи вещи, этим лицам также должна быть гарантирована государственная защита их прав. К числу таких имущественных прав относятся и права добросовестных приобретателей.
Вместе с тем в силу статей 15 (часть 2), 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2) и 55 (части 1 и 3) Конституции Российской Федерации и исходя из общеправового принципа справедливости защита права собственности и иных вещных прав, а также прав и обязанностей сторон в договоре должна осуществляться на основе соразмерности и пропорциональности, с тем чтобы был обеспечен баланс прав и законных интересов всех участников гражданского оборота - собственников, сторон в договоре, третьих лиц. При этом возможные ограничения федеральным законом прав владения, пользования и распоряжения имуществом, а также свободы предпринимательской деятельности и свободы договоров также должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, пропорциональными, соразмерными, носить общий и абстрактный характер, не иметь обратной силы и не затрагивать существо данных конституционных прав, т. е. не ограничивать пределы и применение основного содержания соответствующих конституционных норм. Сама же возможность ограничений, как и их характер, должна обусловливаться необходимостью защиты конституционно значимых ценностей, а именно основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. ...
3. Гражданский кодекс Российской Федерации - в соответствии с вытекающими из Конституции Российской Федерации основными началами гражданского законодательства (пункт 1 статьи 1 ГК Российской Федерации) - не ограничивает гражданина в выборе способа защиты нарушенного права и не ставит использование общих гражданско-правовых способов защиты в зависимость от наличия специальных, вещно-правовых, способов; граждане и юридические лица в силу статьи 9 ГК Российской Федерации вправе осуществить этот выбор по своему усмотрению.
Согласно Гражданскому кодексу Российской Федерации лицо, полагающее, что его вещные права нарушены, имеет возможность обратиться в суд как с иском о признании соответствующей сделки недействительной (статьи 166-181), так и с иском об истребовании имущества из чужого незаконного владения (статьи 301-302). Между тем, как следует из материалов настоящего дела, нормы, закрепляющие указанные способы защиты нарушенных прав, в том числе статьи 167 и 302 ГК Российской Федерации, истолковываются и применяются судами общей юрисдикции неоднозначно, противоречиво, что приводит к коллизии конституционных прав, которые реализуются на их основе собственником и добросовестным приобретателем.
... Конституционный Суд РФ в Постановлении от 21.04.2003 указал на то, что выбор способов защиты гражданских прав осуществляется по усмотрению заинтересованных лиц, при этом использование общих гражданско-правовых способов защиты не ставится в зависимость от наличия специальных, вещно-правовых, способов. Кроме того, общегражданские способы защиты могут применяться как в случае нарушения прав, так и при их оспаривании. Признавая за заинтересованными лицами свободу выбора способов защиты, Конституционный Суд, таким образом, допускает возможность достижения одного и того же правового результата различными способами. Указанная позиция представляется небесспорной и заслуживающей тщательного анализа. Принимая во внимание позицию Конституционного Суда, можно сделать вывод о том, что право собственности может защищаться как с использованием общих способов защиты, поименованных в ст. 12 ГК РФ (в частности, посредством признания права), так и специальных способов, регламентированных главой 20 ГК РФ, - виндикационного (ст. 302 ГК РФ) и негаторного (ст. 304 ГК РФ) исков. Перечень материально-правовых условий, при которых подлежат удовлетворению виндикационное и негаторное требования, содержится в двадцатой главе ГК РФ. Вместе с тем вопрос об условиях удовлетворения исков о признании права обойден вниманием законодателя. Указанное обстоятельство приводит к теоретической и практической неразберихе, выражающейся зачастую в смешении упомянутых способов защиты. ...
...Обязан сказать: хочу дать денег «Сибуру», но там мой зять в акционерах сидит, поэтому сообщаю вам, граждане России, о конфликте интересов, решать вопрос этот не буду — пусть Медведев подписывает.
В Тверской районный суд города Москвы 127051, город Москва, улица Цветной бульвар дом 25 "А"
Административный истец: Навальный Алексей Анатольевич,
Представитель административного истца: Жданов Иван Юрьевич
Административный ответчик: Президент Российской Федерации Путин Владимир Владимирович 103132, г. Москва, ул. Ильинка, д. 23
АДМИНИСТРАТИВНОЕ ИСКОВОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ
В соответствии с Поручением Президента Российской Федерации от 13 октября 2015 года № Пр-2124, проект строительства интегрированного нефтехимического комплекса «Западно-Сибирский нефтехимический комбинат», реализуемый ПАО «СИБУР Холдинг», Распоряжением Правительства от 17 октября 2015 года №2081-р был включен в Перечень самоокупаемых инфраструктурных проектов, реализуемых юридическими лицами, в финансовые активы которых размещаются средства Фонда национального благосостояния и (или) пенсионных накоплений, находящихся в доверительном управлении государственной управляющей компании, на возвратной основе, утвержденный Постановлением Правительства Российской Федерации от 05 ноября 2013 года №2044-р.
Распоряжение Правительства Российской Федерации от 17 октября 2015 года №2081-р предусматривает выделение на строительство указанного нефтехимического комплекса из Фонда национального благосостояния 1,75 млрд. долларов США в рублях, но не более 157,5 млрд. рублей.
Частью 1 статьи 96.10 Бюджетного кодекса Российской Федерации установлено, что Фонд национального благосостояния представляет собой часть средств федерального бюджета, подлежащих обособленному учету и управлению в целях обеспечения софинансирования добровольных пенсионных накоплений граждан Российской Федерации, а также обеспечения сбалансированности (покрытия дефицита) бюджета Пенсионного фонда Российской Федерации.
Известно, что одним из акционеров ПАО «СИБУР Холдинг» является член совета директоров Кирилл Николаевич Шамалов. В сентябре 2014 года 17% акций ПАО «СИБУР Холдинг» приобрело ООО “Яуза 12”. По информации из Единого государственного реестра юридических лиц, единственным участником ООО “Яуза 12” является Кирилл Николаевич Шамалов.
В соответствии с пунктом 12.1 Устава ПАО «СИБУР Холдинг», общество вправе по результатам первого квартала, полугодия, девяти месяцев отчетного года и (или) по результатам отчетного года принимать решения (объявлять) о выплате дивидендов по размещенным акциям, если иное не установлено Федеральным законом «Об акционерных обществах» и осуществлять их выплату с учетом ограничений, установленных действующим законодательством Российской Федерации.
На годовом собраниии акционеров ПАО «СИБУР Холдинг» 28 апреля 2015 года было принято решение о выплате дивидендов по результатам 2014 года в размере 17,3 млрд рублей с учетом промежуточных дивидендов по результатам первого полугодия 2014 года. Таким образом, Кирилл Николаевич Шамалов через участие в ООО “Яуза 12” является бенефициаром ПАО «СИБУР Холдинг».
10 ноября 2015 года в СМИ была размещена информация о том, что Кирилл Николаевич Шамалов состоит в браке с дочерью Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина. Таким образом, Кирилл Николаевич Шамалов состоит в родственных отношениях с Владимиром Владимировичем Путиным. (http://www.reuters.com/investigates/special-report/russia-capitalism-daughters/#articl e-the-czarlings).
Руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 5 Федерального закона от 25 декабря 2008 года №273-ФЗ «О противодействии коррупции» Президент Российской Федерации определяет основные направления государственной политики в области противодействия коррупции, в частности, по урегулированию конфликта интересов.
В соответствии с частью 1 статьи 10 Федерального закона от 25 декабря 2008 года №273-ФЗ «О противодействии коррупции», под конфликтом интересов понимается ситуация, при которой личная заинтересованность (прямая или косвенная) лица, замещающего должность, замещение которой предусматривает обязанность принимать меры по предотвращению и урегулированию конфликта интереса, влияет или может повлиять на надлежащее, объективное и беспристрастное исполнение им должностных (служебных) обязанностей (осуществление полномочий).
В части 2 данной статьи разъясняется, что под личной заинтересованностью понимается возможность получения доходов в виде денег, иного имущества, в том числе имущественных прав, услуг имущественного характера, результатов выполненных работ или каких-либо выгод (преимуществ) лицом, указанным в части 1 настоящей статьи, и (или) состоящими с ним в близком родстве или свойстве лицами (родителями, супругами, детьми, братьями, сестрами, а также братьями, сестрами, родителями, детьми супругов и супругами детей), гражданами или организациями, с которыми лицо, указанное в части 1 настоящей статьи, и (или) лица, состоящие с ним в близком родстве или свойстве, связаны имущественными, корпоративными или иными близкими отношениями. Издание распоряжения Президента Российской Федерации о включении проекта строительства интегрированного нефтехимического комплекса «Западно-Сибирский нефтехимический комбинат» в Перечень самоокупаемых инфраструктурных проектов, реализуемых юридическими лицами, в финансовые активы которых размещаются средства Фонда национального благосостояния и (или) пенсионных накоплений, находящихся в доверительном управлении государственной управляющей компании имело личную заинтересованность, так как способствовало получению прибыли ПАО «СИБУР Холдинг» и непосредственно К.Н.Шамаловым в виде дивидендов по акциям. Данная ситуация подпадает под действие Федерального закона от 25 декабря 2008 года №273-ФЗ «О противодействии коррупции» в сфере регулирования конфликта интересов.
Часть 1 статьи 11 указанного закона закрепляет обязанность лиц принимать меры по недопущению любой возможности возникновения конфликта интересов.
Часть 5 статьи 11 Федерального закона от 25 декабря 2008 года №273-ФЗ «О противодействии коррупции» устанавливает, что предотвращение и урегулирование конфликта интересов осуществляются путем отвода или самоотвода в случаях и порядке, предусмотренных законодательством Российской Федерации.
Данные незаконные действия административного ответчика нарушают права и законные интересы Административного истца на получение пенсии, гарантированные ст. 5 Федерального закона от 15.12.2001 N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации", так как средства Фонда национального благосостояния, направленные на обеспечение софинансирования добровольных пенсионных накоплений граждан Российской Федерации, а также обеспечения сбалансированности (покрытия дефицита) бюджета Пенсионного фонда Российской Федерации, расходуются на иные цели, тем самым угрожая невыплате пенсий гражданам Российской Федерации в дальнейшем.
Жалоба в вышестоящие государственные органы по предмету, указанному в подаваемом административном исковом заявлении, не подавалась.
На основании вышеизложенного, руководствуясь ст. 124 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, прошу:
1. Признать бездействие Президента Российской Федерации по предотвращению и урегулированию конфликта интересов, предусмотренные статьей 11 Федерального закона от 25 декабря 2008 года №273-ФЗ «О противодействии коррупции», незаконным.
2. Обязать административного ответчика воздержаться от разрешения вопроса о выделении средств на строительство интегрированного нефтехимического комплекса «Западно-Сибирский нефтехимический комбинат» из Фонда национального благосостояния на усмотрение Правительства Российской Федерации, взяв самоотвод от его разрешения.
Приложения: 1. Копия административного искового заявления; 2. Платежное поручение об уплате государственной пошлины в размере 300 рублей; 3. Выписка из ЕГРЮЛ на ООО «Яуза 12» (2 экз.); 4. Доверенность от Навального А.А. на Жданова И.Ю. (копия); 5. Копия диплома о высшем юридическом образовании Жданова И.Ю. Представитель Административного истца И.Ю. Жданов
Статья 1. Основные понятия, используемые в настоящем Федеральном законе
Для целей настоящего Федерального закона используются следующие основные понятия: 1) коррупция: а) злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами; б) совершение деяний, указанных в подпункте "а" настоящего пункта, от имени или в интересах юридического лица;
Не те бляди, что хлеба ради спереди и сзади дают нам ебсти, Бог их прости! А те бляди — лгущие, деньги сосущие, еть не дающие — вот бляди сущие, мать их ети!
В принципе то что написано в ГК вообще не важно. Там всякая каша-мала. Никто из разработчиков никакой стройной концепции по данному вопросу не имел. В СССР была всего одна серьезная монография на эту тему (Краснова), да и та курам на смех с точки зрения цивилистики (сплошные инструкции совнаркома и т.п.). Доктрина тогда и не сложилась. Так что серьезно разные разрозненные нормы понимать не нужно. Вопрос который стоит обсуждать, это вопрос о том, нужно ли с точки зрения политики права допускать иски о поставке родовых товаров в натуре, когда покупатель сам может их купить на рынке, а доказательств их наличия во владении ответчика нет. В такого рода случаях принуждение будет вынуждать ответчика закупать его и передавать истцу. Не проще ли ограничить права покупателя в таком случае правом на иск об убытках (в том числе в виде разницы в ценах) и предотвращать нерациональные литигационные формы? Американцы с англичанами в целом запрещают. Европейцы - нет (для них обязательство слишком священно, чтобы дать должнику право откупаться от исполнения). Выбор предопределяется и комплексом иных этических и экономических соображений. В американской литературе на эту тему написаны за последние 30 лет наверное сотня объемных статей о пределах допустимости specific performance...
Провокация (лат.). 1) вызов на поединок. 2) в судопроизводстве то же, что апелляция. 3) подстрекательство на преступление с целью выдачи преступника в руки властей. Источник: «Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка». Чудинов А.Н., 1910
1) в древн. Риме - обращение к народу с жалобой на решение суда; 2) в древне-германск. праве - вызов кого-либо к суду с тем, чтобы он или заявил формально права, ему, по голословному утверждению, будто бы принадлежащие, или формально от них отказался; 3) подстрекательство. Источник: «Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка». Павленков Ф., 1907
Подстрекательство, побуждение кого-л. (отдельных лиц, групп, организаций и т. д.) к таким действиям, которые повлекут за собой тяжелые, гибельные для них последствия.
имя существительное a serious or urgent request, typically one made to the public. his mother made an appeal for the return of the ring an application to a higher court for a decision to be reversed. he has 28 days in which to lodge an appeal синонимы: retrial, re-examination the quality of being attractive or interesting. the popular appeal of football синонимы: attraction, attractiveness, allure, charm, fascination, magnetism, drawing power, pull глагол make a serious or urgent request, typically to the public. police are appealing for information about the incident синонимы: ask urgently/earnestly, make an urgent/earnest request, call, make a plea, plead apply to a higher court for a reversal of the decision of a lower court. he said he would appeal against the conviction be attractive or interesting. the range of topics will appeal to youngsters синонимы: attract, be attractive to, interest, take someone's fancy, fascinate, tempt, entice
Судья Арбитражного суда Саратовской области Татьяна Лескина, вынесшая решение по иску Николая Суворова, 85-летнего пенсионера из Балаково, к президенту России Владимиру Путину, ушла в отставку по собственному желанию. Между тем из картотеки арбитражного суда исчезли все определения, связанные с этим делом, а накануне Пленум Верховного суда РФ одобрил законопроект, который позволит арбитражам сразу отказывать в принятии исковых заявлений.
Рассмотрение нашумевшего иска «пенсионер Суворов против президента Путина», которое судья Татьяна Лескина провела за один день, как только информация о нем попала в СМИ, закончилось отставкой самой судьи. В квалификационной коллегии судей Саратовской области «Газете.Ru» сообщили, что Лескина ушла по собственному желанию, отказавшись сказать, когда она подала заявление об отставке — до рассмотрения скандального иска или уже после. В самом Арбитражном суде Саратовской области на вопросы «Газеты.Ru» не ответили, судья Лескина, по словам ее помощницы, весь день была на заседаниях и недоступна для комментариев.
Как уже писала «Газета.Ru», 85-летний Николай Суворов назвал президента России «другом олигархов и чиновников», виновным в «обнищании российского народа и разбогатении миллиардеров-грабителей» и потребовал отправить его в отставку. Суд принял иск к производству, назначив дату предварительных слушаний на 28 апреля. Однако судья Лескина рассмотрела иск 7 апреля, хотя еще утром 7 апреля, по словам дочери Суворова, им звонили домой из суда, чтобы сообщить, что заседание будет 28-го. Впрочем, как только информация о существовании такого иска попала в СМИ, судья Лескина за один день вынесла сразу несколько определений и в итоге отказала в его рассмотрении.
Юристы, которые сначала сочувствовали судье, которой придется разбирать иск Суворова к Путину, после его молниеносного рассмотрения изменили свое мнение на прямо противоположное. На правовых сайтах появилось множество комментариев о невысокой квалификации судей Саратовского арбитража, которые умудрились грубо нарушить права обеих сторон — и пенсионера, и президента России, не уведомив их о переносе слушания, что является стопроцентной отменой самого решения. «Что это было? Суд испугался собственной смелости? Пришла «команда сверху»? А может — сознательная диверсия? — удивляется Александр Латыев, партнер группы правовых компаний «Интеллект-С». — В итоге вместо вялотекущего и закономерно умирающего процесса мы видим скандал — вынесение определения о прекращении производства при отсутствии не извещенного надлежащим образом о времени и месте заседания заявителя, что является безусловным процессуальным основанием для отмены определения».
«Это характеризует квалификацию работников Арбитражного суда Саратовской области: нарушили даже право президента РФ на справедливое судебное разбирательство, лишив его возможности предоставить свои возражения!» — возмущались юристы на профильных сайтах. Адвокат Александр Островский, впрочем, говорит, что судья не могла быть настолько неграмотной, чтобы не понимать, что она сделала. «Судьи любят работать в тиши кабинетов, а когда по поводу их дел задают вопросы и пишет пресса, то в итоге начинают бояться за себя, нервничать и «лепить» ошибки», — считает он. Островский не верит, что судья Лескина добровольно решила сложить с себя полномочия. «Такое впечатление, что там и руководство суда, и сама судья были в предынфарктном состоянии и решили перестраховаться, избавившись от судьи под благовидным предлогом», — говорит он.
Николай Федорович Суворов из-за увольнения судьи очень расстроился. «Как же так? За что они ее, разве так можно? У нас же не 37-й год!» — поражается он.
Впрочем, за судью Лескину можно сильно не переживать — с формулировкой, по которой она ушла, она остается федеральным судьей в отставке и может даже вернуться на службу. При этом ей полагается солидная пенсия — по данным Верховного суда РФ, средний размер содержания судьи в отставке составляет более 76 тыс. рублей.
Экс-судья также имеет право на многочисленные льготы для себя и своей семьи: транспортные, по оплате жилья и санаторно-курортное обслуживание. Татьяна Лескина работала судьей в течение 17 лет. На сайте суда сообщается, что у нее второй квалификационный класс судьи, она награждена многочисленными грамотами и медалью Совета судей Российской Федерации и судебного департамента при Верховном суде Российской Федерации «За безупречную службу».
Однако иск пенсионера Суворова к президенту Путину привел и к более серьезным последствиям — изменениям в Арбитражно-процессуальном кодексе (АПК). В четверг Пленум Верховного суда РФ одобрил законопроект, который позволит арбитражным судам отказывать в принятии исковых заявлений. Для этого АПК предлагают дополнить статьей 127.1, предусматривающей основания для отказа в принятии искового заявления. Такая норма существовала в Арбитражных процессуальных кодексах 1992 и 1995 годов. В современной же редакции АПК, следует из законопроекта, эта норма отсутствует, что «приводит к увеличению загруженности судов, поскольку производство по таким заявлениям может быть прекращено только при рассмотрении дела (ст. 150 АПК РФ)».
Адвокат Артур Рамазанов говорит, что, по всей видимости, принятие Арбитражным судом Саратовской области к рассмотрению иска об отрешении от должности президента стало тем самым детонатором, который ускорил устранение Верховным судом этого недостатка АПК: «Юристы, как ученые, так и практики, давно видели этот пробел в законодательстве и, возможно, вносили предложения о введении этой нормы».
В АПК предлагается внести новую ст. 127.1 — об отказе в принятии искового заявления, если заявление не подлежит рассмотрению в арбитражном суде либо если аналогичный спор уже разрешен другим судом. Определение об отказе в принятии иска препятствует повторному обращению в суд, хоть и может быть обжаловано.
«Это было сделано из благих побуждений: в целях укрепления гарантий права на судебную защиту. Действующие нормы арбитражного процесса не предоставляют возможности суду отказать в приеме иска до возбуждения производства по делу и проведения полноценного процесса: нужно открыть процесс, рассмотреть иск по существу и только потом прекратить производство по делу, если обнаружится факт его неподведомственности, — объясняет юрист крупной госкорпорации, плотно работающий с арбитражным судом. —
Возврат к проверке необоснованности исковых требований вне судебного процесса, увы, вряд ли можно рассматривать как шаг к прогрессу.
Хотя многим арбитражным судам, буквально заваленным исками, такая норма придется по душе, ведь отказать в принятии иска можно будет не возбуждая процесса».
«Утром в газете — вечером в куплете», была раньше такая поговорка, вот так и с этим иском получилось: образно говоря, судьи на ходу подметки рвут, подстраивая судебную практику под сиюминутную ситуацию», — считает адвокат Островский.
Николай Суворов рассказывал «Газете.Ru», что подал иск к президенту, потому что ему «обидно за страну и людей, которые ее строили, а теперь нищенствуют».
«Я сам всю жизнь работал, страну нашу строил, а как мы живем? Старики едва сводят концы с концами, молодежь получает 10–15 тыс. рублей — как им жить на такие деньги? — возмущался он. — А у чиновников и олигархов и зарплаты миллионные, и пенсии огромные. Что это за позор такой? Почему Путин допускает, чтобы страну грабили? Значит, его самого надо отрешить от власти, я так считаю!»
Судья Лескина, прекращая производство по иску Суворова, сослалась на 4-ю главу Конституции, согласно которой президент наделяется полномочиями, осуществление которых является его прерогативой, поэтому суды «не вправе вмешиваться в его деятельность». Кроме того, в решении указывалось, что глава государства обладает неприкосновенностью, а в ведении арбитража находятся лишь дела, связанные с предпринимательской и иной экономической деятельностью. Впрочем, полную формулировку решения в письменном виде пенсионер Суворов из Балаково пока не получил.
Третья попытка оказалась самой успешной. Интересно, что Арбитражный суд Саратовской области не первая судебная инстанция, в которой оппозиционер Суворов пытался найти управу на Владимира Путина. Ранее он уже подавал иски в Судебную коллегию по административным делам Верховного суда России и Апелляционную коллегию Верховного суда. Там ему также было отказано в связи с тем, что отстранение президента России от должности возможно только через прописанную в законе процедуру импичмента.
Однако с третьей попытки истец все-таки добился определенного успеха. Теперь миллионы людей знают, что живет в городе Балаково такой человек — Николай Федорович Суворов. Возможно, знает теперь об этом и сам президент России.
Николай Федорович однажды уже судился с управляющей компанией, чтобы та сделала ремонт его балкона. После той истории некоторые соседи считают его теперь кляузником.
«Да чего о нем писать — кляузник он! — горячится соседка по дому Лидия Яндюк. — За коммунистов ходит нас тут агитирует, молится на своего Зюганова». Впрочем, добавляет она, мужик он добрый, с утра ездит на базар, чтобы купить корм для всех окрестных кошек, которых он тут один опекает. ... Как выяснила «Газета.Ru», как только информация о скандальном иске попала в СМИ, к Суворову пришли сотрудники местной полиции: выясняли, сам ли он писал свои заявления или его кто научил.
Под подозрение попали местные коммунисты, поскольку Николай Федорович много лет выписывает областную газету «Коммунист» и призывает соседей и знакомых голосовать за Геннадия Зюганова. «Отец показал им свои бумаги и вообще всю переписку: прежде чем подать иск в арбитражный суд, он писал в Верховный суд, оттуда и пришел ответ, что надо обращаться в арбитраж. Все свои иски он пишет сам, от руки», — поясняет дочь.
...Можно сформулировать следую норму, определяющую добросовестность в гражданских правоотношениях, которую, на наш взгляд, следует отразить в нормах новейшего гражданского законодательства.
«Статья 11. Добросовестность участников гражданских правоотношений.
1. Действия участников гражданских правоотношений являются добросовестными при соблюдении следующих условий:
1) Осуществление субъектами гражданских правоотношений своих прав и обязанностей в строгом соответствии с законом, с их объемом и назначением.
2) Наличие у участников гражданских правоотношений стремления максимально исключить возможность нарушения своими действиями или бездействиями субъективных прав и законных интересов других лиц.
3) Добровольное предоставление полной, достоверной информации необходимой для осуществления сделки, без утаивания каких либо юридически значимых фактов и фиксация данной информации в соответствующем договоре.
4) Отсутствие у субъектов гражданских правоотношений информации о противоправности действий других участников этих же отношений, а также возможности знать о противоправности данных действий.
2. Добросовестными считаются все действия участников гражданских правоотношений, пока иное не доказано судом.
3. Недобросовестность действий участников гражданских правоотношений влечет за собой применение мер гражданско-правовой и иной ответственности в соответствии с действующим законодательством.»
Отправлено: 30.04.16 10:47. Заголовок: Проект (оферта) договора и документа в ГК РФ
Проект (оферта) договора и документа в ГК РФ
цитата:
Статья 445. Заключение договора в обязательном порядке
1. В случаях, когда в соответствии с настоящим Кодексом или иными законами для стороны, которой направлена оферта (проект договора), заключение договора обязательно, эта сторона должна направить другой стороне извещение об акцепте, либо об отказе от акцепта, либо об акцепте оферты на иных условиях (протокол разногласийк проекту договора) в течение тридцати дней со дня получения оферты. Сторона, направившая оферту и получившая от стороны, для которой заключение договора обязательно, извещение о ее акцепте на иных условиях (протокол разногласий к проекту договора), вправе передать разногласия, возникшие при заключении договора, на рассмотрение суда в течение тридцати дней со дня получения такого извещения либо истечения срока для акцепта.
2. В случаях, когда в соответствии с настоящим Кодексом или иными законами заключение договора обязательно для стороны, направившей оферту (проект договора), и ей в течение тридцати дней будет направлен протокол разногласий к проекту договора, эта сторона обязана в течение тридцати дней со дня получения протокола разногласий известить другую сторону о принятии договора в ее редакции либо об отклонении протокола разногласий. При отклонении протокола разногласий либо неполучении извещения о результатах его рассмотрения в указанный срок сторона, направившая протокол разногласий, вправе передать разногласия, возникшие при заключении договора, на рассмотрение суда.
3. Правила о сроках, предусмотренные пунктами 1 и 2 настоящей статьи, применяются, если другие сроки не установлены законом, иными правовыми актами или не согласованы сторонами.
Информация об изменениях: Федеральным законом от 8 марта 2015 г. N 42-ФЗ в пункт 4 статьи 445 настоящего Кодекса внесены изменения, вступающие в силу с 1 июня 2015 г. и
4. Если сторона, для которой в соответствии с настоящим Кодексом или иными законами заключение договора обязательно, уклоняется от его заключения, другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор. Сторона, необоснованно уклоняющаяся от заключения договора, должна возместить другой стороне причиненные этим убытки.
цитата:
Статья 282. Изъятие земельного участка для государственных или муниципальных нужд по решению суда
1. Если правообладатель изымаемого земельного участка не заключил соглашение об изъятии, в том числе по причине несогласия с решением об изъятии у него земельного участка, допускается принудительное изъятие земельного участка для государственных или муниципальных нужд.
2. Принудительное изъятие земельного участка для государственных или муниципальных нужд осуществляется по решению суда. Иск о принудительном изъятии земельного участка для государственных или муниципальных нужд может быть предъявлен в суд в течение срока действия решения об изъятии земельного участка для государственных или муниципальных нужд. При этом указанный иск не может быть подан ранее чем до истечения девяноста дней со дня получения правообладателем такого земельного участка проекта соглашения об изъятии.
цитата:
Статья 528. Порядок заключения государственного или муниципального контракта
1. Проект государственного или муниципального контракта разрабатывается государственным или муниципальным заказчиком и направляется поставщику (исполнителю), если иное не предусмотрено соглашением между ними.
2. Сторона, получившая проект государственного или муниципального контракта, не позднее тридцатидневного срока подписывает его и возвращает один экземпляр государственного или муниципального контракта другой стороне, а при наличии разногласий по условиям государственного или муниципального контракта в этот же срок составляет протокол разногласий и направляет его вместе с подписанным государственным или муниципальным контрактом другой стороне либо уведомляет ее об отказе от заключения государственного или муниципального контракта.
3. Сторона, получившая государственный или муниципальный контракт с протоколом разногласий, должна в течение тридцати дней рассмотреть разногласия, принять меры по их согласованию с другой стороной и известить другую сторону о принятии государственного или муниципального контракта в ее редакции либо об отклонении протокола разногласий. При отклонении протокола разногласий или истечении этого срока неурегулированные разногласия по государственному или муниципальному контракту, заключение которого является обязательным для одной из сторон, могут быть переданы другой стороной не позднее тридцати дней на рассмотрение суда.
4. В случае, когда государственный или муниципальный контракт заключается по результатам торгов на размещение заказа на поставку товаров для государственных или муниципальных нужд, государственный или муниципальный контракт должен быть заключен не позднее двадцати дней со дня проведения торгов.
5. Если сторона, для которой заключение государственного или муниципального контракта является обязательным, уклоняется от его заключения, другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении этой стороны заключить государственный или муниципальный контракт.
Статья 529. Заключение договора поставки товаров для государственных или муниципальных нужд
1. Если государственным или муниципальным контрактом предусмотрено, что поставка товаров осуществляется поставщиком (исполнителем) определяемому государственным или муниципальным заказчиком покупателю по договорам поставки товаров для государственных или муниципальных нужд, государственный или муниципальный заказчик не позднее тридцатидневного срока со дня подписания государственного или муниципального контракта направляет поставщику (исполнителю) и покупателю извещение о прикреплении покупателя к поставщику (исполнителю). Извещение о прикреплении покупателя к поставщику (исполнителю), выданное государственным или муниципальным заказчиком в соответствии с государственным или муниципальным контрактом, является основанием заключения договора поставки товаров для государственных или муниципальных нужд.
2. Поставщик (исполнитель) обязан направить проект договора поставки товаров для государственных или муниципальных нужд покупателю, указанному в извещении о прикреплении, не позднее тридцати дней со дня получения извещения от государственного или муниципального заказчика, если иной порядок подготовки проекта договора не предусмотрен государственным или муниципальным контрактом либо проект договора не представлен покупателем.
3. Сторона, получившая проект договора поставки товаров для государственных или муниципальных нужд, подписывает его и возвращает один экземпляр другой стороне в течение тридцати дней со дня получения проекта, а при наличии разногласий по условиям договора в этот же срок составляет протокол разногласий и направляет его вместе с подписанным договором другой стороне.
4. Сторона, получившая подписанный проект договора поставки товаров для государственных или муниципальных нужд с протоколом разногласий, должна в течение тридцати дней рассмотреть разногласия, принять меры по согласованию условий договора с другой стороной и известить другую сторону о принятии договора в ее редакции либо об отклонении протокола разногласий. Неурегулированные разногласия в тридцатидневный срок могут быть переданы заинтересованной стороной на рассмотрение суда.
5. Если поставщик (исполнитель) уклоняется от заключения договора поставки товаров для государственных или муниципальных нужд, покупатель вправе обратиться в суд с требованием о понуждении поставщика (исполнителя) заключить договор на условиях разработанного покупателем проекта договора.
цитата:
Статья 1264. Проекты официальных документов, символов и знаков
1. Право авторства на проект официального документа, в том числе на проект официального перевода такого документа, а также на проект официального символа или знака принадлежит лицу, создавшему соответствующий проект (разработчику). Разработчик проекта официального документа, символа или знака вправе обнародовать такой проект, если это не запрещено государственным органом, органом местного самоуправления муниципального образования или международной организацией, по заказу которых разработан проект. При опубликовании проекта разработчик вправе указать свое имя.
2. Проект официального документа, символа или знака может быть использован государственным органом, органом местного самоуправления или международной организацией для подготовки соответствующего официального документа, разработки символа или знака без согласия разработчика, если проект обнародован разработчиком для использования этими органом или организацией либо направлен разработчиком в соответствующий орган или организацию. При подготовке официального документа, разработке официального символа или знака на основе соответствующего проекта в него могут вноситься дополнения и изменения по усмотрению государственного органа, органа местного самоуправления или международной организации, осуществляющих подготовку официального документа, разработку официального символа или знака. После официального принятия к рассмотрению проекта государственным органом, органом местного самоуправления или международной организацией проект может использоваться без указания имени разработчика.
Интересное разъяснение сделала Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда, когда разбиралась с пожизненной рентой одной волгоградской пенсионерки. Деньги, которые получают до конца своих дней граждане за отданную чужим людям квартиру, - очень острый и болезненный вопрос.
Подобная услуга - пожизненная рента за свои квадратные метры - действует уже не один год. Напомним, граждане, как правило, одинокие и пожилые, могут по рентному договору отдать свое жилье в обмен на ежемесячные выплаты как существенную прибавку к их пенсии. Право жить в этой квартире они сохраняют.
Вот только такие "обмены" квадратных метров на доплаты не всегда проходят тихо и гладко. Недовольства с обеих сторон, иски с требованием расторжения договора ренты перестали быть исключением. Поэтому толкование Верховным судом законов, которые регламентируют эту процедуру, может оказаться, очень полезным.
Итак, в Волгограде пожилая женщина вдруг отказалась от получения ежемесячной ренты от организации, которая называется "Волгоградская социальная гарантия". Та ей платила за квартиру, которую по договору ренты пожилая женщина передала им в собственность.
Пенсионерка обратилась в суд и потребовала расторгнуть договор ренты и вернуть ей право собственности на жилье. Истица объяснила, что еще в 2013 году она заключила рентный договор. "Соцгарантия" в обмен на квартиру обязалась ей ежемесячно платить по 6475 рублей. Истица хочет вернуть все назад, так как договор, по ее мнению, нарушается. Именно поэтому женщина уже давно не забирает те суммы, которые приходят на ее имя.
"Соцгарантия" в долгу не осталась и подала встречный иск с требованием обязать пенсионерку получать деньги. Оказалось, что истица с 2014 года их совсем не берет. Суд Ворошиловского района города, а потом и апелляция встали на сторону "Соцгарантии". Но пенсионерка с этими решениями не согласилась и дошла до Верховного суда. Там проверили материалы дела и сказали, что жалуется женщина совершенно правильно.
Вот что выяснил Верховный суд. Весной 2013 года женщина заключила договор пожизненной ренты, отдала свою квартиру в обмен на ежемесячные платежи. В этом договоре был пункт 6. Там сказано, что организация обязуется платить ежемесячно не менее 6474 рубля (с учетом всех налогов и сборов). А еще в договоре сказано, что величина выплат не может быть меньше установленной величины прожиточного минимума по Волгоградской области. По пункту 8 того же договора деньги бывшему хозяину квартиры выплачиваются в таком порядке: 30 тысяч в течение первого месяца после госрегистрации на нового хозяина, потом 30 тысяч в течение следующих двух месяцев, а дальше по 6475 руб. ежемесячно. Местный райсуд заявил, что условия договора и исполнение получателями квартиры совпадают.
А вот позиция Верховного суда. Он напомнил, что в 450-й статье Гражданского кодекса сказано: по требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут, но при существенном нарушении его условий другой стороной. Существенным же признается такое нарушение договора, которое "влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной мере лишается того, на что была вправе рассчитывать".
Кроме этого в Гражданском кодексе есть 597-я статья. Там говорится, что размер ренты по договору, предусматривающего отчуждение имущества бесплатно, в расчете на месяц не может быть меньше установленной величины прожиточного минимума в регионе.
И вот главное - размер ренты, прописанный в договоре, подлежит увеличению с учетом роста соответствующей величины прожиточного минимума.
Есть специальный закон "О прожиточном минимуме" (N 134 от 24 октября 1997 г.). По нему предусмотрено ежеквартальное определение величины прожиточного минимума как на душу населения, так и по основным социально-демографическим группам. Местные суды, по мнению Верховного суда, должны были установить размер платежей, которые надо было выплачивать истице, и выяснить, сколько женщине платили. Но суды этого не сделали. Даже коллегия областного суда исходила из того, что в договоре стояла "железная" цифра - 6475 рублей в месяц. А вот Верховный суд уверен - размер ежемесячного платежа подлежал начислению и уплате в соответствии с величиной прожиточного минимума на душу населения в области. Верховный суд сам запросил эти данные и выяснил, что истице платили шесть с половиной тысяч, а в это время размер прожиточного минимума по области увеличивался. Например, по постановлению правительства области прожиточный минимум в первом квартале 2014 года был 7136 рублей, а во втором - уже 7599 рублей. Проще говоря, пенсионерке регулярно и помногу недоплачивали.
И последний серьезный прокол местных судов, на который обратил внимание Верховный суд. По закону (56-я статья Гражданского процессуального кодекса) в подобных спорах бремя доказательств, что он платит как положено и исполняет договор, лежит на плательщике ренты. А местные суды заставили доказывать, что обязательства по договору исполнялись, получательницу ренты. А это противоречит закону.
ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Дело№16-КГ16-1 ОПРЕДЕЛЕНИЕ г. Москва 22 марта 2016 г.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе председательствующего Горшкова В.В., судей Романовского СВ. и Гетман Е.С.,
рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску Нестеровой Н П к автономной некоммерческой организации социальной поддержки населения «Волгоградская социальная гарантия» о расторжении договора пожизненной ренты, признании права собственности и по встречному иску автономной некоммерческой организации социальной поддержки населения «Волгоградская социальная гарантия» к Нестеровой Н П о возложении обязанности, взыскании судебных расходов по кассационной жалобе Нестеровой Н П на решение Ворошиловского районного суда г. Волгограда от 1 декабря 2014 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 13 марта 2015 г., заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Романовского СВ., установила :
Нестерова Н.П., года рождения, обратилась в суд с иском к автономной некоммерческой организации социальной поддержки населения «Волгоградская социальная гарантия» (далее - АНО «Волгоградсоцгарантия») о расторжении договора пожизненной ренты и признании права собственности, указав, что 20 марта 2013 г. между ней и ответчиком заключён договор пожизненной ренты, согласно которому истица передала в собственность ответчику квартиру, расположенную по адресу: . В соответствии с пунктом 5.6 договора пожизненной ренты ответчик в обмен на полученную квартиру обязался выплачивать Нестеровой Н.П. рентный платёж в размере не менее 6 475 руб. ежемесячно, сохранив за ней право пожизненного проживания в квартире. Истица указала, что ответчик существенно нарушил условия договора ренты, в связи с чем просила расторгнуть заключённый с ответчиком договор и обязать его возвратить указанную выше квартиру.
АНО «Волгоградсоцгарантия» предъявила встречный иск о возложении на Нестерову Н.П. обязанности исполнять договор и принимать денежные средства в виде пожизненной ренты в порядке и на условиях, предусмотренных договором, и о взыскании с Нестеровой Н.П. расходов по уплате государственной пошлины, указав, что Нестерова Н.П. с июня 2014 г. в одностороннем порядке отказалась получать денежные выплаты, создавала препятствия для исполнения ответчиком своих обязательств по договору ренты.
Решением Ворошиловского районного суда г. Волгограда от 1 декабря 2014 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 13 марта 2015 г., в удовлетворении иска и встречного иска отказано.
В кассационной жалобе Нестерова Н.П. просит отменить названныесудебные акты.
Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Асташова СВ. от 15 февраля 2016 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, объяснения относительно кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу подлежащей удовлетворению. В соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.
Судом установлено, что 20 марта 2013 г. между Нестеровой Н.П. и АНО «Волгоградсоцгарантия» заключён договор пожизненной ренты.
Согласно указанному договору ренты Нестерова Н.П. бесплатно передала в собственность АНО «Волгоградсоцгарантия» принадлежащую ей на праве собственности квартиру, расположенную по адресу: , а АНО «Волгоградсоцгарантия» обязалась выплачивать Нестеровой Н.П. пожизненно ежемесячные рентные платежи.
В соответствии с пунктом 6 договора АНО «Волгоградсоцгарантия» обязуется исполнять свои обязанности по выплате ежемесячных рентных платежей в размере не менее 6 474 руб. в месяц с учётом всех налогов и сборов, если иное не предусмотрено этим договором и законодательством Российской Федерации. Величина ежемесячных рентных платежей не может быть менее установленной в соответствии с законом величины прожиточного минимума на душу населения по Волгоградской области.
Согласно пункту 8 договора рентные платежи выплачиваются получателю ренты с учётом всех налогов и сборов в месяц, если иное не предусмотрено этим договором и законодательством Российской Федерации, в следующих порядке и размерах: 30 000 руб. в течение первого месяца после государственной регистрации, 30 000 руб. в равных частях в течение последующих двух месяцев с момента последней выплаты; 6 475 руб. ежемесячно - с момента последней выплаты.
Пунктом 9 договора определена дата выплаты рентных платежей - до 25 числа каждого месяца.
Отказывая в удовлетворении иска Нестеровой Н.П., суд первой инстанции указал на соответствие условий договора ренты закону и на надлежащее их исполнение АНО «Волгоградсоцгарантия».
Суд второй инстанции поддержал позицию районного суда.
С выводами суда апелляционной инстанции согласиться нельзя по следующим основаниям.
В соответствии с пунктом 2 статьи 450 Гражданского кодекса Российской Федерации по требованию одной из сторон договор может быть изменён или расторгнут по решению суда только при существенном нарушении договора другой стороной либо в иных случаях, предусмотренных данным кодексом, другими законами или договором.
Существенным признаётся нарушение договора одной из сторон, которое влечёт для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.
Пунктом 2 статьи 597 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции от 30 ноября 2011 г.) размер пожизненной ренты, установленный договором пожизненной ренты, предусматривающим отчуждение имущества бесплатно, в расчёте на месяц должен быть не менее установленной в соответствии с законом величины прожиточного минимума на душу населения в соответствующем субъекте Российской Федерации по месту нахождения имущества, являющегося предметом договора пожизненной ренты, а при отсутствии в соответствующем субъекте Российской Федерации указанной величины не менее установленной в соответствии с законом величины прожиточного минимума на душу населения в целом по Российской Федерации. Размер пожизненной ренты, установленный договором пожизненной ренты на уровне указанной величины прожиточного минимума на душу населения, подлежит увеличению с учётом роста соответствующей величины прожиточного минимума на душу населения.
Пунктом 1 статьи 4 Федерального закона от 24 октября 1997 г. № 134-ФЗ «О прожиточном минимуме в Российской Федерации» (с последующими изменениями и дополнениями) предусмотрено ежеквартальное определение величины прожиточного минимума как на душу населения, так и по основным социально-демографическим группам.
В силу прямого указания пункта 2 статьи 597 Гражданского кодекса Российской Федерации при определении минимального размера рентных платежей надлежит применять величину прожиточного минимума, установленного на душу населения, а не по социально-демографическим группам.
Суд апелляционной инстанции признал исполнение ответчикомдоговора ренты надлежащим.
Суду второй инстанции при рассмотрении настоящего дела необходимо было установить размер рентных платежей, подлежащих уплате Нестеровой Н.П., перечислялись ли данные платежи истице и в каком размере. Однако суд не выполнил данное требование.
Судебная коллегия по гражданским делам Волгоградского областного суда исходила из того, что исполнение договора производилось надлежащим образом, поскольку приняла во внимание размер рентных платежей, указанных в договоре, а именно 6 475 рублей в месяц.
Между тем размер ежемесячного рентного платежа подлежал исчислению и уплате в соответствии с величиной прожиточного минимума на душу населения в Волгоградской области.
Согласно расходным ордерам с марта по май 2014 г. истице выплачивалось по 6 676 руб. в месяц. Между тем постановлениями правительства Волгоградской области от 29 апреля 2014 г. № 228-п и от 11 августа 2014 г. № 436-п соответственно величина прожиточного минимума в Волгоградской области на душу населения установлена за первый квартал 2014 г. - 7 136 руб., за второй квартал 2014 г. - 7 599 руб.
Указанные обстоятельства согласно статье 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценки не получили.
Кроме того, частью 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.
Суд апелляционной инстанции в нарушение статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации неправильно распределил бремя доказывания, поскольку, исходя из положений статьи 583 Гражданского кодекса Российской Федерации, по указанной категории споров на плательщике ренты - ответчике лежит бремя доказывания того, что обязательства по договору исполнялись надлежащим образом. Однако суд возложил обязанность по доказыванию нарушения условий договора на получателя ренты - истицу, что противоречит требованиям законодательства.
При таких обстоятельствах апелляционное определение подлежит отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации определила: апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 13 марта 2015 г. отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции. Председательствующий Судьи
В соответствии с постановлением Конституционного Суда РФ от 27 ноября 2008 года N 11-П положение части 2 статьи 5 федерального закона "О минимальном размере оплаты труда", предписывающее исчисление платежей по договору пожизненной ренты производить с 1 января 2001 года исходя из базовой суммы равной 100 рублям, признано не соответствующим Конституции Российской Федерации.
Отправлено: 31.05.16 09:18. Заголовок: Рассуждения и выводы суда
Толковом словаре русского языка Ушакова
цитата:
ВЫВОД вывода, м.
1. только ед. Действие по глаг. выводить в 1 знач. Вывод войск из города. Вывод крестьян на поселение (истор.).
2. Умозаключение, итог, получающийся как следствие рассуждений, вычислений. Из этого сделали неправильный вывод. Окончательный вывод. Поспешный вывод (недостаточно обоснованный). Прийти к какому-н. выводу.
1. Суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. 2. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. 3. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. 4. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими. 5. При оценке документов или иных письменных доказательств суд обязан с учетом других доказательств убедиться в том, что такие документ или иное письменное доказательство исходят от органа, уполномоченного представлять данный вид доказательств, подписаны лицом, имеющим право скреплять документ подписью, содержат все другие неотъемлемые реквизиты данного вида доказательств. 6. При оценке копии документа или иного письменного доказательства суд проверяет, не произошло ли при копировании изменение содержания копии документа по сравнению с его оригиналом, с помощью какого технического приема выполнено копирование, гарантирует ли копирование тождественность копии документа и его оригинала, каким образом сохранялась копия документа. 7. Суд не может считать доказанными обстоятельства, подтверждаемые только копией документа или иного письменного доказательства, если утрачен и не передан суду оригинал документа, и представленные каждой из спорящих сторон копии этого документа не тождественны между собой, и невозможно установить подлинное содержание оригинала документа с помощью других доказательств.
Статья 68. Объяснения сторон и третьих лиц
цитата:
1. Объяснения сторон и третьих лиц об известных им обстоятельствах, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, подлежат проверке и оценке наряду с другими доказательствами. В случае, если сторона, обязанная доказывать свои требования или возражения, удерживает находящиеся у нее доказательства и не представляет их суду, суд вправе обосновать свои выводы объяснениями другой стороны. 2. Признание стороной обстоятельств, на которых другая сторона основывает свои требования или возражения, освобождает последнюю от необходимости дальнейшего доказывания этих обстоятельств. Признание заносится в протокол судебного заседания. Признание, изложенное в письменном заявлении, приобщается к материалам дела. 3. В случае, если у суда имеются основания полагать, что признание совершено в целях сокрытия действительных обстоятельств дела или под влиянием обмана, насилия, угрозы, добросовестного заблуждения, суд не принимает признание, о чем судом выносится определение. В этом случае данные обстоятельства подлежат доказыванию на общих основаниях.
Статья 198. Содержание решения суда
цитата:
1. Решение суда состоит из вводной, описательной, мотивировочной и резолютивной частей. 2. В вводной части решения суда должны быть указаны дата и место принятия решения суда, наименование суда, принявшего решение, состав суда, секретарь судебного заседания, стороны, другие лица, участвующие в деле, их представители, предмет спора или заявленное требование. 3. Описательная часть решения суда должна содержать указание на требование истца, возражения ответчика и объяснения других лиц, участвующих в деле. 4. В мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом; доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах; доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства; законы, которыми руководствовался суд. В случае признания иска ответчиком в мотивировочной части решения суда может быть указано только на признание иска и принятие его судом. В случае отказа в иске в связи с признанием неуважительными причин пропуска срока исковой давности или срока обращения в суд в мотивировочной части решения суда указывается только на установление судом данных обстоятельств. 5. Резолютивная часть решения суда должна содержать выводы суда об удовлетворении иска либо об отказе в удовлетворении иска полностью или в части, указание на распределение судебных расходов, срок и порядок обжалования решения суда. Резолютивная часть решения суда, принятого мировым судьей, также должна содержать указание на срок и порядок подачи заявления о составлении мотивированного решения суда.
Статья 329. Постановление суда апелляционной инстанции
цитата:
1. Постановление суда апелляционной инстанции выносится в форме апелляционного определения. 2. В апелляционном определении должны быть указаны: 1) дата и место вынесения определения; 2) наименование суда, вынесшего определение, состав суда; 3) лицо, подавшее апелляционные жалобу, представление; 4) краткое содержание обжалуемого решения суда первой инстанции, апелляционных жалобы, представления, представленных доказательств, объяснений лиц, участвующих в рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции; 5) обстоятельства дела, установленные судом апелляционной инстанции, выводы суда по результатам рассмотрения апелляционных жалобы, представления; 6) мотивы, по которым суд пришел к своим выводам, и ссылка на законы, которыми суд руководствовался. 3. При оставлении апелляционных жалобы, представления без удовлетворения суд обязан указать мотивы, по которым доводы апелляционных жалобы, представления отклоняются. 4. В определении суда апелляционной инстанции указывается на распределение между сторонами судебных расходов, в том числе расходов, понесенных в связи с подачей апелляционных жалобы, представления. 5. Определение суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.
Статья 330. Основания для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке
цитата:
1. Основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: 1) неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; 2) недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; 3) несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; 4) нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права. 2. Неправильным применением норм материального права являются: 1) неприменение закона, подлежащего применению; 2) применение закона, не подлежащего применению; 3) неправильное истолкование закона. 3. Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для изменения или отмены решения суда первой инстанции, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильного решения. 4. Основаниями для отмены решения суда первой инстанции в любом случае являются: 1) рассмотрение дела судом в незаконном составе; 2) рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания; 3) нарушение правил о языке, на котором ведется судебное производство; 4) принятие судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле; 5) решение суда не подписано судьей или кем-либо из судей либо решение суда подписано не тем судьей или не теми судьями, которые входили в состав суда, рассматривавшего дело; 6) отсутствие в деле протокола судебного заседания; 7) нарушение правила о тайне совещания судей при принятии решения. 5. При наличии оснований, предусмотренных частью четвертой настоящей статьи, суд апелляционной инстанции рассматривает дело по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных настоящей главой. О переходе к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции выносится определение с указанием действий, которые надлежит совершить лицам, участвующим в деле, и сроков их совершения. 6. Правильное по существу решение суда первой инстанции не может быть отменено по одним только формальным соображениям.
Статья 388. Постановление или определение суда кассационной инстанции
цитата:
1. В постановлении или определении суда кассационной инстанции должны быть указаны: 1) наименование и состав суда, принявшего постановление или определение; 2) дата и место принятия постановления или определения; 3) дело, по которому принято постановление или определение; 4) наименование лица, подавшего кассационные жалобу, представление о пересмотре дела в кассационном порядке; 5) фамилия и инициалы судьи, вынесшего определение о передаче кассационных жалобы, представления с делом для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции; 6) содержание обжалуемых судебных постановлений; 7) выводы суда по результатам рассмотрения кассационных жалобы, представления; 8) мотивы, по которым суд пришел к своим выводам, и ссылка на законы, которыми суд руководствовался. 2. При оставлении кассационных жалобы, представления без удовлетворения суд обязан указать мотивы, по которым доводы жалобы, представления отклоняются. 3. Постановление президиума соответствующего суда подписывается его председательствующим, определение судебной коллегии - судьями, рассматривавшими дело в кассационном порядке.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 4
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума